Калеб был гораздо крупнее и сильнее Таннера. Он прижал Таннера к дереву и стал наносить ему удары с разных сторон. Таннер захрипел, но сдаваться не собирался. Он бросился на Калеба, но тут его настиг удар слева, после которого он уже не поднялся.
Тяжело дыша, Хант схватил его за волосы и рывком приподнял его голову, приставив пистолет к виску. Таннер выпучил глаза от ужаса. Калеб чувствовал, как его трясет словно в лихорадке.
– Так, значит, мне тебя не достать?
Таннер молчал.
– Калеб! Черт тебя дери! Прекрати самовольничать!
«Уоррел. Он прав. Не стоит пачкать о тебя руки, подонок».
Калеб тряхнул головой и сунул пистолет в кобуру. К черту профессионализм! Он развернулся и ударил Таннера кулаком в челюсть.
Таннер закатил глаза и рухнул на землю как подкошенный.
– Что ж, не хочешь говорить, так будешь молчать…
Где же Калеб?
Блэр не понимала, почему о нем до сих пор ничего не известно. Правда, она догадывалась почему. Он, должно быть, немного напуган, как и она. Когда он обнял и поцеловал ее – это, кажется, произошло вчера? – она впервые почувствовала, что они по-настоящему близки. Впервые за все время, пока длился их бурный роман. И в ней поселилась уверенность, что у них есть будущее. Когда Калеб прилег рядом с ней на больничную койку и обвил ее руками, Блэр почувствовала его любовь всем своим существом.
Но может быть, она всего лишь гоняется за очередной мечтой? Хочется надеяться, что нет. Она ведь так любит его! Он должен это понять.
Блэр мысленно поклялась себе, что признается ему в этом, как только Таннера поймают. Джош будет отомщен, и она наконец исцелит свою душу и начнет новую жизнь.
Их с Калебом ждет прекрасное будущее. Она живо представляла себе их совместную жизнь. Он будет по-прежнему работать в Бюро и, может быть, вскоре оставит работу оперативника. Она будет заниматься фотографией, пока не родится ребенок. Ребенок! Его ребенок. Какое это будет счастье!
И сейчас, расхаживая по комнате в ожидании Калеба, Блэр снова и снова спрашивала себя: где же он?
Хант должен ее найти. Сегодня утром из больницы ее забирала мать, а не Томас. Блэр была уверена, что Калеб скоро приедет к ней, и поэтому не позволила матери увезти себя в особняк.
– Я могу сама позаботиться о себе, – заявила она Саре.
– О, Блэр, – вздохнула Сара, – ты еще очень слаба.
Но Блэр настаивала:
– Нет, я в отличной форме. Я знаю, ты хочешь как лучше, но я намерена остаться у себя.
Сара холодно взглянула на нее.
– Надеюсь, твое решение никак не связано с тем мужчиной… – она поджала губы, – которого мы встретили в больнице?
– Нет, не связано, – солгала Блэр.
Они молча буравили друг друга взглядами. Наконец Сара сдалась.
– Хорошо, – произнесла она таким тоном, что стало ясно: она не поверила ни одному слову дочери. – Пусть будет по-твоему. Позвони, если тебе что-нибудь понадобится.
Как только Сара уехала, Блэр попыталась заснуть, но тщетно. Она все время думала о Калебе. Она была еще так слаба, что еле передвигалась по комнате. Время тянулось невыразимо медленно.
Что, если он вообще больше не придет? Что, если она ошиблась в своих предположениях? «Перестань, – яростно оборвала она себя. – Он занят. У него есть и другие дела. Не все же ему быть рядом с тобой». Зная Калеба, она была почти уверена, что он в это время пытается раздобыть улики против Таннера.
Уоррел. Уоррел знает, где Калеб. Блэр решила позвонить Джеку. Она доковыляла до телефона и уже сняла трубку, когда раздался звонок в дверь.
Калеб?
Блэр бросилась к двери, морщась от боли, и распахнула ее. На пороге стоял Калеб. Несколько секунд они молчали, потом она пролепетала:
– Проходи.
– Надеюсь, ты обычно спрашиваешь «кто?» прежде чем открыть дверь.
Блэр потупилась.
– Глупо, правда? – пробормотала она.
Калеб кивнул, захлопывая за собой дверь.
Блэр отступила назад и окинула его любящим взглядом. Он выглядел уставшим. Лоб перерезали морщины, на правой скуле багровел синяк. У Блэр тревожно екнуло сердце.
Она прошептала:
– Откуда у тебя синяк? – и осторожно коснулась синевато-багрового пятна.
Калеб прижал ее ладонь к своей щеке.
– Это имеет отношение к Таннеру? – спросила она.
– Самое прямое.
– Я как раз собиралась позвонить Джеку и попросить его… но тут ты позвонил в дверь.
Он радостно ухмыльнулся. Блэр смотрела на него как зачарованная: ей показалось, что солнце проглянуло из-за туч.
– Не стоит ему звонить, – с победоносным видом заявил он.
Глаза Блэр вспыхнули радостным огнем.
– Я правильно тебя поняла?
– Да. – Его улыбка стала еще шире.
– О Калеб! – воскликнула она, бросаясь в его объятия. – Просто не верится!
Он прижал ее к себе.
– Придется поверить. Этот мерзавец больше никому не причинит вреда. Его ждет справедливое возмездие. И все благодаря тебе.
Она удивленно вскинула брови:
– Мне?
– Помнишь степлер? – Блэр кивнула. – Он так и не заметил там подслушивающее устройство и сегодня утром созвонился с агентом КГБ и договорился о встрече. А мы их поджидали.
Блэр снова дотронулась до его синяка. Он был горячим.
– Подарочек от Таннера? – спросила она.
– Да, будь он проклят. – Калеб улыбнулся. – Но ему досталось от меня не меньше. Он долго не мог подняться с земли.
Блэр снова обхватила его руками:
– Слава Богу, что все позади.
– Я так спешил к тебе, – промолвил Калеб. Сердце его гулко стучало в унисон с ее сердцем.
«Теперь наше время», – подумала Блэр. Она ждала, что он сейчас произнесет заветные слова, и душа ее пела. Но в комнате царила тишина. Калеб нежно обнимал ее и молчал, погруженный в собственные мысли. Блэр неожиданно высвободилась из его объятий и взглянула на него с немым вопросом в глазах.
Калеб тоже смотрел на нее.
– И что теперь? – прошептал он чуть слышно.
– Мы могли бы пожениться, – сказала Блэр.
Калеб резко перевел дух. Когда он наконец заговорил, его голос звучал как чужой.
– Да, могли бы, – сказал он. – Но этому никогда не бывать. Ведь так?
Это был самый тяжелый момент в жизни Блэр. Все ее существование в последние дни было подчинено этому человеку. Ей казалось теперь, что она всегда его любила, а он вот так взял и разбил все ее мечты.
Рыдания мешали ей, она не могла вымолвить ни слова. «Нет, Калеб, эта мечта осуществима, да вот только ты меня не любишь. И никогда не любил. И все потому, что я богата, а ты нет. Как ты щеголяешь своей показной гордостью! Не делай этого, прошу тебя! Ради меня. Ради нас с тобой».
– Калеб, я… – начала она, но тут же умолкла, отвернувшись, чтобы он не видел ее слез.
Вот и все. Он чувствовал себя опустошенным. «Нет! – мысленно воскликнул он. – Не поступай так со мной! Скажи, что у нас все впереди, что мы любим друг друга и это самое главное». Но Блэр молчала, повернувшись к нему спиной.
Руки его дрожали, как у пьяного. Ему все стало ясно. Бесполезно обманывать себя. Она считает, что он недостаточно хорош для нее, и чем раньше он оставит ее в покое, тем лучше для них обоих. Повернувшись, Калеб шагнул к двери.
Блэр резко обернулась к нему, слезы текли по ее щекам.
– Калеб! – Это слово вырвалось у нее из сердца. Она не может дать ему уйти. Если он сейчас уйдет, она больше никогда его не увидит.
Калеб взялся за ручку двери и обернулся. В его глазах застыла невыразимая мука, но он молчал.
Решимость покинула Блэр. Она не станет умолять его полюбить ее.
– Друзья? – пробормотала она. – Может… будем друзьями?
«Друзьями? Ты была моей мечтой».
– Никогда, – коротко бросил он, рывком распахнул дверь и вышел.
Когда дверь за ним захлопнулась, Блэр без сил сползла по стене на пол и отчаянно разрыдалась.
Глава 14
– Боже мой, Блэр, да ты бледнее смерти!
– Спасибо за комплимент, Джек, – ответила Блэр, прислонившись к дверному косяку. Неожиданный визит застал ее врасплох. Но еще больше удивил ее букетик фиалок, который Джек держал в руках.
У Уоррела был смущенный вид. Он явно испытывал неловкость.
– Вот, – произнес он, сунув ей букетик, – скромный презент. От меня и агентства, – грубовато добавил он.
Пальцы Блэр осторожно сжали обернутый в целлофан букетик.
– О, благодарю, – пробормотала она, вдыхая тонкий аромат фиалок. Но, тут же вспомнив о гостеприимстве, поспешно выдохнула: – Прошу тебя, проходи и присаживайся. Я как раз варю кофе. Он будет готов через несколько минут.
– Мм… чудесный запах.
Блэр жестом пригласила его присесть на пестрый диван, с обеих сторон которого стояли кадки с комнатными растениями.
– А у тебя очень мило, – заметил Уоррел, усаживаясь на диван и окидывая взглядом комнату. Полки по обеим сторонам камина уставлены книгами, плетеная мебель и столики со стеклянной поверхностью. – Твоя квартира чем-то напоминает тебя.
– Приятно слышать, – искренне обрадовалась Блэр, присев на краешек дивана и поглядывая в сторону кухни, откуда доносилось урчание кофеварки. Потом добавила: – Не ожидала увидеть тебя в такую рань. – Она улыбнулась одними губами, и черты ее лица несколько смягчились. – Мама могла бы прийти, но не ты.
Уоррел недоуменно вскинул брови:
– Как так?
– Она завтра выходит замуж за моего дядю, – пояснила Блэр. – И мне приходится носиться как угорелой, помогая ей готовиться к свадьбе. – Блэр понимала, что несет сущий вздор, но если она умолкнет, ее снова настигнут тяжелые мысли, а этого нельзя допустить.
– Так вот почему у тебя такой усталый вид, – промолвил Уоррел, странно поглядывая на нее.
Блэр внутренне сжалась, задетая за живое.
– Что, я так плохо выгляжу?
– Плохо.
Блэр порывисто встала, не на шутку встревоженная его проницательностью.
– Круги под глазами и десять фунтов веса, которые ты потеряла за эти дни, не имеют никакого отношения к свадьбе твоей матери.
Он произнес это как само собой разумеющееся, и, поскольку он говорил правду, Блэр не стала возражать. То, что она натянула джинсы и футболку, еще больше подчеркивало ее худобу. Но ведь сегодня суббота, и она имеет право надеть одежду, в которой ей удобно и комфортно. Откуда она знала, что у нее будет гость? К счастью, Блэр нанесла на лицо косметику. Без нее она и впрямь была бы похожа на смерть.
– Извини, я принесу кофе, – пробормотала Блэр, удаляясь на кухню. Там она вынула из буфета две чашки. Руки у нее дрожали, на сердце было тяжело. Зачем он пришел? Блэр чувствовала, что за его неожиданным появлением что-то кроется, и догадывалась, что именно. Наполнив чашки, Блэр понесла их в гостиную.
Они в молчании потягивали горячий кофе, и Блэр ужасно хотелось, чтобы Джек сразу сказал, зачем пришел, и распрощался с ней, прежде чем она спросит его о… Калебе. Боль снедала ее. Воспоминания роились в ее голове, мысли путались. Как было бы хорошо сейчас остаться наедине со своим страданием и поплакать всласть! Даже дружеское участие Томаса не могло разбить кокон, в который она заключила себя.
Уоррел отставил чашку, и звон блюдца о поднос вывел ее из задумчивости.
– Спасибо.
Блэр кивнула, допивая свой кофе.
Уоррел передвинулся на край дивана и впился в нее проницательным взглядом.
– Я пришел затем, чтобы не только поблагодарить тебя за помощь, но и сообщить, что Таннер признал свою вину и тебе не придется свидетельствовать против него в суде.
– Рада слышать, – тихо ответила Блэр.
Уоррел вздохнул:
– Имя Джоша тоже было в том списке, который Таннер передал агенту КГБ. – Он помолчал немного и продолжал: – И теперь, когда этот негодяй за решеткой, ты можешь начать новую жизнь.
«Без Калеба», – мысленно договорила Блэр. Сердце ее разрывалось, но внешне она выглядела абсолютно спокойной, оплакивая в душе бессмысленную гибель Джоша и разрыв с Калебом.
– Кто-нибудь еще замешан в этой истории? – спросила она, стремясь переменить тему и удивляясь про себя, что ей не пришло в голову задать этот вопрос Ханту, когда тот рассказал ей об аресте Таннера. Но в тот момент для нее не существовало ничего и никого, кроме Калеба.
– Ты права, – протянул Уоррел. – Человек по имени Мартин Нил, правая рука Таннера, также арестован по этому делу. И конечно, русский агент. Он сам выбежал на нашего офицера, пытаясь ускользнуть от погони.
– Похоже, упаковали всех, – заметила Блэр.
Уоррел поскреб подбородок.
– Да, правосудие обычно медлит, но на этот раз все прошло достаточно оперативно, – заметил он. – Послезавтра Таннеру будет предъявлено обвинение.
– Надеюсь, его посадят за решетку.
Уоррел усмехнулся, лицо его прояснилось.
– То же и Калеб мне сказал.
Услышав это имя, Блэр вздрогнула, как будто ее ударили.
Ее реакция не ускользнула от зоркого взгляда Уоррела.
– Блэр, – начал он, – не знаю, как и сказать тебе, и ты вправе отмахнуться от моего вопроса, но я догадываюсь, что между тобой и Калебом не все гладко, и если я чем-то могу…
– Нет, Джек, не говори больше ничего, – взмолилась Блэр. – Ничего не случилось… то есть… – Она не могла продолжать.
– Прости, – смущенно произнес Уоррел, вставая и мысленно проклиная себя за отсутствие такта. – Сначала Калеб, теперь ты, – пробормотал он себе под нос и, взглянув ей в лицо, неловко добавил: – Помни, если тебе понадобится дружеское участие…
Блэр встала и чмокнула его в щеку.
– Спасибо за заботу, – прошептала она, – но с этим я должна справиться сама.
Уоррел потрепал ее по плечу и сказал:
– Тогда я пойду.
Блэр села на диван и откинула голову на подушку. Впереди ее ждет одиночество и жизнь без Калеба, но эта перспектива не пугала ее.
А жаль.
* * *
Это была роскошная свадьба.
Особняк Стивенсов сиял тысячами огней, шампанское лилось рекой. На торжестве присутствовал высший свет Сан-Франциско.
Но Блэр не замечала ничего этого, стоя рядом с матерью, пока произносились клятвы. Она изо всех сил сдерживалась, стараясь не расплакаться, пока последнее «да» не было произнесено перед высоким рыжеволосым священником.
Блэр никогда еще не видела мать такой цветущей. Дядя Томас тоже сиял от счастья. Словом, они составляли прекрасную пару. О своем решении пожениться они сообщили ей всего неделю назад. Помолвку отпраздновали в дорогом ресторане.
Эта новость ее чрезвычайно обрадовала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24