Дани нанесла удар намеренно. Этот фильм – тот самый, на съемках которого Конни встретила свою любовь.
Он выпустил из рук ветку, и она больно хлестнула Дани по лицу. Она вскрикнула, из глаз ее брызнули слезы.
Оливер мгновенно раскаялся. Он шагнул к ней и осторожно коснулся ее щеки, где вздувалась красная царапина.
– Я просто идиот, прости, пожалуйста.
– Да бросьте, – поморщилась Дани. – Ничего страшного. Уверяю вас, мне случалась получать ранения посерьезнее.
Он недоверчиво улыбнулся.
– Я в детстве была ужасным сорванцом, – засмеялась она. – Без конца карабкалась на деревья. Ну и падала бессчетное число раз, конечно.
– Правда? – В его глазах промелькнул незнакомый огонек. – В таком случае...
Он вновь придержал для нее ветку, и они выбрались на полянку.
В центре стоял огромный дуб. Несомненно, ему была не одна сотня лет. На высоте метров двух с половиной виднелась развилка, а там... Там был дом. Самый настоящий, крепкий и солидный дом. К нему вела деревянная лестница.
– В детстве я искренне считал, что сам его построил, – с улыбкой сказал Оливер. – Теперь-то ясно, что тогдашнему садовнику пришлось над этим строением здорово потрудиться.
Он шагнул к лестнице и поставил ногу на ступеньку. Качнул ее и с усмешкой повернулся к Дани.
– Вполне надежная, тебе ничего не грозит, – сообщил он. – Но я поднимусь первый и проверю.
Дани покачала головой.
– Я не полезу, даже и не проверяй.
– Почему же? Одежда на тебе подходящая.
Он указал на ее джинсы.
Она решительно мотнула головой.
– Нет. Нет – и все.
Оливер был от нее в нескольких сантиметрах, она чувствовала тепло, исходящее от его тела.
– Боишься, – усмехнулся Оливер.
Она пристально взглянула на него и почувствовала, что растворяется в светлой глубине его глаз.
Боялась ли она? И чего боялась? Какой страх вызвал эту дрожь в коленях, это сердцебиение, этот шум в ушах?
5
– Дани, дорогая! Красное тебе к лицу! – Конни с улыбкой устремилась к ней, едва Дани вошла в гостиную.
На девушке было облегающее красное платье длиной чуть выше колена.
Оливер, который разливал напитки у стойки красного дерева, вполголоса произнес:
– Действительно, прелестно. Правда, я почему-то представлял тебя в желтом.
Все это время Дани избегала встречаться с ним взглядом. Но теперь она в ярости повернулась к нему. Желтый! Цвет осторожности. Несомненно, он намекает на ее отказ карабкаться с ним по деревьям! Дани наотрез отказалась лезть на дерево, а вместо этого предпочла вернуться к лодке.
А чего он ожидал? Они уже не дети. Ей почти тридцать, да и ему, наверное, около сорока. Можно вести себя и посолиднее.
Но внутренний голос издевательски посмеивался: вовсе не в этом дело. Не потому она буквально сбежала с острова.
Что ж, она не станет спорить с очевидным. Мысль о том, что она останется с Оливером наедине, в сумеречной тишине укрытия в дубовой кроне, заставила ее удариться в панику.
– Желтый? – с недоумением переспросила Конни. – Почему желтый? Тебе, милочка, любой цвет пойдет, при твоей-то красоте.
И она нежно похлопала Дани по руке.
– Спасибо, – улыбнулась Дани, не глядя на Оливера и, разумеется, не удостаивая его ответом. – Наверное, пора представить меня всем остальным? – напомнила она хозяйке.
Она уже приметила несколько известных личностей, бегло обведя глазами комнату.
– Конни, давай я познакомлю Дани со всеми, – как ни в чем не бывало, предложил Оливер. – Я сейчас буду предлагать гостям шампанское, вот заодно и познакомлю Дани. Если, конечно, она смирится с моим обществом минут на пять.
И он одарил ее издевательским взглядом.
– Я уверена, что смогу найти в себе силы, – в тон ему ответила Дани.
– Вот и прекрасно, – с удовлетворением кивнул Оливер. – Тебе это пригодится.
И он указал глазами на бокал с искрящимся шампанским.
Еще как пригодится! Находиться постоянно под прицелом его насмешливых глаз! Она, конечно, постарается сбежать при первой же возможности, но... Дани с наслаждением сделала глоток.
Потом повернулась к нему и с вежливой улыбкой кивнула. Он кивнул в ответ и повел ее к гостям.
Десять минут продолжались представления и светская болтовня. К концу этого срока большинство гостей, как и предсказывал Оливер, перешли на светское обращение «милочка», очевидно, забыв ее имя. Оливер рекомендовал ее как друга семьи, и называл только имя, без фамилии, однако это не помогло. У Дани кружилась голова от обилия громких имен и известных на весь мир лиц. Она чувствовала, что подступает мигрень.
Женщины, все до одной, были сногсшибательно красивы. Платья на них были необыкновенных фасонов и из таких тканей, которых Дани никогда не видела. Мужчины тоже были красавцами. Правда, различала их Дани лишь по цвету галстуков.
Она услышала за спиной сдержанный смех. Обернулась рывком. Оливер смотрел на нее, в глазах была знакомая усмешка.
– Не хочешь пойти проветриться? – предложил он. – От этих ароматов просто голова кружится.
Пойти в сад с Оливером? Остаться с ним наедине в тихой майской ночи?
Лучше этого не делать, подсказал внутренний голос. Но у нее действительно не было сил оставаться здесь, среди этого шума, духов и пустой болтовни. Кружилась голова. Или это шампанское так на нее действует?
– Спасибо, – севшим голосом прошелестела она и последовала за ним в сад через французское окно.
Шагнув в сад, она с наслаждением вдохнула полной грудью свежий весенний воздух.
– Теперь мне гораздо лучше, спасибо, – кивнула она Оливеру.
– Конни просто не понимает, что ее гости могут вызвать у свежего человека контузию, – сухо сказал Оливер.
– Ты так говоришь, словно я родственница из богом забытой провинции, – едко заметила она.
– Вовсе нет, – мягко поправил он. – Честно сказать, в этой безвкусной толпе ты выделяешься, словно прекрасная бабочка среди...
– Прекрати, – со смехом остановила его Дани. – Не пытайся сделать так, чтобы я чувствовала себя в своей тарелке. Это они – бабочки, а я – просто невзрачная моль!
В компанию бабочек она включала и Оливера. Он был до умопомрачения хорош в своем прекрасно сшитом смокинге. А галстук у него был в Точности того же оттенка, что и ее платье. Словно они нарочно сговорились...
– Я и не думал тебя успокаивать, просто сказал правду, – свысока поглядывая на нее, сказал Оливер. – Я что, похож на человека, который делает женщине дурацкие комплименты только для того, чтобы не остаться в долгу?
– Нет, пожалуй, нет, – вынуждена была признать Дани.
– Тогда принимай мои слова так, как есть, – сухо сказал Оливер. – Я сказал чистую правду.
Дани судорожно сглотнула. Она наконец осознала, что они с Оливером вдвоем в теплой майской ночи, которая обволакивает их своим черным бархатным покрывалом. А это не слишком хорошо для ее душевного равновесия, к сожалению.
Оливер протянул руку и положил ладонь ей на плечо.
– В чем дело, Дани? – спросил он.
Ее била дрожь, она не могла нормально дышать – из ее груди вырывались какие-то прерывистые всхлипы. Его близость, жар его ладони на ее плече, на ее обнаженной коже. Зачем она надела открытое платье!
– Кажется, нам пора вернуться, – слабым голосом произнесла она, отшатываясь. Он с неохотой отпустил ее.
Дани не понимала, что с ней происходит. Но она не хотела, чтобы это продолжалось, не хотела, и все. Она здесь занята серьезной работой и не собирается служить развлечением для богатого сынка хозяйки!
Оливер несколько секунд смотрел на нее, сузив глаза.
– Я присоединюсь к вам через несколько минут, – наконец сказал он.
Дани залилась краской. Он словно сказал ей – ты свободна. И указал рукой на дверь. Она без колебаний развернулась на каблуках и решительно направилась в полную гостей комнату.
Несколько секунд она растерянно озиралась по сторонам, решая – то ли ей извиниться и пойти к себе, то ли взять себя в руки и выстоять остаток вечера.
– Иди к нам, Дани, – приветливо позвала Конни.
Она заметила, что Дани стоит в одиночестве, и с безошибочной интуицией опытной хозяйки салона устремилась к ней, чтобы вовлечь ее в круг оживленно болтающих гостей.
– Я вам скажу, мои дорогие, Дани у нас просто умница, – объявила Конни с сияющим лицом. – Она – историк!
Дани чуть не расхохоталась. Такими забавно скучными стали вдруг лица гостей. С тем же успехом Конни могла сообщить, что Дани – мойщица окон. Гости не проявили к этому ровным счетом никакого интереса.
Она догадывалась, что Конни не хочется, чтобы работа над книгой стала всеобщим достоянием.
– Вы, наверное, помогаете Конни в ее изысканиях? – поинтересовался молодой актер слева.
Дани поняла, что молодой человек хочет лишь поддержать разговор. Ей оставалось только неопределенно кивнуть.
– Я имел в виду – для роли. Для телевизионной постановки. Конни ведь собирается играть королеву Елизавету, – пояснил молодой человек, так и не дождавшись ответа от Дани.
– Да, конечно, – с облегчением улыбнулась Дани, хотя до этой минуты даже и не подозревала о телепостановке. – Не совсем, – на всякий случай добавила она.
– А-а, – неопределенно протянул молодой человек и отошел, потеряв к Дани всякий интерес.
Прелестно, подумала Дани с раздражением. Что за толпа расфуфыренных самовлюбленных павлинов!
– Я ведь тебя предупреждал, – прошептал ей прямо в ухо знакомый голос с саркастическими нотками. – Не жалеешь, что не осталась со мной в саду?
Дани решительно повернулась и взглянула ему в глаза.
– Нет, – без обиняков заявила она, а Оливер вознаградил ее хищной улыбкой. – Не знаешь, скоро ли мы пойдем к столу?
Оливер с пониманием взглянул на нее.
– Пора подкрепить силы? – хмыкнул он. – Вот, возьми орешков.
И он протянул ей блюдечко.
Ей понадобилось все самообладание, чтобы воздержаться от язвительного замечания. Но, в конце концов, Оливер ведь не виноват, что гости ее матери – такая несносная компания. Дани послушно взяла орешки.
– Ну как, получше? – усмехнулся Оливер.
– Ничуть, – проявила несговорчивость Дани.
Она оглянулась по сторонам. Уже восемь тридцать, но ни хозяйка, ни гости даже не помышляют о еде.
– Я ошиблась? Мне казалось, что обед назначен на восемь, – недоумевала Дани.
Оливер безразлично пожал плечами.
– Ждем. Кто-то из гостей запаздывает. Какой-то знакомый матери, которого неожиданно задержали обстоятельства.
– Мне кажется, кухарка была бы только счастлива, что одного из гостей не будет, – буркнула Дани. – Хлопот меньше.
Она тут же пожалела о сказанном. Не ее это дело.
Но Оливер покачал головой.
– Невозможно, придется ждать. Видишь ли, если мы сядем за стол сейчас, будет нарушен баланс за столом. Тут все продумано. Запоздавший гость – мужчина, – сухо сказал он.
Что же за вечер такой неудачный! Который раз она ведет себя как идиотка, и самое ужасное, что Оливер это прекрасно видит!
Она открыла было рот, но тут дверь распахнулась и вошел тот, кого все ждали. Высокий, крепкий мужчина, из тех, кто сразу обращает на себя внимание. На вид лет пятьдесят с небольшим. Не тот ли, о котором Джонни говорил, что у Конни сейчас есть друг?
Судя по тому, как сердечно Конни расцеловала гостя в обе щеки, а потом с видом собственницы взяла его под руку, Джонни недалек от истины в своих предположениях. Но Дани точно знала, что Конни уже семьдесят с хвостиком. Этот мужчина моложе ее лет на десять. Но с неувядающей красотой Конни это, наверное, не имеет никакого значения.
Дани бросила из-под ресниц взгляд на Оливера. Как тот относится к явной симпатии матери к этому человеку? Правда, обычно взрослые критически относятся к выбору своих отпрысков, а не наоборот. Опять же, Конни замужем никогда не была, поэтому можно предположить, что ситуация ничуть не нова для Оливера.
Оливер смотрел на нового гостя невозмутимо, ни единым движением не выдавая своего отношения к событиям. Лицо его было, как всегда, непроницаемо. И только чуть сощуренные глаза показывали, что неприкрытая радость матери не осталась незамеченной.
– Ну вот, теперь мы наконец можем садиться за стол, – мрачно буркнул он, когда Конни сделала приглашающий жест. И, чуть придерживая ее за локоть, повел Дани в столовую.
Днем Дани и Конни обедали вдвоем в другой столовой, намного меньше. Зал, в который они вошли теперь, поражал своим великолепием. Просторный, с высокими расписными потолками и затянутыми шелком стенами. В середине стоял огромный овальный стол красного дерева, сверкая столовым серебром и хрусталем. Электричество не было включено, зато зал освещали сотни свечей в серебряных подсвечниках. Стол украшали композиции из чайных и белых роз.
– О-о-о! – с восхищением выдохнула Дани. – И зачем люди ходят в рестораны!
Оливер тихонько засмеялся.
– Конни и не ходит. Она презирает рестораны.
Дани и сама не была в восторге от ресторанов.
Ей казалось, что еда везде одна и та же. Но, поскольку она не была великой кулинаркой, да и времени лишнего у нее не было...
– Какое великолепие! – в восторге прошептала она.
Она была совершенно вне себя от восхищения. Правда, восторги ее поутихли, когда обнаружилось, что ей оставлено место рядом с Оливером.
Конни распределила места за столом заранее, в соответствии со своим светским чутьем. У каждого прибора лежала карточка с именем. Дани обнаружила, что ее место – между Оливером и новым гостем, другом Конни. Сама Конни тоже села рядом со своим другом, с другой стороны.
Дани до обеда питала робкую надежду, что ее не посадят рядом с одним из тех напыщенных типов, с которыми ей уже удалось познакомиться. Но обнаружить рядом Оливера – это ничуть не лучше, право!
– Прошу вас. – Оливер с улыбкой отодвинул для нее стул.
Глаза его искрились озорством – он почувствовал ее колебания.
– Благодарю вас, – отозвалась Дани.
Выхода у нее не было – не станет же она устраивать сцену. Потом, она всегда может поговорить с соседом справа!
– Конни, боюсь, ты забыла нас познакомить, – намекнул матери Оливер.
Ему, как только он занял свое место, по всей видимости, пришла в голову та же мысль, что и Дани.
Конни повернулась к нему, и внезапно гладкий лоб прорезали морщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19