– Нет, спасибо, – решительно покачала она головой.
– Я сейчас из спальни принесу шелковый шарф. Он с этим платьем будет прекрасно смотреться.
И Конни поспешила в спальню. Дани осталась один на один с Оливером. Если только он посмеет сказать хоть одно насмешливое слово... если он только осмелится...
– Как прошла неделя? Хорошо?
Дани вскинула голову и пристально посмотрела ему в глаза. Не насмехается ли он над ней?
Но, к ее удивлению, на красивом лице с резкими, словно высеченными из камня чертами не было и тени насмешки.
– Спасибо. Все хорошо, – тусклым голосом отозвалась она.
Опять она не знает, чего ожидать от него!
Она чувствовала себя ужасно неуютно. Надо было встать с кресла, она чувствовала себя неудобно, когда он стоял и смотрел на нее сверху вниз.
– А у меня была тяжелая неделя, – хрипло сказал он.
Она широко раскрыла глаза. Как странно прозвучали эти слова, как непривычно... И что ей нужно сказать, как отреагировать? Она не знала.
Он тяжело вздохнул.
– Дани...
И не закончил. Смотрел на нее, и в глазах было отчаяние. Дани растерянно нахмурилась. Что происходит с Оливером?
– Очень жаль, – пробормотала она.
– Правда? – Он пристально вглядывался в глубину ее глаз. – Что-то не верится. Мне почему-то кажется, что твое самое заветное желание – увидеть, как я горю в адском пламени.
И он сокрушенно покачал головой. Дани ахнула, такое отчаяние слышалось в его голосе.
– Ты меня совсем не знаешь, Оливер, – мягко возразила она.
– Мне кажется, ты очень не хочешь, чтобы я тебя узнал, дорогая Дани, – усмехнулся он.
Теперь в его голосе слышалась ярость, и Дани стало не по себе. С него словно слетели остатки хорошего воспитания. Она нервно облизнула губы.
Какой контраст после теплой, ласковой манеры Конни.
Она сделала глубокий вдох. Нападение – лучшая защита, когда имеешь дело с Оливером!
– Мне очень жаль, что ты плохо провел эти дни, Оливер, – с нажимом произнесла она. – Так лучше?
И она язвительно улыбнулась.
– Нет, не лучше! Дани...
– Что-то Конни долго ищет этот шарф, – проговорила она, глядя на дверь, откуда должно было появиться спасение в лице Конни. Неужели только несколько минут прошло?
Оливер улыбнулся, но в его улыбке не было и намека на юмор. Глаза стали совершенно прозрачные от ярости.
– Конни, возможно, дает мне время принести те заверения, которые я обещал, – устало сказал он.
– Тогда, по всей видимости, она напрасно теряет время! – съязвила Дани.
Он улыбнулся.
– Должен сказать, что и тебя нельзя упрекнуть в излишней вежливости, – пробормотал он.
Она пожала плечами.
– Смотря с кем я разговариваю.
Он улыбнулся еще шире, и лед из его глаз исчез.
– Ты просто... И как я обходился без тебя всю жизнь, Даниэла Гарди? Где ты была все эти годы?
И он с шутливым отчаянием покачал головой.
– Старалась избегать тебя, – искренне сказала она.
Если бы он встретился на ее жизненном пути лет десять назад, он бы напугал ее на всю жизнь, это точно. Сейчас, когда она стала образованной, зрелой, уверенной в себе женщиной, она способна противостоять ему. Но даже и теперь ему удается заставить ее чувствовать себя испуганным ребенком!
Он расхохотался громко и неудержимо, и выглядел теперь намного моложе и... еще красивее. Вокруг глаз появились симпатичные лучики, а ямочка на подбородке подчеркивала красивую линию губ. Ему нужно смеяться чаще, пришло в голову Дани. О нет... И так она чувствует себя потерявшей голову школьницей!
– Дани...
– А вот и я.
Из спальни появилась Конни с шелковым блестящим шарфом стального цвета.
– У вас тут все в порядке? – осведомилась она, с подозрением переводя взгляд с одного лица на другое.
Не дождавшись ответа, она поманила Дани, чтобы та поднялась, и принялась драпировать шарф вокруг ее шеи.
Почему Конни задержалась в спальне? Чтобы дать им время помириться? Оправдались ли ее расчеты? Непонятно. Но Оливер выглядит более... спокойным, что ли.
– Опять друзья? – радостно заключила Конни, заканчивая манипуляции с шарфом.
У Дани не было никакой уверенности, что она и Оливер вообще когда-либо были друзьями!
Она неуверенно перевела взгляд на Оливера. И догадалась по скептически поджатым губам, что он думал о том же. Кроме того, она вовсе не была уверена, что хочет его в качестве друга...
– Не имею понятия, – отрезал Оливер. – Что скажешь, Дани? Мы друзья?
И он вопросительно приподнял брови.
Но у нее язык прилип к небу. Что она могла сказать? Возможно ли, чтобы она и Оливер стали друзьями? Сомнительно, если честно. Она слишком остро ощущает его мужскую привлекательность, чтобы воспринимать его как друга.
Оливер удовлетворенно кивнул.
– Кажется, суд еще не готов вынести решение по этому вопросу. Конни, – мрачно сказал он.
Конни разочарованно покачала головой.
– Как жаль, – вздохнула она. – Я так надеялась, что вы поладите!
– Мне хорошо известно, на что ты надеялась, Конни, – резко сказал Оливер, – но твоим желаниям не суждено сбыться. Несмотря на все твои происки.
Дани испуганно переводила взгляд с одного на другую. Она не могла взять в толк, о чем они. Но понимала, что никто из них не собирается ничего ей объяснять.
Вечер обещает быть веселым, мрачно подумала она.
8
– Я просто обожаю этот отель, – доверительно сообщила Конни, когда их усадили за столик. – Это единственное место, где я с удовольствием ужинаю не в своем номере, а в ресторане. И не без причины, как видишь.
Дани тоже была совершенно очарована этим рестораном на верхнем этаже отеля. Персонал вышколенный, предупредительный, но не назойливый. Видно было, что знаменитых и популярных гостей узнали, но никаких особенных знаков внимания Конни не оказывали. Столик им предоставили у огромного, словно витрина, окна с видом на ночной город, залитый огнями. Даже тот факт, что Оливер уселся рядом, не мог испортить Дани настроения.
– Как красиво, – прошептала она.
– Я так рада, что тебе нравится, – просияла Конни. – Разумеется, то, что нас с тобой сопровождает красивый мужчина, тоже добавляет вечеру очарования, правда?
И она расплылась в озорной улыбке.
– Я рад, что оказался полезным, – без улыбки отозвался Оливер, отослав официанта после того, как тот разлил по бокалам розовое шампанское.
– Я пью только шампанское, – радостно объявила Конни, с удовольствием пригубив вино. – Оно прекрасно сочетается с любым блюдом, а на следующий день никакой головной боли!
Сегодня пятница, подумала Дани. Если бы не этот ужин, они с Джонни отправились бы, в какую-нибудь пиццерию и заказали бы себе бутылку простого красного вида. А стиль жизни Конни и Оливера напоминает кино.
Попробовав шампанское, Дани пришла к выводу, что это очень приятный стиль жизни. И еда тоже оказалась превосходной.
Спустись с небес на землю, напомнила себе Дани. Это все прекрасно, красиво и вкусно, но это не настоящая жизнь. А Конни тем временем спрашивала, не согласится ли Дани с ней завтра пообедать.
– Боюсь, не получится, – вежливо отказалась Дани. – Я завтра уезжаю к родителям. Они давно уже меня пригласили.
– С другом? – невинно поинтересовался Оливер.
Это была обманчивая невинность. Когда Дани повернулась к нему, она увидела, что глаза у него стали совсем прозрачные, а на дне их плещутся льдинки. Знакомый знак – Оливер злится. Но какое ей дело до того, радуют его ее воскресные планы или нет!
– Нет, – отрезала Дани. Если бы они были вдвоем, она бы не ограничилась кратким ответом! Но ради Конни она сдержалась и вежливо пояснила: – У моих родителей завтра годовщина свадьбы. Дед решил приготовить для них сюрприз. Собирается вся семья.
– Вот чудесно! – с жаром воскликнула Конни, а Оливер промолчал. – Они давно женаты?
– Двадцать девять лет, – ответила Дани, отметив, что Оливер прислушивается к разговору очень внимательно.
– Двадцать девять лет! Им надо ордена вручить, а не вечеринку устраивать! – насмешливо сказал он.
– Не будь таким циником, – укоризненно сказала Конни. – А ты часто ездишь в гости к родителям? Вы близки?
Дани поморщилась.
– Надо бы почаще, конечно. Дед у меня чудесный, а вот родители... Глупо, конечно, начинать это обычное «мои родители меня не понимают». Я уже не подросток. Но...
Дани замолчала. Ей показалось, что нелепо начинать рассказывать о таких интимных проблемах, выносить сор из избы. Конни, наверное, просто из вежливости спросила.
– Это правда? – подхватила Конни. – Сочувствую. У нас с Оливером всегда были очень близкие, доверительные отношения. Да, это так, негодный мальчишка, – прикрикнула она, заметив, что Оливер недоверчиво усмехнулся.
– Помнится, когда я исчез на два года, у тебя было совсем иное мнение, – напомнил он.
– Чего в жизни не бывает, – оптимистично воскликнула Конни. – Тебе тогда было двадцать пять лет, ты взялся бунтовать против всего на свете. Все обернулось к лучшему в конечном итоге. Тебе нужно было научиться стоять на ногах, и ты это сделал. Он, видишь ли, Дани, решил сам о себе позаботиться, научиться зарабатывать на кусок хлеба. И занимался этим два года. Я о нем ничего не слышала.
Наверное, именно об этом периоде жизни Оливер сказал тогда, что у него не всегда все складывалось гладко. Но исчезнуть на два года и не давать о себе знать... Бедняжка Конни, как она это пережила!
– И получилось у него? – не удержалась от вопроса Дани.
– Разумеется! – гордо отозвалась Конни. – Он сочинил превосходный сценарий, и первый же его фильм получил Оскара. После этого он решил, что не так уж плохо иметь мать, и вернулся домой.
– Дело вовсе не в этом... – начал Оливер.
– Дорогой, – твердо сказала Конни. – Мы ведь не станем трясти грязным бельем перед Дани?
– А почему нет? – взорвался Оливер. – В конце концов, ты же собираешься...
– Копченая семга – просто объедение, – оживленно сообщила Конни. – А как твои креветки?
– Тоже очень вкусные, – растерянно сказала Дани.
Она совсем смешалась – какой неожиданный поворот приобрел вдруг разговор! И какая напряженность возникла вдруг между сыном и матерью!
– Я собирался сказать, – упрямо продолжил Оливер, – что, коли Дани собирается писать твою биографию, она должна знать, что твоя жизнь – вовсе не сплошные розы. А если вас интересуют мои улитки, то они весьма недурны.
И он демонстративно отправил в рот очередную порцию.
Дани безмолвно возмутилась. Неужели он считает ее такой наивной дурочкой? Она прекрасно понимает: за каждой сверкающей витриной – труд и слезы. И, разумеется, мать-одиночка, какой бы преуспевающей она ни была, это все равно мать-одиночка.
Но она промолчала, поймав взгляд Конни, в котором искрился смех. Это над Оливером, сообразила Дани. Он действительно вел себя как избалованный мальчишка, на которого вдруг перестали обращать внимание!
Конни первая не выдержала и рассмеялась, за ней Дани, и наконец к ним присоединился Оливер.
– Ну хорошо, хорошо, – поднял он руки вверх, – я признаю, мои серьезные разговоры неуместны во время ужина. Но мои улитки и правда хороши. Не хочешь попробовать, Дани?
И он протянул ей вилку с надетой на ней улиткой.
Нет, она не хотела! Никакие моллюски, мидии и прочие морские гады не вызывали у нее аппетита! Даже если приготовить их в горчичном соусе. Она не сомневалась, что Оливер прекрасно это понимал, иначе не предложил бы!
Она несколько секунд смотрела ему в глаза, понимая, что ее смех обернулся против нее. Он мстит ей!
Она медленно наклонилась вперед, осторожно сняла улитку с вилки передними зубами, мужественно разжевала ее, а потом с трудом проглотила. Стараясь не думать о том, как выглядит то, что она только что съела. К счастью, на вкус это была горчица.
– Очень вкусно, – отчетливо сказала она и сама подивилась своему лицемерию.
Оливер насмешливо приподнял брови.
– Угостить тебя еще одной?
– Нет, благодарю, – твердо сказала она.
И повернулась к Конни, которая наблюдала за этой сценой с веселым недоумением.
– Жаль, Конни, но завтра не получится, – намеренно сменила тему Дани. – Но зато я смогу за неделю перечитать ваши дневники. Я уже предвкушаю удовольствие.
– Это очень личные записи, – мрачно сказал Оливер, оставленный один на один с улитками. – Читай их только тогда, когда будешь одна. Мама говорит, она знавала веселые денечки, когда только попала в Голливуд. Неловко будет, если кто-то увидит, как ты краснеешь!
– Разумеется, я открою эти дневники, когда буду одна, – с достоинством подтвердила Дани. – Я уже обещала Конни, что все, что она мне предоставляет, составляет полную тайну. Пока работа не будет завершена.
Хотя тон Оливера, когда он высказал это предупреждение, был шутливым, Дани почувствовала: он сказал это неспроста, И ей было неприятно, что он сомневается в ее порядочности.
– А потом? – настаивал Оливер. – Вдруг ты раскопаешь что-то, что она не захочет включать в книгу? Что тогда? Ты проявишь лояльность?
– Разумеется, – с некоторым раздражением ответила Дани.
Она отложила вилку и нож – поесть все равно не удается. Внимательно посмотрела Оливеру в глаза.
– Я считаю, что это книга Конни. Я лишь клерк, который заполняет бланки, вот и все.
– Ты...
– Милый, – прервала его Конни. – Я полностью доверяю Дани. Давайте поедим, здесь все так вкусно.
И она с ободряющей улыбкой кивнула Дани.
Этим они и занимались еще часа два. Разговор стал более общим и менее острым. Но то, что Оливер не доверял ей, осталось очевидным. По крайней мере, для нее.
Но она также знала, что сейчас не может ничего сделать или сказать, чтобы доказать обратное. Для этого ей надо закончить работу. Время покажет...
– Большое спасибо. – Дани похлопала по пухлому боку портфеля, в котором покоились дневники. – Обещаю вам, что они будут в полной безопасности.
Эту последнюю фразу она адресовала не Конни, а Оливеру, который смотрел на нее загадочными прозрачными глазами.
– Я тебя домой отвезу, – непререкаемым тоном сказал он, догоняя ее у дверей.
Дани решительно отказалась:
– Я приехала на своей машине.
Она ни на секунду не забывала, что приехала на машине. Из-за этого она отказалась от шампанского, выпив всего бокал, и перешла на минеральную воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19