Подбежали наш ротный с комбатом и летеха — взводный разведки.
— Что здесь происходит?! — закричал комбат.
Пипок показывал на дверь дувала и повторял дрожащим голосом:
— Душара, сука, чуть не застрелил — гад.
Мы все бросились к двери дувала, первым заскочил в дувал комбат, за ним ротный и взводный разведки, за ними зашли мы с Хасаном. В дувале была жуткая картина. На полу лежал старик, рядом валялся бур, рядом со стариком лежала женщина, а возле нее плакал ребенок двух лет примерно. Старик был весь изорван пулями, женщина была тяжело ранена, но еще дышала, ребенок вроде был цел. Пипок от страха выпустил в двери дувала весь рожок на сорок пять патронов.
— Выходим отсюда! Быстро! Мудаки, е… вашу мать! — крикнул комбат.
Мы выскочили из дувала.
— Ко мне иди, Пипонин! — крикнул Пипку Комбат.
Пипок подбежал к нему.
— Ну почему с тобой вечно что-нибудь приключается? Росту от горшка два вершка, а чтоб где не случилось, везде Пипонин. Ну, что здесь было? Черт тебя возьми!
— Душара этот из бура, товарищ майор, пуля по макушке задела, чуть не убил, сволочь такая, — талдычил Пипок, глядя на комбата.
— Кто давал команду бродить по кишлаку?! А ты, лейтенант, какого хрена смотрел?! А-а, — комбат махнул рукой и крикнул:
— Все по машинам, и уходим отсюда! Быстро!
Мы все быстро направились к машинам, я посмотрел на Пипка и увидел, что макушка у него обоженная, меня разобрал смех. Пипку повезло с его ростом, этот дед намеривался попасть в лоб первому, кто из военных сунется в дверь его дома.
— Юра, ну че ты смеешься? Тебе бы так.
— Не дай бог, Пипок. Если б я был на твоем месте, то дырка была бы у меня, как раз между глаз. Ну, ты не переживай Пипок, живой ведь остался, и благодари бога за свой рост.
— Ага, не переживай. У меня вон руки дрожат как с похмелья.
— Ну так похмелись. Сейчас запрыгнешь на минутку на наш БТР, он рядом стоит с вашей БМПшкой.
— А зачем?
— Потом узнаешь, а сейчас пошли быстрей на машины.
Мы бегом добежали до своих машин, и запрыгнули на броню.
— Что случилось? — Спросил Туркмен.
— Потом расскажу.
— Сапог, налей кружку браги побыстрее.
— Да в чем дело? — опять спросил Туркмен недоумевая.
— Пипку надо стресс снять, когда расскажу — уссытесь.
Сапог налил браги в кружку, Пипок дрожащими руками схватил ее, и с присербом стал пить, выпив, он немного отдышался, потом, поблагодарив мня, побежал к своей БМПшке.
— Давай похаваем, я жрать хочу, как из пулемета, — предложил Хасан после того, как БТР наш тронулся.
Мы все расположились в десантном отсеке, разлили брагу и приготовились спокойно поесть.
По ходу мы с Хасаном стали рассказывать, что приключилось с Пипком в кишлаке. Пацаны падали со смеху, когда я рассказывал про перепуганную улыбку и обоженную макушку. После мы помянули мужиков, тех, кто не вернулся с прочески и, сытно поев лепешек с виноградом, расположились немного отдохнуть, а колонна в это время медленно двигалась в сторону бетонки. Кишлак остался позади, позади также остались мертвый старик, смертельно раненная женщина и чудом уцелевший перепуганный ребенок. А мы катили по дороге, не задумываясь о том, какое горе причинили этой семье, близким этих людей, нам было на это наплевать, у нас была другая мораль, а если сказать точнее, то не было ни какой морали, мы просто были на войне.
В ГОСТЯХ У САРБОСОВ
Спустя время колонна выехала на бетонку и, минуя сторожевую заставу, направилась в центр советского Герата. На въезде в город, по обе стороны бетонки возвышались стройные тополя. Особого внимания жители города на нас не обращали, для них это было обычным делом, наши колонны частенько мотались туда-сюда по бетонке, проходящей через город, патруль постоянно мелькал по Герату, да и район, где находились наши советники, находился прямо в городе.
Центр Герата пестрел дуканами, они располагались по обе стороны бетонки, глаза разбегались от обилия товаров. На витринах красовалась японская аппаратура: двухкассетники и телевизоры рядами были выставлены в стеклах витрин, каких моделей здесь только не было, все сверкало и переливалось. Союз не больно баловал нас импортной аппаратурой, поэтому нам было в диковинку все эти навороты японской техники, за две три тысячи афганей здесь можно было приобрести не плохую магнитолу. Одежды и обуви здесь тоже был широкий выбор, на витринах весели костюмы самых знаменитых западных фирм, от спортивных до строгих. Женского белья тоже было в изобилии, особенно пользовались спросом у наших офицеров «недельки» (это женские трусики, в комплекте на каждый день недели), они брали их своим женам или подругам. Из обуви в основном были кроссовки любого типа и расцветки. Продуктовые дуканы были напичканы разными экзотическими фруктами, в атмосфере витал запах жареных шашлыков. Мы ехали и смотрели на все это, как в музее, Сапог вообще тонул во впечатлениях от увиденного, он же практически не вылезал из расположения полка.
— Смотри, Юра! — выкрикнул Хасан, и показал пальцем на женщину в парандже.
— А че смотреть, баба как баба, только рожи не видно.
— Да нет, ты посмотри на ее башмаки.
Я глянул на ноги, на этой девке, были одеты модные кроссовки.
— Да, прикол, сочетание средневековья и цивилизации.
Хасан что-то ей крикнул на своем языке, но она ноль эмоций, даже не взглянула в нашу сторону.
— Да нахрен ты ей сдался, Хасан, — сказал я ему.
— Вот бы напялить ее, у меня скоро яйца взорвутся, — промолвил с сожалением Хасан.
— Сначала надо на морду посмотреть, может там страшилище.
— Да какая разница, мне сейчас похеру, хоть крокодил.
— Хасан, ну тебя нахер, не дразни меня, лучше про это не думать, а то стояк замучит.
Колонна свернула вправо и покатила в сторону расположения сарбосовской дивизии. Спустя время мы остановились перпендикулярно дороге, которая вела к воротам с аркой, это был въезд на территорию сарбосовской дивизии. Наш БТР остановился прямо напротив этих ворот, по обе стороны арки на пьедестале красовались две пушки старинного образца. У ворот стояло несколько БТРов и три легковые тойоты, это скорее всего были машины советников.
Дивизия располагалась на склоне горы, чуть правее находился полигон, на нем наши советники обучали сарбосовских призывников обращаться с нашим оружием. БТРы полкача и комбата заехали в ворота дивизии и остановились возле штаба.
Мимо нашей колонны прокатили два джипа и один разрисованный БТР, это была дружественная банда Асифа, они не воевали ни с духами, ни с нашими, и в основном играли роль посредников между воюющими сторонами. Дворец Асифа был в пригороде Герата, приходилось там разок бывать, мы сопровождали туда сарбосовского министра обороны. Одним словом все там, как в восточных сказках, я даже не мог себе представить, что такое может существовать на самом деле. От красоты и сказочности просто дух захватывало, вокруг война, а тут рай в полном смысле слова, и дворец, и озеро с лебедями, и гарем, короче полный комплект атрибутов султана. Да, кто-то воюет — а кто-то кайфует, парадокс.
Колонна Асифа тоже свернула в дивизию и скрылась за воротами. Потом показался эскорт боевых вертолетов, я насчитал шесть штук, они приближались к нам разбрасывая во все стороны сигнальные ракеты.
— А это еще что такое? Наверное, «шишка» какая то, — произнес Урал, показывая на вертушки.
— Да, ты прав, это кто-то с большими звездами. И летят вроде сюда, даже, по-моему, снижаются, — ответил я.
— Да, да, снижаются, — сказал Хасан.
— У них здесь сходка какая то, судя по всему.
К нам подъехал комбатовский БТР.
— Пехота, а ну прочешите окрестность. Вон по тем дувалам пробежитесь, проверяйте все помещения. Сейчас сюда приземлится комдив. Чтоб все вокруг было спокойно. Ясно?
— Ясно, товарищ майор, — ответил Хасан.
Если заметите что-нибудь подозрительное, перемещения какие-нибудь, или группу подозрительных людей, сразу доложите. И патрулируйте местность, пока не улетят вертушки. Все, выполняйте.
Комбат поехал дальше, а мы попрыгали на землю и направились в сторону дувалов, расположенных вдоль дороги.
— Сам комдив пожаловал, сейчас разборки начнутся. Полкач наверно втык получит за проческу, — сказал Хасан.
— Да уж, разгоняй от комдива сейчас все получат за бестолковые потери.
Мы с Хасаном зашли во двор первого попавшегося дома, Урал с Сапогом пошли в следующий. Можно было не беспокоиться, духов тут быть не могло, в этом районе города жили мирные, в основном это дома тех же сарбосов. Но комбата можно понять, мало ли чего, любые недоразумения надо было исключить.
Я открыл дверь и остановился на пороге, прямо у двери посредине комнатушки сидели три старца, в центре дымился большой глиняный чилим с тремя трубками, старики курили гашиш и болтали между собой. Когда я вошел, они замолчали и уставились на меня в недоумении. Прямо и на право находились еще две комнаты, завешанные грязными занавесками. За мной следом вошел Хасан.
— А ну, старички, дайте пройти, — обратился я к ним и показал жестом, чтоб они дали мне пройти.
Они что-то начали лепетать по-своему, но с места не двигались. Из ихнего трепа я понял только одно слово, шурави.
— Хасан, что они талдычат?
— Говорят, что обижаешь ты их, они старые, им трудно подняться, а ты молодой неуважительно к ним относишься.
— Ага, значит им задницы трудно поднять. А ну, Хасан, выйдем на минутку.
Мы вышли из этой хибары.
— Че ты хочешь, Юра?
— Сейчас узнаешь.
Я вытащил гранату, открутил запал, потом отломал от запала взрыватель и снова закрутил запал в гранату. После чего, я выдернул кольцо и бросил гранату за дверь, раздался щелчок, через секунды три я заглянул в дверь, стариков как ветром сдуло, один чилим дымился.
— Посмотри Хасан, какие они шустрые, а говорили, что трудно им жопу поднять.
Хасан стоял и уссыкался.
— Ну, пошли, успокоим дедков, скажи им, что это учебная граната была.
Мы зашли в помещение, я наклонился, подобрал гранату и по ходу сделал пару затяжек из чилима, Хасан тоже курнул пару раз на халяву. Я откинул занавеску дулом автомата и прошел в другую комнату. Два старика забившись в угол, смотрели на меня перепуганными глазами. Я бросил одному из них эту гранату.
Он отбил ее рукой и закричал:
— Шайтан, шайтан!
— Сам ты черт! — крикнул я ему в ответ и меня разобрал дикий смех, гашиш от чилима зацепил меня капитально, я смеялся и не мог остановиться, а как гляну на этих дедков, то вообще отпад. Потом раздался женский визг из другой комнаты, я быстро направился туда.
Возле входа в другую комнату стоял Хасан, третий старикан стоял перед ним на коленях, обеими руками вцепившись в его автомат, а внутри комнаты сидели две женщины, одна из них визжала как сумасшедшая. Хасан что-то кричал этому старику, и пытался вырвать из его рук автомат, но тот вцепился как клещ. Я подбежал к этому старику и схватил его за шею, она у него была худая и тонкая, я даже подумал, если ее с силой сжать, то она переломится. Второй рукой я схватил его за горло и начал оттаскивать, Хасану удалось вырвать из его рук автомат. Старик захрипел, изо рта полилась слюна на мою руку, я отбросил его в сторону и вытер руку об занавеску.
— Вот вцепился сука, дохлый такой, а цепкий падла, — произнес Хасан.
— Че ты ему сделал? — спросил я Хасана.
— Да ниче я не делал, хотел войти посмотреть, а тут он возле порога, и как вцепился в автомат. Тут женское отделение, туда мужикам запрещено входить, я знаю это. Но он сука хоть бы сказал, а то кинулся как собака и сразу за автомат. Бля, щас как нае-ну по башке этим автоматом, придурок старый, — Хасан замахнулся на старика автоматом, тот закрылся руками и заскулил.
— Пошли отсюда, здесь дурдом какой-то, — сказал я Хасану, и заехал пинком по чилиму, чилим разлетелся, обрызгав нас с Хасаном водой.
— Нах-я ты разбил чилим, дурак?! — возмутился Хасан.
— А че, ты его с собой тащить собрался?
— Да, забрал бы.
— Нахрен он тебе нужен, в БТРе и так места нету, и ты еще эту херовину с тремя стволами туда запрешь. Был бы поменьше размером, тогда я и сам бы его забрал. А то дура такая, чуть ли не на ведро воды.
Мы вышли из этой дурхаты и пошли в соседний двор. Оттуда как раз выходили Сапог с Уралом, мы направились им на встречу.
Вертушки с комдивом приземлились на площадке, недалеко от ворот в дивизию, вокруг вертушек бродили летуны, а комдив, наверное, уже в штабе сарбосовской дивизии.
— Ну, как у вас? — спросил я Урала с Сапогом.
— Да нормально, молока верблюжьего попили и лепешек поели, хозяева оказались неплохими, —ответил Урал.
— Вот хрень, а у нас какие-то придурки попались, — пожаловался Хасан.
— А в полк затариваться кто поехал? — спросил я.
— От нас, вроде, БТР Грека поехал, — ответил Урал.
— Надо было горный сухпай пацанам заказать, и дрожи с сахаром. Ну да черт с ним.
— Раньше надо было включиться, — сказал Хасан.
Я стал рассказывать, как мы гостили в соседнем дворе, и все начали прикалываться. Посидев немного, посмеявшись, Хасан вдруг предложил:
— Пошли в дукан, вон, оттуда дым валит, может, шашлыков пожрем.
— Не, не охота, мы пожрали, — сказал Урал, и обратился к Сапогу:
— Если хочешь, иди.
— Нет, я тоже не хочу, я лучше здесь в тени посижу с Уралом, — ответил Сапог.
— Ну, не хотите, как хотите. Пошли, Хасан.
Мы направились в дукан, который был метрах в двустах от нас.
Дукан был продуктовый, здесь были фрукты, крупы разные, винограду разных сортов было валом, какие-то конфеты с арабскими иероглифами на этикетках и еще уйма всякой хрени. Дукан был не сказать что богатый, но далеко не бедный, видно, торговля шла неплохо. В дукане торчали три сарбоса, на погонах у них были ромбики и скрещенные сабли, наверное, офицеры, но в ихних регалиях я не разбирался. Хасан подошел к ним и начал болтать, дуканщика видно не было. Я бродя по дукану увидел вход в еще одно помещение, закрытый мешковиной, оттуда тянуло жаренным мясом. Я откинул мешковину и заглянул туда, моему взору предстал дуканщик с приветливым выражением лица, он был толстый и маленького роста. Увидев меня, он заулыбался, и сказал на чисто русском языке (этому ни кто не удивлялся, на русском говорили многие афганцы, а дуканщики почти все, особенно в больших городах):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44