Николь еще долго взбивала волосы руками, пока наконец не решила, что теперь она выглядит не хуже тети.
Когда она выходила из ванной, она смотрелась минимум лет на восемнадцать.
«Тебе самой когда-то было пятнадцать!» — напомнила себе Клер, глядя на отражение племянницы в зеркале машины. С кричащим макияжем, прической «Взрыв на макаронной фабрике», в короткой кожаной юбке Николь была похожа на малолетнюю проститутку, но если бы Клер сказала ей об этом, та, пожалуй, убила бы ее.
«Слава Богу, что я не твоя мать!» — подумала Клер, обменявшись многозначительным взглядом с Элли. Тетка может на все причуды племянницы лишь пожимать плечами, понимая, что та скоро перебесится, а матери приходится все это переживать. Бедняга Мэгги! Как она еще не сошла с ума? Нельзя было сказать, чтобы Николь уж совсем не любила свою мать, но со времени развода родителей она была убеждена, что ее мать — самая отсталая женщина в мире. Клер, может быть, и могла бы упрекнуть Мэгги, что та вечно одета черт знает во что, но не могла не признать, что как мать ее сестра достойна лишь преклонения. Более трудного подростка, чем Николь, невозможно себе представить — а Мэгги каким-то образом ухитряется все-таки с ней управляться.
Николь до сих пор не могла примириться с разводом родителей. Она никому не говорила об этом, но было видно, как сильно скучает она по отцу, — а в результате доставалось матери. Николь была явно папиной дочкой.
Клер трудно было понять, что это такое — папина дочка. Ее отец умер, когда она была почти младенцем. Второй брак матери был весьма недолог и вспоминался Клер как кошмарный сон. Ей ни разу не приходило в голову пожалеть, что она росла без отца. Вряд ли ее жизнь сложилась бы иначе, будь у нее даже самый лучший отец. Ни один отец не смог бы уберечь ее от всех ошибок, что успела она наделать за свою жизнь.
Клер снова кинула взгляд в зеркало. Николь на заднем сиденье слушала плейер, покачиваясь в такт музыке, и вряд ли услышала бы их разговор, и Клер обратилась к Элли:
— Зря все-таки Николь сообщила Мэгги эту новость о Чарлзе. Совершенно некстати. Это испортит Мэгги весь отдых.
— Все равно она бы об этом узнала. И потом, почему ты думаешь, что она будет уж так сильно переживать? Они уже года два как в разводе, рано или поздно каждый из них снова бы вступил в брак. Просто Чарлз оказался первым.
— Логично, — согласилась Клер. — Но ты рассуждаешь как адвокат, а не как женщина.
— Одно не исключает другое.
— Отлично сказано, но я бы советовала тебе почаще вспоминать об этом. Николь новость о помолвке отца явно вывела из равновесия, и я уверена, что и Мэгги все эти выходные просидела в гостиничном номере и проревела.
— Так уж и проревела! Такие страсти, как ты расписываешь, бывают только в романах. Я уверена, что Мэгги и дела нет до Чарлза с его свадьбой. Вот Николь эта новость действительно расстроила.
— Что ж, — нехотя признала Клер, — может, ты и права.
— Еще бы не права! Это ты живешь одними эмоциями. — Слова сестры задели Клер, хотя Элли, может быть, и не хотела того. В жизни Клер и впрямь было много безумств — побег из дома, слишком ранний успех, баловство наркотиками, чуть было не разрушившее блистательную карьеру… Клер иногда казалось, что она обречена идти по жизни методом проб и ошибок.
— Извини, может быть, я действительно рассуждаю как адвокат, — поспешила сгладить неловкость Элли, заметив, что Клер обиделась.
Элли в отличие от Клер обладала неплохой способностью избегать ошибок в любой ситуации. Ни в чем Клер так не завидовала сестре, как в этом.
— Ничего, — отозвалась Клер, — я не в обиде. Ты права. Мэгги и впрямь, должно быть, мало дела, на ком женится ее бывший муж. А вот для Николь отец всегда отец.
Если Клер жила одними эмоциями, то Элли, напротив, мыслила обычно чересчур рационально. В суде это, может быть, и хорошо, но вряд ли такого человека можно назвать хорошим психологом.
Элли не знала, что у Клер и Николь есть один секрет. Секрет этот лежал у Клер в портфеле — пачка фотографий, сделанных в прошлом месяце ее знакомым фотографом. Николь казалась на них вполне зрелой женщиной.
Сомнений не было: Николь — восходящая звезда, по сравнению с которой сама Клер не более чем средненькая модель. Умелая рука фотографа затушевала углы, подчеркнула округлости, придала взгляду глубину, которой не было в действительности. Когда Клер показала фотографии своему менеджеру Ли, та сразу же загорелась заключить с Николь контракт, что еще больше уверило Клер в том, что ее племянницу ожидает блестящее будущее. Ли, правда, была не та женщина — слишком жесткая и прямолинейная. Клер уже научилась с ней ладить, но молодой вспыльчивой девушке пришлось бы с ней трудновато.
Клер еще не показывала фотографий самой Николь. Она знала, что девочка совершенно сойдет с ума, решит бросить школу, переселиться в Нью-Йорк и целиком посвятить себя модельному бизнесу. Мэгги и без этого хватает проблем. Итак, фотографии пока оставались в портфеле, а Клер лихорадочно решала, что делать. Конечно, мир не погибнет без еще одной фотомодели, но честно ли это по отношению к Николь? В конце концов, это ее жизнь, ей и делать выбор. Пожалуй, ради такого и школу бросить не жалко, зачем ей школа? Год-другой работы моделью, если повезет, сможет обеспечить ее на всю оставшуюся жизнь. Она еще, глядишь, поможет самой Клер…
Мэгги скучала по Конору. Ей самой было трудно в это поверить. Она знала его всего два дня, но скучала по нему так, что сердце ныло. Какого черта она согласилась ждать целую неделю? Ей казалось, что она сойдет с ума без его голоса.
«Ты должна подождать, Мэгги! Пусть страсти немного улягутся, и ты поймешь, насколько серьезно твое чувство».
Советы давать легко. Нелегко лишь следовать им.
Неужели и впрямь можно так быстро влюбиться по самые уши? Нет, с ее взбалмошными сестрами такое вполне может случиться, но не с практичной, рациональной Мэгги. Однако похоже, той Мэгги О'Брайен больше не существует. На ее месте новая женщина — может быть, сумасшедшая, но счастливая. Во всяком случае, все, что ей нужно было делать сейчас, — это хранить свой секрет, чтобы через семь дней либо поведать о нем родне, либо забыть всю историю как кошмарный сон.
Николь увидела Мэгги, когда та выходила из машины. Не успела мать сделать шаг, как дочь завопила на всю округу:
— Ты постри-и-иглась?! — таким голосом, словно наступил конец света.
Мэгги посмотрела на дочь. Если бы ей самой было пятнадцать лет, она бы, пожалуй, среагировала на Николь примерно так же, как та на нее.
«Не знаю, как насчет моей стрижки, — подумала она, — но на кого похожа ты с этим макияжем?» Мэгги бросила убийственный взгляд на Клер. Та ответила ей взглядом, говорившим: «Я тут ни при чем. Она сама».
Николь подошла к матери ближе.
— Жемчуг? — протянула она, кинув взгляд на ее шею. — Мама, ты серьезно? — В ее голосе звучало столько высокомерия, что Мэгги с трудом сдерживала себя.
— А синие волосы? — вопросом на вопрос ответила она, стараясь казаться невозмутимой. — А три серьги в одном ухе?
Не прошло и минуты с тех пор, как они встретились, — и снова вступили в вечную борьбу.
Неизвестно, какие колкости они бы еще сказали друг другу, если бы в этот момент на пороге не появилась Элли. Она подбежала к Мэгги, заключая ее в объятия и осыпая вопросами.
— Я говорила, — щебетала Элли, когда они шли к дому, — что эта юбка тебе пойдет! Ты выглядишь потрясающе!
— Я и чувствую себя потрясающе, — ответила Мэгги.
— Значит, тебе понравилось? — спросила Клер. Она и Николь шли позади.
— Лучше некуда! — улыбнулась Мэгги.
— Я звонила тебе вчера вечером, — заявила Николь, — но тебя не было в номере.
Мэгги вдруг почувствовала себя виноватой, ощутила, как краска стыда приливает к лицу, но постаралась не подавать вида.
— Разумеется, — кивнула она. — Какой смысл приехать в Атлантик-Сити и проторчать все время в номере?
Николь приблизилась к Мэгги и дотронулась до ее волос.
— Слишком коротко, — констатировала она таким тоном, от которого Мэгги чуть не скрипнула зубами. — От этого твои уши кажутся слишком большими.
— Мне нравится, — спокойно произнесла Мэгги, бросив взгляд на дочь через плечо. — Давно было пора поменять имидж.
— И колготки сейчас уже никто не носит, — продолжала Николь, покосившись на ее ноги.
— Все женщины в Нью-Йорке носят колготки, — включилась Клер, никогда не пропускавшая разговоров о моде. — Как и короткие волосы. Я бы сама постриглась не раздумывая, если бы не мой контракт.
— Я, пожалуй, тоже постригусь к лету, — с энтузиазмом подхватила Элли, носившая роскошный шиньон.
За разговором на тему «За и против коротких волос» они вошли в дом. Николь сразу же убежала в свою комнату.
— И вот так во всем, — вздохнула Мэгги, глядя ей вслед. — Пошли мне, Господи, терпения!
Элли похлопала ее по плечу:
— Не говори, что мы в ее возрасте были не такие!
— Мы были хуже. — Мэгги вынула из дорожной сумки пакет с бельем, предназначенным для стирки. — Помню, мама грозилась отдать нас в монастырь — там, мол, вы быстро присмиреете.
— Да, чуть не забыла, — спохватилась Клер. — Звонила Джоанн, сказала, что Чарли останется на ужин. Она привезет его где-то часов в восемь.
— Ясно. — Мэгги подумала о том, все ли десятилетние мальчики так послушны, как Чарли, в отличие от своих пятнадцатилетних сестер. — Может быть, съедим по пицце?
Элли хотела было что-то ответить, но тут взгляд ее упал на голубой шелковый пеньюар.
— Ого! — воскликнула она. — Отлично, Клер! Где ты его достала?
— Это не я. — Клер с подозрением покосилась на Мэгги: — Ты купила его себе?
— Не делай такие глаза. — Мэгги почувствовала, что краснеет до кончиков волос. — Что, я уже не могу себе ничего купить?
— Небось в гостиничном бутике? Ты с ума сошла, там такие цены! Да подержанную машину и то можно купить дешевле!
— Я пойду переоденусь. — Мэгги поменяла тему разговора. — А ты пока позвони, закажи пиццу. Одну с перцем, одну с грибами и, пожалуй, бутылочку содовой.
— Мэгги! — Взгляд Клер словно пригвоздил ее к месту. — Признайся: ты познакомилась с мужчиной?
Николь не подслушивала — разговор мамы и тети специально. Слова тети Клер долетели до нее, когда она выходила из ванной, направляясь в свою комнату.
Николь застыла на месте, не веря своим ушам. Клер, должно быть, пьяна или бредит! Чтобы ее мамаша познакомилась с мужчиной? Да матери и во сне такое не могло присниться — или Николь не права? Не успел ее отец завести себе новую жену — как вдруг теперь и мать… Николь бесила уже одна мысль о том, что у отца может быть другая семья, хотя сама Салли была ей в общем-то вполне симпатична. Может быть, Салли даже родит ему ребенка, если не слишком стара для этого.
Николь отлично знала, что происходит, когда мужчина заводит себе новую семью, — он сразу же совершенно забывает о старой. Николь знала это по своей подруге Стейси. У ее отца недавно родились близнецы от третьей жены, и если бы Стейси пришла к нему домой, он бы, пожалуй, и не узнал ее. Он даже не поздравил ее в последний раз с днем рождения! Потом, правда, спохватился, прислал письмо — дескать, у жены были трудные роды, он был весь в хлопотах, потому и забыл. Стейси написала ему в ответ, что у нее все хорошо, но Николь знала, что это не так. Как можно говорить, что все хорошо, если родной отец забывает, когда ты родилась?
Иногда Николь казалось, что это кошмарный сон, что она проснется, выйдет на кухню — и отец будет сидеть за столом, как всегда, с газетой в одной руке и чашкой кофе в другой, и все будет как прежде… Не то чтобы прежде все было идеально — но все равно лучше, чем теперь.
Мэгги застыла на месте, прижимая злополучный пеньюар к груди. Она боялась обернуться — если бы Клер увидела ее лицо, то сразу бы обо всем догадалась.
— Господи! — Клер визжала так, что ее, наверное, было слышно в соседнем городе. — Ты встречалась с мужчиной!
Элли, которая в этот момент набирала номер пиццерии, уронила трубку и выскочила в коридор. Как она со своими высоченными каблуками умудрилась не переломать себе ноги — одному Богу известно.
— Ты встречалась с мужчиной? — повторила она слова Клер.
— Не делай такие удивленные глаза, Элли! — Мэгги старалась не выдать дрожи в голосе. — Эка невидаль — женщина встречалась с мужчиной!
— Да, — согласилась Элли все с такими же округленными глазами, — но ты — не тот случай.
— Потише! — Мэгги стала вталкивать обеих сестер в гостиную. — Я не хочу, чтобы Николь это слышала.
— Ты, должно быть, встретила его за рулеткой! — Клер, всегда романтичная, и на этот раз была в своем репертуаре. — Ты поставила на черное, он на красное, и…
— Вообще-то сначала я увидела его на автостоянке. А потом он подошел ко мне в ресторане.
— Моя история мне нравится больше, — поморщилась Клер.
— И… — Элли дотронулась до воздушной шелковой ткани. — Он подарил тебе это? Я права?
— Не твое дело.
Мэгги колебалась. Где-то в глубине души ей даже хотелось рассказать им все до мельчайших подробностей — исключительно ради удовольствия увидеть, как отвиснут у них челюсти от этих подробностей. Но большая часть ее души все-таки не хотела делиться самым сокровенным.
— Все равно мы все у тебя выпытаем, — пригрозила ей Элли. — Лучше расскажи сама.
— Расскажу, — с беспечным видом произнесла Мэгги, — но в другой раз.
Она действительно была готова рассказать им все — но не сейчас. Ей вовсе не хотелось выслушивать их непрошеные комментарии. Сестры наверняка подняли бы ее на смех, а она сейчас настроена слишком романтично, чтобы позволить кому бы то ни было смеяться над своим чувством.
Они не знали, каково быть одинокой разведенной женщиной с двумя детьми, как порой хочется выть от одиночества. Их жизнь была полна друзьями, путешествиями, важными встречами и размышлениями о том, как потратить деньги, текущие рекой.
— Надеюсь, ты хотя бы предохранялась? — без обиняков спросила Клер. — Я на всякий случай положила тебе пачку презервативов, но я, честно говоря, не думала…
Это было уже слишком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30