Так, кажется, местные охотники говорят?.. Получите еще по две сутодачи, я распоряжусь.
Расстановка старших групп по маршрутам уже подходила к концу, когда в кабинет вошел начальник штаба батальона капитан Мотуз.
– Новость есть, командир! – прямо с порога начал он. – Из стойбища Собянинские юрты по рации сообщили – видели двоих на болоте. Бригадир охотников сообщил.
– Ого, далеконько! Это же почти в ста километрах от нас, если по прямой! – удивился Абаян. – Подожди, подожди, Виктор! А при чем тут двое? У нас же один сбежал, Рыбаков? Ну-ка выкладывай все по порядку – кто видел, где, когда…
– Видел охотник-манси. Фамилия его Куземкин. Как сообщил бригадир, этот самый Куземкин ночевал в охотничьей избушке, а поутру в стойбище возвращался. Насколько я понял, шел он просекой, по которой в прошлом году газовики трубы возили… Ну и на болоте Падынская Янга двоих людей заприметил Куземкин.
– Подожди, Виктор Павлович, а одежда? Как эти люди одеты были? – заторопил начштаба Абаян.
– Бригадир говорит, не разглядел этого Куземкин. О побеге-то он узнал только в стойбище, поэтому особого внимания на тех людей и не обратил. Думал, геологи ходят.
– Нет сейчас в этом районе никаких геологов! Я звонил в геологоразведочное управление, не посылали они сюда партии! – характерно для кавказцев жестикулируя, отмел эту версию напрочь комбат. – Двое, хм… Интересно, кто такие, а? Дорого бы я отдал… А ты, Волков, что по этому поводу мыслишь? – неожиданно обратился он к Олегу.
– Трудно судить… – пожал тот плечами в ответ. – Но можно предположить, что преступник принудил какого-нибудь встретившегося охотника идти за проводника. Сам-то Рыбаков тайгу плохо знает. Сугубо городской.
– Версия, конечно… – согласился майор. – И вполне реальная. За полтора дня пройти сто километров вполне можно для такого лося, как он. Тем более его постоянно страх подгоняет!.. Странно другое – почему на север путь-дорогу держит? Или бурые медведи надоели, на белых хочет поглядеть? Не в Салехард же он, в самом деле, собрался!
– Может быть, решил к Оби пробиваться? – подал голос капитан Мотуз.
– Почти тысячу километров по тайге, болотам и тундре? Он что, сумасшедший! Даже если и с проводником – все равно самоубийство! А такие, как Рыбаков, доложу я вам, своей жизнью ой как дорожат, – не согласился с предположением начштаба Абаян. – Но как бы там ни было, а сообщение Куземкина нужно проверить. Какие будут предложения, товарищи?
В кабинете воцарилось молчание. Даже стало слышно, как за перегородкой у радистов попискивает морзянка.
Комбат встал, прошелся по кабинету, снова сел за стол. Налил в стакан холодного чая из графина, но нить почему-то не стал.
– Послушай, Волков, а кто из твоей группы у нас еще не задействован?
– Я и инструктор служебной собаки прапорщик Загидуллин.
– Собачка как? Рабочая?
– Так точно, товарищ майор. След шестичасовой давности берет уверенно.
– Хорошо… Вертолета, конечно, в моем распоряжении нет. А жаль, был бы как нельзя кстати… – задумчиво произнес комбат, слегка постукивая пальцами по столешнице. – Но выход, пожалуй, есть. Вчера командир части мне гусеничный транспортер прислал. Машина добрая, плавающая – ей любая топь нипочем. Бери-ка ты, Волков, эту «гэтээску», своего инструктора с собачкой, шесть бойцов и жми на Падынскую Янгу. Задача – отыскать следы тех двоих, что Куземкин видел. Потом нагнать их и установить личности. Понял?
– Есть, товарищ майор! – вытянулся Волков.
– Радиостанции подходящей мощности у меня для тебя нет, так что не обессудь. Но ты парень бывалый, по леспромхозовским линиям связь организуешь. Организуешь ведь?
– Так точно, товарищ майор, не впервой.
– В случае если далеко заберешься, прямо со штабом части на связь выходи, обстановку докладывай. А Оттуда мне по радиорелейке сообщат. Так надежнее будет. Ну а остальное… – развел руками комбат, словно давая понять, что всех ситуаций все равно не предусмотришь, будь хоть семи пядей во лбу. – Остальное, товарищ прапорщик, как говорят, «сообразуясь с обстановкой»!
– Есть действовать, сообразуясь с обстановкой! – повторил Олег.
– А ты, Виктор Павлович, – обращаясь уже к начальнику штаба, сказал Абаян, – займись отправкой розыскных групп. Тщательно проверь оружие, экипировку. Тайга шутить не любит, сам знаешь!.. Я на аэродром – начальство уже на подлете.
Глава 3
«Гэтээска», отчаянно завывая вентиляторами, ползла по рыже-зеленому ягелю болота.
Вдруг транспортер сильно тряхнуло, лобовые стекла залила грязная жижа. Двигатель взревел и смолк.
– Похоже, в бочажину провалились… – предположил механик-водитель Максимов. – Разрешите пойти посмотреть, что к чему? – спросил он у Волкова.
– Действуй, сержант. Только в болото с машины не прыгай – провалиться можно.
– Понял, товарищ прапорщик! – белозубо улыбнулся Максимов, открыл стопор верхнего люка, рывком поднялся с сиденья и выбрался наружу.
Следом за ним вылез наверх и Волков.
После дремотного тепла кабины сразу почувствовалась болотная сырость. Пахнуло взбаламученной гнилью, а из моторного отсека – перегретым автолом. От движений сержанта и прапорщика «гэтээска» слегка заколыхалась на воде бочажины.
Волков похлопал рукой по брезентовому тенту пассажирского отсека и громко спросил:
– Сержант Федоров! Ну как вы там? Живы?
– Все нормально, товарищ прапорщик! – высунулась из отсека голова сержанта. Федоров был без пилотки, и Волков обратил внимание, что его соломенные волосы густо забрызганы грязью. – Черпанули через борт водички, правда… Но мы ее сейчас банками вычерпаем!
– Погоди-ка черпать, пехота! – перебил его долговязый, вечно улыбающийся, чумазый Серега Максимов. – Давайте-ка все по местам! Попробую назад сдать, может, и выберемся…
Заревел двигатель, погнали мощные струи горячего воздуха вентиляторы. Транспортер дернулся и медленно пополз назад, но тут же натолкнулся на край бочажины и беспомощно забарахтался, взбаламучивая гусеницами болотную жижу.
Максимов выключил зажигание и, откинувшись на спинку сиденья, вытер лоб тыльной стороной перепачканной в автоле ладони.
– Шабаш, приехали! – мрачновато заключил он. – Дергаться взад-вперед – только бензин понапрасну жечь.
В кабине стало тихо, только одинокий комар ошалело бился о стекло, да слышно, как в пассажирском отсеке приглушенно шкрябали по дну транспортера консервные банки – солдаты вычерпывали воду.
Ну, что будем делать, Серега? – вглядываясь в усталое, перепачканное мазками машинного масла лицо водителя, спросил Олег.
Надо бы сосенку длиной три-четыре метра, товарищ прапорщик. На траки гусениц закрепим две серьги из цепей, просунем в них сосенку – и вперед! Бревно будет опираться на края бочажины, и мы выскочим.
– Все это хорошо, конечно, но до сосенок еще добираться надо… – в раздумье произнес Волков. – А кругом топь, до кромки тайги километров пять будет. Так что не меньше трех-четырех часов провозимся… Эх, как же все-таки тебя, Серега, угораздило? – укоризненно покачал он головой.
– Ну не нарочно же я, товарищ прапорщик! – обиделся сержант и стал выбираться из кабины. – Раз виноват, сам за бревном и пойду. Только человека в помощь дайте – мне одному не дотащить.
– Сержанта Федорова возьми, он покрепче остальных.
– Есть взять Федорова! – снова повеселел водитель. – Эй, пехота! – зычно крикнул он в пассажирский отсек. – Сержанта Федорова в мое распоряжение! Да быс-стра-а!
– Чего это ты раскомандовался, мазутчик? – парировал этот несколько оскорбительный выпад Федоров. – Мне не ты, а товарищ прапорщик начальник. Мое отделение в его распоряжение придано!
Слова «мое отделение» сержант подчеркнул особо, со всей солидностью, на которую только способен воинский начальник в восемнадцать лет.
– Ну ладно, ладно! Поговори у меня, комель потащишь! – беззлобно пробурчал Максимов, извлекая из люка кабины двуручную пилу. – Ты у меня физицски посовершенствуешься!
– Э-э! Хватит! Побалагурили и будет! – прервал их шутливую перебранку Волков. – Сержант Федоров, передайте автомат мне, пойдете с Максимовым за бревном.
– Есть! – звонко отозвался тот и, привстав на кромке заднего борта, приготовился к прыжку, выискивая место понадежнее.
– Отставить прыгать!! – крикнул Олег, но опоздал.
Сержант прыгнул, держа автомат в руке, и сразу же провалился по пояс в болото. На какое-то мгновение все буквально опешили.
– Не двигайся! – что было сил закричал Волков. – Федоров, не двигайся, слышишь?!
– Слышу… – каким-то заледенелым голосом отозвался сержант. Он все-таки сделал попытку выбраться из трясины, отчего провалился еще глубже, но выполнить команду Волкова в конце концов сумел – выбросил вперед широко расставленные руки, намертво зажав в них ствол и приклад автомата.
Олег выдернул из кабины свой рюкзак, рванул клапан кармана, где у него находились самые необходимые в аварийных ситуациях вещи, и достал свернутую в тугой моток парашютную стропу, на конце которой было привязано небольшое свинцовое грузило.
– Держи, Федоров! – крикнул он и, зажав конец стропы в руке, метнул клубок.
Бросок оказался удачным: словно лента серпантина, стропа развернулась и легла у головы сержанта.
Только сейчас заметил Волков, какой отчаянный страх застыл в глазах Федорова, как посерели его губы.
«Напугался здорово, – машинально отметил он. – Главное, чтобы не начал барахтаться – тогда конец, не успеем помочь!»
– Федоров, голубчик, только не шевелись! – ласково попросил Олег. – Договорились? Твое дело сейчас лежать смирно и все… А теперь совсем тихонько освободи правую руку и вяжи стропу за автомат. Потихонечку, потихонечку…
Сержанту удалось это сделать.
– Ну вот и молодчина! Вот и порядок! – обрадовался Волков. – Сейчас мы тебя в два счета вытащим!.. Ну-ка, хлопцы, – передал он конец стропы в чьи-то руки в пассажирском отсеке, – беритесь покрепче и по моей команде тяните. Рр-раз, двва-а, три!
Стропа натянулась. Автомат в руках Федорова слабо шевельнулся, но тело его трясина не отпустила.
– Не получается что-то, товарищ прапорщик! . – с надеждой глядя снизу вверх на Волкова, пожаловался сержант.
– Ничего, ничего! – подбодрил его Олег. – Не выходит так, сейчас что-нибудь новое придумаем. Мужики тут собрались али не мужики?
– Мужики, товарищ прапорщик… – согласился Федоров. – Комары вот только замучили! Все лицо облепили, гады. А как сгонишь?
– Комары – это не страшно, это не материальная часть! – шутил Олег, а сам лихорадочно искал выход.
Вдруг его взгляд наткнулся на конец деревянной решетки, лежащей на дне отсека.
– А ну-ка, хлопцы, – неожиданно тихо обратился он к солдатам, – выкидывайте решетку за борт! Плашмя!
После некоторой возни в отсеке решетка легла на кочки болота. Волков, спустившись с тента, осторожно встал на нее, придерживаясь руками за борт транспортера.
Решетка слегка загрузла под тяжестью его тела, но не провалилась.
– Подайте вторую! – скомандовал Олег.
Вторая решетка до вытянутых рук сержанта не достала всего несколько сантиметров. Тогда Олег лег на нее и подполз к Федорову. Смахнув с его лица обнаглевших вконец комаров, Волков ободряюще подмигнул ему и, вытянув правую руку, намертво зажал в ней поясной ремень сержанта.
– А ну-ка, землячок, ползи, ползи ко мне потихоньку! Эй, хлопцы, тяните дружнее!
Стропа натянулась. Олег рывками дергал за ремень и пятился назад по решеткам.
После нескольких неудачных попыток Федорова все же удалось вытащить. Посиневший, лязгающий от озноба зубами, в гимнастерке и брюках, насквозь пропитавшихся болотной жижей, сидел он на скамейке отсека и разглядывал свои грязные босые ноги, – сапоги вместе с портянками остались в трясине.
– Эх, съест меня старшина за сапоги, – убежденно шептал он. – Недавно только выдал…
– Да брось ты, друг! Какие сапоги? – затормошил его подсевший к нему Максимов. – Я тебе свои подарю, тоже новые. У меня с собой резиновые есть… Как же это ты, пехота, а?
– И сам не пойму… Вроде на кочку прыгал, а под низом вода оказалась… Ох и холоднющая, бр-р-р! – затряс головой Федоров. – До сих пор отойти не могу…
– Тебе погреться бы надо, – с участием произнес механик-водитель. – Давай вылазь наверх! Подсадите его, ребята! – засуетился он. – Сейчас двигатель запущу, ты у меня на решетках вентиляторов вмиг отойдешь! И согреешься и обсохнешь! Эх, пехота, пехота… – сокрушенно покачал головой Максимов.
Олег привалился к спинке скамейки и сидел молча и безучастно. До него только сейчас начинало доходить, чем все могло кончиться. Наступила нервная разрядки, и он никак не мог унять противную дрожь в руках.
В экспедицию за спасительным бревном Волков решил пойти сам, взяв с собой только Максимова.
Шли осторожно. Впереди Олег, ощупывая ногой обманчивую толщу ягеля. За ним, ступая след в след, механик-водитель. Для страховки они обвязались концами парашютной стропы.
Прокладывая дорогу, Волков старался избегать сочно-зеленых участков мха – под ними чаще всего могли оказаться «окна».
Кое-где на кочках, словно капельки крови, рдела прошлогодняя клюква – тугая и сочная. Олег иногда нагибался, набирал в пригоршню ягоды, и они лопались у него на зубах холодными кислыми пузырьками.
Болоту, казалось, не будет конца – шли почти два часа. Но вот, наконец, зыбун кончился и путники выбрались на влажный желтоватый песок, густо устланный облетевшими иголками хвои. Толстые стволы сосен, подсвеченные лучами заходящего солнца, отливали медью. Кроны их тревожно и протяжно вздыхали под порывами ветра. Где-то совсем рядом деловито постукивал дятел.
Олег присел на поваленный ствол сухары, с трудом стащил прикипевшие к ногам сапоги, размотал портянки.
– Садись, «танкист», малость передохнем, перекурим, – пригласил он Максимова.
Тот опустился рядом, достал из кармана комбинезона замасленную пачку «Примы», протянул Олегу:
– Угощайтесь, товарищ прапорщик. «Земляцкие» – мать недавно посылку прислала. Мы под Курском живем, райцентр Солнцево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19