— Не стоит говорить «Позаботься о нем», потому что ты и так неплохо его прятала. Но ради бога, не оставляй его валяться где попало: тот, кто за ним охотится, точно знает, у кого конверт.
Дэни испуганно взглянула на него:
— Я… я не подумала. Значит… — голос её задрожал.
— Точно, — сухо кивнул Лэш. — Кто-то следит за тобой от самого Лондона, он летел с нами в самолёте. И более того, этот кто-то очень хорошо знает, что ты не Ада Китчелл из Милуоки.
Глава 8
Будильник пронзительно зазвонил, сообщая, что уже пять часов, Дэни проснулась второй раз за это утро и обнаружила, что у неё ужасно болит голова и что она разделяет не только свадебный наряд, но и свадебное ложе.
Приличия были по мере сил соблюдены, но было нечто, что едва ли могло быть правильно понято даже самыми свободомыслящими людьми: мисс Эштон спала под простыней, в то время как мистер Лэшмер Дж. Холден-младший, все ещё в халате, с достоинством расположился вне её.
Посматривая на него в слабом свете раннего утра, Дэни с мучительной ясностью вспомнила, что в ответе за столь скандальное положение вещей её собственная истеричная и не подобающая настойчивость. Она вспомнила, как отчаянно и наотрез отказалась оставаться одна. Сочетание паники и воздействия виски лишили её способности верно оценить ситуацию, и этические соображения перестали играть хоть какую-то роль по сравнению с ужасной перспективой вновь остаться одной в тёмной спальне.
Лэш зевнул, потянулся и опёрся на локоть, разглядывая её заалевшие щеки и наполненные ужасом глаза с пониманием и известной долей издёвки.
— В общем и целом очень уютная и домашняя сцена, — любезно заметил он. — Не могу даже представить, до чего дошло молодое поколение. Или что бы сказала твоя дорогая тётя Хэрриет, если бы могла сейчас тебя видеть!
— Или твоя дорогая Эльф! — огрызнулась Дэни. И моментально пожалела о своей реплике.
— Кис-кис-кис! — безмятежно хмыкнул Лэш и скатился с кровати.
Он встал, широко зевая и потирая небритый подбородок, и заявил, что ей лучше оставаться на месте, пока он примет утреннюю ванну и побреется.
— И не звони в обслуживание номеров, пока я не вернусь. Чем меньше разговоров, тем лучше.
Дэни потратила время на то, чтобы завернуть запечатанный конверт в шифоновую косынку, засунуть его поглубже в карман плаща и крепко приколоть свёрнутый шифон к подкладке большой английской булавкой. Это, по крайней мере, давало уверенность, что никто не залезет в её карман незаметно.
Времени было мало, она воспользовалась ванной, пока Лэш одевался, и, когда почувствовала себя готовой ответить на любой стук в дверь, он ушёл, оставив её упаковывать вещи.
К тому времени, когда Дэни появилась в столовой, он уже позавтракал и ушёл на веранду, где через открытую дверь она видела его беседующим с миссис Бингхэм, Милисент Бейтс и бледным худощавым мужчиной, чьё лицо было ей смутно знакомо. Амэлфи, маркиз, Ларри Доулинг и араб Салим Абейд тоже стояли на веранде, время от времени зевали и вели бессвязный разговор, видимо в ожидании такси.
При виде Салима Абейда Дэни была шокирована. Она не предполагала, что он тоже остановился в отеле, и ещё переваривала этот факт и его возможные последствия, когда Лэш торопливо вернулся в столовую и остановился у её стола.
— Там, снаружи, — начал он без предисловий, — секретарь твоего любимого отчима, Пойнтинг. Так что следи за каждым своим шагом, слышишь, и держи рот на замке. Он выглядит как один из этих худосочных дизайнеров по интерьеру и предпочитает говорить как один из них, но это ничего не значит. Помни про маленькие серые клеточки!
— Так вот кто это был! — вспомнила Дэни. — Я знала, что где-то его видела.
— Святая макрель! Ответь, мне показалось или ты сказала…
— Да нет, я раньше никогда с ним не встречалась, — поспешно успокоила Дэни. — Просто видела его фотографию. Он был на одном из снимков, которые прислала Лоррейн.
Лэш перевёл дух.
— Слава Богу! На какой-то миг я подумал, что мы влипли. Ну, если ты видела его фотографию, то можно поспорить, что он часто видел твои, так что, ради Бога, будь осторожна. Его хобби — выпытывать и сплетничать, и в этом деле он даст сто очков вперёд любой кумушке. Прошлым вечером он был чертовски любознателен. Предполагалось, что должна прилететь мисс Эштон, и он до сих не может понять, что произошло.
— О Боже! — виновато потупилась Дэни. — Но он по этому поводу ничего не предпринял, надеюсь?
— Ничего особенного он и не может предпринять. Кроме звонка в офис «Грин Зеро», что он сделал ещё вчера. Они не уделили этому факту особого внимания и сообщили, что мисс Эштон сдала билет всего за двадцать четыре часа до вылета, так что ему пришлось этим удовольствоваться. Но он все ещё продолжает переживать по этому поводу, и, если бы не его благословенный зуб, приехал бы вчера в аэропорт. Жалко, что дантист не передозировал ему анестезию и не спас нас от его общества как минимум на это утро. Но я полагаю, все как хочешь никогда не получается. Не засиживайся долго за кофе. Через десять минут мы отправляемся.
Они покинули окутанный утренней прохладой Найроби и опять прошли проверку паспортов. Но вот, наконец, все собрались в салоне для вылетающих и худшее было позади. Оставался последний рывок.
Ларри Доулинг появился рядом с Дэни и заботливо поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует.
Глаза Ларри, — подумала Дэни, — как журчащий ручей, полный форели и солнечных бликов. Чистые, спокойные и дружеские. Глядя в них, она снова почувствовала, что он был надёжным человеком — каким не был Лэш. А ещё…
Гасси Бингхэм в шикарном костюме из лилового льна, великолепно оттенявшем её подсинённые волосы, оживлённо заговорила:
— Вы выглядите усталой, моя дорогая. Надеюсь, вы не позволяете мистеру Холдену заставлять вас работать допоздна? Лично я великолепно провела ночь. Но я всегда и всюду сплю прекрасно. Все дело в самоконтроле. Я полагаю, вы ещё не познакомились с мистером Пойнтингом, секретарём моего брата? Мистер Пойнтинг!
— Милые леди? — отозвался мистер Пойнтинг, спеша подчиниться её властно подзывающему жесту.
Дэни быстро повернулась спиной к свету и обменялась рукопожатием с мистером Пойнтингом. Его рука казалась на ощупь вялой, лишённой костей и мягкой, как у женщины, а голос был высоким и жеманным.
— А! — весело произнёс Найджел Пойнтинг. — Товарищ по галере, прикованный к веслу! Мы с вами, мисс Китчелл — досмерти замученные секретари, до потери сознания вкалывающие трудяги-медоносцы среди этого пёстрого роя трутней. Они не гребут и не носят в улей, в то время как мы вынуждены делать и то и другое. Чудовищная несправедливость, верно? Мы должны объединиться в Союз Трудящихся. О! Эдуардо, бон джорно! Я вас не видел в отеле. Как дела? Выглядите вы неправдоподобно здоровым. Полагаю, вы уже чертовски хорошо со всеми познакомились? Нет? О Господи! Простите, ради Бога. Мисс Китчелл, это синьор маркиз ди Чиаго, он тоже направляется в Кивулими. Мисс Китчелл — личная секретарша Холдена, Эдуардо, так что мы одного поля ягоды.
Маркиз склонился над рукой Дэни и одарил её долгим оценивающим взглядом. Это был смазливый смуглый мужчина, красавец в типично итальянском стиле, и хотя он был ненамного выше Найджела Пойнтинга, создавалось впечатление, что он длиннее его раза в два.
Щуплый мистер Пойнтинг, — подумала Дэни, — мог быть довольно миловидной девушкой.
Возможно, он и сам так думал, судя по тому, что его засаленные волосы были достаточно длинны и одной артистической прядке разрешалось беспорядочно падать на белый лоб — видимо, чтобы оправдать частые грациозные потряхивания головой, которые периодически возвращали её на место. Немигающие глаза его были прозрачными и голубыми, как фарфоровые глаза старинной куклы. Несмотря на это, создавалось тревожное впечатление, что от них мало что может ускользнуть. Дэни испытала огромное облегчение, когда он жеманно взял маркиза за руку и удалился, оживлённо беседуя про общих друзей в Риме.
Гасси Бингхэм, которую окликнула мисс Бейтс, поспешила уладить какие-то проблемы с багажом, уведя с собой Ларри Доулинга, а Дэни осталась сидеть у окна и страдать от очередного приступа паники. Служащие входили и выходили, внезапно появляясь в дверях и скользящим взглядом внимательно оглядывали комнату, и каждый раз она была уверена, что ищут именно её. Каждый незнакомец был или мог быть детективом в штатском, каждый падавший на неё праздный взгляд бросал её в дрожь. Сейчас её не могли остановить! Не сейчас, когда она уже почти достигла безопасного убежища. У неё болела голова, её знобило и подташнивало, и она напрягала все силы, чтобы не думать о событиях последних нескольких дней и об ужасной вещи, которую сказал Лэш прошлой ночью: «Этот тип должен быть в самолёте вместе с нами».
Но это казалось абсурдным и невозможным. Не может быть и речи о том, чтоб это был кто-то из летевших вместе с ними из Лондона. Дэни беспокойно обернулась, чтобы осмотреть огромное, серое, пыльное пространство аэродрома, и едва она это сделала, снаружи мимо окна прошёл человек. Это был араб Джемб — Салим Абейд — который был в самолёте из Лондона. Она увидела, как он остановился в тени соседнего здания, чтобы поговорить с человеком, который, похоже, его поджидал — арабом с оливковой кожей в прекрасного кроя белом костюме.
Салим Абейд, видимо, говорил с тем же пылом, который проявил в Неаполе, и Дэни хотела бы знать, ограничивается ли разговор политикой. Он размахивал руками, пожимал плечами и сверкал глазами, но собеседник не проявлял особой заинтересованности и, не считая случайных беглых взглядов исподтишка на наручные часы, оставался непоколебимо безмятежен.
Салим Абейд обернулся и махнул в сторону стеклянного фасада зала ожидания. На какой-то миг Дэни показалось, будто араб в белом костюме смотрит прямо на неё, и её вновь охватила паника. Он мог быть полисменом. Араб — полисмен… Может быть, Джемб рассказывал о ней: что он видел её в холле «Эрлайна» в Лондоне. Или хуже — намного хуже — это он убил мистера Ханивуда, обыскивал её номер в «Эрлайне» — и намеревался прошлой ночью отключить её с помощью хлороформа!
Дэни почувствовала, как её сердце снова начинает дико колотиться, и стала озираться в поисках Лэша или Ларри. Но Лэш в дальнем конце комнаты был монополизирован Амэлфи Гордон, а Ларри, выглядевший сдавшимся, брал чашку кофе для миссис Бингхэм. Он улыбнулся ей через салон, и паника внезапно отступила. Она опять дала волю воображению вещи и вела себя, по словам Лэша, как истеричная героиня мыльной оперы. Конечно, её положение было достаточно рискованным, но нельзя же самой себя запугивать…
— Пассажиры рейса ноль три четыре, следующего в Момбасу, Тангу, Пембу, Занзибар и Дар-эс-Салам, пожалуйста, займите свои места в самолёте, — сообщил замогильный неживой голос.
Оранжевая земля Африки расстилалась внизу. Испарения обожжённой солнцем земли и колючие деревья с плоскими верхушками, равнины в крапинку от медленно движущихся пятнышек, которые были жирафами и зебрами, дикими львами и кочующими стадами антилоп — настоящий сафари-парк.
Одинокое белое облако с лёгким розовым отливом плыло в спокойной синеве утреннего неба. Когда они приблизились, Дэни увидела, что это было не облако, а гора. Одинокая покрытая снегом гора смутно напоминала японские гравюры Фудзиямы. Килиманджаро, «Гора Холодных Дьяволов», одиноко маячила над огромной равниной, покрытой коричневой пылью; испепелённый, выжженный вулкан, чьи снега бросают вызов палящему африканскому солнцу.
Голос позади Дэни, мужской голос, присвистывающий, высокий и, похоже, нарочно пародирующий диктора третьей программы Би-Би-Си, произнёс:
— Да, зрелище, верно? И говорят, что там в кратере есть труп леопарда, вмёрзший в лёд. Никто не знает, как он попал туда и почему. Очень интригует, как вам кажется? Обожаю тайны!
Дэни сделала движение, будто хотела повернуться посмотреть на говорящего, но рука Лэша взметнулась и предупреждающе замкнулась на её запястье.
— Пойнтинг, — неслышно шепнул он, и Дэни поспешно повернулась назад, продолжив созерцание пейзажа.
Соседом Найджела Пойнтинга оказалась миссис Бингхэм, и он, получив возможность поучать, да ещё и очарованный звуками собственного голоса, начал пространную экскурсию по Кении.
— Вы не представляете, насколько примитивны эти горные дороги, — заливался мистер Пойнтинг. — Просто тропинки, уверяю вас. Пытка для шин! Не говоря, конечно, о колючках! Хотя, на самом деле, если забраться поглубже, зрелище восхитительное. Туземцы, животные, пейзажи! Опьяняюще дико и примитивно. Я всегда считал, что в Кении все нововведения проходят очень мучительно, вы не согласны? Но северная граница сейчас…
Его голос все журчал и журчал, как вода из сорванного крана, время от времени прерываемый неясными звуками, исходившими от Гасси Бингхэм (которая сама отличалась склонностью поговорить, но сейчас была явно превзойдена). Потом он вдруг переключил своё внимание на Дэни.
— Я не могу этого понять, — капризно заявил Найджел Пойнтинг. — Просто не понимаю. В отеле никаких следов, даже не отменён заказ на номер. Одна надежда, что Фрост получил телеграмму, но в самом деле — не дать знать, поехала она или осталась! Я полагаю, что с несчастной девушкой что-то случилось. Корь или чтонибудь подобное…
Лэш повернул голову к Дэни и злорадно ухмыльнулся, но она его веселья не разделяла. Она начала уставать от того, что ей приписывали слишком юный возраст, как будто она все ещё была школьницей, и уж в любом случае не находила ничего забавного в том, что приходилось слушать такие разговоры.
— На самом деле, — продолжал Найджел Пойнтинг, — я в конечном итоге приехал сюда из-за мисс Эштон. Ваш брат подумал, что неплохо будет встретить её в Найроби и избавить вас от хлопот, показав ей город. Поэтому он любезно разрешил мне взять маленький отпуск, чтобы я вовремя прибыл сюда, а несносная девчонка не приехала! Она становится слишком обременительной, ведь я имею все причины полагать, что меня пошлют обратно её встретить, когда она наконец приедет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27