Да и время теперь другое.
- Сен-Ку не делал нам зла.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил я, садясь напротив него.
- Ты пришел - ты знаешь.
Руки он держал на коленях, и в темноте я не видел, есть ли у него оружие. Я
слишком успокоился, подумалось мне, я немного переиграл в спокойствие.
Входить сюда в темноте, конечно, не следовало. Но теперь уже поздно. К тому
же, их ведь по меньшей мере двенадцать - кернеммитов на Сэлхе. Он мог
придти не один, снаружи тоже может кто-то ждать. И еще кто-то может ждать у
самой Станции.
- Я не понимаю тебя, Че-Бао.
- Сен-Ку не любил нас, но он не делал нам зла.
- А кого он вообще любил.
- Ты тоже нас не любишь.
- Я никого вообще не люблю, Че-Бао. Зачем ты пришел?
- Люди говорят - мы враги. Люди говорят - мы предатели. Раньше не говорили.
Сен-Ку был - не говорили. Никто не говорил. Ты пришел - стали говорить.
- Кто говорит?
- Все говорят.
- При чем здесь я? Теперь другое время. Люди ищут виновных. Вы не такие,
как все - вот и болтают ерунду.
- Сен-Ку был - были как все. Ты пришел - стали не такими. Я здесь родился,
я здесь умру. Я был человеком - стал кернеммитом.
- Ты всегда был кернеммитом, Че-Бао. Этого никто изменить не в силах.

- На Сэлхе не было кернеммитов, пока ты не пришел. Не было, - впервые с
начала разговора в голосе его появилась стратность. До этого он говорил
тускло и монотонно.
- Разве ты узнал о своей сущности с моим приходом?
- Никто не указывал на нас пальцем. Никому не мешало, что мы не такие.
- Тогда не было войны. Теперь другое время.
- Чем мы хуже других? Чем мы хуже тебя?
Что ж, он разговорился. Это хорошо. Раз он разговорился - значит пришел не
для того, чтобы стрелять. По крайней мере он не уверен в том, стоит ли
стрелять. Я немного расслабился. Не спеша подошел к окну, встал в
полоборота к Че-Бао.
- Ты задаешь вопросы, на которые нет ответов. И потом, что значит для тебя
мое мнение? Не оно же привело тебя сюда.
- Мы такие же люди. Я знаю, я видел. Тот, с "Раногоста", весь в бородавках
зеленых - чем он лучше нас? Есть другие - синие, черные. Есть покрытые
волосами, у которых зубы торчат, клыки торчат. Чем они лучше нас?
- На Сэлхе нет таких. На Сэлхе есть только вы и обычные люди. Неважно, кто
работает на Станции - я или Сен-Ку - на Сэлхе нет больше других
человеческих рас. Это ваша проблема, Че-Бао, я тут ни при чем.
- Тогда кто?
- Я догадываюсь кто. Может и ты догадаешься.
Я демонстративно сложил руки на груди и, отвернувшичсь от него, стал
смотреть в окно. Сегодня у Ситэлха фаза полнолуния. Ночь большого прилива.
Еслди улететь на запад, далеко-далеко, до самого Континента, то через
несколько часов полета можно достичь входа в залив Чья-хан. Длинный,
протяженностью в сотни километров, он постепенно сужается, превращаясь в
узкую скалистую щель полукилометровой глубины - зародыш континентального
разлома. Приливная волна входит в его устье и мчится по нему с огромной
скоростью, почти не теряя энергии на своем пути с тем, чтобы отдать ее всю
без остатка в последнем яростном броске в самом конце залива. Сегодня, в
ночь полнолуния Ситэлха прилив будеть особенно мощным, и над заливом
Чья-хан взметнется на сотни метров вверх водяной столб. Так мне рассказывал
Арн. Я не видел этого - не успел. И, наверное, уже не увижу.
Поселок из окна просматривался как на ладони. В некоторых окнах еще горел
свет, но большинство домов было погружено в темноту. Я отыскал среди
освещеных окон одно, недалеко от края поселка, и вгляделся пристальнее.
Свет из окна лился ровно, без изменений. Наверное тот, кто за ним
находился, читал или что-то писал. Он обычно засиживался за рабочим столом
допоздна. Интересно, догадается Че-Бао или нет?
Я услышал легкий шорох сзади и не спеша обернуклся. Но Че-Бао уже не было -
он ушел, тихо прикрыв дверь за собой. Он не стал стрелять.
Я отошел к стене, прислонился к ней спиной. Несколько минут постоял,
вслушиваясь в удары сердца. Оно билось ровно и спокойно. И сам я тоже был
совершенно спокоен. Опасность миновала.
Я отодвинул стенную панелдь и наощупь достал из сейфа шлем и излучатель.
Конечно, сегодня не помешала бы и полная защитная форма, но она находилась
наверху, в Станции. Я надел шлем, опустил забрало, включил светоусилители -
на всякий случай, чтобы не напороться на засаду. Для того, чтобы идти,
хватало и света от Ситэлха. Потом взял в руки оружие.
На пороге я огляделся. Никого не было видно. Дул легкий ветерок с холмов,
шелестели листья кустарника. Над Сэлхом стояла спокойная летняя ночь.
Последняя мирная ночь на планете.


* * *


Об убийстве я узнал лишь наутро, когда меня поднял с постели срочный вызов
из мэрии. На экране я увидел Фонбраума, начальника недавно организованной
милиции. Я немного помедлил, следя за тем, как он нетерпеливо жмет на
кнопку вызова, затем откликнулся:
- Доброе утро, Кеар. В чем дело?
- Здрпавствуйте, Мэг. Ночью убит Крандалос.
- Все-таки убит?
- Вы, похоже, не очень удивалены? - в голосе Фонбраума сразу появилась
настороженность.
- Я окончил Академию Связи, Кеар. Я умею предвидеть очевидное. Ему
следовало быть осторожнее.
- Может быть, вы скажете, кто его убил?
- Это не входит в мои планы. Я здесь лицо постороннее, я не вмешиваюсь в
ваши внутренние проблемы. Вы же знаете статус Службы Связи.
- Вы должны сказать нам все, что знаете, Мэг.
- Слушайте, Фонбраум, если вы не знаете законов, действующих внутри
Ассоциации Свободных Миров, то это не значит, что таких законов не
существует. Пока я ношу форму Офицера Связи, я не только экстерриториален -
а одно это уже напрочь отметает ваше "вы должны'" - я еще и подчиняюсь
уставу Службы Связи. И устав этот гласит, что я ни в коей мере не могу
вмешиваться в ваши внутренние дела.
- Но содействие-то хоть какое-то можете оказать?!
- Я могу - при желании - ответить на четко сформулированные вопросы. Если
сочту нужным, разумется.
- Хорошо, - мгновение помедлив, сказал Фонбраум, - Я задам вам несколько
четко сформулированных вопросов. Попозже, - и он отключился.
Я встал, сделал зарядку, принял душ, оделся. Есть не хотелось. Хотелось
спать. Я прошел к пульту, просмотрел информацию, принятую за прошедшие
сутки, отправил депешу в Метрополию. Ничего срочного. Ничего важного.
Обычная рутинная работа.
А Крандалоса убили.
Первая ласточка. На этом не остановятся. Они же все на взводе. Это только
казалось, что все успокоилось. Только казалось. Они действовали,
готовились. Каждый по-своему. Тихо и незаметно для окружающих. И вот теперь
началось, теперь уже не остановить.
Теперь уже не остановить.
Кернеммиты поспешили - им следовало начинать со старухи Гэпток. Со вдовы и
всего ее семейства. Тогда у них оставались бы шансы. Теперь их противники
будут настороже. Да что там настороже - они сами перейдут в наступление.
Что им Крандалос? Невелика потеря, дальний родственник, да и то по женской
линии. Но зато отличный повод для начала травли. Отличный повод. Настолько
отличный, что, быть может, сама вдова подумывала о том, чтобы его создать.
Только ее опередили.
Крандалоса сгубила излишняя образованность. Он знал слишком много такого,
чего не следовало бы знать простому обитателю Сэлха. Например, он знал, кто
такие кернеммиты. Для всех остальных Че-Бао и подобные ему были хоть и
необычными, но все жде людьми. В Галактике ведь до черта человеческих рас,
самых странных, самых невероятных. Многие из этих рас уже неспособны при
скрещивании с любой другой давать потомство - настолько далеко увели их
мутации от основной линии. Но при всем при том они остаются людьми. И если
их воспитать в обычном человеческом окружении на обычных человеческих
ценностных ориентирах, они вливаются в человечество без особого труда. Даже
более того - великое разнообразие людей даже облегчает слияние человеческих
рас, их взаимное проникновение и взаимопонимание. Все человеческие расы
принадлежат к человечеству, вышли в незапамятные времена с одной планеты.
Все, кроме кернеммитов.
Никто и никогда, наверное, не узнает, откуда они взялись на Кернемме.
Всякий мир рано или поздно порождает своих мутантов, и Кернемм не был
исключением. Появление новой расы на Кернемме если и вызвало какой-то
интерес, то чисто академический, и в течении двух с половиной тысячелетий
количество кернеммитов постоянно росло, а часть их эмигрировала в
Метрополию и другие миры.
И лишь когда начали появляться вторичные кернеммиты - существа, в принципе
отличные от человека, от всего человеческого, даже по своему генокоду и
первичной биохимии - ученые забили тревогу и стали говорить о
"кернеммитской инфекции". Но к тому времени бациллы этой инфекции успели
распространиться уже слишком широко, чтобы их можно было остановить.
Миллионы людей, рассеянные по всей Галактике несли в своем генофонде
скрытые, спящие гены кернеммитов, которые ждали своего часа. Расчеты
показывали, что в случае, если кернеммитам позволят и впредь существовать в
человеческой среде, то человечество обречено. Так, полторы с лишним тысячи
лет назад началось истребление кернеммитов, завершившееся полным
уничтожением представителей этой расы в Метрополии и на ряде других планет,
входящих в Ассоциацию, в том числе и на самом Кернемме. Но потомки
кернеммитов снова и снова появлялись среди людей. И снова и снова
специально созданная Служба Контроля Метрополии была вынуждена заниматься
выявлением и ликвидацией потомков кернеммитов. Во имя спасения
человечества.
Но об этом мало кто знал теперь. Особенно в окраинных мирах, озабоченных
своими мелкими проблемами. Особенно на Сэлхе, где и свою-то собственную
историю толком не знали, не то что историю Метрополии и Ассоциации. До
последнего времени, наверное, один лишь Крандалос знал, что такое
кернеммиты. Знал и молчал, потому что Эн-Бао - брат Че-Бао - был другом его
детства.
А потом об этом как-то узнала вдова Гэпток. И стали узнавать другие. И
поползли слухи, люди стали спрашиваать Крандалоса, а он не мог соврать. Он
был неосторожен - ему не следовало никому ничего говорить, тем более не
следовало говорить старухе Гэпток. Теперь он расплатился за свою
неосторожность.
Я достал тайпер и набрал запрос в архив мэрии. Через полминуты информация
была на экране. Как я и предполагал, по меньшей мере четверть населения
Сэлха могла нести теперь кернеммитские гены. Это если считать, что все дети
на планете появились "законным" путем, чего никогда не бывает. Многие из
скрытых кернеммитов - например, Торн Мэстер - владели солидными запасами
реенгрита, что еще больше запутывало ситуацию. Если они тут начнут выяснять
отношения, в поселке быстро не останется камня на камне, подумал я. Но пока
поселок цел, уходить отсюда не следует. Это может вызвать подозрения.
Вновь прозвучал вызов. На этот раз на экране появился мэр планеты.
- Вы знакомы с ситуацией, Мэг? - начал он после приветствий.
- Да. Судя по всему, вы здорово влипли.
- Вы могли бы предупредить нас заране.
- Как? Будто я знал, что среди вас есть кернеммиты? Будто на них написано,
что они кернеммиты? А когда все наружу вышло, предупреждать уже не имело
смысла.
- Подозрительно, очень подозрительно это все, Мэг. Жили они себе среди нас,
вроде бы люди как люди. И вдруг - кернеммиты, враги.
- А откуда вообще взяли, что они не люди? Вы же не производили анализов.
Это же просто предположение. Откуда пополз этот слух?
- Известно откуда. Знаете, что нам теперь предстоит? Фонбраум организует
охоту. Не думаю, что у кернеммитов много шансов остаться в живых теперь,
когда они начали первыми.
- А это точно установлено?
- Что тут может быть точно установлено? Это же как пожар теперь, - он с
досадой стукнул кулаком по столу. - Как пожар... Принцип Оккама, простейшее
из возможных объяснений. Как еще объяснишь это убийство? Ведь на смех же
поднимут, если хоть какое-то другое объяснение выдвинуть. А то, чего
доброго, и самого в пособники запишут.
Доброта - это болезнь, дорогой мэр. Как и всякая болезнь, она ведет к
слабости и страданиям. Вы слабы и нерешительны, и вы, наверное, не успеете
излечиться от своей доброты. Вас просто сомнут. Старуха Гэпток, Фонбраум,
Пит Гроу, многие другие. Людям только кажется, что существуют внешние враги
человечества. Даже кернеммиты не столь уж опасны. Гораздо опаснее сами
люди. То, что было на Сэлхе раньше, то спокойствие, та идиллия, это всего
лишь исключение из правил. Среди людей действуют иные законы, и сейчас они
вступают в силу.
Но я ничего этого не сказал. Я просто сидел и смотрел на усталое,
осунувшееся лицо мэра. И мне было жалко его - даже мне, оказывается,
свойственно это чувство. Мне было жалко его, хотя раньше такие вот
мягкотелые идеалисты не вызвали бы у меня никаких других чувств, кроме
презрения. Я слишком долго успел прожить на Сэлхе, подумалось мне, он
слишком глубоко проник в меня. За несколько лет он поколебал все то, что
копилось в душе десятилетиями. Кто знает, каким бы я стал еще через
несколько лет, если бы не все это? Праздный вопрос - никто теперь не узнает
этого.
Мэр сидел, уставившись куда-то в пустоту над моей головой, и мне пришлось
кашлянуть, чтобы привлечь его внимание.
- Простите, Мэг, задумался, - сказал он. - Я ведь по делу вас вызывал.
- Я слушаю.
- У вас есть какие-нибудь сообщения для нас?
- Нет, только два общих цуиркуляра. Ничего особенного - всякие распоряжения
о налогах военного времени, ограничения на первозки и передвижения и тому
подобное. Для вас все это существенного значения не имеет.
- Ну и ладно. Тогда я вас вот о чем попрошу - не выходите из помещения
станции Связи. По крайней мере, пока.
- Вы что же, считаете, что это опасно?
- Да, Мэг, я считаю, что это опасно. Вас могут убить.
- Кто?
- Те же кернеммиты. Кто-нибудь еще - кто теперь их разберет. Уж вы простите
меня за откровенность, но я забочусь не столько о вашей жизни, сколько обо
всех нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23