С одной стороны,
невзирая на угрозы "молодчиков", она все-таки предупредила меня об
опасности, и я должен быть ей за это благодарен, а с другой: "Мебель
поломаете... окна разобьете"... И ближнего облагодетельствовать, и себя
обезопасить...
Рамиров поднялся не к себе, а этажом выше. Прошел по коридору до
номера Гиви Ваннапи, расположенного как раз над комнатой Рамирова, и
решительно постучал. Изнутри донеслось какое-то неразборчивое, клекочущее
бормотание. Словно гриф раздирал на части очень старого, а потому
жесткомясого буйвола. Рамиров выждал еще немного, потом решил, что Гиви,
по своему обыкновению, пьян, и толкнул дверь. Дверь оказалась незапертой.
Комната была погружена в интимный полумрак. Первое, что бросилось в
глаза Рамирову в мутном свете торшера с грязным абажуром, - это голый зад
Гиви. Пыхтя как маневровый паровоз, Ваннапи возился в куче несвежих
простынь с чьей-то обильной плотью в виде оплывающих жиром ляжек. На
Рамирова Гиви не обратил ровно никакого внимания. Из-за его плеча
высунулось плоское женское лицо с размазанной по щекам губной помадой и
зажженной сигаретой в зубах.
Увидев Рамирова, лицо произнесло возмущенно:
- А это еще что за хмырь?
- Это Рамиров, - равнодушно сказал Гиви, не прекращая своей половой
активности.
- Ну нет, - сказала женщина, вытаскивая изо рта окурок. - На двоих мы
не договаривались!.. Ты и так мне за прошлый раз должен, а теперь вздумал
меня еще под своих приятелей подкладывать?!
- Успокойтесь, мадам, - сказал Ян, проходя через комнату к балкону. -
Я здесь проездом... как говорится, пролетая над чужой территорией... Что
же ты, Гиви? Замок бы сначала исправил, а потом бы проституток приводил...
- Я, между прочим, официально состою на учете в полиции как дама
легкого поведения, - возмутилась шлюха. - Это моя работа, а ты меня
оскорбляешь, можно сказать, при исполнении профессионального долга!..
- Слушай, Ян, - меланхолично посоветовал Гиви Ваннапи, закатив глаза
под лоб. - Не мешай, а? Господом богом прошу!..
Рамиров открыл балконную дверь и захлопнул ее за собой. Ухватившись
за перила, прогнулся в пояснице и, стараясь не производить шума, спрыгнул
на свой балкон.
В его комнате находилось четыре человека. Один из них с комфортом
расположился в старом продавленном кресле, куря длинную,
аристократического вида сигарету. Пепел он аккуратно стряхивал в шлепанцы
Рамирова, стоявшие у кресла. Другой тип с ногами в давно не чищенной обуви
возлежал на диване, лениво разглядывая репродукции классических полотен
мастеров Возрождения, развешанные на стенах еще предшественником Рамирова.
Третий копался в книжной полке, не утруждая себя возвращением книг на
прежнее место - он просто бросал их в кучу в угол. Четвертый, гороподобный
громила в черной майке и с замысловатыми татуировками на плечах, тупо
глядел в экран тиви-бокса, при этом он почему-то часто шевелил губами,
словно повторяя каждое услышанное слово.
Картина эта Рамирову очень не понравилась. Не потому, что в кресле
сидел не кто иной, как Эрнест Жмудов по кличке "Жмуда", возглавляющий
мафию районного масштаба и имевший за плечами несчитанное число отсидок за
конфликты с законом, а хотя бы потому, что незваные гости вели себя
по-хамски, пользуясь отсутствием хозяина.
В это время "оракул", наконец, выдал прогноз на ближайшие двести
секунд, и Рамиров увидел, что должно произойти. Чтобы не нарушать
корректности предсказания, он шагнул в комнату и сказал сразу всем своим
посетителям:
- Вообще-то я сегодня никого в гости не ждал. К тому же, насколько
мне известно, наша Конституция гарантирует каждому гражданину право на
неприкосновенность жилища...
На эту реплику молодчики отреагировали своеобразно. Тот, что лежал на
диване, вскочил и стал судорожно извлекать из-за пазухи электрошоковый
кистень. "Любитель книг" сначала чуть не уронил от неожиданности книжную
полку, а потом боком подобрался к двери и, широко расставив ноги, скрестил
руки на груди, давая понять, что выйти теперь из номера можно только через
его труп... Громила оторвался от телевизора и, почесав затылок стволом
пистолета-парализатора, что-то неодобрительно буркнул. Лишь сам Жмуда не
изменил своей позы. Продолжая курить, он сказал:
- Скучно живете, господин Рамиров. Ребята уже мне пожаловались. Даже,
говорят, выпить ничего нету. И порнухи вы не держите. И поживиться у вас
нечем. В том смысле, что золотишко там какое-нибудь... бриллианты в
настенном сейфе... Сейфа, впрочем, как мы убедились, у вас тоже нет. Как
же так, Рамиров?
Говорил он с барственной растяжкой слов. Видно, привык себя выдавать
за этакого светского, внешне благопристойного джентльмена. Словно не
числился он в международном розыске Интерпола и никогда не сиживал в
вонючих камерах среди отпетых уголовников и негодяев.
- Ладно, - сказал Рамиров. - Лирику можешь опустить, Жмуда. Советую
тебе перейти сразу к делу. А то мне сегодня надо пораньше лечь спать.
"Библиофил" хмыкнул и, давясь смешком, тут же блеснул остроумием,
сообщив, что спать теперь Рамирову придется вечным сном, в узкой
деревянной кровати.
Жмуда строго посмотрел на шутника, и тот смешался.
- Жалуются на вас, господин Рамиров, - сказал Жмуда, гася окурок о
подлокотник кресла (вот тебе и ущерб мебели, мелькнуло в голове у
Рамирова. Выволочки от госпожи Лэст завтра не избежать). - Причем молодые
люди, только вступающие в жизнь. По возрасту в сыновья нам с вами
годятся... Обижаете вы их постоянно. Попреки, замечания, руки распускаете.
Я бы сформулировал это так: недопустимые функции общественного блюстителя
порядка на себя берете.
Жмуда явно наслаждался звучанием своей речи.
- Зачем же вы так, господин хороший? - продолжал он с оттенком
мягкой, отеческой укоризны. - Ну, хорошо, пошалили ребята по молодости лет
неадекватно, но зачем же сразу бить их?! Сообщите в полицию... по всей
форме... в письменном виде, побеседуйте с родителями...
"Книголюб" подхалимски прыснул в кулак и тут же сделал строгое лицо.
- Так-так, - наливаясь внутренней злостью, процедил Рамиров. -
Значит, ты имеешь в виду тот вечер, Жмуда, когда я разогнал компанию
подонков, пристававших к моей дочери? Ясно... Только зря теряешь время,
потому что я всегда бил и буду бить таких сволочей. Хотя, заметь, я
принципиально против насилия над личностью.
- Парадокс, - задумчиво сказал Жмуда и мигнул неизвестно кому из
своих спутников. - Вижу, что воспитательная работа в данном случае не
увенчается успехом. Придется слегка пошлепать тебя по попке, мой
мальчик...
Предупрежденный "оракулом", Рамиров сделал шаг в сторону и
молниеносно увернулся от летящего в его голову усеянного
шипами-разрядниками электрокистеня. Достаточно было легкого прикосновения
этого гнусного оружия, изначально задуманного для самообороны, чтобы
человека скосило двадцатикиловольтным электрическим разрядом, а после
этого делай с ним все, что угодно. Не успел кистень завершить свою
траекторию полета, как Рамиров ударил ногой его владельца в пах с
разворотом на сто восемьдесят градусов и, подобно маятнику, раскачивая
корпус из стороны в сторону, двинулся к громиле.
Тот вскинул парализатор и произвел несколько выстрелов, целясь почти
в упор в Рамирова. На лице его так и застыло изумление, когда он
удостоверился, что ни одна струйка парализующей жидкости, выпущенной под
сверхвысоким давлением со скоростью обычной пули, не попала в цель. Первым
ударом Рамиров выбил у него пистолет, и тот улетел под диван, а вторым
ввел громилу в состояние тяжкого нокдауна.
Ухмылку с лица Жмуды словно стерли ластиком. Однако, как опытный
"пахан", он не шевельнулся в кресле. Даже когда Рамиров взял его за жидкие
волосы и, приподняв, пинком швырнул в объятия того, что караулил дверь в
номер.
Оба с трудом удержались на ногах, а Рамиров спокойно поднял
опрокинутое кресло и сел в него.
- Чем быстрее вы уберетесь отсюда, друзья мои, - посоветовал он, -
тем лучше будет для вас...
- Вы, случайно, не из бывших милитаров будете? - изменившимся тоном
осведомился Жмуда. - Чувствуется, знаете ли, старая закалка... Тогда
извините, ошибочка вышла, - добавил он, не дожидаясь ответа. - Я искренне
сожалею об инциденте, который омрачил наши взаимоотношения...
- Пшел вон, - сдержанно прорычал Рамиров.
- Дай я ему врежу! - дернулся тот молодчик, до которого Рамиров еще
не успел добраться.
- Молчать, придурок! - ответствовал Жмуда. - Забирай своих дружков и
пошли. Ты что, не сталкивался еще со спецназовцами? Он же из тебя котлету
сделает и проглотит!..
После третьей сигареты подряд Рамиров вдруг вспомнил, что сегодня -
среда, а Джилька так и не появилась. Или она все-таки приходила, но ее
спугнула шайка Жмуды? Да нет, она бы тогда оставила у Георгия записку, да
и сам швейцар не преминул бы упомянуть ее визит... Что же случилось?
Тревожное предчувствие сжало сердце Яна. Ему вспомнилось заплаканное
лицо мадам Лэст, но он сумел взять себя в руки.
Скорее всего, дочка за что-то обиделась на меня, подумал он. Или у
нее резко изменились планы. Под влиянием господина Вильгельма Клозера,
например...

РЕТРОСПЕКТИВА-11. ДОЧЬ ДЖУЛИЯ
Звонок вызова на наручном видеофоне раздался опять не вовремя. Было
около пяти вечера. Рамиров шагал по широкой Александер-стрит, возвращаясь
в свою "берлогу" в "Голубой розе" из вылазки по магазинам. Планы Яна в тот
момент были самые житейско-будничные. В частности, он планировал по
возвращении плотно поужинать, а затем попробовать выспаться ввиду
предстоящих ночных похождений.
Не останавливаясь, он нажал кнопку ответа. На крошечном экранчике
высветилось женское лицо, и Рамиров от неожиданности чуть не споткнулся.
Это была его бывшая жена Юлия.
"Когда же мы виделись последний раз?" - невольно подумал Ян, хотя в
данный момент это было абсолютно неважно. Скорее всего, на эту мысль
Рамирова навели те изменения, которые произошли в лице его бывшей
половины. Выглядела она сейчас, честно говоря, не ахти как...
- Рамиров, - неузнаваемо-глухим голосом проговорила она, глядя
куда-то сквозь него, - у тебя вчера была Джулия? - Ян не успел ничего
ответить. - Ладно, сейчас это не имеет никакого значения... Ты... ты...
Рамиров, приезжал?!.
Что-то мешало ей говорить. Словно в горле у нее оказался тугой комок,
не дающий произнести больше двух слов подряд.
Рамирова охватило страшное предчувствие, сковывающее оцепенением
мышцы. Чтобы не налететь ненароком на кого-нибудь из прохожих, он
остановился и привалился плечом к какому-то рекламному щиту.
- Юлия? - спросил он, словно сомневался в истинности своего зрения. -
Откуда ты?.. Как ты меня отыскала? И что случилось, наконец?
Подсознательно Ян еще тешил себя глупой надеждой, выношенной многими
бессонными ночами, когда он пытался удрать от одиночества, а оно все-таки
настигало и душило его своими невидимыми, цепкими лапами - надеждой на то,
что Юля отыщет его и позовет вернуться. Может быть, вот сейчас она скажет:
"Приезжай"?..
И вот теперь она действительно сказала это заветное слово. Но так,
что стало ясно: Рамиров потребовался Юлии совсем по другой причине...
- Наша дочь, Ян... - Женщина на экране, лишь отдаленно напоминающая
былую Юлию, всхлипнула и на глазах постарела еще на десяток лет. - Вчера
вечером... ее не стало!..
Что-то упало на Рамирова сверху - может быть, это было небо,
почему-то вдруг ставшее чугунно-тяжелым? - и придавило его так, что не
было никакой возможности распрямить плечи и стряхнуть эту
невыносимо-тяжкую ношу.
А губы тем временем произносили сами собой, по инерции, словно
подчинялись "оракулу" (хотя при чем тут был "оракул"?):
- Подожди, подожди, Юля... Как это - не стало? Ты что такое говоришь,
а?!.
И словно из-за сотен миль до него донесся ее не плачущий, нет - уже
воющий от смертного горя - голос:
- Погибла наша дочурка, Ян!.. Погибла моя маленькая!.. Нет больше
моей родненькой!.. Как же я теперь без нее буду жить?!.
В горе все женщины причитают одинаково, но Яну почудилось, будто
время повернуло вспять, и он снова слушает голос мадам Лэст.
Неимоверным усилием воли Рамиров взял себя в руки.
- Прекрати истерику, - нарочно холодно сказал он, чтобы вывести Юлию
из шока. - Где ты? Дома?.. Я сейчас приеду...
Дальнейшее Рамиров воспринимал какими-то странными отрывками.
Дома косо падают на него, но он вовремя успевает выскочить из-под них
- ага, это он бежит куда-то в таком темпе, в каком никогда не бегал на
кроссах по пересеченной местности во времена своей молодости - даже в
Пандухе, под пулями, не приходилось так мчаться...
Какая-то машина со знаком турбо-такси. Давай сюда, сюда, тебе
говорят!.. Чей-то голос в ушах: "ОПАСНОСТЬ НАЕЗДА, НЕ ЛЕЗЬ ПОД КОЛЕСА" -
да это же "оракул"! Он-то мне сейчас зачем, что он смыслит в людском
горе?! Долой тебя!.. Белое лицо водителя такси... Что он там лепечет? Не
слышу. Адрес... Неужели я не зафиксировал ее адрес?! А, вот он...
Скорость, скорость выжимай, сука! Не доходит? Потрясем тебя за шиворот,
чтобы быстрее дошло!..
Полосы за окном. Ничего не вижу. Это - от скорости. Так. Подъезжаем.
Тормози, прямо здесь тормози, мне плевать, что запрещено!..
На, на тебе все, что у меня есть!.. Мало? Перепугал я его до смерти,
раз он умчался, как угорелый...
Дом. Чем-то знакомым пахнет в подъезде. Где-то я уже встречал
подобный запах. Постой, это же запах смерти - вот что это такое!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36