Особенно подробно изучили его службу в славной 45-й воздушно-десантной
бригаде. Хорошо, что в свое время, готовясь к операции "Коммандос",
Рамиров тщательно изучил все материалы об этой элитной части Объединенных
ВС. Поэтому ни один из вопросов не вызвал у него особых затруднений, хотя
он понимал: стоит лишь один раз ошибиться, и никто не поверит ссылкам на
плохую память. И тогда... для этого, наверное, и стоят за его спиной парни
с повязками.
Наконец, полковник откинулся на спинку кресла.
- Что ж, - сказал он спокойно. - Лично я вполне удовлетворен. Есть ли
у членов комиссии какие-нибудь вопросы?
Вопросов не было.
- Предложения? - осведомился полковник.
- Я думаю, мой полковник, пора, наконец, сделать нашему уважаемому
гостю один приятный сюрприз, - проговорил чей-то голос с правого края
стола.
- Вы полагаете, майор? - поднял брови полковник. - Хорошо, я не
возражаю.
Что еще за сюрприз? Рамиров мгновенно вспотел и напряг мышцы,
готовясь к "экшен". Например, к тому, что сейчас его сзади начнут душить.
Или стул, на котором он сидит, провалится в какой-нибудь люк... Или в
стене откроется окошечко, из которого по нему поведут огонь, как в тире,
парализующими патронами. Да мало ли каких трюков можно ожидать от этой
компании?!.
Однако, "оракул" словно воды в рот набрал, значит, ничего подобного
сейчас не произойдет. Или прибор вышел из строя, мелькнуло в мозгу
Рамирова подозрение, от которого Ян похолодел.
- Так вы говорите, командиром вашей бригады был?.. - многозначительно
начал полковник, загадочно усмехаясь углами рта и явно ожидая, что Рамиров
закончит его фразу.
- Полковник Калькута, - отчеканил Ян.
- Он вас хорошо помнит? - интригующе продолжал полковник.
- Еще бы не помнить, - развязно сказал Рамиров. - Мы вместе с ним
пять лет оттрубили! Можно сказать, в одном окопе ночевали!..
Не слушая его, полковник нажал какую-то кнопку на коробочке пульта
перед ним. Дверь сзади Рамирова отворилась, пропустив из коридора полоску
света, и тут же закрылась.
Ян невольно оглянулся.
И увидел хорошо запомнившуюся ему по последней операции фигуру
Калькуты. Лицо с шрамом на правой щеке, жесткая щеточка усов, массивный
лоб - видимо, за долгие годы службы в десанте полковнику пришлось
расколоть им немало кирпичей и досок. Сомнений больше не оставалось: это
действительно был бывший комбриг.
Рамирова прошиб горячий озноб. Мысленно он проклял "оракула" за
предательское молчание.
Некоторое время в комнате царила мертвая тишина. Калькута застыл как
вкопанный, уставившись на Рамирова тяжелым, ничего не выражавшим взглядом.
Потом медленно стал открывать рот.
Это провал. Сейчас он скажет, кто я на самом деле, пронеслось в
голове Рамирова, и он вцепился в спинку стула, приготовившись орудовать им
как убойным предметом.
И тут "оракул" подал, наконец, свой долгожданный голос. Одновременно
он подавил импульс, возникший в мышцах Рамирова, потому что Ян
почувствовал, что не может сдвинуться с места.
"УСПОКОЙСЯ, - сказал "оракул". - ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ГОЛОГРАММА. ИЛЛЮЗИЯ,
СОЗДАННАЯ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПРОВЕРИТЬ ТЕБЯ. ОБРАТИ ВНИМАНИЕ НА КОНТУРЫ
СИЛУЭТА".
Рамиров присмотрелся и увидел то, чего не заметил сразу: очертания
фигуры, неподвижно торчавшей столбом возле двери, были слегка размыты.
Видимо, полумрак был создан именно для того, чтобы скрыть эту особенность
трехмерной голографии, а не для обеспечения интимной обстановки.
"Какой я идиот, чуть было сам не выкопал себе могилу", успел еще
подумать Рамиров и, порывисто вскочив со стула, произнес, стараясь, чтобы
его голос выдавал естественное удивление:
- Мой полковник?! Какими судьбами?.. Я... я очень рад вас видеть!
С распростертыми объятиями он двинулся к "Калькуте", который, тем не
менее, был нем как рыба (что и следовало ожидать, потому что озвучивание
голограмм - дело, настолько сложное, что пришлось бы использовать
аппаратуру размером с эту комнату!).
В этот момент председатель комиссии кашлянул и пробурчал:
- Ну, довольно! Включите свет!
Фигура Калькуты мигнула и растворилась в воздухе. Зажегся яркий свет,
и Рамиров протер глаза.
- Но, господин полковник... - "в замешательстве" начал было он,
поворачиваясь к столу.
Председатель остановил его нетерпеливым жестом.
- Прошу вас, лейтенант, извинить нас за данный розыгрыш, - сказал он.
- Поймите нас правильно: не можем же мы принимать в наше товарищество
всякого, кто придет с улицы и заявит, что он - бывший милитар!
- Понимаю вас, господин полковник.
- Рад, - отрывисто сказал полковник. - Искренне рад за вас. Остается,
правда, проверить вашу физическую подготовку и специальные умения и
навыки. Надеюсь, вы их не успели утратить после увольнения из армии?
- Никак нет! - чуть утрируя, щелкнул каблуками Рамиров.
- Но это мы отложим на завтра. В двадцать четыре ноль-ноль вам
надлежит явиться на угол Шестой и Восемнадцатой улиц в Английском
квартале. Ничего с собой не иметь. Ждать будете у газетного киоска. К вам
подъедут на машине наши люди, дальше будете следовать их указаниям. Вам
все ясно, лейтенант?
- Так точно, - повторил Рамиров.
Итак, вербовка в Легион состоялась, думал он по пути домой. Но что
это мне дает? На Бригадира так и не удалось выйти. Среди членов "приемной
комиссии", скорее всего, его не было. Иначе он опознал бы шапочку
"оракула". Следует признать, что эта приманка, на которую я так надеялся,
не сработала. Наверное, надо было предпринять что-то другое. Но что? Не
спрашивать же в упор у всех подряд, как отыскать Бригадира? На данном
этапе это выглядело бы весьма подозрительно. Может, стоило прибегнуть к
силовым методам? Разогнать всю эту контору голыми руками, взять за глотку
хотя бы того же полковника из "комиссии" и выбить из него информацию о
Бригадире!.. Нет, дружище Ян, такое проходит только в боевиках. Остается
одно: запастись терпением. В нашем деле оно играет главную роль, не
забывай, ты же бывший оперативник!..
Но чем больше Рамиров уговаривал себя таким образом, тем все больше
нарастало в нем стремление как-то ускорить события.
Он не подозревал, что на следующий день они примут совершенно
неожиданный оборот.

РЕТРОСПЕКТИВА-10. НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ
Когда Рамиров вернулся в пансион, уже смеркалось. Дверь ему открыл
старик Георгий.
- Вас... это... - сказал он, опасливо косясь куда-то наверх, - сама
хозяйка несколько раз спрашивала. Велела зайти к ней, как придете...
- Слушаюсь, - сказал Рамиров, преувеличенно козырнув швейцару.
Георгий всю свою жизнь прослужил в должности начальника склада
военного имущества, имел звание обер-прапорщика, чем до сих пор тайно
гордился. Однажды Рамиров застал его в своей комнатушке примеряющим
выцветший китель без погон, но с рядами сверкающих медалей "За безупречную
службу", и с тех пор не упускал случая подначить старика.
Он знал, что сердце ветерана в такие моменты размякает, как воск под
солнцем.
- Ладно, ладно, - пробормотал Георгий. - Идите себе с богом...
Дверь в апартаменты госпожи Лэст была приоткрыта, и оттуда тянуло
кислыми щами, в совокупности с запахом какого-то инсектицидного препарата.
Кутаясь в потертую шаль, хозяйка пансиона раскладывала на столе
какие-то карточки. Сначала Рамиров принял ее занятие за карточный пасьянс,
но потом увидел, что это были старые, еще черно-белые, фотографии,
отпечатанные на скверной, желтеющей со временем бумаге.
Зачем я ей понадобился, подумал Ян, осторожно стучась в косяк. Опять
будет требовать какие-то деньги?..
Старуха подняла голову, и Рамиров вдруг увидел на ее щеках, обильно
покрытых дешевой пудрой, дорожки от слез.
- Что случилось, мадам? - спросил он, входя в комнату.
Она молча показала ему одну из фотографий, на которой в объектив
застенчиво косился белобрысый карапуз в шортах и большой кепке.
- Знаете, каким хорошим мальчиком он был в детстве? - вздохнула
госпожа Лэст (и куда только девалась ее обычная грубость?). - Он всегда
мечтал стать военным. Помнится, даже тренировался, какие-то штанги
притащил в дом, потом целыми днями пропадал в тире... столько денег
перевел на эту чертову стрельбу!.. Он у меня рос без отца, но всегда хотел
быть мужчиной...
Она вдруг всхлипнула и поднесла к глазам уголок шали.
Рамиров молчал. Он по-прежнему ничего не понимал.
- Убили его сегодня, - обвиняющим тоном вдруг объявила госпожа Лэст и
перевернула фотографию вниз лицом. - Какие-то сволочи зашли в мастерскую,
где он работал, - и в упор, прямо в лицо... За что? За что они убили моего
сыночка? И как я теперь без него буду жить?
- Когда это произошло? - осведомился Рамиров, не слыша себя.
- Да уж пора закрываться было, но он, видно, в тот день решил
остаться еще поработать... Деньги-то ему хозяин мастерской платил не ахти
какие, вот мой мальчик и прирабатывал как мог... День рождения у меня
скоро, вот он мне, наверно, хотел подарок какой-нибудь сделать, денежки-то
и копил...
Плечи ее затряслись от еле сдерживаемых, беззвучных рыданий.
Рамирову невольно стало жалко эту старую, внешне грубую и
бесцеремонную женщину, лишившуюся внезапно смысла дальнейшего
существования в этом мерзком, циничном мире, где матери растят сыновей для
того, чтобы их мальчиков убивали... И еще Ян невольно вспомнил, что именно
госпожа Лэст подобрала его три года назад под забором. В буквальном смысле
этого слова, потому что тогда, под влиянием стресса, вызванного разрывом с
ЮНПИСом, Ян пил не просыхая и быстро опустился до статуса бездомного и
безденежного бродяги... Неизвестно, чем он приглянулся, несмотря на свой
неприглядный вид, хозяйке пансиона, только она приложила все усилия к
тому, чтобы вернуть его к нормальному существованию.
Нельзя сказать, что потом Рамиров не попытался отплатить ей добром за
добро. Так, однажды в его присутствии к мадам Лэст явились двое парней с
наглыми повадками и предупредили, что в случае неуплаты ею некоего налога
в срок пансиону будет причинен ущерб, прямо пропорциональный величине
задержки... Недолго думая, Рамиров выбросил молодчиков прямо в окно -
благо, дело происходило на первом этаже. На следующий день его
подкараулили на выходе из соседнего бара какие-то личности и отметелили до
неузнаваемости. Через пару дней визит рэкетиров повторился, и успевший
оклематься к тому времени Рамиров спустил их по ступенькам крыльца вверх
тормашками. Его опять избили, на этот раз более тщательно. Пока Ян валялся
в беспамятстве, госпожа Лэст по-матерински ухаживала за ним, а когда он
очнулся, то сообщила, что дань бандитам она платила и будет платить,
потому что рассматривает ее как залог безопасности - своей лично,
"персонала" и постояльцев "Голубой розы" - и потому что "так уж
заведено"...
Мысли Рамирова вернулись в настоящее, и он подумал: "Неужели Генри
убили из-за меня?.. Да нет, не может быть, ведь никто не видел, как я
приходил к нему!". Но слишком явной была связь между его визитом в
мастерскую и убийством Лэста-младшего, чтобы отрицать ее. В конце концов,
парень мог по глупости или по трусости рассказать о "странном
экс-милитаре", интересующимся Легионом, кому-то из своих
шефов-стервятников... Но чем больше Ян убеждал себя в том, что даже
косвенно не повинен в горе хозяйки пансиона, тем все больше начинал
ненавидеть себя за эти попытки самооправдания.
- Послушайте, госпожа Лэст, - сказал он, еле ворочая пересохшими
губами. - Я вам соболезную и... может быть, я могу чем-то помочь вам?
- Спасибо, - сказала старуха, и это слово прозвучало так непривычно в
ее устах, как если бы кошка выругалась матом. - Только чем вы поможете?
Сына-то мне все равно уже никто не вернет...
Она сказала это так, будто сомневалась в категоричности своих слов.
Будто все-таки надеялась, что объявится некто, кто оживит
Лэста-младшего...
Потом мадам Лэст сделала видимое усилие над собой и распрямилась.
- Вообще-то я вам не это хотела сказать, Ян, - проговорила она ровным
голосом. - Я хотела предупредить вас, чтобы вы не поднимались в свой
номер... Только... только пусть наш разговор останется между нами, хорошо?
Рамиров кивнул.
- А в чем дело? - поинтересовался он.
- Понимаете, час назад сюда заявились какие-то подозрительные
молодчики. Они мне ужасно не понравились. Нагрубили, понимаете ли,
Георгию, наследили своими грязными ботинками по всему полу, а когда я
попыталась приструнить их, пригрозили мне ножом... Вы скажете: надо было
вызвать полицию? Видите ли, дело в том, что эти хулиганы... к тому же, я
старая, одинокая женщина... Что хотят, то и сделают, и ищи-свищи потом
мерзавцев...
Понятно, подумал Рамиров. Судя по тому, что непрошеным гостям удалось
запугать госпожу Лэст до такой степени, что она не вызвала полицию и не
попыталась их собственноручно выдворить из пансиона, - дело серьезное.
ЮНПИС? Не очень-то похоже... Легион? Вот это - скорее всего...
- Они что - прибыли по мою душу? - напрямую спросил он.
Госпожа Лэст усмехнулась.
- По вашу или не по вашу - этого я не знаю. Только засели они в вашем
номере, господин Рамиров, и мне не хотелось бы... ну, вы понимаете... если
что, то будет нанесен ущерб мебели... дверь выломаете... окно там
разобьете... А я - одинокая женщина!..
Она всхлипнула, подчеркивая слово "одинокая".
- Что ж, - проговорил Рамиров. - Спасибо за предупреждение. А что
касается мебели и всего остального - можете не беспокоиться.
Он повернулся и вышел. Противоречивое существо человек, размышлял он,
поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице наверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36