Черт побери, сейчас же эра полётов! Существует множество частных самолётов — и огромные пустые пространства Африки, где самолёт может приземлиться! Вы не были бы сыном своего отца, если бы не смогли этого проделать, так что приходится принять в расчёт, что может и кто-то ещё. Проблема в том, кто?
Лэш пожал плечами.
— Тот, кто был на обоих рейсах. Я проверил: кроме ваших гостей, таких было всего двое. Тот парень из газеты, с которым вы так приветливо общались в аэропорту…
— Какой ещё газетчик? — перебил его Тайсон. — Не помню я никакого… Ах да, конечно, помню! Тот проклятый выскочка в панаме, который спросил, может ли он позвонить. Он с лондонского рейса?
— Я только что вам это сказал. И в Найроби он останавливался в том же отеле.
— В том же? Так — так, — задумчиво протянул Тайсон. — Возможно, я напрасно был так груб. Что ж, это поправимо. Поскольку в этом благословенном месте всего одна гостиница, мы знаем, где он остановился. Лорри, дорогая, позвони в отель и попроси… Как, черт возьми, его зовут?
— Доулинг, — подсказала Дэни. — Ларри Доулинг.
— Мистера Доулинга; когда тебя соединят, скажи, что я с радостью дам ему интервью, и спроси, не мог бы он приехать и остановиться здесь. Иди и сделай это немедленно.
— Но Тайсон! — синие глаза Лоррейн недоуменно расширились. — Мы не можем. Дорогой — он же репортёр!
— Он не репортёр, — поправила Дэни, но её игнорировали.
— Мы не успеем оглянуться, как все окажется на первых страницах газет, — застонала Лоррейн. — Подумай о Дэни — и о нас всех. Только подумай!
— Я и думаю, — нетерпеливо бросил Тайсон. — Похоже, я единственный, кто способен это делать. Чертовски предусмотрительно собрать всех подозреваемых под одной крышей.
— Конечно, имея в виду, — добавил Лэш, — счёт в банке.
— Если это была попытка сострить, молодой человек, вы могли бы придумать получше. Естественно, меня волнует счёт в банке. За кого вы меня принимаете?
Руки Лоррейн затрепетали.
— Не понимаю. Ничего не понимаю…
— Он имеет в виду, — пояснил Лэш, — что у одного из разумно суженного круга подозреваемых в руках ключ к дедовскому кладу. Неплохая идея — собрать всех прямо здесь, где за ними можно проследить. Первый же, кто попытается выскользнуть из дома с лопатой, попадётся. Понятно?
— Ну конечно же! — радостно воскликнула Лоррейн. — Тайсон, милый, какой же ты умный! Я сейчас же позвоню этому мистеру… мистеру Доулингу.
— Давай-давай, — кивнул Тайсон. — Иди. Нет… подожди минутку. Их было двое? Вы сказали, их было двое?
— Было — это точно, — подтвердил Лэш. — Сейчас остался всего один.
— Не понимаю…
— Там был араб. Некий Салим Абейд. Или Джемб. Тогда он был вторым.
— Что вы имеете в виду? — спросил Тайсон.
— Что он мёртв. Он умер удивительно внезапно в аэропорту Момбасы этим утром, поэтому наш самолёт и задержали. Я думал, может вам сказали: вам же пришлось порядочно нас ждать.
— Мёртв? — спросил Тайсон, его громовой рык упал почти до шёпота. — Вы же не хотите сказать… Из-за чего он умер?
— Нам не сказали. Из самолёта он вышел вместе с нами, а когда нас загнали обратно, не вернулся. Поднялась суматоха, вначале стюардесса нам сказала, что он заболел, потом затеяли перепроверку паспортов и виз, — только что не взяли отпечатки пальцев. Похоже, они очень хотели знать, где можно найти каждого из нас в течение ближайших дней.
— Как вы полагаете, чего ради они это делали?
— Думаю, вы и сами догадались не хуже меня, — сухо бросил Лэш.
Лоррейн тревожно перевела взгляд с лица Лэша на лицо мужа, и вернулась от двери, чтобы схватить Тайсона за руку. В её высоком голосе внезапно проступило смятение.
— О чем ты догадался, Тайсон? Что он имеет в виду? Что вы оба говорите загадками?
— Ничего, — отмахнулся Тайсон. — У этого Джемба хватало политических врагов. Нам нет нужды искать бандитов под каждой проклятой постелью на острове. В любом случае, он мог умереть от сердечного приступа.
— Почти наверняка, — любезно согласился Лэш. — Как мистер Ханивуд…
— Поосторожнее, молодой человек! — взревел Тайсон. — Молодость должно быть видно, но не слышно! Все в порядке, Лорри. Ты сейчас же побежишь и позвонишь этому проклятому репортёру. И будь с ним полюбезней.
Лоррейн улыбнулась и расслабилась.
— Я всегда любезна, дорогой.
Она отвернулась от мужа и послала очаровательную улыбку Лэшу.
— Надеюсь, вы не против поселиться здесь в одиночестве, Лэш?
— Почему я должен быть против? Это очаровательно!
— Как это мило с вашей стороны! Я боялась, что вы можете почувствовать себя обиженным. Оказаться в коттедже для медового месяца, в то время как…
— Ни слова больше! — простонал Лэш. — С меня достаточно. Я понимаю — вам кажется, что это уютное гнёздышко словно нарочно создано для новобрачных, верно? Ну что же, это была чудная идея, и я не стану слишком переживать, его занимая — при условии, что мне разрешат остаться здесь в полном одиночестве. Вы не должны об этом беспокоиться. Вашей вины тут нет.
— Но ведь была, вот что ужасно, — голос Лоррейн звучал почти трагически. — Я чувствую, что очень виновата: Эльф мне писала, вы же знаете. Понимаете, именно я попросила Эдди — Эдуарда — присмотреть за ней, когда он будет в Лондоне. Поскольку он снова собирался сюда, я решила, что будет мило, если они познакомятся, но конечно, и представить не могла… Никак не ожидала, что из этого выйдет. Она такая непредсказуемая, мягкосердечная и безответственная, но никому не желает зла. Как милый, но испорченный ребёнок, который ломает и выбрасывает игрушки.
Лоррейн проиллюстрировала это грациозным жестом. Лэш подмигнул.
— Я понял.
— О, но я не имела в виду вас, Лэш! — глаза Лоррейн недоуменно округлились. — Я говорю про Эдди. Он только новая игрушка. И действительно необыкновенная. Но когда это кончится, все опять будет в порядке.
— Разумеется. Просто прелестно, — горько хмыкнул Лэш. — А теперь, если вы не против, можем мы снять с повестки дня все вопросы моей личной жизни? Я предпочитаю убийства.
— Конечно, милый, — поспешно заверила Лоррейн. — Я правда вам сочувствую. И уверена, что в конце концов все встанет на свои места. Дэни, дорогая, пойди приведи себя в порядок. Ты ведь избавишься от этой жуткой чёлки, дорогая?
— Нет, не избавится! — неожиданно вмешался Тайсон. — Вот, Дэни… — он подобрал брошенные очки и твёрдо водрузил их ей на нос. — Мне жаль, что это беспокоит твою мать, но несколько ближайших дней тебе лучше оставаться в этом причудливом наряде и продолжать быть Адой Китчелл. Это избавит от ненужных объяснений. А чем меньше нам придётся объясняться, пока писака-журналист будет торчать поблизости, тем лучше.
— Вы в самом деле собираетесь пригласить его сюда? — спросил Лэш.
— Конечно, — ощетинился Тайсон. — Есть возражения?
— Вовсе нет. Это ваше дело. Но мне сдаётся, чувство меры вас покинуло. Вы пригласите Доулинга, убедитесь, что он не собирается откапывать дедушкин клад. Но если он вместо того начнёт копаться во всей этой грязи, как вы собираетесь помешать ему тиснуть все в газетах?
— Я его убью! — буркнул Тайсон. — А теперь давайте выйдем отсюда и чегонибудь съедим.
Глава 12
Дом Теней возвышался тремя этажами на широкой каменной площадке, которую соединяли с садом короткие лестницы, расположенные на равных интервалах друг от друга по её периметру. Каждый из этажей был разной высоты; поскольку нижний когда-то был колоннадой, окружавшей открытый внутренний двор, вокруг которого построили дом, комнаты первого этажа были огромными, длинными и неестественно высокими. Отец Тайсона, у которого была мания ко всяким улучшениям, разделил их на спальни, ванные и гардеробные.
Верхний этаж, наоборот, оказался чрезмерно низким, и комнаты там были гораздо жарче, чем этажом ниже, поскольку горячее солнце падало на плоскую крышу, а тени деревьев до них не доставали. Зато долетал морской ветер, и ночью здесь было холодно.
Во дворе был бассейн в форме лилии, где в тени широких зелёных листьев болтались без дела сонные золотые рыбки. На каждом этаже комнаты выходили на веранды, которые смотрели во двор, смутно напоминавший дворики в Севилье.
Забавные винтовые лестницы с низкими, непропорционально широкими ступеньками, чьи массивные перила кованого железа со странным геометрическим рисунком едва достигали полутора футов в высоту, вели из каждого угла двора на нижние веранды, а с них — на следующие. Все это выглядело очень опасно, оставалось только надеяться, что держались они на прочном металле, который был вделан в толщу стены, и что давно умерший строитель-араб знал своё дело так же хорошо, как Адамс или Джон Нэш.
На краю каждой веранды между высокими колоннами стояли каменные вазы, в них росли сладко пахнущие ползучие растения и цветущие кустарники, что создавало завораживающее впечатление висячих садов. Но снаружи дом выглядел не столь декоративно и необычно: прямоугольное белое очень высокое здание с широкой зубчатой крышей и рядами выкрашенных в зелёный цвет ставней.
Где-то около полудня или чуть раньше Тайсон поехал в резиденцию отправить письмо, которым приглашал мистера Кардью — начальника полиции Занзибара — в Дом Теней.
Его машина прибыла и уехала снова, двигаясь по затенённой пальмами, посыпанной белым коралловым песком дороге так бесшумно, что ни один из обитателей дома ничего не слышал. И кроме Тайсона только слуга-сомалиец, сонный помощник садовника и дремавшая на стене над главными воротами кошка его заметили.
Он остался меньше чем на четверть часа. После этого прошло не так много времени, как наступил вечер и гости расположились в столовой при свечах.
Столовая в Кивулими была длинной узкой комнатой с рядом арок вдоль одной стены, которые отец Тайсона, Обри, переделал во французские окна. Они стояли настежь, впуская пьянящие ароматы цветов, порхающих мотыльков и прочих ночных насекомых, сгоравших в пламени свечей. Со своего места между Найджелом и Ларри Доулингом Дэни видела сад, где тени деревьев в лунном свете создавали сложную мозаику с пятнами золота из освещённых окон.
Ларри Доулинг прибыл на такси вскоре после ланча, и к своему большому удивлению Дэни обнаружила, что ей не просто приятно его видеть. Она испытала огромное облегчение, что было крайне глупо с её стороны. Она это прекрасно понимала, профессия Ларри делала его опасным для них всех. Но по каким-то непонятным причинам она чувствовала себя в большей безопасности и гораздо меньше нервничала, когда он был под рукой.
Ларри, — думала она, — никого не разочарует.
Лэш Холден приветствовал мистера Доулинга с заметным отсутствием энтузиазма и воспользовался его такси, чтобы вернуться в аэропорт и зарезервировать себе на завтра место на рейс в Найроби. В половине пятого, когда гости Лоррейн собрались к чаю на затенённой террасе под окнами гостиной, он не вернулся, но присоединился к ним позже, когда все пошли на берег моря восхищаться странными источенными ветром коралловыми глыбами и наблюдать, как садится солнце, заливая все вокруг изумительным розовым пламенем.
Он не говорил с Дэни и, казалось, даже избегал её. Она смотрела на него через широкий стол, сквозь мерцание свечей, и размышляла, увидит ли его снова. Полагаю, я всегда смогу получить работу в Америке, — думала она. — Тайсон с Лоррейн могут это устроить; у них там множество друзей, а отец Лэша — лучший друг Тайсона. Да, я смогу его увидеть. Но если миссис Гордон в конце концов решит, что он ей нравится больше, чем Эдуардо…
Дэни повернулась взглянуть на Амэлфи, которая кокетничала с Тайсоном и очаровательно дразнила Эдуардо, и её сердце упало. Она знала, что на самом деле лишь немного уступает ослепительной миссис Гордон в красоте, так как унаследовала необычную внешность своего отца, бывшего удивительно красивым мужчиной. Но неудачная причёска Ады Китчелл ей совсем не шла, так же как и её очки. Они превращали её из хорошенькой девушки в невзрачную особу, и даже выбранное платье не помогало, хотя прежде она находила его очаровательным. Короткое дымчато-серое платье с широкой юбкой, украшенной двумя огромными накладными карманами с аппликациями белых магнолий, уменьшало её тонкую талию настолько, что её, казалось, можно было обхватить одной ладонью. Она была им очарована, когда купила; но теперь оно казалось ей ужасно заурядным, как сказала бы тётя Хэрриет, «вполне подходящим для молодой девушки».
Амэлфи выглядела как угодно, только не невзрачно. Бледно-золотистый шифон идеально гармонировал с её золотыми волосами и антикварным гарнитуром из топазов в золотой оправе. Этот цвет очаровательно подчёркивал её русалочьи глаза цвета морской волны, и теперь она во всю старалась ослепить Тайсона.
Не понимаю, как мама это терпит! — обиженно подумала Дэни и, повернувшись к Лоррейн, внезапно получила ответ.
Лоррейн, одетая в хрупкое чёрное паутинное кружево с бриллиантами, была в своей собственной особенной манере так же очаровательна, как и Амэлфи, и занималась тем, что изливала все своё обаяние на Ларри Доулинга. Тот выглядел совершенно ослеплённым.
Они не могут перестать, — думала Дэни, чувствуя себя подавленной и до слез неловкой. — У них такое обаяние… Они просто пускают его в ход, и зачастую совершенно бессознательно. Они не могут от него избавиться или перестать им пользоваться, как Миллисент Бейтс не может перестать быть Миллисент Бейтс!
Миллисент сидела напротив неё между Лэшем и Эдуардо ди Чиаго, и «вечернее платье» значило для мисс Бейтс только одно — платье длинное. Такое она и надела: не поддающийся описанию наряд из прочного синего марокена, не допускавший никакого легкомыслия и нисколько не красивший её плоскогрудую фигуру с квадратными плечами. Она занималась тем, что читала Лэшу, как непросвещённому колонисту, лекцию о преимуществах Национальной системы здравоохранения. По счастью, Тайсон наконец решил затронуть вопрос о дневном визите начальника полиции.
— Кстати, Лэш, насчёт заказа места в самолёте на завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27