— Мой отец придет в ярость и пошлет своих воинов. Вы разве не понимаете? Он сожжет ваши поселки и загонит вас всех в море!— Дорогая принцесса, мы надеемся, что, раз вы с нами, нам удастся убедить вашего отца совсем прекратить нападения.Гнев, словно удар, пронзил Покахонтас. Глаза ее засверкали и сузились. Она обрушила на стол удар кулаков. И резко выкрикнула на языке паухэтанов:— Вы сделали меня пленницей... заложницей!Удивленный Эргалл резко откинулся назад. Перед ним было совсем не то нежное создание, о котором ему рассказывали.— Пожалуйста, не расстраивайтесь, — попросил он. — Никто не причинит вам вреда. Вам будут оказываться все почести.На мгновение Покахонтас потеряла дар речи. Она встала и принялась ходить по каюте. Как посмели они похитить ее, дочь самого могущественного в мире человека? Надо выбраться с этого корабля. Она должна передать Пасптанзе послание. Он пошлет воинов, и они немедленно освободят ее. Она быстро метнулась к двери, но Эргалл одним прыжком опередил ее и оторвал ее руки от задвижки. Молниеносным ударом Покахонтас нанесла ему удар по шее. Эргалл оттащил ее от двери и крепко держал, пока она пыталась высвободиться.— Ты все-таки дикое создание, — сказал он ей на ухо. Ей чуть не сделалось дурно от исходившего от него запаха. Она обмякла, но Эргалл поддержал ее. — Ты прелестна. Ты не должна бояться, никто тебя не тронет.Он положил ладонь на ее гладкие, черные волосы и задержал ее там. Это очень походило на ласку. Потом он отпустил ее.Покахонтас встала перед ним, прижав руки к бокам, и сказала на своем плохом английском:— Я не боюсь тебя. Я только хочу поговорить с вождем Пасптанзе.— Боюсь, принцесса, что из этого не выйдет ничего хорошего. Именно он помог нам заполучить вас.Покахонтас пошатнулась, будто ее ударили. Пасптанзе, добрый и верный вождь, предал ее! Она не верила своим ушам. Потом она припомнила предыдущий вечер, долгий разговор двух мужчин. Так вот что они тогда обсуждали. От гнева все ее тело начало содрогаться. Знали ли об этом ее братья? Ведь они должны были смотреть за ней. Они тоже оказались бесчестными? Или они ушли с молодыми воинами на север, ничего не зная о ее похищении? Эргалл вежливо ждал. Потом поклонился и сказал:— Могу я показать вам, где вы будете спать? Завтра мы отплываем в Джеймстаун.Во рту у нее пересохло, голос пресекался от злости.— А как же моя одежда и собака? — спросила она.— Они уже направляются в форт с Гарри Спелманом.Они предусмотрели все. План был, несомненно подготовлен тщательно.Эргалл ударил деревянным молотком в медный гонг. Тут же появился матрос. Он, должно быть, стоял на страже у дверей каюты.Капитан сказал:— Проводи принцессу Покахонтас в другую каюту. Она будет в ее распоряжении на все время, пока она будет с нами.Покахонтас прошла следом за матросом в соседнюю каюту, глаза ее горели гневом. Она оглядела свое маленькое узилище и крепко обхватила себя руками — вся ее ненависть к резким запахам, идущим от этих людей и их корабля, вернулась к ней с прежней силой. Как она вынесет эту неволю? Презренные трусы, все они — и ее люди, и эти грязные. Силой заперли ее, женщину, занимающую самое высокое положение.Она осмотрела койку, на которой, предполагалось, будет спать. Койка кишела клопами, поэтому Покахонтас стащила простыни и вышвырнула их в иллюминатор. Пока ей не дадут ее вещей, она будет спать на деревянном полу. Раздался стук в дверь.На пороге появился матрос с приятным лицом и сказал:— Капитан хотел бы узнать, не присоединитесь ли вы к нему за ужином.Она ответила коротким «нет». Матрос ушел, но вскоре вернулся с миской чего-то, что выглядело несъедобным, и поставил ее на маленький деревянный столик под иллюминатором. Стол, стул и сундук занимали почти все небольшое пространство. Все еще пребывая в гневе, Покахонтас, тем не менее, заинтересовалась обстановкой. Она давно уже не видела мебели тассентассов.Она понюхала еду и сразу же позвала матроса, чтобы он унес ее. Потом села на пол и прислонилась к деревянной переборке, разделявшей каюты. Чутким ухом она слышала, что в капитанской каюте разговаривают, но была слишком разозленной и усталой, чтобы сосредоточиться на английских словах. Прошедший день вымотал ее. Позже, когда стемнело, снова постучал матрос и внес зажженную свечу, поставил ее на стол и удалился. Покахонтас поднялась, подошла к столу и яростно задула ее. Глава 20 На борту «Пейшнс», 14 апреля 1613 года Покахонтас проснулась на рассвете. Ей удалось лишь урывками поспать на твердом полу. И она не могла отвлечься от корабельных запахов.Прибыл завтрак, и снова она отослала его назад, но матрос почти сразу же вернулся, принеся сушеных фруктов. Не из запасов ли Пасптанзе? — подумала она. Эта мысль заставила ее оттолкнуть тарелку.Она чувствовала себя униженной. Ее опекают как зайчонка, которого должны обменять. А еще она чувствовала себя беспомощной. Настроение ее менялось от гнева к унынию и обратно, но страха не было. Она быстро прочла утреннюю молитву Ахонэ и богу неба, а богу зла Океусу — не стала. Сейчас на нем сосредоточилось ее негодование, потому что его она считала ответственным за то, что с ней случилось. Она чувствовала, что уже ничто худшее не может произойти с ней, разве что пытки и смерть. Проклятый бог зла проник в ее жизнь и разрушил ее несмотря на все ее молитвы и жертвы. Если бы жрецы узнали, что она думает об Океусе, они осудили бы ее, возможно даже принесли в жертву. Потому что жрецы получают свою власть от бога зла и поклоняются ему, как никому другому. Нет, она будет молиться только богу неба и Ахонэ, богине рек.Корабль заскрипел, застонал, и Покахонтас услышала топот бегущих ног. Несмотря на переполнявшие ее чувства, ей стало любопытно, что происходит на корабле. Она услышала незнакомый ей хлопающий звук и подумала, что, должно быть, они разворачивают свои огромные белые полотнища, чтобы поймать ветер. Потом судно начало мягко покачиваться из стороны в сторону. Ее даже охватило легкое волнение ожидания, и она выглянула в иллюминатор и увидела быстро удалявшийся берег реки. Покахонтас находилась так высоко, словно сидела на вершине дерева. Ей подумалось, что, пожалуй, никто из ее народа никогда не передвигался так быстро и на такой высоте. Она даже чуть поежилась от охватившего ее волнения.Спустя долгое время пришел матрос и спросил, не хочет ли она выйти на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. И она провела весь день, прильнув к перилам. Нежный ветерок трепал ее волосы, а солнце потихоньку растапливало гнев. Было тепло, и путешествие по реке Потомак оказалось приятным. К ночи Эргалл приказал бросить якорь, не входя в непредсказуемые воды залива. К тому времени, как Покахонтас разделила с капитаном Эргаллом и двумя его офицерами трапезу в капитанской каюте, ее настроение значительно улучшилось. Она нашла вполне удовлетворительными вежливые манеры Эргалла и его готовность отвечать на ее многочисленные вопросы. Время тянулось, и она почти забыла, что является пленницей. За день она пришла к решению, что сердится не на тассентассов, а только на свой народ. Тассентассы используют ее, чтобы прекратить сражения и установить мир, в то время как Пасптанзе предал ее. По какой причине, она не могла постичь.Вернувшись в каюту, Покахонтас напомнила себе, как всегда хотела встречаться с англичанами. Как потратила много-много лун, чтобы убедить отца отпустить ее в форт. Конечно, она сама никогда не согласилась бы на такое похищение, чтобы увидеться с людьми, которыми восхищалась, но раз уж выбора у нее нет, она возблагодарит богов, что может немного побыть с тассентассами. «Я уверена, что когда отец освободит меня, он навсегда запретит мне встречаться с ними».В соседней каюте послышались голоса мужчин, наслаждавшихся вином и табаком. До этого она не обращала на голоса внимания, ей было трудно понимать чужой язык, не видя выражения лиц, но внезапно она услышала, как несколько раз упомянули имя ее отца.— Паухэтан может и не прекратить войну из-за того, что его дочь у нас, но он хотя бы поймет, насколько мы сильны. У нас большие планы основать поселения на две сотни миль — к северу и к югу от форта.— Да, но мы должны сделать Виргинию привлекательной для новых колонистов. Надо остановить эту разрушительную войну с великим королем.— Захватить принцессу оказалось легко. Мы просто пообещали Пасптанзе, что будем его союзниками в сражениях с Паухэтаном, если великий король начнет ему мстить, и дали ему котел, который он хотел."Пасптанзе отдал меня за котел! — Покахонтас не верила своим ушам. — «Котел» было одним из первых слов, которым научил меня Смит. Она вспомнила залитый солнцем луг и оживленного человека с красно-золотыми волосами. Она плотно обхватила себя руками и продолжала слушать.— Мы будем держать принцессу на корабле или в Джеймстауне, пока не договоримся с ее отцом. Это займет несколько месяцев.Покахонтас больше ничего не хотела слышать. Она примирится со своей судьбой, но не с тем, что Пасптанзе предал ее за котел. Она была просто не в себе. Заснуть ей удалось не скоро — она все думала, как же Пасптанзе мог так отвратительно поступить с ней. Кто-то еще должен стоять за всем этим, думала она Секотин?Грохот бегущих по палубе над ее головой ног пробудил Покахонтас на рассвете. Сегодня ритм был другой. Быстрее и жестче. Она сразу почувствовала озабоченность. Раздался резкий стук в дверь.— Капитан желает вам доброго утра, — сказал матрос. — Он хочет, чтобы вы немедленно поднялись на палубу.Рассвет был неярким, теплым, но с сильным ветром. Небольшая группка мужчин, собравшихся вокруг капитана, расступилась, когда она подошла к мостику. Она с удивлением увидела, что вдали, на заливе, стоят на якоре еще два корабля.— Желаю вам доброго утра, принцесса, — сказал Эргалл. — Мы знаем, что ваш народ обладает лучшим по сравнению с нами зрением. Вы можете различить знаки и цвета флагов на тех кораблях на горизонте?Покахонтас напрягла глаза. Становилось все светлее. Небо было исчерчено золотыми и розовыми полосами, но по-прежнему оставалась серость ночи. Она смогла разобрать цвета и знаки на большом корабле, но ничего не увидела на том, что поменьше. Она описала флаги капитану.— Голландец, — сказал один из офицеров, — с захваченным судном или с другим голландцем.— Пошлите к ним с приветствием баркас. Нам нужны дружественные отношения, — приказал Эргалл. — Скажите, чтобы команда прошла радом с меньшим кораблем вице-адмирала, а не рядом с адмиральским.Когда солнце поднялось высоко, баркас подплыл к меньшему кораблю, но люди не высадились. Вместо этого они подняли весла, а офицер, широко расставив ноги, чтобы удержаться в качавшейся лодке, приветствовал чужой корабль. Смотревшие с борта «Пейшнс» сильно удивились, когда он вдруг сел, а матросы уронили весла и принялись яростно грести в сторону своего судна. Защелкали пистолетные выстрелы. Вода вокруг баркаса вскипала маленькими пенистыми фонтанчиками, мужчины в лодке сильно налегали на весла. Чужие корабли подняли паруса и двинулись на «Пейшнс».— Испанцы! — крикнул офицер, как только баркас, отмеченный пулями, причалил к борту «Пейшнс». — Никто не пострадал!Мужчины быстро закрепили лодку и торопливо вскарабкались на корабль по веревочной лестнице.С оглушительным грохотом испанский корабль открыл огонь по стошестидесятитонному «Пейшнс». Снаряды разорвались в море, не причинив вреда и взметнув вокруг судна столбы воды.— Вероломные испанцы! — крикнул своим офицерам Эргалл. — Поднять паруса!— Справа по борту вице-адмирал! — закричал кто-то из членов экипажа.— Пушки к бою!Покахонтас никогда не слышала, чтобы так много больших пушек стреляли разом. Бортовой залп испанцев потряс ее. Она не представляла, что может быть столько шума, даже от бога неба. Закрыв уши руками, она присела на корточки, забытая всеми.— У них двадцать две пушки на одном корабле и шестнадцать на другом, — крикнул Эргалл, подгоняя своих людей. — Огонь!Раздался такой грохот, что это походило на конец света. Покахонтас не смогла удержаться от слабого крика. Она спряталась за переборкой. Мелькнула мысль, что, вероятно, следовало бы спуститься вниз, но она тут же отвергла ее. Она знала, что будет чувствовать себя там, как в западне.Она увидела, что огонь «Пейшнс» поразил меньший корабль, оставив в его боку дыры. Вице-адмиральский корабль сбился с курса и безжизненно замер на воде. Большее судно сбавило скорость и зашло с наветренной стороны, спустив голландский и подняв испанский флаг. Оба корабля прекратили огонь.Судно подошло к «Пейшнс», и капитан испанцев приветствовал англичан. Что они тут делают и куда направляются? Эргалл ответил, что они следуют своим законным путем в Джеймстаун и находятся в водах короля Англии. Тогда испанцы заявили, что воды принадлежат Испании, и потребовали именем короля Филиппа, чтобы англичане убрали паруса.— Мы не желаем вам зла и сами идем с миром, — признал капитан Эргалл, — но это английские воды, и мы намерены именем короля Якова продолжать путь к своей территории.Англичане увидели, что капитан второго корабля ушел с несколькими из своих людей с палубы. Через несколько минут они вернулись и открыли огонь из тяжелых пушек, сопровождаемый ружейными залпами. Команда извергала на изумленных англичан поток непристойностей.Два корабля осыпали один другого выстрелами, и «Пейшнс» окутался пороховым дымом. Покахонтас в первый раз испугалась по-настоящему. Она не знала куда бежать, спасенья не было нигде. Оставаться на изрыгающем огонь корабле или прыгать в пенящуюся от рвущихся снарядов воду? Опасно накренившийся, с двумя сломанными мачтами испанский корабль подошел к самому борту «Пейшнс» и приготовился к абордажной схватке. Дым был таким густым, что у Покахонтас запершило в горле и она почти ничего не видела. Палуба покрылась кровью и копотью, когда команды схватились над перилами в рукопашном бою. Ловко орудуя шпагой, Эргалл успевал повсюду, воодушевляя своих людей. Бились яростно, но ни одна из сторон не одерживала верх, пока кто-то из англичан не крикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46