Без всякого алиби.
— Понятно, понятно.
Гриффин смотрел на нее, прислонившись к перилам. Пейзаж Клиффсайда, от которого захватывает дух, был ему привычен, а ее облик — нет. Она была очаровательна. От взгляда на нее захватывало дух гораздо сильнее, чем от какого угодно пейзажа, и он постоянно отвлекался от того, о чем ему полагалось думать.
Не думай о ней. Не думай. Не сейчас. Еще рано.
— Может быть, ее и не столкнули, — предположила Джоанна. — Может быть, она сама бросилась в пропасть.
— Возможно. — Он сделал над собой усилие и сосредоточился на теме разговора. — Но… мне кажется, что для девушки такого типа, экстравертной, с завышенной самооценкой, это маловероятно. Она скорее сделала бы какую-нибудь гадость Холли — из ревности, или даже набросилась бы на Кейна, если бы тот ее впрямую отверг, но…
— Он ее не отвергал, — перебила его Джоанна. — Он из кожи лез, чтобы не дошло до таких крайностей. Кейн действовал более тонко — был с ней… дружелюбно-безразличен и вел себя так, словно просто не замечал, что она в него безумно влюблена.
— Вот это-то она и могла счесть невыносимым для себя.
— В последний раз, когда я ее видела, она была разочарована и чувствовала себя весьма неловко — но при этом совершенно не казалась ни подавленной, ни обезумевшей от ревности.
— В последний раз вы ее видели в пятницу?
Джоанна кивнула.
— В выходные все могло измениться, — пробормотал Гриффин. — И, должно быть, изменилось. Я не верю, что она случайно упала с обрыва, так что или самоубийство, или ее столкнули. Самоубийство, пожалуй, более вероятно.
— Но в него вы тоже не верите. Почему? Только потому, что оно не соответствует ее психологическому типу?
Он подумал, потом вздохнул.
— Трудно быть до конца уверенным из-за дождя, и еще труднее будет доказать это суду, но я обнаружил почти неразличимые следы у края обрыва, там, где она упала.
— Какие следы?
— Следы, которые показывают, что их могли оставить два человека, причем один из них был гораздо тяжелее другого, а тот, что более легкий, — сопротивлялся. Вот так.
Перед мысленным взором Джоанны возникла картина: на краю обрыва две фигуры, вцепившиеся друг в друга под пронизывающим ветром и потоками дождя, освещенные вспышками молний. Она вздрогнула.
— Но это же бессмысленно! Она была совершенным ребенком, кому могло понадобиться ее убивать?
— Не знаю.
— Кто-нибудь рассказал хоть что-нибудь, дающее зацепку?
— Пока все твердят, что ничего не видели. Мои помощники будут опрашивать всех постояльцев отеля без исключения, но я сомневаюсь, что это что-то даст. Как вы сказали, ночь была штормовая.
— А кто ее нашел? — спросила Джоанна.
— Один из служащих отеля. Он собирался спуститься вниз, чтобы проверить пляж, — как он делает после каждого шторма.
— Так что это тоже ничего не дает.
Гриффин покачал головой.
Джоанна помолчала, глядя на него, и наконец решилась.
— Я не думаю, что это может как-то помочь, но… Помните, я вас спрашивала про человека, который погиб здесь раньше в этом году? Я думала, что это женщина, а вы сказали, что мужчина.
— Помню.
— Так вот, я думала, что это женщина, опять же из-за своего сна. — Она коротко изложила сон, не умея прочитать по непроницаемому лицу Гриффина, поверил он ей или нет, но резонно полагая, что вряд ли. За это время веры в сны у него не прибавилось. — Я считала, что этот сон тоже имеет отношение к Кэролайн. Может быть, она видела, как женщину толкают с обрыва; я даже предполагала, что этот темноволосый мужчина хотел убить ее как раз за то, что она это видела. Потом вы мне сказали, что погиб мужчина, а не женщина, и я уже не знала, что и думать. Но когда снизу подняли тело Амбер и я увидела прядь ее волос, вьющуюся за подъемником, я решила, что, может быть, это ее смерть я видела во сне. Ну, еще до того, как это произошло.
— Вещий сон? — Голос Гриффина выражал явное сомнение.
— Я понимаю, вы в это не верите. Но ведь, в конце концов, описано множество случаев, когда люди, перенесшие серьезную травму, особенно травму головы, обнаруживали впоследствии способность к экстрасенсорному восприятию — в той или иной форме. Может быть, и со мной это случилось? Может быть, удар током приоткрыл дверь в такую область моего мозга, о которой я раньше и не подозревала?
Он мог бы возразить, что на самом деле удар током на некоторое время прервал нормальное функционирование мозга, оставив взамен лишь смутные сны и бессознательные импульсы. Но не стал этого делать, а просто сказал:
— Я в жизни видел слишком много непонятных вещей, чтобы настаивать на том, что это невозможно. Но так или иначе, нам это, кажется, ничем не может помочь. Вы ведь во сне не увидели лица этого мужчины.
Джоанна поняла, что он ей не верит, но хорошо уже то, что хоть не издевается в открытую.
— Нет, не видела. Как только он стал поворачиваться лицом, я проснулась.
— Вы заметили в нем что-нибудь необычное?
Она изобразила улыбку.
— Он не был рыжим. Что снимает подозрения с Кейна.
— Но если шел дождь и вы находились достаточно далеко, то как вам удалось рассмотреть цвет его волос?
Улыбка исчезла с лица Джоанны.
— Дождя не было. То есть небо, конечно, было затянуто тучами, все было серым и мрачным, но дождь не шел и шторма тоже не было.
Гриффин наморщил лоб.
— Вероятно, смерть Амбер произошла за несколько часов до того, как нашли ее тело. Значит — она погибла до рассвета. А этой ночью тьма была кромешная, Джоанна.
Она опять задержала дыхание, набираясь храбрости.
— Ладно. В конце концов, я думаю, что мое видение — это не смерть Амбер. Представьте себе…
— Что?
— Представьте себе, что мне приснилось, как я сама лечу с этого обрыва, — сказала Джоанна, стараясь, чтобы голос звучал ровно и без лишнего драматизма.
Гриффин схватил ее за плечи.
— Нет! Даже если сны совершенно бессмысленны, Джоанна, их почти всегда следует трактовать символически. Что бы вам ни приснилось, это была не ваша собственная смерть.
— Вы говорите так уверенно. Откуда эта уверенность, если вы считаете, что сны вообще ничего не значат? — Она чувствовала, что голос выдает ее волнение.
Он слегка покачал головой.
— Я вовсе не утверждаю, что ваши сны ничего не значат. Может быть, и наоборот — откуда мне знать? В чем-то я сомневаюсь, это естественно. Но как бы то ни было, я абсолютно убежден, что никто не может увидеть во сне собственную смерть.
Ей хотелось спросить, почему он в этом так убежден, но момент для философской дискуссии был явно неподходящий. Проще и удобнее было согласиться.
— О'кей. Тогда как же трактовать этот сон?
— Вам действительно снилось, что девушку толкнули с обрыва?
— Нет. Сначала я видела только ее. Она наклонилась над пропастью, словно собираясь взлететь. Но потом на том месте, где только что была она, я увидела его, и, когда он стал поворачиваться ко мне, я почувствовала такой ужас…
— И подумали — во сне, — что он ее толкнул?
Джоанна кивнула.
— Да, именно так. — Она слабо улыбнулась. — Но потом я решила, что вижу все это глазами Кэролайн. Ну то есть она видела все происходящее, все то, что мне приснилось.
Гриффин чуть сжал ее плечи, потом отпустил.
— Не знаю даже, во что легче поверить — в то, что вы видели сцену из прошлого глазами Кэролайн, или в то, что вам каким-то образом заранее приснилась смерть Амбер.
Постарайся поверить! На самом деле Джоанна не могла с чистой совестью на этом настаивать: она и сама пребывала в тяжких сомнениях. Но ей вдруг стало казаться, что расстояние между ними куда больше двух футов, которые их действительно разделяли.
— Может быть, — задумчиво произнесла она, — этот сон объясняется вот как: мне казалось, что за смертью Кэролайн скрывается что-то зловещее, я чувствовала, что от обрыва исходит смертельная опасность, и все эти страхи целыми ночами держали мой мозг в напряжении. Возможно, эта блондинка и была я — так же, как и наблюдатель тоже была я. А темноволосый мужчина на верху обрыва — возможно, это… это подсознательное проявление моего беспокойства. Это я почерпнула в «Психологии 101». — Она подавила нервный смешок.
Он серьезно посмотрел на нее.
— Вы стараетесь убедить меня — или себя?
— Может быть, обоих? — пожала плечами она. — Я твердо уверена только в том, что уже говорила вам раньше. В этом городе что-то не так, что-то не в порядке — и это связано с Кэролайн и ее гибелью. Я это знаю. Я это чувствую! Гриффин, вы должны согласиться, что если три человека падают с обрыва в течение нескольких месяцев…
— Три человека, по всей видимости, никак не связанные друг с другом, — перебил он. — И нет абсолютно никаких признаков того, что первые две смерти произошли не в результате несчастного случая.
— По видимости не связанные… — нахмурилась Джоанна. — Но если на самом деле связь существует и мы ее просто пока не нашли?
— Мы? Джоанна…
Не дав ему договорить, она стала выкладывать мысли, что с некоторых пор постоянно прокручивались у нее в голове.
— Что может быть общего у этих троих? Кроме того, что все они оказались в Клиффсайде. Мужчина, приезжий, лет тридцати, женщина, здешняя уроженка, двадцати девяти лет, и девушка восемнадцати лет, тоже не из Клиффсайда. Двое жили в гостинице, принадлежащей мужу третьей, — но гостиница-то в городе одна, так что это ничего не значит. Один погиб в начале июня, другая — первого июля, третья — в начале октября. Все трое упали с обрыва. Места здесь и вправду опасные. Двое сорвались вниз в двух сотнях ярдов друг от друга, вторая — за несколько миль отсюда.
Гриффин уже не спорил. Он методически продолжал:
— Кэролайн сидела в машине, когда погибла, а другие двое просто гуляли в горах. Один погиб около полудня, другая в половине первого дня, а третья ночью. — Он многозначительно помолчал. — Я пока не вижу связи.
— Ну, если бы связь была столь очевидна, вы бы увидели ее уже давно.
— Большое спасибо.
— Нет, вы понимаете, что я имею в виду.
Он вздохнул.
— Да. Послушайте, я просмотрел еще раз дело о первой смерти — я думаю, вы тоже этим делом интересовались. — Он не задал вопроса, но Джоанна кивнула. — Что ж, я не ошибся. Так вот, я не нашел там ничего необычного.
— И я не нашла, — согласилась Джоанна. — Но мне были доступны только газетные отчеты. Его вещи осмотрели?
— Фактически да; можно сказать, да. Его смерть не вызывала подозрений, и мы не делали обыск, но просто нужно было очистить номер. А почему вы спросили?
— Были там какие-либо доказательства того, что он действительно приехал отдыхать? Какие-нибудь удочки?
— Нет. Но пока вы скоропалительно не объявили этот факт подозрительным, позвольте вам напомнить, что некоторые в отпуске хотят просто отдохнуть, — я помню, его сестра сказала, что он отправился сюда после того, как закончил какую-то изнурительную деловую операцию.
Джоанна разочарованно вздохнула.
— Значит, его смерть была просто несчастным случаем. А Кэролайн слишком быстро ехала по скользкой дороге. А Амбер… а что Амбер? Если она не упала и не бросилась в пропасть, то…
— То, может быть — может быть! — подчеркнул Гриффин, — ее кто-то столкнул. Может быть, доктор Бекет обнаружит при вскрытии доказательства того, что она была убита. Может быть, нам удастся найти свидетеля. А может быть, и нет.
Он говорил устало, и Джоанна тоже вдруг устала спорить. Он действительно твердолобый реалист, и без свидетелей и вещественных доказательств его не убедишь, что несчастный случай тут ни при чем.
Гриффин слегка помассировал затылок.
— Я бы выпил кофе. А вы?
— Охотно.
Она оставила наконец в покое перила и пошла вслед за ним по газону к веранде. Они молча устроились за маленьким столиком под крышей и стали ждать своего кофе. Было прохладно, но вдалеке от обрыва и сильного ветра с океана казалось все же значительно уютнее.
— И что дальше? — спросила Джоанна, с наслаждением делая глоток горячего кофе. Гриффин тоже отпил из своей чашки.
— Все то же: бесконечные опросы, результаты вскрытия. Словом, все, что нужно, чтобы как можно подробнее восстановить картину того, что случилось с Амбер.
Джоанна, и не спрашивая, знала, что он сосредоточит свое расследование вокруг фигуры жертвы. Для большинства полицейских в смерти, даже в убийстве, нет ничего сложного. Чаще всего и на самом деле так. Запланированное убийство случается редко, гораздо чаще — убийство в состоянии аффекта, внезапное, под наплывом чувств. Гриффин предположил, что Амбер довела кого-то до состояния ярости, и теперь будет искать этому подтверждения. А отнюдь не проверять, связано ли это дело с гибелью Кэролайн и того мужчины — шериф не считает эти смерти взаимосвязанными.
Джоанна не формулировала этого раньше, но у нее было такое чувство — возможно, бессознательное, — что эти три смерти чем-то объединены. Амбер погибла, потому что погибла Кэролайн, а Кэролайн — потому что погиб мужчина по имени Роберт Батлер. Это звенья единого замысла, которого она пока не понимала. И если узнать, в чем настоящая причина хотя бы одной из этих смертей, то получишь ключ к остальным.
А еще у нее было чувство, что лучше держать все это при себе, по крайней мере пока. Гриффин ей не верит — его не убедишь «чувствами» и снами, даже если они предсказывают убийство. Ему нужно нечто более материальное, нечто такое, что он мог бы взять в руки и сказать: «Да, это факт».
— Джоанна?
Она чуть вздрогнула и посмотрела на него.
— Где вы витаете?
— О, просто задумалась. — Она невольно вспомнила привычку Амбер к месту и не к месту говорить «О» и вдруг устыдилась, поймав себя на том, что смотрит на губы Гриффина. Она немедленно уставилась в свою чашку. Что это с ней творится? Даже если бы она искала себе любовника — а у нее, безусловно, другие цели и задачи, — он последний человек в этом мире, которого она бы выбрала. Не говоря о том, что он ей не доверяет, у нее своя жизнь и работа за три тысячи миль отсюда. Через неделю-другую она вернется домой. Одна.
И потом, Кэролайн. То есть призрак Кэролайн.
Гриффин знал ее долгие годы, и в последний день своей жизни она хотела с ним встретиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42