Солнечный луч, упавший в Пчелиную пещеру, осветил соты, прилепленные почти у входа к одной из ее стен.
– Каким образом люди могли поднять карасы в эту пещеру? – спросил Камо у Арама Михайловича.
– Да, это и вправду загадка… – покачал головой учитель.
– Жаль, что мы не спустились ко входу на «пасеку».
– Жалеть нечего. Давайте войдем и изучим эту пещеру. Только, ребята, со всем, что бы мы ни нашли, обращайтесь осторожно, – предупредил Арам Михайлович.
– Ну, да здесь, кажется, нет ничего, – вглядываясь в сумрак пещеры, сказал Камо.
– А это что же, по-вашему? – спросил Грикор, извлекая из темного угла глиняный горшок. – Не в нем ли наши деды молоко заквашивали? Посмотрите, какой большой!.. А это что? Этим даже можно человека убить! – Грикор с торжеством вынес на свет копье с длинной рукоятью.
Взволнованный Арам Михайлович взял копье в руки.
По одному тому, как ярко загорелись в полутьме пещеры глаза учителя, мальчики поняли, что его уже не уведешь отсюда.
– Да, – сказал Арам Михайлович, – это находка важная. Давайте повнимательнее поглядим, что здесь есть еще.
– В порядке «предварительной разведки», – лукаво подмигнул Камо Грикору.
Учитель расслышал слова Камо, но не обиделся. Неведомая сила влекла его вглубь пещеры.
Вход в пещеру был широк, но чем дальше, тем больше сужался, а потолок становился ниже. Все терялось в полумраке.
– Вот и «пулемет» наших предков! – воскликнул Грикор, найдя громадный лук. – Но где же стрелы?
– Стрелы они, вероятно, выпустили во врага, – ответил учитель, поднимая пустой колчан.
Грикору приходилось раньше бывать в пещерах, и сейчас впотьмах он смело шел вперед, ощупывая стены и выступы. Вот что-то попало под ноги.
– Арам Михайлович, – крикнул он, – поглядите, что я нашел!
Учитель и Камо подошли к Грикору и осветили фонариками его находку. Это был небольшой меч с красивой резной рукоятью.
– Должно быть, княжеский, – заметил Грикор.
– Может быть, это меч сельджуков, – сказал Арам Михайлович. – Сельджуки в тринадцатом веке вторгались в Армению.
– Значит, это военный трофей? – спросил Камо.
– Несомненно. Отняли у врага. Должно быть, отравлен, – предположил Грикор. – В те времена сельджуки отравляли концы своих стрел и мечей.
– А что это за металл? – опять спросил Камо. – Он и не заржавел, но и не блестит!
– Это похоже на бронзу. Те, кто нападал на нас, переживали тогда только бронзовый век, а у нас уже была развита культура. Варвары разрушали нашу древнюю культуру… – задумчиво говорил учитель, вертя в руках меч.
Грикор не дослушал объяснений Арама Михайловича. Сделав одну важную находку, он торопился найти еще что-нибудь не менее ценное.
– Здесь и женщины были! – воскликнул он. – Я нашел серьги.
– Серебряные, – сказал учитель, осматривая серьги. – Почему ты думаешь, что женские? Может быть, и мужские – в древние времена армянские князья носили в ушах серьги… Но какая тонкая работа! Видите, в старину в нашей стране, особенно в древнем городе Ване, было распространено ювелирное мастерство.
– Ох, ох, ох! Посмотрите-ка, какой шашлык ели наши предки! Посмотрите: шампуры, камни, угли, зола… А рядом – кости!.. – в восторге выкрикивал Грикор, нашедший в одном из углов остатки разваленного очага. – Погодите-ка, я сейчас по костям скажу вам, какое животное попало на шашлык дедам… Ого, смотрите, это ведь бабка дикого козла!.. Должно быть, какой-нибудь охотник Асатур тех времен убил.
В это время Камо нашел у одной из стен пещеры большой и тяжелый медный котел и подтащил его поближе к свету.
Будь это золото, а не ржавые, грубые железные и бронзовые вещи, Арам Михайлович не так был бы возбужден. Каждый предмет, казалось, обретал для него дар речи, рассказывал о своем хозяине, который жил, сражался и умер здесь столетия назад…
– Вот поглядите, ребята, это кольчуга, – показал он мальчикам что-то вроде безрукавки, сделанной из железных колец.
– А это что, Арам Михайлович? – спросил Камо, поднимая большой круг, обтянутый кожей, словно верх турецкого барабана. – Неужели это щит?
– Да, это щит. Видите, у него с внутренней стороны есть что-то вроде ручки.
– Стрела не пробивала кожи? – изумился Камо. – Слабое же оружие было в те времена! Сейчас и броня танка в сорок миллиметров снаряда не выдерживает.
– Кожа быка в натянутом виде и сухая очень крепка, – объяснил учитель, – она могла выдерживать стрелы… В конце девятого века, когда арабы окружили остров на Севане, они были вооружены такими щитами. Остров был занят воинами армянского царя Ашота Железного.
– Он так и погиб в осаде? – спросил Грикор.
– Нет, он сделал вылазку и разбил арабов. В вылазке участвовало всего сто воинов… В прежние времена в войнах большую роль играла погода. В тот момент, когда Ашот Железный со своими воинами плыл к берегу, взошло солнце. Оно слепило глаза арабам, и, стреляя по баркам царя, враги делали промахи. Их стрелы падали в воду… Как все хорошо сохранилось!.. Пещера открыта солнцу, сухая. Сейчас мы кое-что отправим вниз… Камо, дай веревку. А ты, Грикор, сложи эти вещи в мешок. Остальное мы оставим до приезда ученых.
Пока ребята возились с мешком, осторожно укладывая в него находки, учитель прошел вглубь пещеры. Вскоре оттуда послышался его голос:
– Нашел внутренний ход. Идите сюда!
Камо и Грикор поспешили к учителю. В глубине пещеры открывался узенький проход. Осветив его карманным фонариком, Камо в удивлении заметил:
– Арам Михайлович, а ведь этот ход людьми сделан. Поглядите – на стенках следы какого-то орудия, вроде кирки или лома. Интересно, куда он ведет?
– Нагнитесь, – сказал учитель, – свод здесь очень низкий. Осторожно!
И, согнувшись, Арам Михайлович пошел вперед. За ним последовали мальчики.
Не успев сделать и нескольких шагов, они остановились: ход раздваивался.
– Куда же нам идти? – задумался Арам Михайлович.
– Пойдем наугад – направо, – предложил Камо.
Учитель молча повернул направо.
Ход был низкий, и двигаться вперед им приходилось то на четвереньках, то ползком.
Проход мало-помалу светлел. Еще несколько шагов – и они вышли в новую пещеру.
Ребята не смогли сдержать восторженных восклицаний.
На краю пещеры, над пропастью, сидели две громадные птицы. Это были горные орлы – беркуты, самые крупные и сильные в семье орлов. У них были белые перья с темно-бурой «оборкой» на концах крыльев и черной – на хвосте. Мохнатые ноги были словно в штанах, тоже темно-бурых. Услышав приближение людей, орлы, тяжело расправив крылья, поднялись и слетели в ущелье.
В одном из углов пещеры, на выступе стены, лежали охапки хвороста. Из них, вытягивая горбоносые, на мохнатых шеях головы, выглядывали два орленка. Изумление и испуг отражались в их круглых темно-карих глазах.
– Гнездо орла, – прошептал Камо.
– Что же они не улетают? – спросил Грикор.
– Птенцы… Наверно, еще не могут.
– Постели, постели! Целая горка из тюфяков и одеял! – вскрикнул Камо.
Он бросился туда, но учитель удержал его.
– Не трогайте! – взволнованно крикнул он.
Руки у Арама Михайловича дрожали, а глаза горели необычайным блеском: находка, очевидно, была исключительно важной.
– Не трогайте! – повторил он.
В течение нескольких мгновений учитель стоял неподвижно. Казалось, он боялся, что малейшее движение сразу же нарушит порядок, столетия царящий в этой пещере.
«Горка» состояла из тюфяков, одеял, пестротканых покрывал, цветастых ковров. На земле перед ней был разостлан большой, толстый войлок, покрытый сверху ковром, а на ковре лежали подушки и мутаки. Века назад на этом ковре сидели, по-восточному поджав ноги и облокотившись на мутаку. На ней сохранилось даже углубление.
Посреди пещеры Арам Михайлович нашел следы очага в нем остались зола, угли и кусок обгоревшего бревна, конец которого, выступавший из пещеры, и был виден снизу, из ущелья. Потолок и стены пещеры почернели от дыма.
– И здесь шашлык жарили, – мечтательно пробормотал Грикор, разглядывая очаг. – А шашлык запивали вином, да еще, поглядите, из какой кружки… Ну нет, после этого не называйте меня больше обжорой!
И в самом деле, кружкой, вероятно, пользовались великаны – такой она была громадной. Кружка эта была полна пестрых, блестящих бус.
– Ого, да это они оставили для Асмик! – обрадовался Грикор.
– И как это ты находишь самые интересные вещи! – не без зависти сказал Камо.
– Идите-ка сюда, ребята, – позвал учитель. – Посмотрите на эти кинжалы, большие-пребольшие, грубые. Их ковали местные кузнецы. Вот даже следы, оставленные молотом. Делали эти мечи наскоро, как попало, наверно тогда, когда уже шли сражения…
– Ох, поглядите-ка! – показал Грикор на какой-то предмет, весьма отдаленно напоминавший пистолет.
Это была широкогорлая короткая трубка с деревянной ручкой.
Глаза учителя загорелись:
– Дай сюда!.. Подумать только – пистолет, первое огнестрельное оружие!.. Армяне научились пользоваться им у арабов.
В то время как учитель был еще занят разглядыванием найденных предметов, Камо и Грикор подошли к гнезду орла. Выступ, на котором находилось гнездо, был довольно высокий. Камо, став у стены, сказал Грикору:
– Влезь мне на спину и попробуй достать из гнезда птенца.
– Укусит… Зачем нам орленок?
– Для уголка живой природы. Будем держать в клетке.
Грикор влез на плечи Камо и сунул руку в гнездо. Орленок раздраженно взглянул на мальчика и пребольно ударил его своим кривым клювом. Грикор взвыл и скатился вниз.
– Ой, укусил! – кричал он и тряс пальцем, залитым кровью.
– Эх, мужчина! Ну, становись, я влезу. Выдержишь меня?
– С трудом: больно тяжел ты. Да уж лучше твою тяжесть выдержать, чем от этих крылатых разбойников страдать.
Камо влез на спину Грикору, накинул шапку на орленка, схватил его и соскочил на землю. Крепко зажав крылья и клюв птицы, он начал разглядывать ее. Птенец орла был величиной с добрую курицу. Перья у него были такие же, как и у матери, но более светлого оттенка. Белыми были и «штаны».
Не успел Камо как следует рассмотреть птенца, как раздался сильный свист и в пещеру, словно буря, ворвалась орлица. Своими мощными крыльями она ударила Грикора и сбила его с ног. Камо успел отскочить в глубину пещеры, не выпуская, однако, из рук взятого в плен птенца. А учитель, размахивая какой-то заржавленной саблей, бросился на орлицу, клевавшую Грикора.
– Ой, съела, съела она меня! – вопил Грикор, уткнувшись лицом в землю, хотя орлица уже оставила его и вылетела из пещеры.
Теперь она в тревоге носилась у входа, а птенцы, высунув голову из гнезда, отчаянно пищали, по-видимому упрашивая мать не оставлять их без защиты.
Камо так закутал в куртку захваченного им орленка, что тот и голоса подать не мог, и орлица, не зная, что один из ее детенышей в плену, больше не нападала на людей.
– Ну, как дела? – смеясь, спросил Камо у Грикора.
– Ой, эта негодница чуть плечо у меня не вырвала…
– Покажи-ка свое плечо!.. Пустяки, поцарапала немного. Увидишь, как все в селе удивятся, когда мы покажем орленка! Такого поймать – не шутка. Из-за него и царапину получить не жаль.
Связав орленку ноги, Камо отнес его в темный угол. Птенец успел, однако, до крови расцарапать руку мальчика и изорвать его рубашку.
– Асмик, Армен, мы поймали орленка! – подойдя к краю пещеры, крикнул Камо в ущелье.
– Покажи, Камо! – донесся снизу радостный голос Асмик.
– Сейчас, сейчас принесу… – пообещал Камо, но, увидев грозно парившую над ущельем орлицу, показать орленка не решился.
Мальчики подошли к учителю, что-то осматривавшему в глубине пещеры.
Здесь Грикор неожиданно увидел скелет человека: он сидел, прислонившись к стене, и, казалось, смеялся.
В страхе взмахнув руками, Грикор попятился и нечаянно упал спиной прямо на постели.
Тюфяки и одеяла, не выдержав тяжести мальчика, не смялись под ним, а вдруг рассыпались в пыль – уцелел лишь один угол «горки».
Увидев это, Камо окаменел от изумления, а учитель сердито взглянул на Грикора.
– Предупреждал же я: будьте осторожны! – с досадой проговорил он. Но, посмотрев по направлению взгляда Грикора, тоже вздрогнул всем телом: таким страшным был этот, века пробывший здесь скелет. У его колен лежал огромный меч.
Побежали по телу мурашки и у Камо. Поднявшись на ноги, Грикор стоял в полном смущении.
– Как это случилось? Почему они рассыпались? – едва мог выговорить он.
– И все это действительно было постелями? – с удивлением спросил Камо.
– Конечно. Настоящими постелями! – сказал сердито Арам Михайлович. – Это одеяло было покрыто шелком, это – шерстью, это – холстом… Посмотри, как прекрасно сохранились краски – их наши предки добывали из растений. Жаль, что они не передали своим потомкам секрет их изготовления!
– Отчего же постели рассыпались?
– Они рассыпались от времени. Пока их никто не трогал, они оставались внешне целыми. Достаточно было только прикоснуться – и видишь, что получилось… Ах, Грикор, я не могу простить тебе! – вздохнул учитель.
«Нет, братцы, мне тут с вами делать нечего. Пойду-ка я в места медовые», – подумал Грикор.
– Я пойду отсюда, – сказал он и, не ожидая позволения, скрылся в уже знакомом нам проходе.
НА «ПАСЕКЕ ДЭВОВ»
Дойдя до места, где проход в стене пещеры раздваивался, Грикор повернул в тоннель, который, по его предположению, вел на «пчельник».
В этом проходе было мрачно и сыро. Из его глубин несло холодом. Стены были влажны, покрыты фосфорически поблескивающей слизью. Казалось, что в темноте сверкают глаза каких-то таинственных животных, чудовищ, которые вот-вот спросят, зачем сюда пожаловали люди.
Грикору было страшно, но вернуться он не мог: проход был так узок, что мальчик не мог в нем и повернуться. Оставалось только ползком двигаться вперед. И он, раздирая в кровь локти, медленно пробирался в темноте. Наконец вдали блеснул свет, и Грикор увидел широкое отверстие, вокруг которого носилось множество пчел.
– Ура! Вот и дошел до меда! – сказал Грикор громко, быть может для того, чтобы отогнать охвативший его страх.
Большая пещера была полна пчел.
Пчелы, по-видимому, еще никогда не видели людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41