Следовательно, я вел себя как
болван и дурак, и я повторил это себе несколько раз, пока не поверил.
Потом я попытался прислушаться к своему более спокойному "Я", и оно
согласилось, что я и в самом деле дурак, потому что не понимал собственных
чувств, когда еще не было поздно и можно было что-то исправить, потому что
выдал свои возможности и власть, а потом отрицал ответственность за
последствия, за то, что все эти годы не разгадал особой природы врага и
потому, что даже сейчас упрощал грозившую опасность.
Нет, схватить Виктора Мелмана за горло и выбить из него правду - едва
ли бы это что-то дало. Я принял решение двигаться вперед осторожно, на
каждом шагу заботясь о прикры-тии.
"Жизнь - это всегда очень сложная штука, - сказал я себе. - Сиди тихо
и собирай информацию. Размышляй".
Я медленно выпустил на волю накопившееся внутри напряжение, и мой мир
так же медленно снова вырос, расширился, и в нем я увидел возможность
того, что П хорошо знал меня и мог построить свой план действий так, чтобы
я отбросил сомнения, перестал думать, поддавшись чувствам момента.
Нет, я не стану, как остальные...
Я еще довольно долго сидел и размышлял, потом медленно тронул машину
с места.
Это было мрачное кирпичное угловое здание. В нем имелось четыре этажа
и несколько нанесенных распылителем нецензурных ругательств со стороны
боковой улочки на стене и со стороны заднего двора. Эти надписи, несколько
разбитых окон и пожарная лестница были мною обнаружены, пока я шагал вдоль
фасада дома, осматривая его. Два нижних этажа занимала компания "Склады
Брута" - в соответствии с надписью рядом с лестницей в небольшом подъезде,
куда я вошел. На улице как раз начался мелкий дождик. В подъезде воняло
мочой, на подоконнике валялась пустая бутылка из под виски "Джек Дэниэлс",
на облезлой стене висели два почтовых ящика. На одном было написано
"Склады Брута", а на другом - две буквы: "В" и "М". Оба ящика были пусты.
Я ступил на лестницу, ожидая, что ступени затрещат. Они не затрещали.
На втором этаже в коридор выходили четыре двери без дверных ручек.
Все они были закрыты. Сквозь матовые стекла в верхней части дверей можно
было рассмотреть что-то вроде очертаний картонных ящиков. Стояла мертвая
тишина.
Я спугнул черного кота, дремавшего на ступенях следующего пролета. Он
выгнул спину, и показал мне свои мелкие зубы, зашипел и умчался прыжками
наверх, скрывшись из виду.
На третьем этаже в коридор тоже выходили четыре двери: три из них
явно давно не открывались, четвертая - до блеска выкрашенная черным
шеллаком.
К ней была привинчена медная табличка с надписью "Мелман". Я
постучал.
Ответа не было. Я снова постучал, но с тем же результатом.
Никаких звуков изнутри не доносилось.
Вероятно, это была его жилая квартира, а мастерская находилась на
четвертом этаже, где возможно было устроить стеклянный потолок, поэтому я
стал взбираться по последнему пролету.
Достигнув верхнего этажа, я увидел, что одна из четырех дверей слегка
приоткрыта. Я остановился и прислушался. Изнутри доносился шорох движения.
Я постучал. Откуда-то изнутри донесся неожиданный и громкий вздох. Я
толкнул дверь.
Он стоял примерно в двадцати футах от меня в свете большого
потолочного окна, ко мне лицом, высокий и широкоплечий, с темными глазами
и бородой. В левой руке он держал кисть, а в правой палитру.
На нем были джинсы, спортивная майка, а поверх всего - испачканный
красками фартук. Полотно на мольберте за его спиной изображало что-то
вроде мадонны с младенцем. Это был набросок. В мастерской было много
других полотен в подрамниках, но все они стояли лицевой стороной к стене
или же были закрыты тканью.
- Привет, - сказал я. - Вы - Виктор Мелман?
Он кивнул равнодушно, без улыбки и не хмурясь, положил политру на
ближайший столик, сунул кисть в банку с раствором, потом влажной на вид
тряпкой вытер руки.
- А вы сами кто? - спросил он.
Он отшвырнул тряпку и снова повернулся ко мне.
- Мерль Кори. Вам известна Джулия Барнес? Была извстна?
- Я этого и не отрицаю, - ответил он. - Употребив прошедшее время,
вы, кажется, хотели сказать...
- Да, она мертва, и я хотел бы с вами об этом поговорить.
- Хорошо, - кивнул он.
Он развязал тесемки фартука.
- Тогда пойдемте вниз. Здесь негде даже присесть.
Он повесил фартук на гвоздь возле двери и вышел первым. Я последовал
за ним. Повернувшись, он запер дверь мастерской и только после этого
двинулся вниз по лестнице. Двигался он плавно, едва ли не грациозно. Я
слышал, как барабанит по крыше дождь.
Тем же самым ключом он отпер черную дверь на третьем этаже. Открыв
дверь, он отступил в сторону и жестом предложил мне войти. Я так и сделал,
прошел через прихожую, мимо кухни, где все полки и столы были уставлены
грязной посудой, пустыми бутылками и картонками от пиццы. К буфету
прислонились едва не лопавшиеся мешки с мусором. На полу я заметил
какие-то липкие на вид пятна, а воняло здесь примерно как на скотобойне и
фабрике специй вместе взятых.
Гостиная, в которой я затем оказался, была довольно большой комнатой
с парой удобных черных диванов, стоявших друг против друга по обе стороны
поля битвы восточных ковров и разнообразных столиков, каждый из которых
имел на своих крышках переполненную пепельницу. В дальнем углу я заметил
красивое концертное фортепиано, стена за ним была затянута тяжелой красной
драпировкой. Многочисленные низкие книжные шкафы были заполнены книгами по
оккультизму и стопками журналов, которые возвышались рядом с несколькими
креслами. Из под самого большого ковра виднелась часть какой-то
геометрической фигуры. Судя по части, это вполне мог быть пятиугольник. В
гостиной ощущался тяжелый запах ароматических эссенций и марихуаны.
Справа аркообразный корридор вел в другую комнату, слева была
закрытая дверь. На стенах висели картины полурелигиозного содержания,
очевидно, произведения хозяина. Они чем-то напоминали мне Шагала. Картины
в самом деле были неплохи.
- Присаживайтесь, - указал он на кресло.
Я сел.
- Не хотите пива?
- Спасибо, нет.
Он уселся на ближайший диван, сцепил пальцы и уставился на меня.
- Так в чем дело? - спросил он.
Я тоже уставился на него.
Какое-то время мы молча изучали друг друга, затем я заговорил первым.
- Джулия Барнес начала интересоваться системами оккультизма. И к вам
она пришла, чтобы узнать о них побольше. А сегодня утром она умерла при
чрезвычайно странных обстоятельствах.
Левый угол его рта дрогнул. Это была его единственная реакция.
- Да, она интресовалась такими вещами, - спокойно ответил он. - Она
просила меня о наставлении, и я руководил ею.
- Я хочу узнать, почему она умерла.
Он продолжал пристально смотреть на меня.
- Время ее истекло, - холодно произнес он. - В конечном итоге это
происходит с каждым, не правда ли?
- С каждым, но не так. Она была убита зверем, которого здесь просто
не должно существовать. Вам известно что-нибудь об этом?
- Вселенная - гораздо более странное место, чем многие из нас
воображают.
- Вам известно или нет?
- Мне известны вы, - ответил он.
В этот момент он впервые улыбнулся.
- Она о вас рассказывала, естественно.
- То есть?
- То есть я вас знаю и знаю также, что вы сами более чем разбираетесь
в подобных вещах.
- И что же?
- Искусство имеет свойство сводить нужных людей в нужный момент, если
предстоит большое дело.
- И вы думаете, что все дело в этом?
- Я это знаю.
- Откуда?
- Мне это было обещано.
- Значит вы меня ждали?
- Да.
- Любопытно. Не могли бы вы рассказать об этом поподробнее?
- С большим удовольствием я вам покажу.
- Вы сказали, что вам что-то было обещено. Каким образом и кем?
- Скоро вы все это поймете.
- И смерть Джулии тоже?
- Да, в некотором смысле.
- Каким образом вы думаете познакомить меня с подобным озарением?
Он улыбнулся.
- Я просто хотел бы, чтобы вы кое-что посмотрели, - сказал он.
- Хорошо. Я жду. Показывайте.
Он кивнул и поднялся.
- Это здесь, - пояснил он.
Он направился к закрытой двери.
Я тоже поднялся и направился вслед за ним через комнату.
Он сунул руку за майку и извлек цепочку. Осторожно снял ее через
голову. и я увидел, что на ней ключ.
Этим ключом он и открыл дверь.
- Входите, - сделал он приглашающий жест.
Он распахнул дверь и сделал шаг в сторону.
Я вошел. Комната была небольшая, и в ней было темно. Мелман щелкнул
выключателем, и из простого плафона под потолком разлился неяркий голубой
свет.
Теперь я видел, что прямо напротив меня окно, стекла которого
закрашены черным. Мебели здесь не было, не считая нескольких подушек,
разбросанных по полу. Часть стены справа закрывала черная драпировка, все
же остальные стены были абсолютно пусты и лишены украшений.
- Я смотрю, - сказал я, прерывая затянувшееся молчание, - и жду.
Он засмеялся.
- Прошу прощения, надо немного подождать. Немного терпения и... Вы
имеете представление, что именно меня интересует в нашем искусстве?
- Вы каббалист, - уверенно сказал я.
- Да, - согласился Мелман. - А как вы определили?
- Люди, занимающиеся восточными дисциплинами, всегда тяготеют к
аккуратности, - ответил я. - Они опрятны, а вы, каббалисты, отличаетесь
неряшливостью.
Он фыркнул.
- Это не главное. Дело зависит от того, что для человека самое
важное.
- Именно, - холодно заметил я.
Он пнул подушку, вылевшую в центр комнаты.
- Садитесь, - предложил он.
- Я постою.
Он пожал плечами.
- Как угодно.
Он начал что-т негромко бормотать.
Я молча ждал. Некоторое время спустя, все еще что-то шепча, он
подошел к черной драпировке. Одним быстрым рывком он отодвинул занавес. Я
напрягся.
Это был рисунок каббалистического Дерева Жизни, изображавшего десять
сафир в некоторых клипфотических аспектов, оно было изображено просто
великолепно, и это чувство узнавания, поразившее меня при первом взгляде
на рисунок, было чрезвычайно беспокоящим.
Это не была стандартная продукция из какой-нибудь лавки. Это был
оригинал.
Но стиль не походил на стиль работ, висевших в гостиной. Однако
что-то он все же напоминал...
По мере того, как я все более внимательно рассматривал Дерево, у меня
исчезли последние сомнения в том, что оно нарисовано той же рукой, которая
изготовила Карты, найденные мной в квартире Джулии.
Мелман продолжал что-то шептать в то время, пока я рассматривал
картину.
- Это ваша работа? - спросил я.
Он ничего не ответил. Вместо этого он подошел к картине и со зловещей
улыбкой указал на третьего сефирста, которого зовут Винах.
Я присмотрелся. Он изображал, кажется мага перед черным алтарем, и...
Нет! Я просто не мог в _Э_т_о_ поверить... Этого не может быть!..
Я почувствовал возникновение контакта с этой фигурой в черном. Это
был не просто символ. Он был вполне реален, этот маг, и он призывал меня.
Он вырос, стал объемным. Стены комнаты вокруг меня уже начали мерцать
и таять...
Я уже почти был...
Там.
Это была небольшая поляна посреди густого леса. Вечерело. Кровавый
свет освещал алтарь передо мной.
Маг, лицо которого скрывал капюшон, чтото делал с предметом, лежавшим
перед ним на камне. Его пальцы двигались слишком быстро, чтобы я успевал
следить за ними. Я услышал исходящее неизвестно откуда протяжное, тихое,
напоминающее пение, бормотание.
Наконец маг поднял предмет правой рукой, держа его перед собой.
Это был черный обсидиановый кинжал. Он положил левую руку на алтарь,
провел ее над гладким камнем, сбрасывая все остальное на землю.
Он впервые взглянул на меня.
- Иди сюда, - негромко произнес он.
Непритязательная простота этой просьбы заставила меня улыбнуться. Но
вдруг я почувствовал, что мои ноги пришли в движение помимо моей воли, и я
понял, что на меня наложено заклятье в этом краю мрачных теней.
И я возблагодарил своего другого дядю, обитающего в самом далеком
краю, какой только можно вообразить, и я заговорил на языке тори,
накладывая свой собственный заговор.
Воздух пронизал ужасный вопль, словно какая-то ночная птица ринулась
вниз за добычей.
Маг не дрогнул, и ноги мои не были освобождены от оков чужой воли, но
теперь я имел возможность поднять обе руки. Я поднял их до нужного уровня,
и когда они коснулись края алтаря, я помог себе призывающим заговором,
увеличивая силу механических шагов, которые я делал. локти мои согнулись
от напряжения.
Маг уже замахнулся кинжалом, целясь в мои пальцы, но это уже не имело
никакого значения. Я вложил в толчок весь свой вес и силу и алтарь
покачнулся.
А потом алтарь наклонился и опрокинулся.
Маг поспешно отскочил, но алтарь уже придавил ему ногу, а может быть
и обе. Как только он упал, я сразу же почувствовал, что свободен от
заклинания. Я снова мог двигаться нормально, и мое сознание было
совершенно ясно.
Он подтянул ноги к груди и покатился, пока я перемахивал через
алтарь, чтобы добраться до него. Я бросился в погоню, но он сделал колесо,
прокатившись вниз по крутому склону и затерявшись в темноте среди
кряжистых угловатых деревьев.
Едва я достиг края долины, как увидел глаза, сотни диких светящихся
глаз, сверкавших в темноте, вверху и внизу. Пение стало громче и
доносилось, как мне показалось, из-за моей спины.
Я быстро обернулся.
Алтарь по-прежнему лежал поверженным.
Но рядом с ним возвышалась фигура в плаще с надвинутым капюшоном.
Ростом она значительно превосходила первого мага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26