– Ты не стесняешься? – спросил он.
– Стесняюсь? – Она даже так не думала. Ее мысли были заняты совершенно другим. «Какой он под этой одеждой? – думала она. – Секс с таким длинноногим мужчиной… Господи, – оборвала она себя, – что за глупости! Потерять из-за минутной слабости свободу! Нашел дуру». Она откашлялась.
– Я не стесняюсь. Просто мне нечего сказать.
Он ей не поверил. Встряхнул головой, и его черные волосы разлетелись в стороны. Джилли с облегчением вздохнула: первый раунд обольщения она выиграла.
– Ты рассказывала, что воспитывалась у бабушки… в доме…
– Да-да, – сказала она, – в доме из белого камня. А когда умерла мама, я приехала в Лос-Анджелес, чтобы продолжить ее бизнес. С тех пор я продаю антикварную одежду. Я вхожу в ассоциацию владельцев магазинов Фри-Веста и надеюсь, что моя мать гордилась бы мной.
– А это так важно? – спросил Рори.
– Еще бы!
«Чертов Рори! – подумала она. – Чего он лезет с этими расспросами?»
И добавила, чтобы не обижать его:
– Для меня это какая-то связь с ней. Бабушка всегда утверждала, что из матери ничего путного не выйдет, она даже говорила, что и я пойду по ее стопам, но бунт хиппи кончился, и я никуда не пошла…
– И ты доказала? – догадался он.
– Не знаю, – призналась она. – Я еще не сделала всего, что задумала. Но я сделаю.
Он снова посмотрел на нее так, что сердце у нее екнуло, а в голове зазвенело. Джилли сделала глубокий вдох и оглянулась: Айрис скучала в домике с красной крышей.
– Я догадываюсь, что ты с характером…
– Это комплимент? – спросила она отчужденно.
– Я никогда не говорю комплиментов, – признался Рори и вдруг погладил ее по лицу.
Ей мгновенно стало жарко.
«Сестра Бернадетта, – подумала Джилли Скай, – где ты со своими молитвами?»
– Ты что-то сказала? – спросил Рори.
– Нет, тебе показалось.
– Ты произнесла имя Бернадетта, – сказал Рори.
– Она была моей наставницей, когда я училась в Духовной академии Святой Богоматери. Она преподавала курс «Манеры и дисциплина».
Рори саркастически улыбнулся:
– А ты говорила, что ничего интересного. Это звучит примерно так, как пребывание святого мужчины в раю.
– Рори, ты нетактичен… – Она прикусила язык.
Если бы он знал, что Бернадетта преподавала «Отношения между мужчиной и женщиной», ей было бы не избежать его насмешек.
– Вам, наверное, внушали страшные вещи о мужчинах?
– Почему? – удивилась она. – Мы жили в старом монастыре, но «Сексуальное воспитание» нам преподавали с семнадцати лет.
В глазах Рори плавала насмешка.
– Так вас воспитывали?
– Да, – ответила она, начиная терять терпение. – Дома меня воспитывала бабушка, а в академии – монахини.
– Тогда тебе надо наверстать упущенное, – сделал заключение Рори. – И вообще, что-то не верится, что женщина с такими формами не знает любви.
Ну нет! Хватит! Никаких шуточек! Во-первых, ее так и тянет к нему, а во-вторых, она не собирается давать повод сомневаться в ее добродетели – как бы это высокопарно ни звучало. Поэтому она ответила ему следующим образом:
– Примерно также рассуждала моя бабушка, но она ошиблась. А я никому ничего не собираюсь доказывать.
И вдруг она вспомнила сегодняшнее предупреждение Оры и поняла, что оно сбывается.
– Вот уже несколько дней меня забрасывают вопросами, почему мы публично нигде не появляемся. Что ты по этому поводу думаешь?
– Лично я все время на людях, – заметила Джилли. – Можешь сказать, что мы передумали… – Она испытующе посмотрела на него.
– Нам нужно появиться вдвоем на каком-нибудь приеме.
Однако она ему ответила:
– Помнится, ты заявил, что наша помолвка ничего не изменит в наших отношениях. В чем же дело?
– А она и не изменила. Просто все заинтригованы. – Он наклонился к ней. – А ты?
– Я тем более, – съязвила она и тут же испугалась, что они поссорятся и все ее планы, основанные на том, чтобы установить дружеские взаимоотношения, исключая постель, могут рухнуть.
Вдруг он произнес невнятно и скороговоркой:
– Ты сводишь меня с ума, ты об этом знаешь? – Сердце Джилли забилось так, что, казалось, готово было выскочить из груди. Она подумала об Айрис как о единственном спасении.
– Айрис! – позвала она и попыталась оттолкнуть Рори – не тут-то было.
– Я здесь! – раздался голос девочки.
– Черт! – выругался Рори. – Грэг идет… – И быстро добавил: – Сегодня вечером я приглашаю тебя поужинать со мной.
Она должна была ответить: «Нет!» – а вместо этого облизнула губы и промолчала. Стоило ей рассказать истинную причину ее прихода сюда, и их взаимоотношения приняли бы совершенно официальный характер. И тут же она подумала, что обманывает саму себя. Конечно, он ей нравится, конечно, она не может долго противостоять его обаянию. Но она не собирается идти на поводу у собственных чувств.
– Ты не хочешь встречаться со мной? – спросил Рори. – Я схожу по тебе с ума!
– Ну и что? – возразила Джилли. – Мы обручены. Ты разве забыл?!
– Хорошо, – сказал он. – Тогда встретимся в людном месте, чтобы нас сфотографировали.
– Нечего потакать публике, – заметила Джилли.
– Ты не такая простая, как кажешься! – воскликнул Рори. – Мы обручены, а ты даже не позволяешь дотронуться до тебя. Это ненормально.
Ей даже не пришлось искать объяснения – оно лежало на поверхности: не стоило говорить «да» ради того, чтобы переспать с Рори, а ведь большего он не обещал и не говорил ей о своей любви, пусть же мучается или ищет удовлетворения с другими женщинами – длинноногими блондинками в стиле Грэйс Келли, которые умеют ублажать плоть, но не душу.
– Почему я должна что-то объяснять? Женщина должна быть загадкой. Например, тебя устроит такой довод, что сегодня полнолуние, а мой астролог не рекомендует даже обедать с мужчинами в это время?
Однако Рори ее речь только развеселила.
– Это выглядит предрассудком, милая.
– Отчего же? – удивилась она. – Мне так нравится – и я так делаю. К тому же я сегодня вечером занята.
– А можно узнать – чем?
– Я приглашена моим деловым партнером на открытие художественной галереи во Фри-Весте.
В этот момент к ним приблизился Грэг с Айрис, которую он вел за руку.
«Вот мужчина, который понимает, что такое отказ», – подумала Джилли Скай и улыбнулась Грэгу.
Грэг улыбнулся в ответ.
– Вы приглашены на открытие галереи. Искусство – это здорово! Я тоже буду там, и мы с вами встретимся.
Глава 8
Грэг пил белое вино, однако не чувствовал вкуса. Все его внимание было обращено на Ким Салливан, которая открывала галерею и теперь была в центре внимания. Она была одета в черные джинсы и в мужскую рубаху навыпуск. Ее золотистые волосы были собраны в узел на макушке, и две большие костяные заколки поддерживали прическу. Она подошла к высокому темнокожему мужчине и заговорила с ним.
Грэг не мог оторвать от нее взгляда. За эти годы Ким изменилась в лучшую сторону. Оказывается, он ее совсем не знал и не разглядел в ней того, что должен был разглядеть. Несколько месяцев замужества за его дедом – это все, что связывало их. Он вернулся со съемок и узнал, что у Родерика новая жена.
Однажды он увидел Ким в бассейне, и его поразило, как она сложена. У нее была великолепная гладкая кожа. Потом он видел ее довольно часто – то она срезала розы в саду, то красила ногти в солярии. Единственное, чего она не делала, – это не читала книг. Он сразу простил ей этот недостаток. Сначала она его стеснялась. Извинялась, когда он входил в комнату, не смотрела ему в глаза, когда ему удавалось вытянуть из нее несколько слов. Она всегда носила с собой бутылочки лака для ногтей, как будто это было ее основным занятием. Но однажды все изменилось. Когда она узнала, что беременна, то стала меньше двигаться, и Грэг часто видел, как она читала в парке книги. Выходит, он ошибся. Она расцветала, как роза. Он замечал, как хорошеет женщина от беременности. Теперь он сожалел о том, что они расстались. И конечно, он был виноват во всей этой истории. «И зачем Родерик женился на такой девушке? – спросил он сам себя. – Этот брак не заключался на небесах». По крайней мере он так думал.
Согласно семейному договору Ким Салливан не имела права видеть Айрис. Но это не значило, что Грэг не мог видеться с ней. Он не хотел признаться самому себе в том, что последние четыре года искал Ким. Теперь ему было приятно находиться рядом с ней, и он ее ревновал к темнокожему мужчине. И хотя на прошлой неделе она сказала ему, что не хочет его видеть, он надеялся, что это не так. Впрочем, он не представлял точно, зачем ему нужна Ким Салливан, возможно, просто запретный плод сладок.
– А что это ты здесь делаешь? – спросил его Рори.
– Я удивился, если бы не увидел тебя здесь, – парировал ему Грэг.
Ким была хороша, и Грэг с трудом оторвал от нее взгляд. Рори был одет в великолепный черный костюм, который выгодно подчеркивал его голубые глаза. Он пил пиво и притворялся, что его интересует авангардистская скульптура – башня картонных яиц, присыпанная опилками.
– Тебе нравится? – удивился Грэг. Рори сжал губы и ответил:
– Не думаю, что здесь подают хорошее виски. Видно, от этого у тебя паршивое настроение. А искусство это или нет, я предоставляю определить тому, кто хоть капельку в этом разбирается.
Грэг едва не расхохотался.
– Ты видел Джилли? – спросил Рори.
– Твоя зазноба еще не появлялась. – Рори пожаловался:
– Она меня избегает. – Он осушил бокал пива. – Пойду поищу ее.
Грэг остался там, где стоял. Он всегда удивлялся способности Рори принимать импульсивные решения, из-за которых он же сам и страдал потом.
В этот момент Ким беседовала с приятельницей и потягивала джин из высокого бокала. Приятельница была удивлена тем, что Ким вдруг громко засмеялась и выронила бокал, который разбился о пол. Если бы она была внимательнее, то обратила бы внимание, что Ким, прежде чем выронить бокал, вначале покраснела, потом побледнела и вообще отвечала невпопад. Грэг наблюдал, как она принялась извиняться перед устроителем галереи – высоким темнокожим мужчиной, который наклонился и собрал в салфетку осколки бокала. Ким, не глядя в сторону Грэга, выбежала из зала. Его охватило желание броситься за ней, обнять ее и ни о чем не думать. Он нашел ее в кухне. Она стояла к нему спиной, склонив голову, как будто осматривала свои руки.
– Ты не порезалась? – спросил Грэг.
Ее плечи вздрогнули. Она покачала головой:
– Нет, я не порезалась.
Он попытался ее обнять, но она отошла от него на несколько шагов и сжала губы. Когда она жила в Кэйд-вотере, она никогда не пользовалась губной помадой. Ее губы были мягкими и розовыми, а ресницы темными, что делало ее глаза еще выразительнее. Грэгу показалось, что они недоступны, как и прежде. Его сердце бешено колотилось.
– Ты знаешь, – сказал он, – я так благодарен тебе.
– За что? – удивилась Ким.
– За то, что ты позволила себя любить. – Она молча отошла от него еще на один шаг.
– Меня это не интересует, – ответила она.
– Ким, – сказал Грэг, – я уважаю твою независимость.
Она посмотрела на него:
– Ты предал меня!
– Я искал тебя четыре года.
– Хотелось бы в это верить… – насмешливо ответила Ким.
– Я виноват перед тобой, – сказал Грэг. – Я сделал так много ошибок.
Он приблизился к ней с единственным желанием нежности, но Ким, не имея возможности отступать, только вжалась в стену. И Грэг прочел в ее глазах холод.
– Боже, Ким, я схожу по тебе с ума…
Она покачала головой, следя за каждым его движением, как загнанный зверек.
– Ты меня любила? – спросил Грэг.
– Нет, – ответила она.
Он с яростью взглянул на нее. Ее щеки пылали румянцем, ее глаза горели страстью. «Нет, – подумал Грэг, – я ей не верю. Она играет со мной».
– Почему? – спросил он.
Ее подбородок подался вперед.
– Я и себя не люблю, – ответила она.
– Почему? – удивился он.
– Потому что слишком часто ошибалась в жизни.
– Я тебе не верю, – сказал Грэг.
– Вначале – когда вышла замуж за великого человека, которого не любила, потом – когда полюбила тебя.
– Ким! – воскликнул он.
– Молчи! Молчи! – остановила она его. – Мне давно надо было уйти в монастырь, а вместо этого я беседую с человеком, который палец о палец не ударил, чтобы Айрис осталась со мной.
Грэг покачал головой:
– Ты собираешься корить себя всю жизнь?
– Моя жизнь ничего не значит! Эти ее слова почти испугали его.
Грэг отступил.
– Ким… – начал он.
Она воспользовалась его замешательством и проскользнула к двери, но вдруг остановилась и сказала:
– Знай же, что я всегда любила тебя и никогда не играла твоими чувствами.
Его сердце бухало, как молот по наковальне. Он слышал только отдельные слова. «Никогда – бух! – не – бух! – играла – бух!» Он почти ненавидел ее. Он в ярости замычал и закрыл глаза. Как много он потерял, ведь они так и не стали любовниками. Дед зря раздул огонь ревности. Их любовь была платонической, хотя они и пожирали друг друга глазами. Вот этого они скрыть и не могли.
– Я думала о тебе, – сказала Ким.
– И я тоже, – признался он, боясь того, что она убежит.
Ким подошла к нему и притронулась к его волосам. Но прежде чем он наклонился к ней, чтобы поцеловать, она с резвостью лани скрылась за дверью.
Джилли потянула Рори за рукав – она не собиралась брать его под руку, чтобы это не послужило поводом к сближению.
– Позволь мне познакомить тебя с некоторыми из моих соседей, – сказала она.
Однако Рори не дал ей сыграть роль капризной недотроги. Он посмотрел на нее, помедлил, изобразил налице удивление и спросил, указывая за ее спину:
– Кто это?
Джилли оглянулась, догадалась, о ком он спрашивает, и ответила:
– Маккензи – менеджер магазина «Казанова». – Рори поморщился.
– Тебе следовало напомнить мне об этом в другом месте. Я спрашиваю о высокой белокурой женщине. Кажется, она заставляет моего брата бегать за собой.
Вид у Грэга, который появился вслед за Ким из подсобных помещений, был отрешенный, словно его долго муштровали. Джилли надеялась, что Рори не обратит внимание на связь между появлением Ким и внешним видом Грэга. Правда, она сама хотела бы узнать, что произошло между Ким и Грэгом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31