Блэр невольно поежилась.
Да, задача не из легких. А все потому, что этот мужчина не похож на других. Ее влечет к нему – да, да, ей стыдно в этом признаться, но это так. И в то же время он ее пугает. Почему? Она знает ответ. Она знала его и сегодня, когда их пальцы случайно соприкоснулись.
Он слишком эгоистичен. И ей кажется, что его сексуальное поведение граничит с жестокостью. Блэр старалась не думать о том, каков он в постели. Ей не хотелось даже представлять его в роли любовника.
Блэр вздохнула и остановилась передохнуть. И тут неожиданно заметила, что ушла гораздо дальше, чем предполагала. Нет, заблудиться она, конечно, не могла, уверяла себя Блэр. Стоит ей развернуться и пойти в обратном направлении, как она неминуемо выйдет к коттеджу.
Так она и сделала. Но, продвигаясь все дальше и дальше, она начала все больше уставать. Пот струился по ее лицу и спине. Блэр напрасно искала знакомую тропинку – деревья все плотнее обступали ее со всех сторон. И нигде не было видно выхода.
– Без паники, Блэр, – произнесла она вслух. – Все будет хорошо. – И продолжала свой путь.
Она буквально валилась с ног от усталости, тяжело дыша. По лицу ее хлестали ветки, и одна из них даже поцарапала ей щеку.
И тут Блэр увидела медведя. Косматый черный зверь тянулся за спелой ягодкой, висевшей на кусте, и заталкивал в пасть ягоды вперемешку с листьями. Блэр замерла. Надо бежать, но ноги не слушались.
Медведь повернул к ней свою огромную голову с раскрытой красной пастью и вперил в нее свои маленькие глазки. В следующую секунду он зарычал и опустился на все четыре лапы.
Этот маневр зверя вывел Блэр из оцепенения. Она бросилась бежать не разбирая дороги, отчаянно крича.
Она неслась сквозь чащу, пока не стала задыхаться. Сердце ее готово было выскочить из груди.
И вдруг лес расступился и вдалеке показался коттедж. Блэр кинулась к нему, собрав оставшиеся силы. Она увидела Калеба, выбежавшего из дома ей навстречу, и, споткнувшись, чуть не упала. Он подхватил ее.
– Что с вами? – воскликнул он. – Черт подери, что стряслось?
Глава 6
Слова вылетали из нее, как струйки пара из маленького выдохшегося двигателя.
– Заблудилась… ходила кругами… медведь…
Калеб придерживал ее за плечи и тщетно силился понять, что же произошло.
– Вы видели медведя?
– Да, огромного медведя…
Калеб заметил у нее на виске царапину.
– Он вас не поранил? Обычно медведи боятся людей еще больше, чем люди боятся их, если только у них нет медвежат.
Блэр понемногу пришла в себя, дыхание ее выровнялось. Она даже улыбнулась дрожащими губами.
– Я понимаю, вы считаете меня совершенной идиоткой, но я так испугалась! Мне показалось, что медведь гонится за мной, и бросилась бежать со всех ног.
Она сейчас выглядела такой жалкой и смешной, что Калеб не мог не улыбнуться.
– Вы так думаете? – с трудом вымолвил он, давясь от смеха.
Блэр уже настолько успокоилась, что заметила у него на лице широкую ухмылку и озорной блеск в глазах.
– Вы что, издеваетесь надо мной, Калеб Хант?
Он попытался придать своему лицу суровое выражение, но, представив, как она неслась по лесу, спасаясь от медведя, не выдержал и расхохотался, запрокинув голову.
– С чего вы взяли? – спросил он сквозь смех.
До этого Блэр лишь однажды видела, как он улыбается. И теперь обрадовалась, что ее глупость привела к такому результату. Может, во всем виновато прелестное солнечное утро? Как бы то ни было, она поняла следующее: под суровой, холодной маской скрывается настоящий живой человек.
Блэр широко ухмыльнулась.
– Но вы же смеетесь, разве нет? – произнесла она, сдавленно хихикая.
Внезапно они оба прыснули со смеху, и у Блэр даже слезы выступили на глазах.
Звонкий, заливистый смех Блэр вскружил Калебу голову. Смех ее напоминал теплый солнечный свет. Сам не понимая, что делает, Калеб обнял ее за плечи и привлек к себе.
Их тела соприкоснулись, и в тот же момент воцарилось тяжелое молчание. Блэр уставилась на него в полном недоумении. Замерли все звуки – смех, голоса, дыхание. Его глаза впились в ее лицо, и взгляд его говорил яснее слов о том, что творилось сейчас в его душе. Блэр почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног.
– Блэр… – вымолвил он охрипшим голосом.
Она попыталась что-то сказать, но слова не шли у нее с языка. В горле пересохло, ей стало тяжело дышать. Испуганная и беззащитная, она стояла перед ним, грудь ее бурно вздымалась, сердце учащенно забилось.
Время, казалось, остановилось.
Калеб придвинулся к ней. «Не делай этого, Хант! – Но тело отказывалось повиноваться приказам мозга. – Отпусти ее сейчас же!»
От него пахло ветром и солнцем. Блэр хотелось зарыться губами в его плечо, шею и вдохнуть в себя его запах. Его мятное, свежее дыхание ласкало ее кожу. Каким-то чудом она сдержалась и не обвила руками его шею.
Калеб коротко прерывисто вздохнул и отстранил ее от себя.
– Давайте лучше посмотрим вашу царапину.
Перед ней снова был прежний Калеб. Чужой и бесстрастный.
Дни проходили неспешной чередой. Калеб и Блэр работали с рассвета до заката, как он и обещал. Каждое утро Блэр надевала футболку, шорты и спортивные тапочки и после предварительной разминки отправлялась на пробежку. Сначала она просто проходила весь путь быстрым шагом, потом перешла на бег трусцой.
Следуя сложившемуся ритуалу, после пробежки они садились за кухонный стол, и Блэр знакомилась с новейшей техникой запоминания фактов и лиц и училась управляться с потайной фотокамерой.
Калеб был строгим преподавателем, но Блэр была вынуждена признать, что он прекрасно разбирался во всем, что касалось его работы. Объяснял он четко и доступно и выказывал поистине безграничное терпение Иова, повторяя все по нескольку раз.
И хотя их перемирие постоянно давало трещины, боевые действия не возобновлялись и работали они четко и слаженно. Правда, достаточно было одного неосторожного слова или случайного прикосновения, чтобы это обманчивое спокойствие разбивалось на мелкие кусочки.
Когда они не работали, их общение сводилось к минимуму. После обеда, который готовил Калеб (Блэр мыла посуду), они расходились по своим комнатам. Но, оставшись одна, Блэр не находила покоя. Мысли о Калебе наполняли ее душу и сердце.
Она хотела – нет, желала, – чтобы он поцеловал ее в тот день, после встречи с медведем. И Блэр почти ненавидела себя за это малодушие, но ничего не могла с собой поделать. В тот момент, когда он привлек ее к себе и она ощутила его твердые мускулы, ее тело предало свою хозяйку… Слава Богу, у него хватило сил отстраниться, хотя она последовала за ним в дом со смешанным чувством облегчения, сожаления и неудовлетворенности.
И стоило ей вспомнить его страстный взгляд, как ее охватывала сладкая истома.
Они принадлежат к разным мирам, убеждала она себя, у них разные цели в жизни и нет ничего общего, кроме физического влечения. Его недостаточно для серьезных взаимоотношений.
У них нет будущего. Даже если она позволит себе роман – само собой, она не собирается этого делать, – это ни к чему не приведет. Они все равно в конечном итоге окажутся в тупике.
Нет. Так лучше. Как только они вернутся в цивилизованный мир, влечение исчезнет само собой. Она будет поддерживать с ним связь и передавать информацию, но это уже не то что находиться в одном доме двадцать четыре часа в сутки.
Кроме того, у нее есть родные и любимая работа фотографа. Калеб Хант больше не нарушит ее спокойствия.
Завтра скоро наступит, и она вернется домой. Но почему ей от этого не радостно? Где же долгожданное спокойствие? Ведь она стремилась к этому целых две недели.
И теперь, наблюдая в окно за Калебом, который, обнаженный по пояс, колол дрова, она чувствовала, как замирает ее сердце. Она просто глаз не могла от него оторвать. В это ясное, солнечное утро он был похож на языческого бога-великана. Его мышцы напрягались в такт размашистым движениям топора, прядь волос упала на лоб.
Как долго она так стояла, Блэр не помнила. Когда же наконец она отвернулась от окна, щеки ее были мокры от слез.
– Нет, ты неисправима, Блэр Браунинг, – прошептала она.
* * *
Калеб вымещал свое раздражение на ни в чем не повинном бревне. Он уже вылил на себя несколько ведер ледяной воды – оставалось испробовать последнее средство: колоть дрова.
Непонятно, на кого он злился больше: на себя или на Блэр. Ему еще ни разу не приходилось уходить от женщины, не удовлетворив свою похоть. Это одновременно бесило его и удручало. Давно его гордость не испытывала такого удара.
По лбу его струился пот. Калеб выпустил топор из рук, и тот упал в траву. Запустив руку в карман, он вытащил платок и вытер лицо. Обычно он не потеет так обильно, но сегодня утром в воздухе ни ветерка. Кроме того, последние две недели он в постоянном напряжении.
И кто тому виной, спрашивается? Блэр Браунинг, конечно. Она стала для него навязчивой идеей. Ему до умопомрачения хотелось дотронуться до ее аппетитных округлостей в узких дизайнерских шортиках и ласкать ее груди, которые так соблазнительно выглядывали из выреза кофточки.
– Черт побери! – пробормотал он себе под нос. Ее нежное лицо с янтарными глазами, темно-каштановые волосы и обтягивающая футболка снова предстали перед его мысленным взором. «Прекрати, Хант!» – приказал он себе. С того самого мгновения, как он увидел эту женщину, он словно спятил. Ругнувшись, Калеб сунул платок обратно в карман, подхватил топор и снова принялся за бревно. Он ведь с самого начала понимал, что находиться в одном доме с женщиной не так просто.
«Но ты и не подозревал, что задача окажется для тебя почти непосильной, так?» Остается винить только себя. Он сам хотел сюда приехать. И теперь поймал в ловушку самого себя. Он ей не ровня.
«Боже, Хант! О чем ты?» Если у них и будет роман, они скорее всего примут друг друга без всяких оговорок.
«Это твои личные проблемы, старина». И его идиотские измышления лишний раз это доказывают. Как бы то ни было, он совершенно не знает Блэр Браунинг.
– Ложь! – пробормотал Калеб сквозь зубы, подставив лицо солнечным лучам. Он знает, что она не только самая прелестная, но и самая умная, целеустремленная и решительная женщина, которая старается как можно лучше выполнить возложенную на нее задачу и доказать ему, что она профессионал в своем деле. У нее потрясающая память и быстрая реакция. Она многому научилась за эти две недели, и ему даже не к чему придраться.
И все же он остался при своем мнении: женщина, в особенности эта женщина, не должна иметь дело с Полом Таннером. И он пытался отговорить Уоррела.
Да, когда с Таннером будет покончено и Блэр Браунинг вернется к своей основной работе, Калеб вздохнет с облегчением. Их пути разойдутся, и слава Богу. И они никогда больше не встретятся.
– Дьявол! – буркнул Калеб и устало вздохнул. Затем принялся укладывать дрова в поленницу у сарайчика.
«Еще один день, Блэр, – мысленно пообещал он. – Я отвезу тебя домой, и в следующий раз, когда мы встретимся, я уже ничего не почувствую. Ничего. Я в этом уверен».
И, преисполнившись уверенности в себе и своей работе, он направился к дому. Осталось выполнить последнюю задачу. И Хант оттягивал этот момент до последнего.
Он тяжело поднялся по ступеням.
Блэр листала журнал, когда Калеб спустился по лестнице, посвежевший после душа. Сначала она не заметила, что у него в руке, – засмотрелась на его подтянутую фигуру, вдыхала свежий аромат его одеколона…
Внезапно кровь прилила к ее щекам и сразу отхлынула, и лицо покрылось мертвенной бледностью.
– Что… это? – выдохнула она.
– Это? Защита.
Блэр вытаращила глаза.
– Пистолет, – пролепетала она.
– Правильно, – спокойно подтвердил Калеб и протянул ей оружие.
Блэр съежилась, как будто это была ядовитая змея, готовая броситься на нее в любую секунду. Сердце ее заколотилось, как у пойманной пташки.
– Нет. – Она затрясла головой. – Уберите это… пожалуйста. Уберите его! Я не хочу к нему прикасаться.
– У тебя нет выбора, Блэр, – спокойно, но твердо напомнил Калеб.
Блэр снова покачала головой, и ее волосы рассыпались по плечам, переливаясь на солнце.
– Я… никогда им не пользовалась. – Она облизнула пересохшие губы.
Кончик ее языка и влажный рот произвели на Калеба эффект, подобный удару ниже пояса. Он на мгновение зажмурился, как от боли. Ему захотелось заключить ее в объятия, заверить, что все будет хорошо, что никто больше не причинит ей зла.
«Не болтай чепухи, парень! – мысленно отругал он себя. – Кто ты для нее?»
Блэр продолжала сбивчиво лепетать:
– Что бы ни случилось, я не смогу выстрелить в человека. Не сейчас… после того как… Джош… – Она отвела взгляд, чтобы Калеб не увидел ее слез.
«А я-то считала, что все треволнения остались позади, что самое худшее уже случилось», – в отчаянии думала Блэр.
Калеб опустился перед ней на одно колено.
– Эй, – промолвил он, – не заставляй меня просить. Мне это тоже не по душе, но что делать? Ты ведь знаешь, это необходимо. Подумай, и ты поймешь, что я прав. – Его голос звучал непривычно мягко, почти нежно. – Я не могу позволить тебе предстать перед Таннером беззащитной. Это все равно что бросить Даниила в ров со львами. Я на такое не способен.
Калеб поднялся и молча ждал, пока Блэр осмыслит то, что он только что сказал. Он прекрасно понимал, что сейчас творится в ее душе. Но, как он уже говорил, тут ничего нельзя было поделать. Жребий брошен. Калеб, правда, надеялся, что ей не придется воспользоваться оружием, да простит его Господь! При одной мысли о том, что ее жизни угрожает опасность, у него волосы вставали дыбом. Но его долг – подготовить ее к этому как можно лучше.
Минуту спустя Блэр встала и обернулась к нему, бледная как мел:
– Я не могу. Вы должны меня… понять. – На шее у нее билась тоненькая жилка.
Калеб приблизился к ней:
– Ты заранее настроилась на неудачу, и я никак не пойму почему. Пистолет тебе не враг. Тебе бы следовало это знать.
Но Блэр в ужасе отпрянула от протянутого ей оружия.
Не обращая внимания на ее испуг, Хант решительно продолжал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24