Тоби спустил длинную ногу с постели, схватил розовое покрывало и обернулся им.
Мими хихикнула:
– Ты выглядишь, как арабский шейх, дорогой.
Тоби ходил по комнате и собирал свои вещи, придерживая покрывало одной рукой. Уже стоя у двери, он посмотрел на Мими:
– Мне так жаль… То есть, я хотел сказать, я тебе так благодарен… Проклятье!
– Я знаю, о чем ты сейчас подумал, Тоби. Ты не знаешь, что сказать Бейзу, верно?
– Ты права. – Тоби выглядел смущенным.
– Бейза не может обидеть то, о чем он не узнает. Давай просто забудем о том, что случилось. Тем более что мы и не помним как следует, что между нами что-то было.
На лице Тоби вспыхнула надежда, но выглядел он все равно виноватым:
– А что, если Бейз все-таки узнает?
– Откуда? Я ему говорить не собираюсь. – Мими считала, что их отношения ее не касаются. И добавила: – А теперь отправляйся в свою комнату, Тоби, пока Роза не принесла мой поднос с завтраком. Я должна помнить о моей репутации.
Вторник, 7 апреля 1908 года, Париж
– Апрель в Париже! – Мими возбужденно завозилась с непривычной ручкой окна, распахнула высокие створки и выглянула на улицу. Внизу лавровые деревья в белых кадках выстроились по периметру внутреннего двора отеля «Ритц», где элегантно одетые женщины в огромных шляпах с перьями потягивали утренний кофе или пили ранний аперитив в компании своих спутников в цилиндрах.
Оглядывая очаровательный дворик из окна своей спальни, Мими никак не могла поверить, что она уже четыре дня в Париже, олицетворяющем роскошь, фривольность и порок!
Тоби повез Мими и Бейза в Париж на неделю, чтобы отпраздновать окончание сезона рождественских представлений и свой первый успех в «Минерве». Они выехали с вокзала Виктория. Когда в вагоне-ресторане им подали сбитые сливки с вином и лимоном, Бейз чуть наклонился вперед, поднял бокал с шампанским, подмигнул Мими и сказал:
– За буфет на станции Крю!
– Я бы на вашем месте выпил за первые впечатления от Парижа! – улыбнулся Тоби.
* * *
Мими сидела в партере «Фоли Бержер», самого известного в мире кафешантана, ставшего уже синонимом французского разврата. Она с восторгом аплодировала Мистингет, нынешней звезде и символу Парижа. Мистингет замечательно пела, к тому же у нее были потрясающие ноги, которые певица бесстыдно демонстрировала. Мими буквально задохнулась в финале, когда Мистингет в сопровождении дюжины мужчин в цилиндрах медленно спустилась по украшенной цветами лестнице в огромной шляпе с розовыми страусиными перьями и платье с двадцатифутовым шлейфом из таких же перьев.
После представления британское трио прогулялось по великолепным зимним садам. Вдруг голос с американским акцентом окликнул Тоби.
Он оглянулся и увидел маленького человечка с крючковатым носом попугая, стоявшего в группе людей и махавшего ему рукой.
– Мистер Зигфельд, какой приятный сюрприз, – вежливо откликнулся Тоби, но Мими догадалась по его голосу, что Тоби совсем не в восторге от этой встречи.
Мими была рада познакомиться со знаменитым импресарио. Многие американские знаменитости начинали свой путь в Нью-Йорке в варьете Зигфельда. Он заключал контракты только с самыми талантливыми исполнителями, разыскивая их по всему миру.
Флоренц Зигфельд вежливо отверг все возражения британцев и настоял, чтобы они присоединились к его компании.
– Нет-нет, приятель, вы просто обязаны поехать со мной к «Максиму». Когда я бываю в Париже, для меня там всегда держат столик… Видел вашего отца, Тоби, как раз на прошлой неделе, когда Дэн Лено давал ужин в мою честь в «Савое»…
Пять минут спустя Тоби, Мими и Бейз уже мчались по бульварам на одном из пяти темно-синих автомобилей марки «Испано-Суиза», принадлежащих Зигфельду.
В ресторане Мими усадили на коричневую плюшевую банкетку между Зигфельдом и Тоби. Флоренц Зигфельд быстро выбрал блюда, которые все будут есть на ужин, а потом сосредоточил все свое внимание на Мими.
– Правда, Мистингет великолепна? Хотел заманить ее в Нью-Йорк, но она боится, что наши зрители ее не поймут. Какого черта, она может петь хоть на суахили, парни просто сошли бы с ума от ее ножек и заплатили бы кучу денег, только бы увидеть их еще раз.
Знаменитый импресарио рассказал Мими, что в прошлом году он уже побывал на ее представлении. Ему понравилось, но он решил, что оно слишком английское, чтобы американские зрители его поняли. Он спросил, не думала ли Мими о том, чтобы только петь.
Мими улыбнулась и покачала головой. Чтобы «просто петь», ей пришлось бы надевать платья, обнажавшие руки, ноги и спину.
Догадавшись о ее сомнениях, Тоби зашептал Мими на ухо:
– Не беспокойся о костюмах, мы что-нибудь придумаем. Я полагаю, тебе надо для него спеть. Он будет в Лондоне на следующей неделе. Мы могли бы пригласить его на ужин?
Мими зашептала в ответ:
– Не стоит. Он все равно не сможет подписать со мной контракт.
– Почему? Разве тебе не хотелось бы выступать в Нью-Йорке?
Мими замялась на мгновение, искоса посмотрела на Тоби и медленно покачала головой.
– Только не сейчас, дорогой, потому что… Видишь ли… Я беременна.
Тоби побелел. Он сразу же бросил встревоженный взгляд на другой конец стола, где сидел Бейз, в тот момент полностью поглощенный беседой. Тоби расслабился и повернулся к Мими:
– Рыжик, эта шутка слишком дурного тона, тебе не кажется?
– А я не шучу, – спокойно ответила Мими. Она не собиралась ничего говорить Тоби до их возвращения в Лондон, но у нее просто сорвалось с языка.
– Ты уверена? – прошипел Тоби ей на ухо.
– Если я не беременна, то у меня просто рекордно ранний климакс, – прошипела в ответ Мими.
– О господи… Ты правда не шутишь, Мими?
– Святая правда. – Мими с сожалением посмотрела на испуганное лицо Тоби. – Помнишь Новый год?
– Тсс! – Тоби нервно взглянул на Бейза и снова обратился к жене: – Поговорим об этом позже. Слава богу, что мы в Париже.
– Нам не о чем говорить. Я сказала тебе все, что должна была сказать. – Хотя Тоби прореагировал именно так, как Мими и ожидала, надеялась она все-таки на другое. Она повернулась к нему спиной и заговорила с мистером Зигфельдом.
– Вы видели в Лондоне что-нибудь интересное? – спросила она. Конечно, если Зигфельд подписал с кем-то контракт, то вряд ли он расскажет ей об этом, но мало ли что.
– В Лондоне всегда найдется, что посмотреть, – обтекаемо ответил мистер Зигфельд. – Прослушивание я уже практически закончил, остались какие-то мелочи. Знаете, я нашел девушку и, вероятно, подпишу с ней контракт. Очень красивое создание из «Гэйети». Бетси как-то там…
– Бетси Бриджес?
– Точно.
Мими с трудом справилась со своим дрожащим голосом и произнесла:
– Когда-то… мы… работали вместе… недолго… Скажите мне, вы слышали, как мисс Бриджес поет ?
– Да, сопрано слабенькое, но лицо потрясающее. – Тут мистер Зигфельд перегнулся через Мими и поинтересовался, какую следующую пьесу собирается ставить Тоби.
– Детективную драму «Загадка Фернхерст-грейндж». А потом мы собираемся поставить еще одну пьесу с Мими в главной роли., – Тоби взглянул на явно рассерженную жену и торопливо добавил: – Но это еще не решено окончательно.
* * *
На следующее утро Мими в своем кружевном пеньюаре откинулась на пышные подушки, макая круассан в чашку кофе с молоком. Она только что еще раз заверила Тоби в том, что не шутит и в самом деле ждет ребенка.
Мими была раздражена тем, что муж выглядел встревоженным.
– Любой другой мужик был бы счастлив! Твой старик будет на седьмом небе, особенно если родится мальчик! – Она метнула на мужа гневный взгляд. – Но ты можешь думать только об одном. Как ты будешь объясняться с Бейзом! И не вздумай это отрицать. – Мими резким движением отодвинула поднос в сторону. – Даже не мечтай, что я избавлюсь от ребенка! – Теперь в ее взгляде читалась мольба. – Тоби, я даже надеяться не могла на такое чудо. Но теперь, раз это произошло, тебе лучше к этому привыкнуть. Потому что я собираюсь родить моего ребенка!
– Разумеется, я рад за тебя, Мими. – Но Тоби выглядел еще более встревоженным. – Но я не могу не признаться, что испытываю смешанные чувства по поводу этого… гм… счастливого события.
– Тогда не говори ничего Бейзу, пока мы не вернемся в Лондон, – посоветовала Мими. – Иначе ты испортишь нам поездку.
До того как позвонить в колокольчик, чтобы ей принесли завтрак, Мими придумала, как ей поступить с Бетси. Мими не даст ей стать королевой Бродвея. Когда пришел Тоби, она попросила его показать ей расписание, которое он составил для их поездки в Париж.
– Тоби, я вижу, что ты все продумал, но я хочу увидеть настоящий Париж, а не только то, что показывают туристам. – Мими театрально всплеснула руками. – Я хочу посмотреть Париж простых людей, маленькие мюзик-холлы и ночные клубы.
Тоби удивился. Стоило ли ехать сюда, чтобы смотреть третьеразрядные шоу, на которые они ни за что не пошли бы в Британии?
– Тебе правда этого хочется? – нерешительно спросил он.
– Да. – Мими твердо стояла на своем. – Я сгораю от нетерпения увидеть неприукрашенную сторону города.
* * *
Тоби не стал сердиться, а отменил заказ на столики в лучших кафе, а заодно и на билеты в «Мулен Руж» и на все другие фривольные, модные ночные шоу, которые он планировал посмотреть вместе с Мими.
Вместо этого они отправились в старый квартал Сен-Жермен на Левом берегу, в погребки Латинского квартала, где студенты вели богемную жизнь, а артисты сидели в дешевых кафе, спокойно читая газету, или лечили жестокое похмелье, при этом яростно обсуждая, каким путем должен идти мир.
Впервые оказавшись в новом «Баль Табурен», Мими наконец-то увидела настоящий французский канкан – пышные бедра над тугой подвязкой и кружева, обнажающие промежность. Потом они отправились в чрево Парижа, на самый известный рынок, работавший всю ночь. Там они пробовали настоящий луковый суп, завтрак грузчиков, носивших на своих плечах корзины с овощами, фруктами и свежей рыбой, мясные туши – пищу огромного прожорливого города.
На следующий день Мими предложила Тоби задержаться в Париже еще на неделю, потому что они так много еще не посмотрели.
* * *
Наконец Мими нашла то, что искала, уже в пятницу в небольшом баре на горе Святой Женевьевы. Тоби узнал, что здесь появилась новая певица. Предполагалось, что она из Лиона. Выступала она под псевдонимом Зильда.
Стараясь не обращать внимания на косые взгляды завсегдатаев, подозрительно чисто одетые британцы уселись за столик. Горящие свечи давали немного света. Мрачный коротышка наигрывал на аккордеоне мелодии популярных французских песенок.
Вдруг из боковой двери, скрытой потертой портьерой, вытолкнули девушку. Зильда, которой было не больше шестнадцати, предстала перед публикой в облегающем черном купальном костюме. Держалась девушка вызывающе. Она встала, уперев руки в бока и широко расставив ноги. Зрители вслух обсуждали достоинства ее великолепной фигуры и потрясающих ног. Бледное лицо в обрамлении коротких блестящих черных волос, черные глаза в густой подводке и карминово-красные губы. Черное, белое и эта вспышка алого смотрелись очень эффектно.
Зильда разъяренно оглядела собравшихся, словно бросая им вызов, а потом, не обращая на них внимания, запела. Голос был грубым и нетренированным, да и пела Зильда просто. Но зрители постепенно успокоились, слушая этот невероятный, тоскующий, сексуальный голос.
Когда песня о том, как одиноко деревенской девушке в большом городе, закончилась, мужчины захлопали, засвистели, посыпались непристойные предложения. Все еще хмурясь, Зильда спела песенку о маленькой русалочке. Она изображала, что плывет, и в каждом ее движении таилось приглашение.
Допев песню до конца, Зильда сразу же скрылась под гром аплодисментов и крики одобрения и больше не вышла.
Англичане хотели пройти за кулисы, но им отказали, даже не открыв дверь.
– Там, вероятно, настоящая дыра, – пробормотала Мими. – Но это пустяки. Зигфельд сумеет до нее добраться.
– И на это мы потратили целую неделю? – требовательно поинтересовался Тоби. – С каких это пор, скажи на милость, ты ищешь таланты для Зигфельда?
Среда, 15 апреля 1908 года.
Отель «Ритц»
Мими сидела, прислонившись к медной спинке кровати, и яростно смотрела на Тоби, уже одетого в белоснежную крахмальную рубашку и бледно-серый костюм. Шелковый галстук цвета устриц украшала булавка с жемчугом.
Тоби, привыкший к молчаливому гневу Мими, не обратил на него никакого внимания. Опершись руками в тонких перчатках на серебряный набалдашник трости, он повторил свой вопрос:
– Я еще раз тебя спрашиваю, согласна ли ты забыть об этой певице?
– Ты опоздал, – мрачно отозвалась Мими. – Я уже написала мистеру Зигфельду в Рим. Отдала письмо посыльному полчаса назад.
Оскорбленный, Тоби пробормотал:
– Мне следовало догадаться, что ты затеваешь, когда Зигфельд распространялся о красоте Бетси у «Максима».
Мими надулась:
– Не будь таким противным, Тоби. Меня тошнит из-за ребенка.
– Если тебя и тошнит, то только из-за того дешевого вина, которое мы вчера пили в этой забегаловке. Я не собираюсь внушать тебе чувство вины, – сказал Тоби. – Ты и так чувствуешь себя виноватой. И у тебя есть на то причины. Я не убежден, что Бетси намеренно причинила тебе вред. Но ты-то специально стараешься навредить ей.
Мими замолчала, потому что знала – Тоби сказал правду.
Увидев, что Мими наконец слушает его, Тоби понизил голос:
– Рыжик, прошу тебя, будь разумной. Бетси наверняка обо всем узнает и захочет отомстить тебе! Не наживай себе лишних врагов.
– Бетси ничего не сможет мне сделать, – Мими снова фыркнула. Мими была звездой. Мими была замужем. Мими ждала ребенка. У Мими был собственный очаровательный дом. Мими состоялась, как ни посмотри на ее жизнь. Бетси было до этого очень далеко.
Мими улыбнулась:
– Не волнуйся, Тоби. Я сравняла счет, больше мне не о чем беспокоиться. Этой ночью я спала как ребенок.
– Да, конечно, но месть растет как снежный ком. Сицилийская вендетта начинается с пустяка, а потом спустя сто лет, когда от двух семей никого не осталось, никто не может вспомнить, с чего все началось!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43