» — выполнил указание и получил прикладом по голове.
Большого Квидака штурм застал в салоне, переоборудованном по вкусу монстра, — иначе говоря, в пустом помещении с голыми стенами. Первого вбежавшего десантника монстр свалил очередью из своей установки, но остальные обрушили на него ливень пуль. Будь это бронебойные пули, Большому Квидаку пришел бы конец и наша история могла бы стать короче. А может быть, и длиннее, как знать. Но это были мягкие пули, вроде тех, которые монстр использовал сам. Сметенный их общей массой, он потерял равновесие и упал, тут же накрытый развернувшейся в воздухе сеткой. Один за другим в салон вбегали новые десантники. Большому Квидаку не давали подняться на ноги. Его шестиствольная установка, не рассчитанная на продолжительную стрельбу, раскалилась, причинив монстру сильную боль, и он замолчал, прекратив сопротивление.
У каждого из нас бывает свой звездный час. Такой час наступил и для мнимого диспетчера. Досмотрев сцену захвата монстра и убедившись, что тот жив, капитан Звездной Стражи собственноручно набрал экстренное донесение, адресованное его высочеству принцу Гальмерианскому. «Ваше Высочество, — сообщил он, — покорнейше докладываю, что известный всем нам опасный монстр захвачен живьем. Ждем Ваших указаний. С изъявлениями полнейшей преданности капитан Сьюбор».
Донесение подали его высочеству за поздним ужином в узком кругу.
— Организатора операции по-овысить на два во-оинских звания, — приказал он, велев прочитать донесение вслух. — Всем отличи-ившимся по тро-ойному месячному жалованью и по внеочередному отпуску. О награ-адах пусть позаботятся до-ополнительно. Что же… э-э… касается этого забавного существа, то поза-аботьтесь, чтобы его живым доставили в мой личный… э-э… ви-ви-виварий.
О том, что Большого Квидака захватили имперские Десантники, на «Эскалибуре» узнали, громя очередную базу монстра — средних размеров астероид, нашпигованный оружием, достаточным для оснащения линейного крейсера.
— Ты спрашивал меня, что я буду делать, когда уйду из Гвардии, вдруг сказала Сато. — Я просто вернусь на свой остров.
— Одна? — спросил Бричард.
— Да.
— И тебе не будет плохо одной?
— Нет.
— Почему?
— Когда-нибудь я расскажу тебе. Но не сегодня.
Переговоры о капитуляции как-то не клеились, и, чтобы упростить проблему, астероид в конце концов распылили на элементарные частицы. Эскадра вернулась на базу, где экипаж получил отпуска.
— Что если нам провести сегодняшний вечер вместе? — предложил Бричард.
— Зачем? — спросила Сато.
Уходя в увольнение, она никогда не приглашала его с собой, как, впрочем, и никого другого. Что делала она одна в огромных городах, где человек как песчинка на берегу морском, оставалось тайной.
— Ну, мы могли бы поужинать, — не очень решительно предположил Бричард.
Он попытался дотронуться до ее руки, но Сато, по своему обыкновению, быстро убрала со стола ладонь.
— При свечах? — уточнила она. — Я не люблю ужинать при свечах. И давай больше не будем об этом.
Что было дальше? Ничего. Это действительно был последний такой разговор. Бричард не стал изображать безнадежного влюбленного. В конце концов, любовь — это устаревшая культурная фикция, когда-то заставлявшая мужчин делать ошибку, предполагая, что одна женщина может резко отличаться от всех остальных. А он находился в огромном городе, полном развлекающихся людей, где было все, что требовалось для тела и не осложненного комплексами духа. По окончании отпуска он вернулся на «Эскалибур» и снова стал самим собой. А еще месяц спустя Бричарда с повышением перевели в другой десантный экипаж, и он получил предложение начать подготовку к экзамену на офицерский чин. Сато осталась на «Эскалибуре», и сержант который, если вы догадались, совсем не был главным героем этой истории — навсегда исчез из ее жизни.
А дальше… Впрочем, обойдемся без подробностей, интересных, но излишних. Кому нужно, те могут обратиться к общедоступным первоисточникам: специальным сайтам Шестого спирального флота, официальной работе «Истории боевых операций 24678—24701 годов», «Мемуарам» центр-адмирала Клюперида, находящейся на независимом сайте открытой части архивного дела «Массовое убийство колонистов на планете Смолл-Айленд». А если вкратце…
После того как Большой Квидак очутился в имперском виварии, «Эскалибур» принял участие в усмирении мятежа аборигенов на планете Анулума-два. Недовольные договором, согласно которому три четверти Великого Континента уступалось федеральным колонистам за ежегодную арендную плату, аборигены расторгли соглашение, заочно приговорив к смерти подкупленных вождей. Федеральный Конгресс отказался пересмотреть договор и выслал к планете эскадру. В ходе карательной экспедиции половина племен была уничтожена, а остальные отступили в пределы урезанных резерваций.
Следующий раз в отчетах о боевых и специальных операциях «Эскалибур» упоминается в контексте карантинной операции на недавно открытой планете, которую даже не успели занести в звездные атласы. Первым поселенцам планета показалась настоящим раем, пока не вспыхнула эпидемия, против которой — иногда так случается — оказалась бессильной медицина. Планету блокировали — не слишком жестокая, но совершенно необходимая мера. В довершение драматизма ситуации среди колонистов возникло нелепое убеждение, что местные вирусы жизнеспособны только в пределах родной магнитосферы. В результате четыре корабля один за другим были сожжены в верхних слоях атмосферы.
Затем, после некоторого перерыва, «Эскалибур» принял участие в операции против новой разновидности чужаков, устроивших базу на одной из планет окраинного сектора. Эта в целом успешная операция была омрачена единственным эпизодом: почти весь экипаж крейсера погиб, причем при обстоятельствах воистину кошмарных. Среди немногих выживших была Сато Ишин. Ее представили к награде «Звездная медаль Чести», что не помешало Службе Безопасности в то же самое время завести на нее секретное дело. Но медаль не успели вручить, а дело не успело вырасти дальше анкетных страниц. Сразу же после этих событий, не дожидаясь окончания контрактного срока, Сато Ишин дезертировала из Федеральной Гвардии.
Как выяснилось позже, она вернулась туда, где ее нашли, на свой остров, где за время ее отсутствия успела выстроить поселок группа поселенцев с планеты Акхад.
Строительство колонии не было санкционировано федеральным правительством. Они сделали это на свой страх и риск, полагая, что всегда дадут отпор примитивно вооруженным туземцам, а правительство, как это бывало не раз, будет поставлено перед свершившимся фактом. Однако колонистам пришлось столкнуться с совершенно иным противником. Штатная экипировка федерального десантника делает подготовленного бойца идеальным убийцей, и, не тратя времени на переговоры, Сато устроила в поселке кровавую бойню. Живых свидетелей не осталось, и прибывший патрульный корабль нашел только трупы и обгоревшие каркасы домов. Расследовавшие события эксперты приняли версию о тяжелом помешательстве обвиняемой. И только одно мнение стояло особняком. Ссылаясь на имевшие место аналогичные случаи, его выдвинул эксперт по психологии Центральной Разведки Межзвездной Федерации, и его подробно обоснованное заключение на сорока девяти страницах было подшито к делу наряду с другими. Девушка абсолютно нормальна, доказывал он, и ее действия были не чем иным, как ритуальным убийством.
Проверить версии не представлялось возможным. Хотя в распоряжении преступницы оказался только найденный на посадочной площадке ветхий беспилотный транспорт, музейный реликт с дальностью полета в десяток световых лет, она сумела каким-то чудом долететь до одной из густонаселенных планет, где, бросив экспонат на стоянке, затерялась в занимавшем четверть континента мегаполисе. И затем окончательно исчезла, не оставив следов.
На некоторое время история «смол-аллендской бойни» стала почти хитом, ее быстренько раздули телевидение и газеты, а потом еще быстрее забыли, когда случилось событие, ставшее настоящей сенсацией, — это когда из имперского вивария сбежал монстр по имени Большой Квидак.
Кто знает, как повернулась эта история, если бы Большого Квидака захватила Федеральная Гвардия. Возможно, как предлагали, его бы заспиртовали и выставили в Музее Вселенной, но монстра захватили имперские десантники. Деянием высокой мудрости было бы засунуть добычу в сосуд с какой-нибудь музейной жидкостью, наподобие старого доброго формалина. Но тварь живьем поместили в виварий, принадлежавший Его Высочеству Наследному Принцу Гальмерианскому, миловидному мужчине с врожденным чувством собственного достоинства. Разумеется, Конгресс Межзвездной Федерации выразил протест, и, разумеется, этот протест не возымел последствий. В устных же разъяснениях, данных имперским послом, было сказано, что за Большого Квидака можно не беспокоиться. В принадлежащем августейшему лицу имперском виварии он заточен так же надежно, как и в сосуде с жидким азотом.
Итак, тварь осталась жить. Ученые попытались исследовать Большого Квидака, но его высочеству было угодно, чтобы ценный экспонат, гордость коллекции, не подвергся даже случайному повреждению, и исследования волей-неволей ограничились в основном внешним осмотром. Не привели в негодность даже вросшую в лицевую маску твари многоствольную установку. Ограничились тем, что удалили пружины магазинов — сами патроны тварь почти полностью расстреляла во время пленения. С Квидаком попытались заговорить, но тварь игнорировала попытки диалога, несмотря на бросаемые в воздух старые как мир намеки, что, идя навстречу, она может добиться неких благоприятных перемен в условиях существования.
Через некоторое время старший надзиратель доложил смотрителю вивария, что у особого экспоната номер двадцать шесть наблюдаются явные признаки ухудшения жизнедеятельности. Монстр перестал бродить из угла в угол, его реакции замедлились, и трехлитровой вместимости шприц с физиологическим раствором, которым питалась тварь, стал подолгу оставаться без внимания. Собравшийся для решения вопроса консилиум специалистов порекомендовал найти для монстра развлечение — он как-никак был вполне разумным существом.
— Никак не глупее меня, — сказал по этому поводу его величество принц, узнав мнение светил ксенобиологии. — Не глупее, надо признать.
И свита почтительно согласилась с ним, подумав про себя с различной степенью сожаления и язвительности, что экспонат, пожалуй, даже умней коллекционера.
И Квидака принялись развлекать. Это оказалось не простым делом. Тварь игнорировала примитивные развлечения, заинтересовавшись только стереотелевизором, настроенным на прием нескольких развлекательных программ. Около месяца, совершенно вернувшись к жизни, Большой Квидак щелкал переключателем каналов. Какие мысли вызывали в нем нумерованные трехзначными числами выпуски сериалов, боевики и рекламные клипы, можно было только гадать, а что касается эмоций, то это был очень хладнокровный монстр. Потом тварь опять заскучала, и извещенный о беде принц велел просто подключить стереотелевизор к общему информационному каналу.
— Пусть смотрит все, что ему нравится, — сказал будто бы его высочество. — В конце концов, от этого нет никакого вреда. У него все равно не будет случая применить свои знания во вред человечеству.
И Большого Квидака допустили к общему информационному потоку. Теперь все двадцать четыре часа в сутки, ибо тварь не знала сна, в круглых сегментных глазах отражался телевизионный экран. Монстр поглощал сводки новостей, образовательные выпуски, хроники императорских правлений, препарированную тайной цензурой документалистику, явно не собираясь больше впадать в тоску. Его высочество мог быть доволен. Правда, и посещал он свой личный виварий весьма редко, почти всегда в шумной компании, и едва ли хоть раз полностью трезвый. Трудно сказать, обращал ли на него внимание Большой Квидак, когда, почти повиснув на плечах своих полуофициальных наложниц, его высочество демонстрировал гостям уникальный экспонат. Судя по реакции, нет, но, учитывая, что угол обзора твари равнялся практически тремстам шестидесяти градусам, она вовсе не нуждалась в том, чтобы вертеть головой, следя за своим хозяином.
А потом, в один прекрасный день, Большой Квидак исчез.
Что же касается Сато Ишин, то на ее след напали только много дней спустя. Это случилось в окрестностях федеральной планеты Кьюм, на ее гигантском искусственном суперспутнике, настоящем орбитальном Вавилоне. Невероятные совпадения не принято брать в расчет, но с ними приходится считаться. Именно здесь Сато в последний раз встретила капитана Никсона. Это была почти невероятная случайность, хотя… Верите или нет, но следующая случайность оказалась еще менее вероятной. Впрочем, все по порядку.
Среди немногих выживших в последней операции «Эскалибура» был сам командир крейсера. Ему пришлось плохо, но, когда его тело вытащили из-под обломков, врачи обнаружили в нем признаки жизни. Главный хирург эскадры заявил, что это «редчайшее везение, что человек, существо из плоти и крови, смог уцелеть в такой передряге», но он выразился неточно. Капитан Никсон и раньше только наполовину состоял из плоти и крови, вторую половину давно заменяли псевдомускулы, электронные органы чувств и сердце, ускоряющее пульс, как хладнокровно переключающий обороты мотор. Теперь ему предстояло превратиться в человека, состоящего из искусственных элементов более чем на три четверти, стать гордостью протезистов и примером в учебниках хирургии. А также получить отставку и полную гвардейскую пенсию со всеми мыслимыми надбавками.
Если, согласно отчетам, тело капитана Никсона состояло из протезов на три четверти, то сам он был уверен только за головной мозг. Но если хирургия сделала его чудом, то протезировать надломленную психику она не могла, а от интенсивной психотерапии Никсон отказался, не пожелав стать полуидиотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65