Публика должна увидеть в нем серьезного повара, а не выскочку, который сгинет в одночасье. Тем не менее на канапе в соусе я согласилась – очевидный и несомненный шедевр.
– М-м, – оценил Генри, – вкусно.
Я расплылась в довольной улыбке.
– Это все благодаря Джил.
– Что верно, то верно, – согласился с официантом Генри. – Вообще-то я…
– Джулс!
Тонкие ручки обхватили меня сзади, и удушливо-ароматное облако накрыло наш столик. Ошибиться было невозможно, хотя подруга еще даже не успела ущипнуть меня за шею.
– Мэл! Когда ты приехала? Ты пропустила первый эпизод!
Фрагменты шоу крутились на мониторах в режиме нон-стоп, но во время торжественного показа публика в «Джейн» притихла. Реакция превзошла мои самые дерзкие ожидания. Почти все присутствующие журналисты уже видели некоторые серии на предварительном показе, но тем не менее ахали и вскрикивали с таким энтузиазмом, что казалось – вот-вот подхватят Лайама и триумфально протащат его на плечах по улицам Сохо. Над смешными моментами все дружно хохотали. Это был стопроцентный успех.
– Не-а, – ответила Мэл. – Я сидела в баре и все видела. Ты все с кем-то болтала и болтала, а я не хотела встревать.
Мэл выглядела потрясающе. «Металлический» корсет и джинсы, по идее, совершенно не сочетаются, но на Мэл это смотрелось просто здорово. На голой шее колье, сплетенное из тонких цепочек, в волосах поблескивали серебристые прядки. Облик завершала темно-кровавая помада.
– Генри, познакомься, – сказала я, нежно похлопывая подругу по заднице, – это Мэл, наша с Джил любимая подруга.
Генри откровенно пялился на Мэл. Уверена, он не знал, на чем именно остановить взгляд.
– Отъявленная красотка, – объявил он, поцеловав Мэл руку.
Как ни странно, она казалась польщенной. Мэл не из тех, кто сходит с ума от мужских комплиментов, но старомодная галантность Генри, кажется, сделала свое дело.
– Благодарю, – ответила она. – Я тут сунула нос на кухню, посмотреть, как там Джил, но она напоминала маньячку, так что я побыстрее слиняла.
Я взглянула на часы:
– Еще чуть-чуть, и работа закончится. Мы же не должны вкалывать всю ночь.
– Я тоже желал бы выразить ей свое восхищение, – заметил Генри. – Разумеется, потом, когда суета уляжется. Чертовски здорово. Особенно мне понравились фаллические тартинки.
– Какие тартинки? – встрепенулась Мэл.
Я предоставила Генри самому объясняться с Мэл и окинула взглядом зал. Все шло великолепно. И даже более того. Угощение получилось на славу, коктейли лились рекой, почти все приглашенные журналисты заявились – вокруг презентации давно был шум, и никто не пожелал пропустить такое событие. И главное – все щедро расточали похвалы телешоу. И лично Лайаму. Он упивался славой, и, вопреки моим ожиданиям, он не упился, не переусердствовал с коксом и вообще держался молодцом. Всю его лихорадку как рукой сняло.
– Джульет! Успех потрясающий!
Эти высокие свистящие трели флейты не перепутаешь ни с чем на свете. Я посмотрела вниз с высоты своих каблучищ. Джемайма как всегда была в практичных туфлях на плоской подошве. Неплохо бы и мне обзавестись такими. Но я редко расстаюсь с каблуками, разве что в постели. И даже там случаются исключения.
– Джемайма! – Я запечатлела на ее припудренных щеках ритуальные поцелуи. – Я так рада, что ты нашла время и заглянула.
– Что ты! Я ни за что на свете не пропустила бы такое зрелище! – Она по-девчачьи захихикала. – Я только что съела одну из этих тартинок с маленьким членом. Какой восторг! Лайам и впрямь негодник.
Я старалась не таращиться на ее рождественский красный свитер с вышитыми зелеными цифрами и блестящими снежинками. Декабрь, по-моему, еще не наступил. Какого черта Джемайма вырядилась в это тряпье?
– Я с ног сбилась в поисках твоего помощника. Меня очень заинтриговала наша тогдашняя беседа.
– Неужто? – усмехнулась я. – Надо же, как любопытно! А что именно не дает тебе покоя?
Но Джемайма была слишком опытной лисой, чтобы угодить в такую примитивную западню.
– Да все! – провозгласила она с апломбом. – У него такой свежий взгляд на вещи, не так ли?
– Совершенно точно, – вежливо согласилась я.
Свежий взгляд – черта с два. Скорее свежая плоть.
Льюис неподалеку трепался с сексапильной официанткой, на которой футболка с Лайамом смотрелась особенно выразительно. Должно быть, под футболку она надела специальный лифчик – ну как могут на таком худосочном теле вырасти груди размером с грейпфруты? Уступив своим садистским наклонностям, я сделала Льюису знак, чтобы он подошел. Джемайма стояла за мной, и он вряд ли видел, с кем я разговариваю. Льюис с улыбкой направился к нам, заметил Джемайму, и челюсть его отвалилась чуть ли не до самого пола, но, к счастью, он успел ее подхватить в нужный момент.
– Мисс Теркеттл! – пропел он. – Как замечательно, что вы нашли время посетить нашу вечеринку.
– Зови меня Джемайма, – в полном восторге приказала Джемайма. – Итак, почему ты не надел футболку с Лайамом, негодник? Что это? – Толстый пальчик ткнулся ему в грудь и задержался дольше, чем требовалось. – М-м, славный материальчик, – прощебетала Джемайма. – Это что? Шелк? Тебе очень идет этот цвет. Думаю, мы можем простить мальчика за то, что он не украсился физиономией Лайама, ты согласна, Джульет?
– О, совершенно согласна, – улыбнулась я.
Но Джемайма не нуждалась в моем ответе. Она полностью сосредоточилась на накачанных грудных мышцах Льюиса, которые находились в аккурат на уровне ее глаз. Льюис кинул на меня взгляд, полный мольбы о помощи, но зря старался. Для нас, рекламщиков, связи с прессой важнее воздуха. Он должен быть благодарен, что я сдружила его с такой выдающейся журналисткой.
– Он душка, правда? – спросила Мэл, подойдя сзади и обняв меня за талию.
– Кто? Льюис?
Джемайма тем временем намертво приклеилась к моему помощнику. По залу курсировали толпы, но до состояния сельдей в бочке было далеко, и тем не менее всякий раз, когда кто-то проходил мимо, Джемайма подбиралась к Льюису все ближе и ближе, объясняя это тем, что она «освобождает место для прохода». Ее коварство впечатлило даже меня.
– Нет, я о Генри. Он – чудо.
Первый раз слышу, чтобы Мэл назвала кого-то из мужчин «чудом», да еще без иронии. Я с подозрением посмотрела на нее:
– Ты же не думаешь взять его в оборот, Мэл? Мне вовсе не интересно, какими там странностями он страдает в постели. Или в подвале.
На ее лице изобразился подлинный шок:
– Никогда! Я не о том!
– Вот и отлично. И веди себя пристойно, потому что Генри – один из самых влиятельных ресторанных критиков в стране, и я не хочу, чтобы кто-то его расстраивал… О боже, кажется, я зарываюсь. Прости. Я сегодня немного на взводе.
– Не волнуйся, – ответила Мэл. – Если его кто-то и достанет, это буду не я… У-у-упс!
В нас врезался некто. Лишь через секунду я поняла, что это Лайам, который обнаружил мою подругу не хуже самонаводящейся ракеты.
– Я повсюду тебя разыскивал! – заорал он. – Где ты пропадала? Джулс мне сказала, что ты придешь! Видела мое шоу?
– Поставь меня, – приказала Мэл.
Лайам поднял ее на вытянутых руках и теперь слегка покачивал из стороны в сторону, точно куклу. Ясное дело, Мэл сочла эту позу унизительной. Лайам безмятежно проигнорировал свирепый блеск ее глаз и подмигнул:
– А волшебное слово?
Мне захотелось зажмуриться. Этот придурок с огнем играет.
Мэл не привыкла бросать слова на ветер. Обеими руками она схватила Лайама за уши и крутанула их в разных направлениях. Бедняга вскрикнул, быстро поставил ее на землю и схватился за уши. Мэл чинно поправила корсет и с ухмылкой посмотрела на Лайама.
– Ты чего? Больно же!
– А ты впредь слушай, что тебе говорят, – спокойно ответила Мэл.
Вокруг нас уже собралась толпа зевак, с огромным удовольствием взиравших на представление.
Даже Джемайма выпустила Льюиса из когтей. Тот медленно пятился, настороженно наблюдая, не повернет ли она головы и не засечет ли его в момент побега. Я мысленно упрекнула его. Надо будет перекинуться с ним словечком-другим.
А Лайам и Мэл продолжали свое шоу. Уши у Лайама пылали, зато глаза так и сияли.
– Ах вот как? – сказал он, откинув кудри со лба. – Значит, если я снова тебя схвачу, а тебе это не понравится, то ты отмочишь что-нибудь похлеще?
– Точно, – подтвердила Мэл. Ее глаза сверкали ничуть не меньше. Мне до смерти хотелось узнать, что же будет дальше.
– Bay! He могу дождаться!
Лайам набычился, сгреб Мэл и перекинул через плечо. Прекрасно зная подругу, я могла с полной уверенностью сказать, что она бы не позволила ему это сделать, если бы сама того не хотела. Не выпуская Мэл, Лайам кинулся к лестнице и в две секунды скрылся из виду. И тут до нас донесся душераздирающий вопль.
– Что случилось? – заорала я.
– Она схватила его за яйца! – в полном упоении выкрикнул кто-то из зевак.
Публика зааплодировала. Трудно было понять, чему они хлопают – то ли коварной тактике Мэл, то ли бесшабашности Лайама. Или просто оценили новое развлечение?
– Ах, кажется, я потеряла Льюиса, – расстроенно просвистела Джемайма. – Ты не видела, куда он подевался?
– Наверное, решил убедиться, что наш клиент не сломал себе шею на лестнице. Мы же не хотим, чтобы Лайам сыграл в ящик в день выхода шоу.
– Тогда сходство с рок-звездой было бы полным, – заметила она. – Ах, ты только посмотри, кто к нам пожаловал. Это же твой, хм, компаньон, Джульет! Я обернулась. Прямо ко мне направлялся Йохан. Встречи было не избежать. Всеми фибрами души я желала, чтобы Джемайма провалилась сквозь землю, но она, естественно, и не подумала этого сделать, явно унюхав скандал.
По сравнению с большинством гостей Йохан выглядел очень натурально (я имею в виду ориентацию). У нас собрался весь бомонд, и многие пытались переплюнуть друг друга в изощренности прикидов. Большинство представителей шоу-бизнеса смахивали на разряженных клоунов, тогда как пишущая братия, которой было начхать на собственную внешность, напоминала запаршивевших чудаков. Костюм и галстук не позволяли Йохану слиться ни с теми ни с другими, но смотрелся он просто классно.
– Здравствуй, красивая Джульет! – Йохан торил себе путь сквозь стаю девиц, разодетых в золотые топы в виде бабочек и джинсы с такой низкой талией, что, когда они садились, задницы наверняка оголялись.
Йохан прошелся по ним раздраженным взглядом, чего я не могла не одобрить.
– Сегодня ты еще красивее, чем обычно. И это твой триумф, нет? Так говорить Ричард, по крайней мере.
Он осмотрел меня, и я невольно покраснела. Из-за стресса минувшей недели и гриппа мне удалось скинуть несколько килограмм и без труда влезть в новое платье. Я никогда не буду худышкой и не смогу носить топы с открытой спиной и джинсы с открытой задницей. Но это платье было моим личным рекордом. Зеленый шелк струился с золотого обруча, обвивавшего мою шею. Надев платье, не прибегая к помощи утягивающих трусов, я ощутила триумф (пусть и не в том смысле, который имел в виду Ричард). Гордо вильнув исхудавшими бедрами, я с притворной скромностью поблагодарила Йохана за комплимент. Для меня не было секретом, что он заявится: Ричард пригласил его на вечеринку наряду с другими клиентами. И все же я сомневалась, что он ко мне подойдет после того, как я отменила ужин.
– Здравствуй, Йохан, – неожиданно вступила Джемайма. – Давно не виделись, э?
Йохан смутился. Мне стало ясно, что он ее попросту не заметил, но я благородно отнесла его невнимательность не столько на счет крошечного роста Джемаймы, сколько на счет моего ослепительного платья.
– Здравствуй, Джемайма, – сдержанно сказал Йохан.
Его взгляд выражал одно: сколько бы времени ни прошло с момента их последней встречи, ему показалось этого мало. Йохан протянул мне бокал с шампанским:
– Я думай, мы отмечать успех твоего нового клиента.
Но отворачиваться от Джемаймы в попытке исключить ее из нашего разговора было большой ошибкой. Пора бы ему знать, что Джемайма не из тех, кто позволяет пренебрегать собой.
– Ах, я вижу, голубки хотят остаться наедине! – пропела она. – Что ж, третий лишний! Да, Йохан, ты бы позвонил как-нибудь Еве. Она будет счастлива перекинуться с тобой словечком. Мы как раз недавно перемывали тебе косточки.
И, сияя улыбкой, Джемайма уплыла в толпу – вполне возможно, с надеждой взять след Льюиса.
Йохан сердито сдвинул брови. Должно быть, Ева – это та самая пресловутая помощница Джемаймы, которая переспала с ним, а затем чуть не умерла от горя, узнав, что Йохан женат.
Я сделала глоток шампанского, ожидая его реакции, но Йохан решил проигнорировать колкости Джемаймы.
– У тебя красивый цветок. – Он коснулся шелкового цветка, украшавшего мои волосы.
– Благодарю.
– Итак, когда ты соглашаться со мной ужинать? – Он склонился ко мне, и я ощутила на щеке его дыхание. – Я получай твое письмо, в котором ты сообщать, что не мочь тогда, но ты мне так и не сообщать, когда ты мочь.
А все-таки он хорош: решительный подбородок, серые глаза, широкие плечи и… и очень напорист.
– Дело в том, что я не знаю, когда у меня выдастся свободный вечер, – холодно ответила я.
Йохан прекрасно понял, откуда дует ветер. Он взял меня за руку. Какое счастье, что я все-таки успела сделать маникюр. Последнее время мои ногти пребывали в таком состоянии, что их пришлось обрабатывать чуть ли не напильником.
– Надо говорить спасибо Джемайме, не так ли? – в лоб спросил Йохан. – Она любит говорить сказки. Из-за нее мы теперь не мочь поужинать?
Его решительность не могла не восхищать. В результате изворачиваться и юлить придется мне. Но о жене я заикаться не стану. С какой стати? Это же он женат, ему и карты в руки.
– И да и нет. – Руки я не отняла: слишком уж хорошо смотрелась в его огромной ладони. Господи, как же классно блестят мои наманикюренные ноготки. А эта серебристая обводка – просто высший пилотаж.
– Джемайма рассказывай тебе о своей маленькой глупой ассистентке, которая сходи по мне с ума и веди себя как дурочка?
Я не знала, что ответить. Может, эта Ева и дурочка – Джемайма упоминала, что бедняжка совсем юная, – но в конце концов, есть же на свете такая штука, как женская солидарность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45