– И если вдуматься хорошенько, то просто блестящая шутка! Сама идея хороша… О Господи, подумать только, ведь мы едва на нее не купились! Только не говори, что ты – нет, Кэролайн.
Кэролайн по-прежнему не произносила ни слова.
– Вообразите себе, – продолжила я, игнорируя обступившее меня со всех сторон недружелюбное молчание. – Что, интересно, рассказывает он сейчас своим дружкам? Наверняка сидят где-нибудь в кафе за углом и животы надрывают от смеха. Они наверняка держали пари, как вам кажется? «Слабо кому-нибудь из нас войти в это брачно-разводное агентство, так разрекламированное в газетах, и заявить, что он из дворца?» И что… герцогиня якобы отчаянно нуждается в нашей помощи, поскольку ее брак с младшим сыном королевы превратился в сущий кошмар! Да чтоб члены королевской семьи когда-нибудь пошли на такое… это же полный абсурд!.. Но вообще-то он здорово выступил, не находите? Прекрасный спектакль. Весь этот его лощеный вид, полная конспирация. Никаких имен, произнесенных вслух, вы заметили? Нет, наверняка у него с собой был портативный магнитофон, и он записал весь разговор, чтоб дружки поверили, что мы клюнули на эту удочку. Интересно, кто он на самом деле? Агент по торговле недвижимостью? Журналист? Может, из «Прайвит ай»?
Теперь Кэролайн не сводила с меня злобного взгляда:
– Кончай трепаться, Анжела, слышишь? Он из дворца.
Я осеклась.
– Но, Кэролайн, ведь именно ты приняла его за торговца стиральным порошком, разве нет?
Кэролайн не ответила. Гейл, хмурясь, смотрела на нее.
– Откуда это, черт подери, тебе известно, что он из дворца? – спросила она и раздраженно взъерошила волосы.
На лице Кэролайн возникло загадочное выражение.
– О, так… одна-две вещи, о которых он проговорился. Вещи, которые никто другой не может знать.
– К примеру?
Кэролайн отвернулась. Сильно затянулась сигаретой. Ей никогда не доводилось выступать в роли допрашиваемой.
– Вам этого не понять, – коротко бросила она.
Возможно, Кэролайн вовсе не хотела нас обидеть. Она говорила правду, только в свойственной ей непримиримой манере. Тут уж взбрыкнула Гейл:
– Дерьмо все это! Большая куча дерьма!.. Тогда откуда же ты у нас все знаешь? Или делаешь вид, что знаешь? – Гейл приняла позу прачки, стояла, уперев руки в бока, и, сверкая глазищами, смотрела на Кэролайн. Затем рот ее скривился в усмешке: – Может, потому, что тебе доводилось там бывать?
Кэролайн, по-прежнему отвернувшись от нас, смотрела в окно.
– Да… представьте… доводилось. И часто, – ответила она.
Затем взяла свою сумку и, виляя бедрами, зашагала в лавку – с таким видом, точно весь мир теперь может отдыхать. Мы с Гейл обменялись яростными взглядами и последовали за ней. Гейл, громко пыхтя, топала по ступенькам.
– Сучка!.. Строит из себя благородную! – шипела она.
Весь день мы были заняты. Кэролайн то входила, то выходила. Покупательниц, которые слишком долго возились, выбирая наряды, она предоставила моим и Гейл заботам, а сама, под предлогом того, что ее ждет очередная клиентка или что ей нужно провести срочные переговоры по «Адюльтурам», ускользала в соседнее помещение. Слово «Адюльтуры» она произносила нарочито громко – к изумлению нескольких дам, перебиравших в корзине шарфики.
Несмотря на твердое убеждение Кэролайн, что мужчина тот был действительно прислан из дворца, я пыталась утешиться тем., что, повидав нас троих один раз, он уже никогда больше не вернется. Даже с первого самого непрофессионального взгляда становилось ясно, что дамочки, подобные нам, не слишком соответствуют меркам, которые может предъявить ее королевское высочество. Скорее наоборот. О Господи, но этот тип… он даже взял с собой одну из наших карточек с рекламой «Зачем дожидаться смерти? Расставайтесь прямо сейчас!». Я представила, как он стоит перед герцогиней в своем костюме с Савил-роу . Молчит, потом откашливается и заявляет следующее: «Простите, мадам, но… э-э… мне кажется, это не совсем соответствует нуждам вашего высочества… Э-э… то есть я хочу сказать… они не профессионалы… э-э… скорее просто магазин готового платья, мадам, причем поношенного. Возможно, ваше высочество, вы были просто дезориентированы этой рекламой… Я мог бы предложить вам одного очень знающего психиатра из Девоншира, с которым ее величество королева имела случай консультироваться в связи с проблемами другой ее невестки и по поводу проблем с пищеварением у…»
При мысли об этом я улыбнулась. Судя по хмурому выражению на лице Гейл, она думала о том же. Кэролайн, оправившись от первоначального потрясения, вновь обрела уверенность в себе и держалась как ни в чем не бывало. Сновала из лавки в офис и обратно, что-то мурлыкая под нос. Зная Кэролайн, я была уверена: она уже репетирует интервью с ее королевским высочеством, готовится задавать выворачивающие душу вопросы в наиболее удобоваримой для особ королевских кровей форме. И мне уже почти хотелось, чтобы наша дворцовая «миссия» состоялась – хотя бы просто для того, чтоб услышать, как Кэролайн перемывает косточки королевским особам за джином с тоником.
– Чего это ты улыбаешься, Анжела? – подозрительно спросила Гейл, выписывая квитанцию и с такой силой нажимая на перо, что бумага трещала.
– Да вот, подумываю о том, не повесить ли нам на дверь табличку «По указу ее королевского величества», – ответила я.
Тут наконец сквозь хмурые облака, весь день затенявшие лицо Гейл, проглянуло солнышко.
– А где лучше повесить эту хреновину, как думаешь? – И она усмехнулась. – Под этим твоим голым изображением, что ли? Самое место! А может, попросить Рика, чтоб он слазил наверх и прилепил нечто вроде фигового листка на твое причинное место? Ты как?
Ну, слава тебе Господи, Гейл наконец повеселела. Правда, время от времени, когда покупателей поблизости не было, она снова принималась ворчать, вспоминая, какие вопросы задавал нам этот тип из дворца.
– Вот сучий выродок! Хрен с горы! Имел наглость спросить, какая у меня квалификация! Какие, видите ли, университеты я посещала! Бог ты мой! И это я, которая продавала майки с битлами в Ливерпуле! И тебя, которая сохла в этом задрипанном банке в Ипсуиче! И Кэролайн с этими ее несколькими классами, на один больше, чем у леди Ди! Квалификация, дипломы!.. Интересно, где он сам получил диплом, выучился лизать королевские задницы?.. Надо было спросить.
Покупатели слышали обрывки этих откровений. Затем пришло наконец время закрывать магазин. Кэролайн ушла раньше, намереваясь закатить грандиозный скандал в банке «Куттс» – за отказ открыть счет на имя компании «Адюльтуры». Имонн, подслушавший ее телефонный разговор, клялся и божился, что никогда никто на его памяти еще не говорил так с управляющим банком. Карен тоже пребывала в полушоковом состоянии, хотя, возможно, то было продиктовано слишком пристальным вниманием со стороны Имонна к ее особе.
Вечер стоял по-весеннему теплый и тихий. Я ехала домой вдоль реки, по набережной. Специально избрала более длинный путь, чтобы успокоиться созерцанием реки, неспешно несущей свои воды к морю. У берега в лужице грязи стояла, точно часовой, цапля. Флотилия уток медленно плыла в никуда. Вдали река сворачивала к западу, отливая серебром в лучах заходящего солнца. Несколько гребцов в маленьких двухвесельных лодках походили издали на скользящих по воде насекомых. На парапете там и сям виднелись согбенные фигуры рыбаков.
Как много должно сойтись случайных и незначительных на первый взгляд деталей, чтобы создать пейзаж такой умиротворяющей силы и красоты. Я поняла, что воспринимаю это умиротворение с особой остротой, поскольку в жизни моей не было в настоящее время никакого покоя. Странное чувство… И если бы в душе у меня царили мир и покой, то всю эту раскинувшуюся передо мной картину я воспринимала бы не более чем повседневно наблюдаемую обыденность, а мысли мои были бы заняты самыми обыденными и простыми вещами – что сготовить на ужин, чего из одежды не хватает Рейчел, куда отправить ее на каникулы летом, какие весенние цветы лучше посадить в саду. Банальность и умиротворенность простых каждодневных дел… И в то же время меня завораживала незатейливая прелесть этого пейзажа. Мне хотелось обнять его, присвоить себе, всегда держать под рукой, чтобы он освещал пути и тропинки в той новой неведомой жизни, которую я собиралась начать. Экзальтированное состояние души, в котором я пребывала, заставляло взглянуть на эту жизнь по-другому. Будущее возбуждало, влекло – сколько прекрасных возможностей оно открывало, сколько опасностей позволяло избежать! Как уныла и сера жизнь тех женщин, для которых надежда утратила свой заманчивый блеск, счастье – свой вкус и аромат. Не теряй их, тихо сказала я себе. Пусть тридцатый год твоей жизни превратится в рай на земле, а не сводится к одним домашним хлопотам.
Люди, пробегавшие трусцой по мосту, удивились бы, узнав, чем вызвана моя улыбка. Тем, что, возможно, в данный момент муж мой трахает свою кудрявую блондинку, а мой любимый мужчина карабкается по Великой китайской стене. Они наверняка не сочли бы это поводом для улыбки. Но ведь они не знали того, что знала я! Что мой любимый скоро вернется ко мне навеки и что мой муж скоро уйдет из моей жизни навсегда.
Кэролайн сидела и перепрограммировала досье на Патрика, когда раздался этот телефонный звонок. Сперва я подумала, что ошиблись номером или же какие-то нелады на линии – треск, щелчки, долгое молчание, затем какие-то отдаленные голоса беседовавших друг с другом людей. Я уже собралась повесить трубку, как вдруг сдержанный мужской голос спросил:
– Леди Аппингем? – Я рассмеялась и ответила, что, по моим сведениям, ее еще не посвятили в сословие пэров и что нет, это не миссис Аппингем. Это Анжела Мертон, и чем могу помочь?
Ответа не последовало. Гейл, перебиравшая какие-то счета, подняла глаза и проворчала громко:
– Кто это, черт бы его побрал?
Но тут мужской голос прорезался снова:
– Тогда говорить будут с вами, миссис Мертон. И в трубке зазвучал женский голос:
– Это миссис Мертон?
Легкое придыхание, с каким она произносила мое имя, заставило меня почему-то насторожиться.
– Да, пока что вроде бы так, – весело ответила я.
По ту сторону трубки повисло недоуменное молчание. Затем бездыханный голос прорезался снова:
– Миссис Мертон, с вами говорит фрейлина…
Тут голова у меня пошла кругом. Я вдруг поняла, что это вовсе не шутка, и страшно заволновалась. Стало быть, это совсем никакое не недоразумение, и репутация «Предприятия „Прикид“» такова, что к нам уже обращаются за консультациями из дворца. За советом, как разрушить брак королевских особ… Господи, да нам никогда живьем из этого не выбраться! О Боже мой, ну почему я не осталась дома готовить тушеных цыплят для Рейчел и Ральфа, а потом всей семьей прогуливаться по парку! Я бы могла найти место с неполным рабочим днем, ну, допустим, печатала бы какие-нибудь письма для викария. Или, к примеру, брала бы уроки по изготовлению керамических изделий в местной школе искусств. И вот вместо всего этого меня приглашают содействовать развалу дома Виндзоров, после чего имя мое навечно войдет в список предателей типа Иуды, Понтия Пилата, Гай Фокса и так далее. Я невольно содрогнулась, слушая бездыханный голос, объяснявший, каким именно образом ее королевское высочество узнала о нашем заведении и выразила желание увидеть нашу коллекцию нарядов, если, конечно, этот визит возможно организовать после закрытия магазина для публики.
– Возможно ли это устроить, миссис Мертон?
В любой момент, когда вам будет удобно! – услышала я свой собственный голос. – У нас очень широкий выбор туалетов! – Туалетов! Это слово звенело у меня в голове уже после того, как я повесила трубку. О Господи Боже, так вот что ей нужно! Меня захлестнула волна радостного облегчения. Ну конечно! После всех этих подлых клеветнических нападок и упреков со стороны прессы по поводу экстравагантности стиля жизни герцогини и ее пристрастия к дорогим развлечениям, естественно, она хочет продемонстрировать народу, что в глубине души является скромницей, ничуть не гнушаясь одежды из «секонд-хенда». Иными словами, она стремится создать новый образ! Образ женщины, которая взошла на вершину Эвереста лишь в целях благотворительности, лишь с тем, чтоб посещать голодающую Эфиопию, ну или, скажем, какое-нибудь аналогичное жуткое место, где ее так часто фотографируют.
Это же так естественно – комиссионная одежда из «Прикида»!
– Знаешь, Гейл, это действительно из дворца, – сказала я, когда магазин ненадолго опустел. – Кэролайн была права, никакой это не обман и не шутка! Все по правде. Однако брак здесь ни при чем. Герцогине всего-то и нужно, что взглянуть на наши тряпки! – Тут я невольно рассмеялась.
Гейл была несколько озадачена. И вопросительно взглянула на Кэролайн – не замеченная мной, она поднялась снизу и стояла, опираясь рукой о перила и насмешливо и презрительно глядя на меня. Ах, как хорошо был знаком мне этот взгляд!
– Одежду! – откликнулась она и громко расхохоталась. – Как же, как же! Поношенные платья и костюмы!.. Анжела, дорогая, ты из какого века? Ты на каком свете находишься? – Откинув светлые волосы со лба, она присела на край стола и принялась болтать ногами. И продолжала взирать на меня все с тем же насмешливо-презрительным выражением. – Боже, что за дура! Вообразить, что ее королевское высочество могут всерьез интересовать поношенные тряпки! Девочка моя дорогая, известно ли тебе, что содержание этой леди составляет триста тысяч фунтов в год, что она живет во дворцах и замках, что она успела повидать весь мир, познакомиться со всеми королями и президентами! И ты всерьез вообразила, что она явится в Елисейский дворец на встречу с госпожой Миттеран в прикиде, который последний раз видели на какой-то старой кошелке на скачках в Эпсоме? Чтоб потом над ней смеялась вся мировая пресса? Ну не будь же ты такой дурой, умоляю, Анжела! Гейл закивала в знак согласия.
– М-м-м… – Вот и все, что я могла ответить на это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52