Но его глаза помимо его воли следили за ней, то и дело обращаясь к ее отражению. Под полупрозрачной тканью виднелись узкая талия и высокая упругая грудь.
Блэр нравилось, что в обществе Калеба ей так легко и спокойно. За все те годы, что она была замужем за Джошем, она никогда не наблюдала, как он бреется. И никогда не пыталась. А сейчас она стала свидетельницей этого интимного процесса: на зеркальце стоит чашка кофе, зажженная сигарета в пепельнице. Все это заставляет ее подумать, что они и вправду нормальная семейная пара.
Ей нравилось в нем абсолютно все. Она с наслаждением прикасалась к его телу…
Он поплескал в лицо водой, и это вывело ее из оцепенения.
– Хочешь еще кофе? – спросила она, когда он отнял от лица полотенце.
Калеб впился в нее горячим взглядом:
– Нет, спасибо.
– Ты проголодался? – продолжала она, прерывисто дыша.
– Да.
Их руки встретились и переплелись, как частички китайской головоломки.
– Боже мой, – прошептал Калеб, – неужели мы будем счастливы?
– Да, – ответила она, улыбаясь. – Обязательно.
Он рассмеялся и выпустил ее руку.
– Кто последним заберется в постель, тот и готовит завтрак!
Они с размаху бросились на кровать, и Блэр успела крикнуть:
– Так нечестно! Ты жульничал!
Но он закрыл ей рот поцелуем.
Глава 12
Жизнь и впрямь полна неожиданных сюрпризов.
Ночь любви предшествовала череде волшебных дней, более похожих на сон. Блэр наслаждалась каждым мгновением, проведенным рядом с Калебом, и старалась не задумываться, что и почему она делает. Блэр была совершенно счастлива и довольна тем, что имела.
Единственное, что омрачало ее радужные горизонты, был страх, что Таннер неожиданно возникнет у нее на пороге. Блэр несколько настораживало то обстоятельство, что она не видела и не слышала его с того вечера, проведенного в его пентхаусе.
Блэр никак не могла справиться со своими страхами и тревогами. Каждый раз, когда раздавался звонок в дверь или трезвонил телефон, ее охватывала паника. Тем не менее Таннер не предпринимал никаких попыток увидеться с ней. Не встречался он и с русским агентом. Оставалось только ждать.
А пока Блэр работала в офисе, посвящая все свое время подготовке демонстрации, до которой оставалось всего несколько недель. Предстояло столько сделать: утихомирить капризных манекенщиц, подогнать одежду, выбрать декорации. Ей хотелось, чтобы все было выполнено на высшем уровне, поскольку этот проект значил для нее очень много.
Если дефиле пройдет успешно, то можно будет считать, что ее карьера профессионального фотографа состоялась, причем исключительно ее стараниями, без помощи богатых родственников и вмешательства матери.
И все же при всей важности карьеры Калеб был для Блэр важнее. Он проводил с ней все ночи. Бывали мгновения, когда, несмотря на данное себе обещание не заглядывать в завтрашний день, она невольно предавалась размышлениям о будущем. И все же Калеб ни разу не признался, что любит ее.
Но как она может упрекать его за это? Она ведь тоже ни разу не смогла заставить себя произнести заветные слова. А Калеб и не подозревает о ее чувствах, в этом она была уверена. Правда, иногда Блэр ловила на себе его странный, задумчивый взгляд, и сердце ее тревожно замирало в груди. В такие моменты ей казалось, что он догадывается о ее тайне.
Но тайна продолжала оставаться тайной. Блэр было хорошо с этим сильным молчаливым человеком с непростым характером. Она принимала его таким, какой он есть, и любила его, несмотря на все его недостатки. Но вот вопрос: сможет ли он принять ее такой, какая она есть на самом деле?
В последнее время ей стало казаться, что это возможно: он проявлял живой интерес ко всему, что касалось ее персоны. К примеру, он мог запросто отложить книгу, которую читал (она очень удивилась, когда узнала, что он любит читать), и стянуть с нее пеньюар, изучая размер ее груди, талии и бедер.
– Ты само совершенство, – сказал он как-то своим низким, хрипловатым голосом, от которого внутри ее все таяло.
Пока этого было вполне достаточно, если учесть, что о себе он рассказывал не много. Блэр ценила эти редкие минуты откровенности.
Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Калеб позвонил ей в офис, сообщив, что он у нее дома. Он был в отъезде два дня по судебным делам. Его хриплое «поспеши» все еще звучало у нее в ушах, когда она пронеслась мимо столика своей помощницы, бросив на ходу: «Я еду домой. Меня ждет Калеб. Если что-нибудь важное, ты знаешь, где меня найти».
Лайза понимающе улыбнулась и промолвила:
– Приятного вечера.
Блэр выскочила из подъезда, все еще паря в облаках в предвкушении встречи, и села в автомобиль. Пристегнув ремень, она сунула ключ в замок зажигания, и мотор завелся с полоборота. Как только она свернула на боковую улочку и стала притормаживать перед перекрестком, то вдруг поняла, что с машиной творится что-то неладное. Блэр переставила ногу на педаль тормоза. Но ничего не произошло. Сердце ее екнуло. Мимо нее проносились автомобили.
«Без паники, Блэр. Попытайся еще раз».
Она надавила педаль посильнее. Снова никакого эффекта. Ее охватил ужас. С трудом переведя дух, она что есть силы нажала на тормоз. Но все бесполезно – тормоз отказал.
Она вскинула голову. Перекресток был уже рядом, светофор показывал красный свет. Машины выстроились друг за другом в ожидании зеленого сигнала. Блэр затрясло от страха.
Что делать?
Она на спуске, скорость увеличивается. Стиснув зубы, Блэр пыталась справиться с дрожью в руках и ногах. Бросив взгляд направо, она увидела, что прилегающая улица пуста. И тут ее осенило. Кювет! Это ее единственное спасение. Дальше она действовала машинально. За секунду до перекрестка Блэр круто повернула и направила автомобиль к обочине. Спереди и сзади завизжали тормоза, кто-то вскрикнул. Не обращая внимания на суматоху, Блэр неслась к покрытому травой склону рядом с придорожной канавкой.
Она понимала, что рискует жизнью, но сделать уже ничего не могла. Страх буквально парализовал ее, лишив воли. Она даже не закричала. Ей хотелось откинуться на спинку сиденья и закрыть глаза. Будь что будет.
Машина развернулась и врезалась в склон. Удар страшной силы потряс автомобиль. Блэр беззвучно вскрикнула, но ее никто не услышал. Ее пронзила жгучая боль, и все померкло перед глазами.
Она пришла в себя только к вечеру. Кто-то гладил ее по щеке. Блэр застонала, боясь открыть глаза. Где она сейчас? Она снова застонала и медленно открыла глаза. Вокруг все казалось незнакомым. Но запах она узнала. Пахло лекарствами и больницей. Она в больнице.
«Джош! Только не Джош! Прошу вас… помогите ему! Не дайте ему умереть! Он не должен умереть. Они сказали, что вытянут его с того света. Но разве врачам не известно, что все их усилия напрасны?»
– Нет! – крикнула она.
– Ш-ш-ш, все в порядке. Это сон, – произнес ласковый голос у нее над ухом.
Блэр с трудом разомкнула веки и попыталась сфокусировать взгляд. Ей это удалось далеко не сразу. Наконец из расплывчатой дымки появилось склонившееся над ней лицо.
– Калеб… – со стоном вырвалось у нее. Она протянула ему руку.
Он бережно сжал ее хрупкие пальцы своей огромной ладонью.
– Ш-ш-ш, – повторил он. – Все хорошо.
– Что… что случилось?
Его охватила паника.
– Ты что, ничего не помнишь?
– Помню… нет, не помню.
Он с облегчением перевел дух.
Сжав его руку, Блэр прошептала:
– Я помню, что отказали тормоза… Я нажала сильнее… но безуспешно… потом склон, поросший травой… такой огромный… потом ничего.
Калеб дрожал всем телом, слушая ее сбивчивый рассказ и вспоминая, какой он увидел ее, примчавшись в реанимацию: лицо бледное как мел, на лбу кровоподтек (она ударилась о рулевое колесо)…
Справившись с волнением, Калеб произнес:
– То, что ты все помнишь, уже хорошо.
– Когда… когда я смогу вернуться домой? – прошептала она еле слышно.
– Ну-ну, ты слишком торопишься. Ты пока еще в больнице. Врач намерен перевести тебя в палату и оставить здесь на ночь. – Он помолчал. – Хорошо, что ты пристегнулась. Тебе удалось отделаться легким сотрясением мозга и синяками.
Она наморщила лоб.
– И все-таки мне хочется поскорее домой.
– Посмотрим, – заметил он. – Но я считаю, что этого делать не следует. Ты должна следовать предписаниям врачей.
Блэр хотелось спать, но она поборола усталость и спросила:
– Как… как ты узнал об аварии?
Калеб постарался скрыть волнение.
– Полиция позвонила в твой офис, а твоя ассистентка позвонила мне.
– Калеб… это не просто несчастный случай, правда? – Его лицо расплывалось перед ее затуманенным взором.
Видя, что глаза у нее слипаются, Калеб прошептал:
– Сначала поспи, а потом поговорим.
Блэр закрыла глаза, и ее темные густые ресницы веером легли на бледные щеки.
После того как Блэр заснула, Калеб поднялся и осторожно высвободил свою руку из ее пальцев. Затем повернулся, шагнул к двери, распахнул ее и вышел в коридор. Лицо его превратилось в маску – бледную и застывшую. А глаза грозно сверкали.
– Может, довольно притворяться и играть, как кошка с мышью?
– Не понимаю, о чем ты.
– Нет, Сара, ты все прекрасно понимаешь. Дни притворства миновали.
Сара Стивенс поднялась с дивана и подошла к камину. Опершись о каминную полку, она обернулась и пристально посмотрела в лицо Томасу Стивенсу своими серыми холодными глазами.
– Ты же знаешь, что я люблю тебя, – тихо промолвил он. – И все время любил.
Сара знала, что он говорит правду. Она все эти годы чувствовала любовь Томаса, но предпочитала использовать его и его любовь в собственных интересах.
И теперь ей было больно и обидно. Она уже начала сомневаться, что еще способна разделить свою жизнь с кем-либо. С кем-либо, кроме Блэр. Она слишком устала и измучена.
И все же когда Томас обнял ее – а это случилось всего несколько недель назад, – она ощутила его теплоту и нежность. Она поняла, что значит быть по-настоящему любимой. И хотя ей не хотелось в этом признаваться, она желала большего.
Ее брак с Уорнером Стивенсом оказался фарсом. Между ними никогда не было нежности – только секс. Но даже и это случалось не часто. Когда муж являлся к ней, то всегда брал ее грубо и жестоко. И однажды она заявила, что убьет его, если он еще хотя бы раз дотронется до нее пальцем.
С этого дня она поклялась, что больше никогда не позволит мужчине использовать себя. Она просто заморозит свои эмоции и всю жизнь посвятит дочери. Когда Уорнер умер, ничего не изменилось.
И теперь этот человек, джентльмен в полном смысле этого слова, пытается снова заставить ее чувствовать. Она внутренне содрогнулась. Возможно ли это? А вдруг он требует от нее слишком много? И в состоянии ли она дать ему то, о чем он просит?
– Сара, нам надо поговорить.
Слова Томаса достигли ее сознания не сразу.
– Я знаю, – сказала она.
Томас приблизился к ней, обнял и прижался щекой к ее щеке.
Сара застыла.
– О, Сара, Сара, любовь моя, я нужен тебе, как и ты мне. Я это чувствую, даже если ты этого еще не осознала.
Сара невольно стала оттаивать в его объятиях. Она запрокинула голову и посмотрела на Томаса.
– О, Томас, – воскликнула она, – почему ты до сих пор любишь меня?
Он лукаво усмехнулся:
– А что, если я просто распутный старикашка?
Сара рассмеялась и ткнула его пальцем в бок:
– Это неправда. У тебя же были сотни женщин, которые… – Она не договорила.
Обхватив ладонями ее лицо, Томас мягко повернул ее к себе и заглянул ей в глаза.
– Да, у меня были женщины. Но не сотни…
– Это… это не имеет значения.
– Да, не имеет, потому что ты единственная, кого я любил всю свою жизнь. – Он прижался губами к ее губам. – О, Сара, – пробормотал он умоляющим тоном, – не заставляй меня ждать. Выходи за меня замуж.
– Ты… ты кое-чего не знаешь. – Голос ее звучал напряженно.
– Про Уорнера? – Томас выпустил ее из объятий. – Он бил тебя?
Сара вытаращила глаза:
– Он тебе рассказывал об этом?
– Нет, – спокойно заверил ее Томас. – Не рассказывал. Я просто хорошо знаю моего брата. – Он провел ладонью по ее щеке. – Тебе не следует меня бояться. Мы с Уорнером так же не похожи, как день и ночь.
– О, Томас, – промолвила она, зарывшись лицом в его плечо, – я тебе верю, только…
Томас прижал ее к себе:
– Только что, любовь моя?
– Мне требуется время. У меня же… Блэр.
– Сара, милая моя, родная, – тяжело вздохнул Томас, – мы обсуждали это десятки раз. Блэр не нужна нянька.
– Но я ей нужна. Посмотри, девочка же совершенно не способна устроить свою жизнь.
– Но в этом-то все и дело. Это ее жизнь, а не твоя.
Сара высвободилась из его рук.
– Но она – все, что у меня… было до недавнего времени.
«У тебя есть я, но ты почему-то никак не хочешь этого признать». Томас снова вздохнул.
– Ты должна отпустить ее. Так будет лучше и для нее, и для тебя. – Он взял Сару за руку. – Ты даже не замечаешь, что рядом с Блэр становишься совсем другим человеком. И меняешься далеко не в лучшую сторону, – осторожно добавил он.
– Но…
Томас приложил палец к ее губам:
– Никаких «но». Позволь Блэр самой распоряжаться собственной жизнью. У нас теперь тоже будет своя жизнь. Я сделаю тебя счастливой.
– Прошу тебя, Томас… я… давай подождем еще немного.
Он нахмурился:
– Так когда же?
– Скоро. Обещаю, что отвечу тебе очень скоро.
Он поправил ей выбившийся локон прически.
– Похоже, мне придется пока довольствоваться тем, что имею. Но пожалуйста, не заставляй меня ждать слишком долго.
Внезапно зазвонил телефон, и оба вздрогнули от неожиданности.
Затем Томас рассмеялся и спросил:
– Хочешь, я отвечу?
Сара улыбнулась:
– Да, пожалуйста.
В комнате наступила тишина. Он снял трубку и принялся внимательно слушать, с каждой секундой бледнея все больше и больше. Потом коротко обронил:
– Да, мы сейчас подъедем.
– Томас, что случилось? – Сара вцепилась в его руку.
– Блэр… попала в аварию.
– Этот сукин сын пытался ее убить!
Калеб был в ярости, и Уоррел это почувствовал.
– Успокойся и рассказывай все по порядку. Я был в отъезде и не в курсе дела. – Уоррел отложил в сторону бумаги и приготовился слушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24