Его брови удивлённо дёрнулись, а затем глаза закрылись, голова упала на грудь. Меч выпал из мёртвой руки и, легко разрубив в падении крупный валун, всё так же сияя, остался лежать на земле.

* * *
Неутомимые, уверенные в том, что самое тяжёлое последствие охоты — испачканный мундир, боевых кирас на охоту не одевали: зачем таскать лишнюю тяжесть? В нашей короткой схватке это обстоятельство сыграло против них. Сейчас, кряхтя, охая, то и дело потирая ушибленные пулями места, они таскали камни, возводя из них последнее пристанище для своего бывшего командира. Я сидел на валуне и методом научного тыка пытался разобраться с тем, как включается и выключается Меч: на рукояти располагались всего три кнопки, но нажимать их, по-видимому, следовало в определённой последовательности. Карабин и автоматы пленных лежали рядом. Авер, уже перевязанный, бледный от большой потери крови, сидел неподалёку в тени скалы. Я вёл допрос Неутомимых, не прерывая их трудовой деятельности. Скрывать им было нечего, так что отвечали они охотно, хотя и через силу: ушибленная грудь давала о себе знать.
— Хочется мне знать, браво-ребятушки, — я произвёл очередную серию тыканий в кнопки, — что ж вы это так безобразничать стали, не по правилам биться? Ваш атак-редер, густо измазанный краской, должен бы уже идти с повинной к императору, повесив буйную головушку, а он продолжал на людей кидаться?
— Так ить, приказ! Император всех поднял посередь ночи, какой-то бешеный весь. Орёт: «Чтобы к вечеру все шесть голов здесь лежали!» Холера его знает, что на него нашло! Видать, припекло шибко, раз по-нашему орать стал. Три раза верхнюю, один раз нижнюю.
— Что? — не понял я.
— Три раза, говорю, верхнюю кнопочку нажать требуется, один раз нижнюю. Тогда Меч погаснет, — повторил Неутомимый.
Я произвёл подсказанные действия, и ореол вокруг лезвия исчез.
— Ага! Благодарю. А обратно как?
— Обратно — наоборот. Один раз нижнюю, три раза верхнюю.
— Замечательно! — я несколько раз включил-выключил Меч, потом вложил в ножны и прицепил к поясу. — Следующий вопрос: как вы здесь так быстро оказались?
— Дык, это... На «ледрах» нас привезли.
— «Ледры» — это что?
— «Летающие драконы», а меж нами — «ледры». Такие штуковины железные: громадные, тяжёлые, но по воздуху летают — куда тем птицам! А реву-ут!
— А на месте в воздухе висеть могут? — задал я уточняющий вопрос.
— А то! И вперёд, и назад, и на месте — куда угодно!
Так вот они какие, местные драконы! Ещё боевых вертолётов нам тут не хватало!
— Все охотники ходят группами по три человека? — продолжил я допрос. Неутомимый кивнул. — А где остальные?
— Все остальные тебя и других почему-то далеко на полночь ищут. А ты — вот он-нате!
— Какие-то условные знаки есть?
— Зачем?
— Ну, к примеру, как бы вы смогли узнать, что все «тушканчики» убиты и охота закончена?
— Дык, на то у господина атак-редера дальноговорник имеется.
— Вот, чёрт! А ну, живо разгребайте кучу обратно! Мне нужен этот дальноговорник!
— Так ты что, даже не обыскал его? — подал слабый голос Авер. — Вот теперь я верю, что ты никогда не был Неутомимым! Эй, вы там! Подать сюда не только дальноговорник, но и всё, что у него есть!
Спустя некоторое время перед нами лежали: переговорное устройство, похожее на мобильный телефон без дисплея, карта местности, золотая медаль в форме крепостной башни, серебряный накладной ноготь и пакетик с зубочистками.
— Что-то налегке ваш начальник путешествовать отправился! — сказал Авер.
— «Налегке»! Скажешь тоже, — переглянулись Неутомимые. — Мы нашу поклажу недалече оставили, когда тебя заметили. То есть, поклажа-то, конечно, евойная, но тащить-то нам приходилось. Не каждый, скажу тебе, подымет!
— Как эта штука включается? — спросил я, вертя в руке переговорное устройство.
— Так ведь смотря для какой нужды включать. Ежели кирасу потребно искать, то красную кнопочку ткнуть надо.
Я нажал на красную кнопку, и в устройстве тихо заработал бипер. Едва я повернул руку с прибором на восток, сигнал зазвучал громче.
— Где твоя кираса? — спросил я Авера.
— Бросил. Там где-то, — он махнул здоровой рукой в том же направлении.
— А если между собой необходимо разговаривать? — продолжал я расспрашивать Неутомимого.
— Эвона, зелёная кнопочка. Да только сейчас тыкать без толку. Надобно подождать, покуда дальноговорник не задребезжит. Вот тогда всех и услышишь. Скажи, командир, — замялся он, — как ты с нами собираешься... Что с нами-то будет?
— Да пристрелю сейчас, как крысобак, и все дела! — зло просипел Авер. — Припомню, как вы меня по ущелью гнали! Как...
— Вот когда гнали, тогда и надо было пристреливать! — оборвал я его. — А сейчас нечего кулаками после драки размахивать.
— Ага! Пристрелишь их... красочкой... — буркнул он.
Я обернулся к насуплено стоящим Неутомимым и сказал:
— Знаю, солдатушки, что жизнь ваша подневольная — выполняй что прикажут, что смерти ни моей, ни товарищей моих вы не желаете. Так что, похороните своего начальника — и ступайте себе с Бо... с Обоими на все четыре стороны. Только «вот что, ребята: пулемёта я вам не дам», — вспомнилась фраза из известного кинофильма.
— Это ты про скорострелы, что ль? — догадался один.
— Про них. Впрочем, вон тот можете забрать, — я показал на свой располовиненный автомат. — А про второй какую-нибудь сказку придумаете.
— Нет, командир, ты не понимаешь... Со скорострелами ли, без них ли — нету нам обратного пути. Мы ж самого атак-редера не уберегли! После такого — либо в «зверинец», либо на копи, кайлом махать. Взял бы ты нас с собой! А, командир? — солдат смотрел на меня с надеждой, а его товарищ согласно кивал головой. Их просьба оказалась для меня неожиданной и поставила в тупик.
— Вы, наверное, сами не понимаете, о чём просите. Опасаетесь попасть в «зверинец», и тут же напрашиваетесь на роль дичи. За нами охотятся, а за вами ещё нет. Вам будет легче уйти одним.
— Да куда уходить-то? — в голосе солдата прозвучала полнейшая безнадёжность. — Даже если мы сумеем спуститься с этого проклятого плато... Мы же, кроме казармы, ничего не видели.
— Поверите ли, — я посмотрел по очереди в глаза обоим, — если я скажу, что мне тоже некуда идти?
— Ну вот! Я же знал, что нам по пути! — пошутил Неутомимый и мы невесело рассмеялись.

* * *
Под жарким солнцем кровь на одежде очень быстро высохла и заскорузла, приведя в плачевное состояние и куртку Авера, и мои штаны. Впрочем, кое-что из одежды нашлось в багаже маршала, за которым мы не поленились вернуться, хотя идти пришлось довольно далеко, по моим прикидкам, километров восемь—девять. Авер ни за что не хотел надевать ничего из того, что принадлежало атак-редеру, поэтому пришлось отдать ему свою курточку, а самому полностью сменить гардероб. И вот теперь я, облачённый в парадный сине-золотой маршальский мундир, при Мече и карабине, с тремя автоматами за спиной, возглавлял нашу небольшую процессию. За мною шли Неутомимые. Звали их, как я выяснил, Четыреста Девяносто Седьмой и Пятьсот Третий. Однако я категорически отказался их так называть и переименовал в Шуру и Петю, чему те несказанно обрадовались. Помимо огромных рюкзаков мои крестники несли раскладной шезлонг, который этот пижон атак-редер всегда таскал за собой. Шезлонг мы трансформировали в носилки, на которых теперь возлежал бледный Авер и беспрестанно ворчал: «Полегче, увальни, все мозги мне вытрясете!»
Подходя к месту, где оставался наш отряд, я остановил Неутомимых, а сам пошёл вперёд. Предвидя, что мундир атак-редера может сыграть со мной злую шутку, я поднял карабин высоко над головой и, держа его обеими руками, непрестанно громко повторял:
— Рани! Марк! Джой! Не стрелять! Это я, Ланс! Рани! Марк! Джой!
— Ланс! Вернулся! — раздался голос Ил, — Хвала Обоим, а то мы уж... — она выбежала из-за поворота скальной «улочки» и замерла на полуслове. Затем появились остальные. Представьте себе немую сцену из «Ревизора», где артисты по очереди выходят и застывают в позе немого изумления. Мне показалось это чрезвычайно смешным. Я не выдержал и расхохотался. Мой смех снял всеобщее оцепенение, все бросились ко мне, принялись тормошить и расспрашивать.
— Да ты, никак, атак-редера завалил? Ну, Ланс, ангидрид твой перманганат, ты... можешь! — восхищённо пробасил Рани, щегольнув одним из подброшенных мною студенческих ругательств.
— Ух ты! Вот это да! Дальнобой! — восхитился Джой.
— Нравится? Дарю! — я щедрым жестом бросил карабин в руки пареньку, и тот поймал его аккуратно и нежно, как живое существо. — И вот ещё: подсумок со всяческими принадлежностями для него.
— А ты знаешь, мундир тебе идёт, — оценила Ил. — Ты в нём такой... такой... В общем, такой!
— А, может быть, ты променял голову Авера на должность при императоре? — неудачно пошутил Марк.
— Что ж, пусть тебе голова Авера сама об этом расскажет! — усмехнулся я и крикнул. — Шура, Петя! Идите сюда!
После того, как из-за ближайшей скалы показались Неутомимые с носилками, последовала вторая немая сцена.

* * *
Я собрал в кружок Марка, Ил и А-Ту.
— Есть у меня, братцы, одна идея, — сказал я им. — Ещё один сюрпризик императору и его прихвостням.
— А ну-ка, ну-ка! — мигом заинтересовались они. — Давай, выкладывай: что ты там придумал?
— Для этого необходимо развести костёр.
— Так за чем же дело стало? — удивилась Ил. — Топлива ты целый рюкзак насобирал, зажигалка у Джоя есть. На растопку — карты...
— Проблема в том, что дым от костра могут заметить.
— Когда я был привольным, — усмехнулся Марк, — меня это тоже заботило. Не беспокойся, жечь костры без дыма я умею. А дальше-то что?
Я вытащил из рюкзака большой пакет, обёрнутый в несколько слоёв пергамента от использованных сухпайков и протянул его Марку.
— В этом пакете находится та самая замечательная глина из ручья. Думаю, из неё можно сделать не только бокалы, но и формы для литья. А вот кираса, напичканная свинцом. Ваша задача: сделать свинцовые пули и заменить их во всех патронах. Вопросы есть?
— В чём свинец плавить? — поинтересовался Марк.
Я вытащил из кирасы железную пластинку и, чуть попотев, изогнул её в форме лотка с носиком для разливки.
— Пойдёт? — спросил я Марка.
— Вполне, — ответил тот, и вновь сформированная трудовая бригада с энтузиазмом принялась за работу: Марк изготавливал из глины формы для отливки. Ил, придерживаясь инструкций, данных ей Марком, поддерживала огонь. АТу разбирало патроны и аккуратно расставляло гильзы с порохом на плоском камне.
В это время Джой с карабином сидел дозорным в каменной нише на вершине утёса. Авер отлёживался в шезлонге. Состояние его улучшалось, чему способствовал и сытный обед, который мы устроили из запасов атак-редера. Рани, разложив перед собой трофейную карту, сосредоточенно рассматривал её, хмуря брови. Мы с Петей и Шурой проводили ревизию двух огромных рюкзаков, безжалостно выбрасывая всё, что считали лишним. «За борт» полетели раскладные стол и стул, подушка, два набора фаянсовой посуды (один запасной), коробка с серебряным столовым прибором, какой-то музыкальный инструмент вроде гитары, большая записная книжка в тиснёном кожаном переплёте (прочитать мы не могли ни слова, но на всякий случай я её пролистал и запомнил). Всё, что могло гореть, тут же уходило в «фонд обороны», на костёр.
— А вот это надо держать наготове! — я держал в руках полотнище большой палатки, окрашенное в жёлто-коричневый камуфляж. Меня поразило качество ткани: плотная, прочная и практически невесомая.
— От дождя закрываться? — поинтересовался Рани.
— И от дождя, и от «ледров».
— А это ещё что такое?
— Драконы. Летающие, — услужливо пояснил Петя.
— И что: пролетят и не заметят? — усомнился Рани.
— Очень может быть, — ответил я.
— Что ж, будем надеяться.
— Петя, а что это за хренотень? — раздался сверху голос Джоя. — В подсумке нашёл.
Джой крутил в руках толстый металлический цилиндр.
— Тихострел называется, — пояснил тот. — Наворачиваешь его на ствол, и выстрела почти не слышно. Это для охоты на зверей: чтобы после первого выстрела стадо не разбежалось.
— Послушайте меня. Я тут внимательно просмотрел всё, — громко сказал Рани, ткнув пальцем в карту. — Очень похоже, что вход и выход на плато только один: тот самый подъёмник, на котором нас сюда доставили. Есть ли какой-то спуск на полночь — неизвестно. Карта до тех мест не распространяется. А даже если бы он там и был — дойти дотуда мы не сможем по причине скудности запасов продовольствия и воды. По всему получается, остаётся нам одно: идти к горам. Похоже, их почти не исследовали — на карте очень много белых пятен. Надежды не много...
В это время в моём кармане раздался звонок.
— Что это? — насторожился Рани.
— Тихо! Всем — ни звука! — Я предостерегающе поднял палец. — Марк, подойди сюда, будешь переводить!
Ещё раз приложив палец к губам, я нажал зелёную кнопку. Однако перевода не потребовалось, совещание в эфире шло на понятном языке.
— ...мне ещё ждать? Где они? — раздался из динамика голос.
— Император... — одними губами произнёс Петя, тыча пальцем в сторону прибора.
— Судя по сигналам дальнометок, пятеро идут к Башне, мой император. Они находятся в квадрате двести семь, — ответил один из атак-редеров. — Один, видимо, самый хитрый, двинулся на день-закат и находится сейчас где-то в квадрате четыреста три. Его преследует Эдон.
Петя молча зажестикулировал, показывая одной рукой в ту сторону, откуда мы пришли, а второй делая вид, будто делает себе харакири. Я понял, что речь идёт о его бывшем командире.
— Эдон! Где ты? Что у тебя?
— Всё отлично, мой император! — прохрипел я. — Четыре звезды я заработал!
— Ну, хвала Обоим! Хотя бы один умелый воин в моём окружении есть. Своей волей и благорасположением добавляю тебе ещё одну звезду!
— Рад служить моему императору! — брякнул я наобум, но, судя по частым одобрительным кивкам Пети, именно то, что и полагалось в этом случае.
— Что у тебя с голосом?
— Сорвал с этими тупыми балбесами, — после этой моей фразы Петя скорчил обиженную мину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45