— Вы перестали баловать меня пикантными подробностями, а это грозит вам потерей моего расположения.— Упаси бог, графиня! Лучше мне попасть в клетку смертника. Но я сумею увильнуть от этого, поскольку у меня припасено нечто особенное!— Что? Что? — почти высунулась из окна прелестная графиня. — Неужели она и он?.. Ах, это просто ужас!— О нет, мадам! Еще пикантнее!— Не мучьте меня, я сгораю от нетерпенья!— Сгорать будете не вы, а нечто совсем другое, графиня!— Это связано как-нибудь со святым Эльмом! Говорите же!— Огни святого Эльма возгораются в дни божьего гнева, громыхающего в небесах. Сегодня можно ждать грома.— Боже мой! Гром в ясном небе? Мне страшно.— На этот раз гроза будет особенной. Не в небе, а на земле.— Может быть, здесь небезопасно и нам лучше уехать?— Вас отделит от нее река! На том берегу, мадам, произойдет это пикантное, я бы сказал, событие.— Как? У Нельских ворот, у всех на виду? Срам какой! Вы просто невозможны, маркиз.— Костер, разложенный для всеобщего удовольствия, будет не простым.— Ну, ясно не простым. В честь святого Эльма. Я уже поминала его в своей утренней молитве.— На костре будут сожжены книги осужденного святейшим папой Декарта.— А кто это такой? Еретик? Так почему же его самого не сожгут на этом костре?— Он успел укрыться в Нидерландах, мадам.— Какая жалость! Я никогда не видела сожжения людей! Говорят, они кричат. От одной только мысли об этом у меня мурашки бегут по спине.— Я хотел бы быть одним из этих «мурашек».— Оставьте вы! У меня замирает сердце!— Вашему столь дорогому мне сердцу еще придется замереть сегодня, мадам.— Неужели? Значит, его все-таки поймают и сожгут?— Если не его, то кого-то другого вам придется помянуть сегодня в вечерней молитве. Вы видите эту карету?— Конечно! Кто в ней?— Баронесса де Невильет. Она явилась сюда ради него…— Боже мой! Она же стара, у нее столько морщин. И все-таки ради кого-то примчалась сюда? Поистине маленькая собачка до старости щенок!— Графиня! Вы так же прекрасны, как злы! Она приехала ради своего крестника.— Вот как? Кто это?— Если вы помните, на вечере у нее нас забавлял стишками молодой скандалист, который потом отделал шпагой бедного графа де Вальвера.— Этот, с безобразным носом? Вероятно, он не пользуется успехом у дам. И вряд ли может иметь отношение к чему-нибудь пикантному.— Если не считать пикантным поединок одного человека со многими.— Сразу несколько поединков! И на глазах у короля, их запретившего! Это действительно пикантно! — И дама залилась звонким хохотом. — Какой жы вы шутник, однако! Проказник! — И она ударила своим веером маркиза де Шампаня по руке, которой он облокотился на окно кареты.— Король запретил поединки между двумя дворянами, а мы с вами вместе с королем из Лувра посмотрим, как Сирано де Бержерак будет отбиваться от целой толпы простолюдинов, истинных католиков, возмущенных его намерением вопреки воле святейшего папы помешать сожжению книг.Именно так рассуждал и король Людовик XIII, когда после дебюта начатой с кардиналом шахматной партии тот сообщил ему о дерзком желании Сирано вмешаться в святое дело, порученное монахам, весь день собиравшим по монастырям книги Декарта.— Конечно, кардинал, мы с вами запрещали только поединки чести между двумя противниками, — говорил король, — но отнюдь не все виды сражений, иначе нам пришлось бы капитулировать даже перед Испанией.— Это так же не может случиться, ваше величество, как победа одного безумца над ста противниками.— Но в шахматах, ваше преосвященство, я люблю пожертвовать вам все фигуры, чтобы последней поставить мат.— Но перед костром у господина Сирано де Бержерака не будет ни одной фигуры для жертв, кроме собственной.— Посмотрим, посмотрим, — нетерпеливо завертел выставленной вперед головой король. — Не пора ли закрывать Нельские ворота и зажигать костер?— Все придет в свое время, если господин Сирано де Бержерак не опомнится и не опоздает.— Вы допускаете, что он может струсить?— Это его единственный путь к спасению, но ведущий, увы, в Бастилию за стократное нарушение вашего запрета на дуэли, ваше величество.— Неужели стократного? Ну и молодец! — не удержался король от возгласа. — Кстати, не ваши ли это монахи выстроились чуть ли не солдатским строем перед сваленными дровами и хворостом?— У каждого из них к груди прижато по два-три тома сочинений Декарта.— Полили ли костер маслом? — осведомился король.— Уже зажгли факелы, ваше величество.— Кажется, я прозевал вам фигуру, — рассердился король. — Вы заговорили меня. Впрочем, не Сирано ли это появился между костром и толпой монахов? Вооруженный против безоружных? Где ж тут равенство сил, скажите-ка мне.— Но за монахами вы можете увидеть толпу истинных католиков. У них найдется чем сломать даже лучшую шпагу.— Надеюсь, и шею еретика?— Да, — задумчиво заметил кардинал, — его действия можно расценить и как еретические, направленные против буллы папы.Монахи меж тем подошли к просмоленным поленьям и предусмотрительно политому маслом хворосту и подожгли костер.Пламя взвилось к небу, вызвав вопль восторга у всех, кто находился по обе стороны Сены.Огонь отразился в воде и заплясал бегущими отсветами и бликами, словно на водную твердь рассыпали воз бриллиантов.Осветились мрачные контуры Нельской башни с запертыми на ночь воротами.— Какая прелесть! — воскликнула графиня де Ла Морлиер. — Маркиз, вы заслуживаете награды!— Зрелище еще впереди, — пообещал маркиз.И тогда между столпившимися монахами и костром возникла одинокая фигура стройного, совсем еще юного человека.Не обнажая шпаги, он громко крикнул, так, что его было слышно не только на обоих берегах Сены, но и во дворце с открытыми окнами:— Всякий, кто приблизится к костру, чтобы бросить в него книги Декарта, сам окажется в костре, познав гнев огня. Это говорю я, Сирано де Бержерак. Берегитесь!Замешательство среди монахов было недолгим.Первый из них, творя крестное знамение и шепча молитвы, приблизился к костру, неся книгу в вытянутой руке.Никто не мог дать себе отчета, каким образом он вдруг взмахнул своей сутаной, указывая ногами на звезды, и полетел в трескучее пламя костра.Раздался поросячий визг, и через мгновение живой факел ринулся от костра к группе монахов.— Какая прелесть! — снова воскликнула графиня с родинкой. — Ведь он, наверное, обжегся, бедненький!— Кто следующий? — крикнул Сирано.— Вы заметили, ваше преосвященство, он не обнажает шпаги.— Пока, пока, ваше величество. Я послал туда стражников.— Тогда другое дело! — И король шмыгнул носом.Меж тем группа монахов как по команде пришла в движение. Однако нельзя даже передать быстроту происходившего. Руки Сирано от неповторимых по молниеносности движений, да и сам он, мечущийся исчезающим призраком, может быть из-за капризов освещения, становились порой невидимыми, но сутаны, задранные ноги дерзнувших приблизиться к костру монахов мелькали в воздухе, а горящие факелы, вырываясь из костра, отчетливо видные, разбегались от «огня святого Эльма».В отсветах его пламени виднелись разбросанные по земле книги в кожаных переплетах.— Несчастные монахи, — заметил король.— Они страдают за веру, — ответил кардинал.Тогда на Сирано двинулась толпа, кстати сказать, наспех набранная монахами по трактирам.Сирано так и не обнажил шпаги, но, если бы индеец Августин мог видеть, как он расправлялся с полупьяными погромщиками, привыкшими к тому, чтобы их боялись, и понятия не имевшими о тех невероятных приемах Сынов Солнца, которые освоил Сирано, угощая каждого, кто приближался к нему, ударами «живой кувалды» в самые болевые места.Через некоторое время земля была усеяна корчащимися людьми, и берег Сены огласился криками и стонами. Но пьянчужки продолжали лезть на Сирано, отбрасываемые его ударами, падали на уже лежащих.А над поверженными в позе ягуара, готового к прыжку, стоял ученик индейца из племени майя, готовый отразить любое нападение.Но теперь в дело вступили стражники со шпагами в руках.Пришлось и Сирано выхватить шпагу.— Кажется, дело дошло до настоящего сражения, — заметил король.— Они убьют его! Столько на одного! — воскликнула графиня де Ла Морлиер.Баронесса де Невильет, затаив дыхание следившая за всем происходящим, упала в обморок.В обморок упали и еще две дамы из окружения королевы, но, убедившись, что никто не спешит к ним на помощь, пришли в себя и бросились снова к окну, где их места были уже заняты другими дамами.Стражники никак не могли сблизиться с Сирано, им мешали преграждавшие путь стонущие и корчащиеся от боли тела пьянчуг.Но Сирано сам бросился на противников, и тут пошел в дело его излюбленный прием. В воздух, сверкая в отблесках костра, полетели одна за другой шпаги стражников, которые сразу же обращались в бегство. Пытавшихся оказать ему сопротивление офицеров Сирано неуловимым движением своей разящей шпаги ранил (хотя были и убитые!), отражая с непостижимой сноровкой все направленные на него удары. Впрочем, неверно думать, что он не получил ни одной раны. Камзол его покрылся кровавыми пятнами, но он продолжал биться с противниками, превосходя их в сноровке боя в несколько раз. Если говорить, что бой был неравным, то неравным он был обоюдно. Стражников было больше, но Сирано де Бержерак владел шпагой как никто из них.Как и в большинстве сражений, исход боя решила паника.Кто-то крикнул, что сам господь вложил в руку безумца его шпагу, ибо в булле папы не сказано о сожжении книг Декарта.Монахи стали подбирать и уносить книги, не стараясь больше их сжечь, стражники подбирали убитых и раненых, число которых точно так и не было установлено, доходя в общей сложности до нескольких десятков, если считать и поверженных пьянчуг.Полупьяная толпа разбежалась, стражники удалились.Сирано остался один, готовый отразить новую попытку штурмовать костер святого Эльма.— Это необыкновенно, маркиз! Я думала, что умру от волнения! — вздохнула графиня с родинкой. — Но я смертельно устала, будто сама билась с этими ничтожествами. Садитесь в карету и отвезите меня домой. Граф уехал с поручением его высокопреосвященства в армию. Садитесь, пока я не передумала и не пригласила этого неистового демона, который, быть может, кое в чем и вам не уступит.— Как можно, графиня! Уж позвольте мне не допустить до вашей обворожительной родинки его безобразный клюв.— Но все-таки вам придется привезти его ко мне на следующий же раут. Он совсем недурной поэт. Пока, пожалуйста, не ревнуйте. Я просто хочу посмотреть на него вблизи.— Предпочел бы, чтобы вблизи вы смотрели лишь на меня.С этими словами маркиз юркнул в карету, поручив свою лошадь слуге графини.Карета графини поехала следом за каретой баронессы де Невильет, которая после обморока наконец пришла в себя.Ришелье смешал шахматные фигуры и сказал королю:— На этот раз, ваше величество, я проиграл не только вам.— Но каков молодец! — усмехнулся король. — Впрочем, и мат вы получили изящный.Невыспавшийся кардинал, войдя в свой кабинет, увидел на столе свою закладную записку, как он того пожелал накануне.Ее положил туда стоявший перед ним Сирано в изорванном и покрытом пятнами камзоле. ПОСЛЕСЛОВИЕ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ Воображение! Без этого качества нельзя быть ни поэтом, ни философом, ни умным человеком, ни мыслящим существом, ни просто человеком… Д. Дидро Сражение Сирано де Бержерака со ста противниками кажется невероятным и выглядит легендой. Но ознакомление с подлинными документами и утверждениями как современников Сирано, так и более поздних исследователей, казалось бы, снимало сомнения.Такая невероятная битва действительно имела место у Нельской башни в Париже, и к ней следует отнестись не как к вымыслу, а как к подлинному событию.Расхождения между свидетельствами Э. Ростана в XIX веке и Николая Лебре, современника и друга Сирано, лишь в названном числе убитых и раненых в этой небывалой битве. Ростан допускал, что убитых было восемь, а раненых семнадцать. Николай же Лебре говорил лишь об одном убитом, не называя числа раненых.Однако во всех свидетельствах приводится смехотворный повод вооруженного столкновения с отрядом в сто человек — видите ли, Сирано хотел заступиться за своего пьянчужку-приятеля.Надо ли говорить, что такой пьянчужка вряд ли собрал бы против себя целых сто человек.Нет, дело было в ином, что тщательно скрывалось и что интересно было бы понять. Кстати, трудно представить себе и механизм подобного сражения — один против ста!И здесь на помощь приходит воображение, которое, основываясь на сопоставлении различных совпадений и неясностей, позволяет предложить нарисованную в романе картину, дающую ответ на все недоуменные вопросы. Очевидно, действительность была близка к самому фантастическому вымыслу. Часть третья. КОЛОКОЛ СОЛНЦА Власть Зла сразить Мечтой я в мир пришел! Кампанелла Глава первая. УДАЧИ НЕУДАЧНИКА Служить бы рад, Прислуживаться тошно. А. С. Грибоедов В этот день парижане были удивлены странным прохожим, нетвердой походкой пересекавшим весь город, его видели и близ кардинальского дворца, откуда он, видимо, вышел, и на улице Сан-Оноре, и на набережной Железного Лома, и на улице Могильщиков, бледного от потери крови, в изодранном камзоле, покрытом темными пятнами, слегка покачивающимся от усталости (или от непомерного с утра возлияния, что было неверно!). Сопровождаемый любопытными взглядами, он привлек к себе внимание и городских стражников, заподозривших в нем одного из тех неудачников, которые, потеряв веру во все на свете, начали промышлять разбоем, однако какая-то бумага, показанная стражам порядка, вызвала у них к прохожему столько же уважения, сколько и удивления.Надо ли говорить, что этим прохожим был наш Савиньон Сирано де Бержерак, получивший от кардинала Ришелье подтвержденное им поручение, суть которого была изложена в закладной записке, в дополнение к которой он получил для доставки в Рим и личное послание кардинала Ришелье к папе Урбану VIII. Ради этого Сирано и пошел на свой невероятный, неправдоподобный, но вошедший в историю как действительно совершенный (правда, якобы по другому, нелепому и незначительному, поводу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83