10 мая 1596 года два парусных судна покинули Амстердам. В отличие от первых походов голландцы направились от берегов Скандинавии не к Новой Земле, а прямо на север. На сей раз обладавший смелым и решительным характером Баренц не был назначен командиром корабля. Желая участвовать в экспедиции, он принял должность старшего штурмана судна, которым командовал Яков ван Гемскерк. Впоследствии очевидцы отмечали, что Баренц был душой экспедиции и фактически руководил ею.
Первый лёд моряки встретили 5 июня. Через четыре дня голландцы обратили внимание на небольшой гористый остров, лежащий на широте 74 градуса 30 минут. Так на карте Арктики появился новый остров, названный Медвежьим.
Отсюда корабли продолжали следовать ещё дальше на север. Моряки полагали, что они находятся где-то в районе Гренландии. 19 июня 1596 года неожиданно на горизонте открылась ещё одна незнакомая суша. По мере приближения к ней становилось видно, что это горная страна с многочисленными пиками. Участник экспедиции Геррит Де-Фер отметил в своём дневнике: «Эта земля оказалась очень большой, и мы следовали вдоль её западных берегов до северной широты 79,5°». Здесь суда были остановлены тяжёлыми льдами.
От берегов северо-западного Шпицбергена голландские корабли повернули на юг и вернулись к острову Медвежьему. Отсюда их пути разошлись. Одно из судов отправилось снова на север, чтобы продолжить там поиски морского прохода в Китай. Другое же, с Баренцем на борту, ушло к Новой Земле, надеясь следовать дальше на восток.
В августе Баренц достиг северо-восточного побережья Новой Земли, где его корабль оказался в ледовом плену и вскоре был раздавлен льдами. Людям пришлось срочно перебраться на берег, построить из плавника дом и остаться в нём зимовать. Следующей полярной весной, 14 июня 1597 года, голландцы отправились на шлюпках на материк. Баренцу не суждено было вернуться домой, он вскоре скончался. Лишь через месяц шлюпки встретили у острова Междушарского две русские ладьи. Так пришло спасение.
Все мы с чувством большого уважения отдаём должное замечательному полярному мореплавателю Виллему Баренцу, который первым нанёс на карту Арктики очертания западной береговой полосы Шпицбергена и сообщил европейцам об этой вновь открытой земле. Вместе с тем у историков и географов нет единого мнения относительно того, кто и когда впервые увидел Страну острых гор.
Давайте попытаемся разобраться в различных точках зрения, существующих по этому вопросу.
Норвежский геолог XIX века профессор университета в Христиании Бальтазар Кейлхау во время экспедиции на Шпицберген в 1827 году провёл большую работу по его изучению. Исследователь собрал ценные геологические и ботанические коллекции и получил чрезвычайно интересную информацию о нахождении становищ поморов. Кейлхау полагал, что русские мореходы появились здесь в XIII веке. Французский учёный из Парижского центра океанографических исследований В. Романовский в своей монографии о Шпицбергене, изданной в 1943 году, высказал мнение, что поморы открыли архипелаг ещё раньше — в X столетии. Известный полярный историк профессор Михаил Иванович Белов не раз утверждал, что русские первыми пришли к берегам Шпицбергена и первыми же приступили к его промысловому освоению. Свои утверждения учёные обосновывали, исходя из общего анализа истории плаваний на Крайнем Севере.
Это мнение пытаются оспаривать некоторые западные, главным образом норвежские, исследователи.
Современные норвежские источники и справочники о Шпицбергене приводят сведения об открытии архипелага в конце XII века викингами — скандинавскими моряками-витязями, ходившими по открытому океану на поиски «добычи и славы». Обычно ссылаются на летописи (саги) — «Исландские ежегодники» (в которых каждый год отмечались разные происшедшие события), где среди всяких сообщений, касающихся 1194 года, есть два слова: «Свальбард найден» (можно перевести несколько иначе: «Находка Свальбарда»). В древненорвежском языке слово «сваль» означало «прохладный», а слово «бард» — «край». Но где же расположен найденный викингами «Прохладный край»? Это остаётся загадкой. Да и вообще предельно лаконичное упоминание в той саге о географическом открытии, имевшем место в 1194 году, вряд ли может внести какую-то ясность.
В литературном произведении «Ландномабук» («Заимки земел"), созданном в XIII веке на древнеисландском языке, мы находим: «Так говорят мудрые люди, что… от Ланганеса (Длинного мыса. Е. 3.) в Северной Исландии есть четверо суток моря на север до Свальбарда в вершине моря».
В «Саге о Самсоне Прекрасном», написанной около 1350 года, рассказывается, что по направлению от Йотунхейма (воображаемой скандинавами страны, будто бы расположенной северо-восточнее России и населённой сверхъестественными существами — троллями: великанами, карликами, волшебниками и ведьмами) к Гренландии простирается страна Свальбард, в которой живут различные племена.
По прошествии многих веков различные европейские исследователи пытались отгадать и выяснить, что понимали средневековые норманнские летописцы под названием «Свальбард» в действительности. Высказывались различные предположения. Называлось северо-восточное побережье Гренландии, остров Ян-Майен, Шпицберген, Земля Франца-Иосифа и даже север Сибири…
Итак, можно ли всё-таки утверждать, что викинги открыли именно Шпицберген в то далёкое время? Думается, что делать этого нельзя, так как нет никаких неопровержимых и достоверных сведений на этот счёт. Больше того, такие видные западные исследователи, как канадец Вильялмур Стефанссон, датчане Карл Кристиан Рафн и Кай Биркет Смит, швед Густав Хольм, немец Александр Гумбольдт, и другие учёные склонны считать, что названный в сагах Свальбард не Шпицберген, а восточный берег Гренландии, который действительно посещали норманны. Противоположную гипотезу, утверждающую, что территория средневекового Свальбарда тождественна Шпицбергену, поддерживают главным образом норвежцы. Несомненно, не последнюю роль играют здесь не только национальные, но и политические интересы Норвегии.
Мы придерживаемся того мнения, что первыми на Шпицбергене побывали поморы. Однако вопрос о том, когда они там появились впервые, может быть решён лишь в результате тщательных археологических исследований.
Кто же такие поморы и где они жили?
Первыми русскими поселенцами на берегах Белого моря были смелые новгородцы, которые в поисках новых товаров для рынков Великого Новгорода шли на далёкий и суровый Север, к берегам «Студёного моря», а также на восток — за Печору и Урал. Тянулись в эти же края и «обычные люди», а также беглые, стремившиеся уйти от притеснения бояр и купцов. Новгородские люди до моря добирались по рекам и волокам, а по морю плавали на лодках, называемых ушкуями. На побережье Ледовитого океана стали возникать первые русские промысловые посёлки. Так почти тысячу лет назад дружины новгородской вольницы проникли на Беломорье, а затем и на побережье Кольского полуострова. Знаменитый полярный исследователь Адольф Эрик Норденшельд писал, что русские пришли на Крайний Север Европы в X-XI веках, опередив появившихся в Финмарке норвежцев на два-три столетия. Со временем переселенцев стали называть поморами — от слова «поморье», означающего приморье, приморскую сторону…
Предки беломорских поморов не испугались темени долгой полярной ночи, леденящей стужи, сокрушительных ветров, слепящей глаза пурги, свирепости холодного моря. Они стали добывать белых медведей, тюленей, моржей, оленей, китов, песцов, ловить рыбу… Уже тогда особенно высоко ценилась мягкая рухлядь — так обычно называли меха. Поморы строили небольшие деревянные суда и совершали на них морские походы. Затем они двинулись дальше — на восток и в Северный Ледовитый океан. Здесь им удалось достичь берегов Новой Земли и Шпицбергена, а затем и там приступить к промыслам. Приходится сожалеть, что история не сохранила письменных свидетельств о первых плаваниях и старинных русских про мыслах на Шпицбергене. Нам лишь известны немногие славные имена отважных россиян-поморов, совершавших героические походы по «Студёному морю»…
Мореплаватели и географы тех далёких времён (в том числе и Баренц) ошибочно полагали, что Шпицбергенская земля на севере соединяется с Гренландией. Такое заблуждение было развеяно только в XVII-XVIII веках. Вот почему поморы именовали архипелаг искажённо Грунландией, Грунландом, но чаще всего ЇГрумантом. Поэтому и поморов-промышленников, побывавших там, гордо величали груманланами. Об их небывалой отваге говорит и старинная северная поговорка: «Не те спины груманланов, чтоб бояться океанов!»
Письменные свидетельства о плаваниях поморов на Грумант появились в Европе в XVI веке.
…Широкообразованный немецкий учёный Иероним Мюнцер (Монетариус) — врач, географ и астроном из Нюрнберга — в 1493 году написал письмо португальскому королю Жуану II. Впервые оно было опубликовано в начале XVI века в Португалии в виде приложения к «Трактату о сфере» известного космографа Иоанна де Сакробоско. Во второй половине этого послания Мюнцер сообщал королю, что «немного лет назад под суровостью звезды арктического полюса вновь был открыт большой остров Грунланда, берег которого тянется на 300 легуа (примерно 1770 километров. — Е. 3.) ина котором находится величайшее поселение людей под господством синьера герцога Московии».
Известный геолог и географ член-корреспондент АН СССР Сергей Владимирович Обручев, много лет занимавшийся историей освоения Гренландии и Шпицбергена, установил значение этой примечательной фразы из письма, написанного почти пятьсот лет назад. Для доказательства верности своего вывода учёный проанализировал все имеющиеся материалы о Мюнцере и географах Нюрнберга конца XV века, ознакомился с географическими идеями XV-XV1 столетий и с картами того времени. В своём исследовании С. В. Обручев утверждает, что в конце XV века русские уже промышляли н даже зимовали на Шпицбергене и что они, во всяком случае ещё за сто лет до Баренца, плавали сюда по «морю мраков».
На карте, созданной в 1569 году знаменитым фламандским гeографом и картографом Герардом Меркатором, севернее Скандинавского полуострова показаны семь островов под названием Святые Русские. Известный голландский капитан Иорис Каролис, впервые попавший на Шпицберген с Баренцем, а затем не раз плававший сюда, нанёс на свою мореходную карту острова с русскими названиями Неизвестная Земля и Марфин остров. Они располагались к востоку от известной в то время голландским морякам западной части архипелага. Эти острова должны соответствовать ныне островам Эдж и Земля Короля Карла (или Северо-Восточная Земля). Позднее русские названия островов исчезли с карты — их просто заменили на западноевропейские…
В 1901 году в «Литературном Вестнике» было опубликовано письмо датского короля Фредерика II своему наместнику в Норвегии Людвигу Мунку, датированное 1576 годом. Монарх извещал о том, что ему стало известно о переговорах, проведённых прошедшим летом между несколькими торговцами портового города Тронхейма и кормщиком (штурманом) из русского селения Кола Павлом Нишецом (по-видимому, Никитичем), который ежегодно плавал на Грумант около варфоломеева дня. Далее говорилось, что помор согласен за вознаграждение не только рассказать об этой земле, но даже провести туда их корабли. Так как Фредерик II собирался снарядить экспедицию в Гренландию-Грумант, он попросил Мунка зафрахтовать у тронхеймских купцов суда и нанять на службу лоцманом кормщика из Колы. Как видите, письмо датского короля — ещё одно доказательство того факта, что русские посещали Шпицберген раньше его официального открытия Баренцем в 1596 году.
Один из сподвижников экспедиции Баренца, Теунис Класс, оставил записки, в которых поведал о том, что летом 1596 года голландцы заметили в водах, омывающих на западе Шпицберген, «множество плавающих обезглавленных моржей, а также убитых китов. Мы были удивлены, увидев этих безголовых моржей, так как русские обычно (в Поморье. — Е. 3.) приготовляют ворвань из их жира». По мнению М. И. Белова, отсюда следует, что ещё до прихода кораблей голландцев на Шпицберген поморы вели здесь промысел моржей, чьи клыки в то время ценились дороже слоновой кости.
В середине XVI века предприимчивые английские купцы организовали в Лондоне для ведения торговых отношений с Московией специальное общество, которое получило название «Московская компания». И поплыли её суда из Англии вокруг Скандинавии и Кольского полуострова к устью Северной Двины — в Поморье. Лондонская компания, освоившая в торговых целях западный участок будущего Северного морского пути, надеялась проникнуть через Центральную Арктику в Тихий океан и по нему двигаться на юг — к берегам Китая и ещё дальше — в Индию. Именно для этой важной цели компания выделила деньги, чтобы ещё раз попытаться отыскать неведомый, но крайне нужный англичанам Северо-Восточный проход.
Первым в рискованное путешествие пустился в 1607 году известный мореплаватель Генри Гудзон. Ему было поручено пройти на барке, имевшем 80 тонн водоизмещения, через Северный полюс в Тихий океан. 1 мая барк «Хоп Уэлл» («Добрая надежда») покинул Гринвич. Полтора месяца ушло на то, чтобы приблизиться к восточному берегу Гренландии. Дальше барк следовал на север вдоль крупнейшего острова мира. На широте 73 градуса льды остановили продвижение маленького судна. Тогда Гудзон принял решение двигаться на северо-восток и через пять дней подошёл к Шпицбергену.
Отсюда «Добрая надежда» вновь устремилась на север. Непреодолимые льды на широте 80 градусов 23 минуты сделали невозможным дальнейший поход на север, однако прежде ещё ни одному судну не удавалось «забраться» в такие высокие широты. До конца июля смелый исследователь предпринимал попытки обнаружить среди льдов проход на север, для чего обследовал море между Шпицбергеном и Гренландией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34