Боишься, издевательски прошептал внутренний голос.
Нет, покачала она головой. Просто вчера ей стало совершенно ясно, что работать в доме Конни будет очень сложно.
Настроение у нее немного повысилось. И, когда Дани подъезжала к городу, она уже с улыбкой спрашивала себя, не слишком ли серьезно она восприняла все прошедшие события. Да, Оливер предпринял еще одну дерзкую попытку заставить ее отказаться от книги. И теперь от нее зависит, показать ему, что он преуспел в своих планах, или наоборот, продемонстрировать свою силу и решительность. Если она продолжит работу, как ни в чем не бывало, он увидит, что план его провалился!
И позже вечером, сидя в крошечном садике с альбомами Конни в руках, Дани почти вернула свое обычное самообладание. Подумаешь, Оливер Ковердейл. Если он своим дерзким поведением надеется испугать ее, то у него ничего не получится. Она еще покажет ему...
Она застыла. Перевернув страницу, она увидела пустые места. И на следующей странице тоже. На том месте, где еще недавно наверняка были фотографии!
Дани вернулась к предыдущей странице. На ней, как и на всех предыдущих, было четыре аккуратно наклеенных фотографии. На следующих страницах точно так же было по четыре симметрично расположенных фотографии. И только на этих двух страницах по две фотографии были оторваны. На картоне сохранились следы отрыва.
Кто убрал фотографии? И зачем?
И еще: когда? Днем, в саду, до прогулки с Оливером, Дани бегло пролистала все альбомы и не заметила пропаж. Так когда же они пропали? Конни сама вынула их, прежде чем отдать Оливеру? Или Оливер вынул их, прежде чем отдать Дани? Вопросы, вопросы...
7
– Так ты предполагаешь, что это были фотографии отца Оливера Ковердейла?
Глаза у Джонни загорелись, и он с заговорщицким видом наклонился к Дани через столик.
Они с Дани встретились в ресторанчике, как обычно в понедельник.
– Я теперь, наверное, никогда не узнаю, что произошло на самом деле, – со вздохом ответила Дани.
– Но ты ведь можешь просто спросить, – резонно возразил Джонни. – Спроси Оливера Ковердейла – и все.
Она уже об этом думала. Но, если фотографии удалила Конни, она это сделала намеренно. А если это сделала не Конни, тогда остается сам Оливер. Дани совсем не хочется вновь стать причиной напряженности в отношениях между Оливером и матерью. А если она привлечет внимание к пропавшим фотографиям, это неизбежно.
– Может, они и не очень важные. – Она решила прекратить обсуждение.
Дани уже жалела, что рассказала Джонни о пропавших фотографиях.
В этот вечер она впервые ощутила, что чувствует себя не так легко с Джонни. Исчезла былая легкость, ей казалось, что тон разговора натянутый. С ее стороны, по крайней мере. Она понимала, что дело тут в невольном чувстве вины. Из-за того, что произошло позавчера между ней и Оливером. И из-за того, что ей приснилось. Джонни был, как всегда, открыт и смешлив. А вот она не была так же искренна, как раньше.
Печально. Раньше она всегда с нетерпением ждала встреч с ним. Что будет теперь?
– Мне кажется, тебя что-то еще беспокоит, – мягко сказал Джонни, внимательно – приглядываясь к ней.
Все-таки они с Джонни очень близки! Казалось, он читает ее мысли! Слава Богу, не все!
Было бы ужасно, если бы Джонни узнал, какой идиоткой она себя выставила перед Оливером!
– Нет, – легко улыбнулась она. – Просто с каждым днем я лучше и лучше понимаю, какой сложной оказалась в итоге эта работа. Чтобы ее закончить, потребуются месяцы.
Джонни протянул руку и накрыл ладонью ее ладонь.
– Я тебе и раньше говорил, и сейчас повторю. Из-за наших отношений не волнуйся. Ты – такая женщина, ждать которую счастье для любого мужчины.
И он тепло улыбнулся.
Дани широко раскрыла глаза. Так необычно было такое проявление чувств со стороны Джонни! Значит, он решил дать ей понять, что его чувства к ней серьезны.
Может быть, и правда то, что в разлуке чувства обостряются. Раньше, когда бы Джонни ни захотел с ней увидеться, она была для него свободна. Теперь же, с тех пор, как она стала встречаться с ним реже, она стала для него интереснее и желаннее.
Великолепно!
Еще вчера она решила, что ей следует видеться с Джонни пореже! И вот теперь он открыто дает понять, что его чувства к ней серьезны, и она совсем растерялась.
Стараясь не встречаться с ним взглядом, Дани бережно, но твердо забрала свою руку. Даже эта невинная близость казалась чрезмерной теперь, когда ее чувства в таком смятении.
– Уже поздно, Джонни, – с нарочитой легкостью сообщила Дани. – Я ведь женщина работающая, ты не забыл?
Она превращается в лицемерку! Как ловко у нее получилось добавить легкую дружелюбную нотку, чтобы не испортить вечер. Дани начинала себя ненавидеть!
Проблема в том, что Джонни все равно нравится ей! И еще в том, что Джонни совсем не изменился, он все тот же милый Джонни. Изменилась она. Что-то в ней такое появилось, что изменило и весь мир вокруг. В ее глазах, разумеется.
Она подумала о том, что Джонни, как всегда, поцелует ее на прощание. Возможно, горячее, чем обычно. Ведь сегодня он приоткрыл свои чувства к ней. В последние встречи она старалась уклониться от этих поцелуев... Нужно это признать. Она просто не может быть естественной с ним теперь, когда испытывает такие чувства к Оливеру. И, если честно, сегодня она пришла на свидание к Джонни для того, чтобы охладить эти чувства, а не углубить их!
– Да-да, конечно. – Джонни с готовностью поднялся и помог ей надеть пиджак.
– Спасибо за вечер, – лицемерно улыбнулась Дани. – Фильм очень мне понравился.
Она сама чувствовала, как неестественно звучит ее голос. По дороге к машине она думала: как хорошо, что сегодня оба они работали до вечера и поэтому приехали в кино каждый на своей машине! Попрощаются на улице, и сложностей будет гораздо меньше, чем если бы Джонни довез ее до дома.
Джонни кивнул.
– Я тебя провожу до машины.
– Нет, зачем же, – поспешно отказалась Дани.
Она шагнула к Джонни, легко чмокнула его в щеку, улыбнулась и сразу же отступила назад.
Потом помахала рукой и стремительно двинулась к своей машине.
– Дани? – крикнул вслед Джонни.
Она с неохотой повернулась. Она понимала, что ведет себя странно, но ей было уже безразлично, ей хотелось поскорее завершить эту тяжелую встречу.
– Дани, – неуверенно сказал Джонни. – Я тебе позвоню на неделе? Ладно?
– Конечно! – с облегчением улыбнулась Дани. – Позвони обязательно. Удачи.
Слава богу, он не задает больше вопросов о ее странном поведении! Она решительно кивнула, села в машину и включила передачу. Отъезжая, она нашла в себе силы улыбнуться в окно и помахать ему рукой.
Джонни так и остался стоять на тротуаре, и вид у него был очень растерянный.
И неудивительно, с отвращением к самой себе подумала Дани. Вела себя, как школьница, а не как молодая самостоятельная женщина. И все это – вина Оливера Ковердейла. Человека, который два дня играл ее чувствами в свое удовольствие. А она позволила ему это делать! У него были свои цели, она теперь знает. Но она-то чувствовала то, что чувствовала, и глаза на это не закроешь!
Она дорожила дружбой с Джонни. Она радовалась их встречам, с удовольствием их ждала. Она даже надеялась, что со временем их отношения получат развитие, приведут к чему-то большему! Но ужас в том, что все это в прошлом...
– Так хорошо в городе, – радостно говорила Конни. – Надоело это однообразие!
Ничего удивительного, что Конни так радуется, с легкой усмешкой подумала Дани.
Она обвела глазами роскошное убранство номера, в котором остановилась Конни на три дня, которые она выделила для визита в город. Ей предстояли переговоры с телепродюсерами насчет роли королевы Елизаветы в сериале.
Гостиная, где они сейчас находились, по размеру превосходила весь дом Дани. Мебель старинная и очень изящная, ткани дорогие, с золотым тиснением, везде огромные вазы с роскошными букетами. И обслуживание здесь наверняка соответствует обстановке, подумала Дани.
Конни позвонила Дани сразу же, как приехала в город. Это было вчера, в четверг. Встреча на телестудии была назначена на пятницу, и Конни радостно сообщила: раз уж так получилось, она решила остаться в городе на все выходные. И пригласила Дани к себе на вечер пятницы.
Дани очень обрадовалась. Она не верила своей удаче! Ей теперь не придется ехать за город. А значит, она избегнет риска столкнуться там с Оливером! Более того, в пятницу они обычно встречаются с Джонни. Теперь у нее будет вполне законная отговорка!
Она так и не приняла решение, как ей поступить с Джонни. Теперь, из-за встречи с Конни, у нее появилась отсрочка. Может, это и страусиная политика, но она пока просто не знает, что делать. А она не из тех, кто принимает поспешные решения. Ей нужно все взвесить, и не один раз.
По крайней мере, раньше так было. Где был ее здравый смысл, когда она пошла на поводу у Конни и взялась за эту биографию, от которой у нее теперь одни проблемы!
– Я привезла с собой дневники. Начиная с тех времен, когда я впервые приехала в Голливуд, – рассказывала Конни. – Мне тогда было восемнадцать лет.
Рассказывая, она поставила на кофейный столик кожаный саквояж и открыла его. Там оказались десятки маленьких книжечек!
– Теперь, когда столько лет прошло, их очень интересно читать, – озорно поблескивая глазами, сообщила Конни. – Даже мне интересно.
Дани улыбнулась в ответ.
– Я в этом не сомневаюсь! Настоящее сокровище для историка! Вы позволите мне их прочесть, или предпочитаете...
– Конечно, ты должна прочесть! – решительно прервала ее пожилая дама. – Они дадут тебе гораздо лучшее представление о моей жизни, чем все мои рассказы. Память-то у меня уже не та! Я и сотой доли не смогу вспомнить.
– Я надеюсь, ты все же подвергнешь их цензуре, прежде чем отдавать Дани, – раздался сзади знакомый голос.
Проклятье. Дани резко повернулась. Она знала, кого именно увидит перед собой, но не смогла преодолеть искушения.
Оливер Ковердейл собственной персоной! Он, очевидно, только что вошел. Одет он был в изысканный вечерний костюм и снежно-белую накрахмаленную рубашку, волосы еще влажные после недавнего душа.
Он неотразим. Дани с внутренним стоном прикрыла глаза. Несмотря на то, что все эти дни она напоминала себе о том, что он играл ее чувствами, насмехался над ней, теперь все это отступило на задний план. Он был безумно, фантастически притягателен.
Сердце ее подпрыгнуло и ухнуло куда-то вниз.
Она поспешно отвернулась, осознав, что Оливер пристально смотрит на нее своими прозрачными насмешливыми глазами. С отвращением почувствовала, что ее щеки заливает предательский румянец. Как легко она выдала себя! Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы он понял: она не владеет собой, как только он появляется.
Как она не догадалась, что такое вполне может произойти! Куда бы Конни ни ехала, ее сын всегда был неподалеку. Небольшая поправка: где бы Конни ни оказывалась в обществе Дани, ее сын всегда был готов вмешаться.
Дани нахмурилась. Чего он так боится? Он что, думает, что после стольких лет молчания Конни вдруг возьмет да и поведает Дани, кто его отец? Неужели он совсем не доверяет матери? Ну да... Она ведь даже не посоветовалась с ним.
Или Конни уже это сделала?
Нет, это невозможно. Конни никогда на это не пойдет, зная, как тяжелы будут сыну некоторые ее откровения. Но постоянное присутствие Оливера, когда бы и где бы ни встретились Дани и его мать, доказывает, что он не доверяет матери.
Он одет для выхода – возможно, с женщиной? Тогда, получается, он долго не задержится. Но дело не только в этом... Дани не могла отогнать от себя эти мысли и сама на себя злилась: какое ей дело до того, где и с кем встречается Оливер?
То, что Оливер в пятницу вечером в городе, означает, что он останется ночевать в той квартире, о которой он ей говорил. Интересно, а почему Конни не остановилась там? Зачем ей понадобилось снимать номер в отеле? Да еще в таком дорогом? Не то чтобы Дани было интересно навестить ее в квартире сына, вовсе нет. А все же любопытно, почему Оливер не пригласил мать к себе?
Конни улыбалась, ожидая, пока сын подойдет с нею поздороваться. Оливеру пришлось наклониться, чтобы поцеловать в щеку свою миниатюрную мать.
– Оливер приехал, чтобы повести нас обедать, Дани, – радостно сообщила Конни.
Недавнее предположение Дани рассыпалось в прах! Вот почему он одет в вечерний костюм!
– При условии, конечно, что он станет прилично себя вести, – добавила Конни и погрозила ему пальцем. – Я заставлю его дать обещание.
Оливер выпрямился и повернулся к Дани. Во взгляде его был вызов.
– Прежде чем я дам такое обещание, возможно, нам стоит спросить у Дани: желает ли она, чтобы я вел себя прилично?
И он с издевкой усмехнулся.
– Конечно, я... – выкрикнула Дани и осеклась.
Опять ему удалось спровоцировать ее, и теперь он открыто смеялся, получая, очевидно, огромное удовольствие.
Дани гордо вскинула голову.
– Твое поведение не представляет для меня ровным счетом никакого интереса.
Он недоверчиво приподнял брови.
– Неужели?
– Ну почему тебе обязательно надо изводить девочку? – вмешалась Конни, сочувственно касаясь руки Дани.
Дани благодарно улыбнулась. Какая же она милая, эта Конни. И удивительно красивая. В простом черном платье до колен, стройные ноги обтянуты шелковыми чулками.
Оливер пожал плечами, ничуть не смущаясь.
– Это так просто сделать, – усмехнулся он.
– Это очень некрасиво и жестоко, – увещевала его мать.
Дани, не глядя на Оливера, обратилась к пожилой леди.
– Конни, я совершенно не готова идти в ресторан, – твердо сказала она. – Я не одета.
– Ты чудесно выглядишь, – решительно отмахнулась Конни. – Черный цвет сам по себе элегантен, дорогая моя.
И она с удовольствием оглядела черное платье Дани.
Дани надела черное платье и туфли на каблуках лишь из уважения к эксклюзивности этого отеля. Это не был ее лучший наряд, и она совсем не считала, что выглядит достаточно хорошо для обеда в таком шикарном месте. Да еще в таком звездном обществе, подумала она с усмешкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19