– осведомился Уинтроп Дэйвис, несколько озадаченный.
– Я скажу, если вы позволите сначала задать вам несколько вопросов. Сколько постоянных директоров в совете имеют право голоса?
– Шестнадцать.
– И кто из них за кого выступает?
– Это – непростой вопрос, мистер Каин, – ответил Уинтроп Дэйвис. Он достал из кармана смятый конверт и внимательно изучил его оборотную сторону, а затем продолжил: – Я думаю, что мы можем твёрдо рассчитывать на шесть голосов, а Питер Парфит – на пять. Я был шокирован сегодня утром, когда узнал, что Руперт Корк-Смит, лучший друг Чарльза Лестера, не хочет выступать в вашу поддержку. Вот уж действительно странно, ведь он не любит Парфита. Думаю, это даёт Парфиту шесть голосов.
– Значит, до четверга у нас есть время, – добавил Тэд Лич, – чтобы выяснить, как будут голосовать по вашей кандидатуре остальные четыре члена совета.
– Почему до четверга? – спросил Уильям.
– На этот день назначено очередное заседание, – ответил Лич, поглаживая ус (как заметил Уильям, он всегда делал это перед тем, как начать говорить). – И что более важно, первым пунктом повестки дня стоит избрание нового председателя.
– Но мне сказали, что следующее заседание состоится в понедельник! – произнёс ошеломлённый Уильям.
– Кто? – спросил Дэйвис.
– Питер Парфит.
– Узнаю его тактику! – воскликнул Тэд Лич. – Нельзя сказать, что он ведёт себя по-джентльменски.
– Я достаточно много узнал об этом господине, – Уильям постарался вложить в слова побольше иронии, – чтобы принять решение объявить ему войну.
– Сказать легко – сделать трудно, мистер Каин. Он уже забрался на водительское сиденье и крепко держится за руль, – заметил Уинтроп Дэйвис. – И я не знаю, как мы сможем его оттуда вытащить.
– Надо зажечь ему красный свет, – ответил Уильям. – Кто имеет право созвать заседание?
– Пока у совета нет председателя – любой из двух вице-председателей, – сообщил Тэд Лич. – Что означает: либо я, либо Парфит.
– Сколько человек в совете образуют кворум?
– Девять, – сказал Дэйвис.
– Но если вы – один из двух вице-председателей, то кто же является секретарем совета?
– Я, – произнёс Альфред Роджерс, который до этого момента не открыл рта; такой талант Уильям больше всего ценил в секретаре.
– За какое время до начала чрезвычайного заседания вам нужно уведомлять о нём?
– Каждый директор должен быть уведомлен не менее чем за двадцать четыре часа. Чарльз Лестер придерживался правила уведомлять не менее чем за три дня.
– Но банковские правила разрешают созывать чрезвычайные заседания и через двадцать четыре часа?
– Именно так, мистер Каин, – подтвердил Роджерс.
– Прекрасно, тогда давайте созовём наше заседание завтра.
Три банкира уставились на него, как будто не поняли, что он сказал.
– Подумайте сами, джентльмены, – продолжал Уильям. – Вице-председатель мистер Лич созывает заседание, а мистер Роджерс оповещает всех директоров.
– Когда вы хотите созвать его? – спросил Тэд Лич.
– Завтра во второй половине дня. – Уильям посмотрел на часы. – В три часа.
– Боже, да ведь времени почти не осталось! – воскликнул Альфред Роджерс. – Боюсь, я не…
– Вот пусть его не останется и у Питера Парфита, хорошо?
– Это прекрасно, – сказал Тэд Лич, – если вы точно знаете, как хотите провести заседание.
– Заседание предоставьте мне. Просто проследите, чтобы оно было созвано правильно и каждый директор был проинформирован.
– Интересно, как отреагирует Питер Парфит, – сказал Тэд Лич.
– Не тревожьтесь за Питера Парфита! Мы всё время совершаем эту ошибку. Пусть он тревожится за нас. Как только – за двадцать четыре часа до заседания – он получит уведомление о созыве, нам будет нечего бояться. Мы не хотим, чтобы у него было дополнительное время на организацию контратаки. И, джентльмены, не удивляйтесь ничему из того, что я буду делать или говорить завтра. Доверьтесь моим оценкам и будьте на заседании, чтобы поддержать меня.
– А вам не кажется, что и нам хорошо бы знать, что у вас на уме?
– Нет, мистер Лич, вы должны явиться на заседание как незаинтересованный член совета директоров, который просто выполняет свой долг.
Тут Тэд Лич и два его коллеги начали понимать, почему Чарльз Лестер выбрал Уильяма Каина своим преемником. Они покинули «Метрополитен-клуб» гораздо более уверенными, чем прибыли туда, хотя и не знали, что же на самом деле произойдёт на заседании, которое им надо было срочно инициировать. А Уильям, действующий в соответствии с советами Томаса Коэна, теперь с нетерпением ждал момента, чтобы воплотить вторую, более тяжёлую их часть.
Большую часть дня и вечера он провёл в Йельском клубе, тщательно обдумывая свою тактику на завтрашнем заседании, и сделал лишь один короткий перерыв, чтобы позвонить Кэтрин.
– Как ты, дорогой? – спросила она. – Сбежал посреди ночи, и я даже не знаю – куда.
– В Нью-Йорк, к любовнице, – сказал Уильям.
– Несчастная девушка! Она, видимо, не знает о тебе и половины. И что она присоветовала тебе относительно дьявола Парфита?
– У меня не было времени спросить, мы были заняты другими делами. Ну а пока ты на проводе, скажи мне, какое мнение у тебя?
– Не делай того, чего в подобных обстоятельствах не стали бы делать Чарльз Лестер или твой отец, – внезапно посерьёзневшим голосом произнесла Кэтрин.
– Они, наверное, играют в гольф на восемнадцатом облаке и делают ставки, наблюдая за нами.
– Что бы ты ни делал, Уильям, ты не сильно ошибёшься, если всё время будешь помнить, что они наблюдают за тобой.
Уильям встал в начале седьмого, принял холодный душ и отправился на долгую прогулку в Центральный парк, чтобы освежить голову, а затем возвратился в Йельский клуб. На стойке администратора его ждало послание от жены. Прочитав его, Уильям рассмеялся: «Если ты будешь не слишком занят, не забудь купить Ричарду бейсбольную перчатку». Уильям взял экземпляр «Уолл-стрит Джорнел», который продолжал рассказ о проблемах в совете директоров банка Лестера в связи с избранием нового председателя. Теперь излагалась версия Питера Партифа с намёком на то, что на совете директоров в четверг его избрание председателем будет подтверждено. Уильям подумал: «А интересно, чья версия появится в завтрашней газете?» Ох, как же ему захотелось увидеть завтрашний номер! Он провёл утро, читая и перечитывая статьи корпоративных правил и внутреннего распорядка в банке Лестера. Он не пошёл на ланч, но нашёл время зайти в магазин спортивного инвентаря, чтобы купить сыну бейсбольную перчатку.
В два тридцать Уильям поймал такси и отправился в банк на Уолл-стрит, куда прибыл без нескольких минут три. Молодой швейцар спросил его, назначена ли ему встреча.
– Я Уильям Каин.
– Да, вас ждут в зале заседаний, сэр.
«Боже, – подумал Уильям, – я уже и забыл, где он».
Швейцар заметил его замешательство.
– Идите по коридору налево, вам нужна вторая дверь направо.
– Благодарю вас! – Уильям пошёл по коридору, стремясь сохранить уверенный вид. До этого момента он считал глупым выражение про сердце в пятках. Ему казалось, что его сердце бьётся громче, чем часы в холле, и если бы оно пробило три, он бы не удивился.
Тэд Лич в одиночестве стоял у входа в зал.
– Будут проблемы, – таковы были его первые слова.
– Вот и хорошо, – сказал Уильям. – Это именно то, что понравилось бы Чарльзу Лестеру, который никогда не бегал от проблем.
Уильям вошёл в большой, отделанный дубовыми панелями зал. Ему не нужно было пересчитывать головы, чтобы удостовериться, что все директора на месте. Сегодняшнее заседание не относилось к числу тех, которые кто-то из них мог проигнорировать. Разговоры сразу же прекратились. Уильям быстро сел в кресло председателя во главе длинного стола красного дерева, пока Питер Парфит не понял, что происходит.
– Прошу садиться, джентльмены.
Тэд Лич и некоторые другие директора сразу же сели, другие сделали это с неохотой. Начались перешёптывания.
Уильям увидел, как два директора, которых он не знал, собирались встать и вмешаться.
– Перед тем, как кто-то ещё захочет выступить, я – с вашего позволения – сделаю заявление, а затем вы решите, как действовать дальше. Полагаю, что это тот минимум, который мы обязаны выполнить, чтобы не нарушать пожелания покойного Чарльза Лестера.
Те двое сели.
– Благодарю вас, джентльмены. Для начала я хотел бы пояснить всем присутствующим, что у меня нет никакого желания стать председателем совета директоров этого банка… – Уильям сделал паузу, чтобы произвести впечатление. – …если на то не будет согласия большинства.
Каждая пара глаз была прикована теперь к Уильяму.
– В настоящее время, джентльмены, я являюсь вице-председателем банка «Каин и Кэббот» и владею пятьюдесятью одним процентом его акций. Этот банк основан моим дедом и имеет хорошую репутацию, хотя он и не такой крупный, как банк Лестера. Если мне придётся уехать из Бостона в Нью-Йорк, чтобы – в соответствии с волей Чарльза Лестера – стать следующим председателем совета директоров его банка, то такой переезд станет непростым испытанием для меня и моей семьи. Однако такова была воля Чарльза Лестера, а я не из тех, кто легкомысленно воспринимает подобные предложения. Я хотел бы также добавить, что сын Чарльза Лестера Мэттью был моим ближайшим другом в течение более пятнадцати лет, и я рассматриваю как трагедию тот факт, что это я, а не он, обращаюсь сегодня к вам в качестве кандидата на пост председателя.
Некоторые директора закивали в знак одобрения.
– Джентльмены, я буду счастлив, если смогу получить сегодня вашу поддержку, и я пожертвую всем в Бостоне, чтобы честно служить вам. Надеюсь, мне не надо рассказывать в деталях о своём опыте банковской работы. Думаю, что каждый из присутствующих директоров, кто читал завещание Чарльза Лестера, уже предпринял шаги, чтобы выяснить, почему он счёл меня достойным занять этот пост. Тони Симмонс, председатель совета директоров моего собственного банка, с которым знакомы многие из вас, просит меня остаться в «Каин и Кэббот».
Я намеревался ещё вчера проинформировать мистера Парфита о своём окончательном решении, если бы он взял на себя труд позвонить мне и спросить об этом. Я имел удовольствие отужинать в прошлую пятницу с мистером и миссис Парфит у них в доме, и по этому случаю он проинформировал меня, что у него нет желания выдвигать свою кандидатуру на вакантный пост председателя совета директоров этого банка и что, по его мнению, моим соперником является мистер Тэд Лич, другой вице-председатель. Позже я переговорил с мистером Личем, и он сообщил мне, что всегда поддерживал мою кандидатуру на этот пост. Исходя из этого, я предположил, что меня поддерживают оба вице-председателя. Прочитав сегодня утром «Уолл-стрит Джорнел» – хотя я не очень верю предсказаниям этой газеты с тех пор, как мне исполнилось восемь лет, – тут Уильям коротко хохотнул, – я понял, что мне следует посетить сегодняшнее совещание, чтобы убедиться в том, что я не потерял поддержку обоих вице-председателей. Мистер Лич созвал данное совещание, и я хочу спросить его, поддерживает ли он мою кандидатуру в качестве следующего председателя совета директоров банка?
Уильям посмотрел на Тэда Лича, который сидел с опущенной головой. Напряжение стало ощутимым.
Тэд Лич медленно поднял голову.
– Я безусловно поддерживаю мистера Каина.
Уильям впервые посмотрел прямо на Питера Парфита. Тот покрылся сильной испариной и не отрывал глаз от жёлтого блокнота, лежащего перед ним.
– Знаете ли, некоторые члены совета, – начал он, – решили, что мне следует поднять перчатку…
– То есть вы изменили свою точку зрения, отказали мне в поддержке и выступили против условий завещания Чарльза Лестера, – перебил его Уильям, добавив в голос некоторую нотку удивления.
– Проблема не так проста, как кажется…
– Да или нет, мистер Парфит?
– Да, я выступаю против вашей кандидатуры, – внезапно выдавил из себя Питер Парфит.
– И это при том, что в прошлую пятницу вы сказали мне, что не намерены выставлять свою кандидатуру?
– Я хотел бы пояснить свою позицию, а то вы слишком много на себя взяли. Это пока не ваш зал заседаний.
– Конечно, мистер Парфит.
Пока заседание шло именно так, как планировал Уильям. Его речь была тщательно подготовлена и предложена вниманию присутствующих, а Питер Парфит оказался в невыгодном положении, потерял инициативу, да ещё и публично был назван лжецом.
– Джентльмены, – начал Парфит, и было видно, что он пытается подобрать слова. – Видите ли…
Теперь внимание всех собравшихся переключилось с Уильяма на Парфита. Уильям воспользовался этим, чтобы немного расслабиться и присмотреться к лицам других директоров.
– После ужина с мистером Каином несколько директоров обратились ко мне в частном порядке, и я понял, что обязан принять во внимание их мнение и выставить свою кандидатуру. Я никогда не действовал против воли мистера Чарльза Лестера, которым всегда восхищался и которого всегда уважал. Естественно, я бы проинформировал мистера Каина о своём намерении перед началом намеченного на завтра заседания совета, но, должен признаться, сегодняшнее мероприятие застало меня врасплох. – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Я работаю в банке двадцать два года, из них шесть – вице-председателем совета директоров. Поэтому мне кажется, что я имею право считаться кандидатом на пост председателя. Я буду рад приветствовать мистера Каина в качестве члена совета директоров, но больше не могу поддерживать его выдвижение. Я надеюсь, мои коллеги по совету сочтут возможным поддержать того, кто проработал в банке более двадцати лет, а не незнакомца, появившегося на сцене в результате причуды старого человека, расстроенного смертью единственного сына. Благодарю вас, джентльмены.
Парфит сел.
Его выступление в данных обстоятельствах произвело впечатление на Уильяма. Но у Парфита не было преимущества в виде советов мистера Коэна относительно последнего слова в споре. Уильям снова поднялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68