Он говорит, что корабль этого полуиспанского пирата Хесуса Форка бросил якорь в заливе Кикотан. Вашему отцу, пожалуй, лучше знать об этом.
Не теряя времени, Ланс бросился домой. Он нашел отца в оружейной зале, где тот чинил замок охотничьего ружья.
Услышав новость, он отложил ружье, потер руки и произнес одно лишь слово:
— Так! — Затем, искоса взглянув на Ланса, добавил: — Мужчине, сын, полезно иметь врага. Враг не дает тебе стареть. Будем надеяться, что наш враг на корабле. Утром я еду в Джеймстаун.
— Отец…
— Что тебе?
— Можно мне с вами?
После недолгого раздумья старый рыцарь кивнул в знак согласия.
— И вы позволите мне захватить свой пистолет?
— Да, мальчик, а я возьму свою длинную боевую шпагу.
Ланс был так возбужден, что за ужином не смог съесть ни кусочка.
Тем вечером, ближе к сумеркам, их ждал сюрприз. От лодочной пристани донесся звук рога, и, подойдя к воротам, сэр Мэтью и Ланс увидели, как небольшое суденышко проходит устье протоки.
— На борту женщина, — заметил Ланс.
— Что?!
На пристани, где уже толпились слуги, раздались приветственные возгласы. Мгновение спустя Ланс и сэр Мэтью заметили стройную фигуру в черном, направляющуюся по тропинке к замку в сопровождении болтающих негров.
Сэр Мэтью смотрел на нее во все глаза. Поправив дрогнувшей рукой кружевной воротник, он еле слышно пробормотал:
— Это та женщина. Та… самая.
Ланс навсегда запомнил свое первое впечатление от Генриетты Харт. Она точно соответствовала описанию Уолтера Клейборна, за исключением лица, на которое ненависть наложила неизгладимую печать. В ее бездонных черных глазах сверкала ярость, немного смягчившаяся, когда она представлялась сэру Мэтью и вежливо присела в ответ на его галантный поклон.
Ланс зажег свечи, и их гостья устроилась у камина.
— Вы разыскивали меня, сэр? — начала она. — Я была… в отъезде. Но при первой же возможности решила вернуться в замок Клейборна.
Сэр Мэтью кивнул. В его взгляде сквозила настороженность, знакомая каждому дуэлянту, встретившемуся со своим противником лицом к лицу.
Генриетта Харт вздохнула, ее плечи опустились, словно под бременем тяжкого труда. Но в поведении бывшей экономки не было ни вызова, ни кокетства.
— Вы очень похожи на майора Уолтера Клейборна, сэр, — сказала она. — Я вас сразу же узнала. И этот милый юноша, вне всякого сомнения, тоже Клейборн… Ваш сын?
— Мой сын Ланс, миссис Харт.
Ланс поклонился. Затем, повинуясь повелительному кивку своего отца, молча удалился. Но… лишь до двери.
Его отец и молодая женщина проговорили много часов кряду.
Она держалась просто, но с достоинством. Когда же в разговоре прозвучало имя Хесуса Форка, с ее губ, казалось, закапал яд.
— Этот полуиспанский выродок, исчадие ада! Лживый папистский пират! Негодяй, убийца, выдающий себя за джентльмена!
Сэр Мэтью успокоил ее стаканом вина.
— Он обещал жениться, но снова сделал меня девкой! — всхлипнула она.
И без всяких просьб со стороны старого рыцаря она рассказала обо всем, что с ней приключилось. В качестве экономки Уолтера Клеиборна она была счастлива и довольна всем, полюбив брата сэра Мэтью, как любили его все, кто близко знал. Сэр Мэтью должен ей поверить: им было хорошо вдвоем, его брат тоже был счастлив.
Но затем в их Эдем заполз змей, Хесус Форк, появившийся сначала как один из многочисленных друзей гостеприимного замка Клеиборна.
Морской торговец одевался лучше всех в колонии, был высок и строен, держался гордо, порой надменно, но манеры его отличались поразительной вальяжностью. Рассказы о дальних и опасных плаваниях сделали его любимцем публики, а плантаторы, ведшие с ним дела, утверждали, что получают огромные барыши. Каким-то образом Форк мог беспошлинно привезти своим друзьям французские занавеси и турецкие ковры, а поставляемая им великолепная кухонная утварь обходилась его хорошим знакомым вдвое дешевле, чем на джеймстаунской фактории. Кроме того, он доставлял отборных рабов, используемых в дальнейшем, как правило, в качестве домашней прислуги, а слава о его собственной вышколенной челяди в Нижнем Норфолке гремела по всей колонии.
Своим кружевным воротником, бриллиантовыми кольцами и отделанной золотом шпагой капитан Хесус Форк живо напомнил Генриетте ее французского аристократа, подарившего ей несколько лет назад в Лондоне карету и четверку лошадей.
Форк же, вообще крайне неравнодушный к женскому полу, едва заглянув в колдовские черные очи Генриетты, сразу перешел в наступление.
Ее, как и всех прочих, весьма развлекало общество капитана, но она нерушимо хранила верность Уолтеру Клейборну. Никогда и никак не поощряла Генриетта ухаживаний Форка, которые становились все более и более настойчивыми.
Видя, что слова бессильны, Форк перешел к золоту, а затем к редчайшим драгоценностям, достойным королевы. Он называл их звездными сапфирами. Как можно вежливее Генриетта отвергала его подарки.
«К чему нам обязательно становиться любовниками? — однажды спросила она Форка без обиняков. — У вас были сотни женщин. Зачем вам еще и я?»
На столь прямой вопрос ответить он не смог, но дьявол внутри него продолжал неистовствовать, и в один прекрасный день он всерьез предложил Генриетте выйти за него замуж, что, конечно же, заставило дрогнуть сердце ирландской красавицы.
Их разговор происходил в беседке на холме, откуда, во всей их первозданной красе, были видны реки Джеймс и Чикагомини. Апрель уже вступил в свои права, принеся с юга разливы птичьих трелей. Им вторили хлопанье крыльев и крики стай диких гусей и лесных голубей. В воздухе стоял терпкий запах распускающихся почек.
Никогда еще капитан Форк не выглядел таким юным и влюбленным. Его изукрашенному серебром жилету и бархатной перевязи мог бы позавидовать герцог. Камзол светло-зеленого шелка сделал бы честь самому королю Карлу.
«Я хочу этого, Генриетта! — говорил он своим глубоким грудным голосом с легким испанским акцентом. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Поверь мне!»
И она поверила, к немалому смятению собственной души. «Но почему бы и нет?» — думала Генриетта. Виргиния — бескрайняя новая страна, где происходят самые невероятные и удивительные вещи. Многие оказавшиеся здесь по разным причинам девицы легкого поведения повыходили замуж за состоятельных фермеров и превратились в уважаемых всеми солидных матрон…
Уолтер Клейборн? Но для него она лишь то, что есть. Ей никогда не выйти замуж за такого человека. Уолтер — джентльмен, Форк же — авантюрист, искатель сомнительных приключений, и джентльменом ему не стать никогда…
Но получится ли из нее достойная жена? Генриетта не знала. Она была бесплодна, что само по себе являлось серьезным препятствием к браку. Кроме того, Форк будет месяцами пропадать в море и далеко не всегда станет брать ее с собой. Например, когда опять поплывет за рабами. Оставшись дома одна, без мужчины, сможет ли она блюсти семейную честь?
Форк становился все настойчивее и настойчивее, пуская в ход все свое обаяние, острый ум и умение добиваться желаемого.
Генриетта не выдержала напора, но, прежде чем очертя голову броситься в очередной омут, решила посоветоваться с Уолтером Клейборном.
Уолтер был просто взбешен:
«Этот грязный пират! Полуиспанский фат! Бесчестный негодяй, самый отпетый мошенник из всех, когда-либо бороздивших южные моря!»
Генриетта не знала, куда деваться от стыда.
«Будь он джентльмен, я бы вызвал его на дуэль! — продолжал бушевать Уолтер. — Жениться? Ложь! Он никогда этого не сделает!»
Больше она никогда не упоминала при нем имени Форка, а ее роман, хранимый в тайне ото всех, вскоре перерос в банальную любовную переписку.
Встретившись в мае в Джеймстауне с Форком, Уолтер Клейборн отказался пожать ему руку и смотрел на него с таким вызовом, что даже губернатор это заметил.
«Что стряслось, Клейборн? — шепотом осведомился Беркли. — Какая муха вас укусила? Почему вы так грубы с моим добрым другом капитаном Форком?»
Уолтер лишь презрительно пожал плечами.
«Никаких дуэлей, Клейборн! — Губернатор предостерегающе поднял палец. — Помните, никаких дуэлей!»
«Дуэль! — фыркнул Уолтер. — Неужели вы полагаете, что я унижусь до поединка с таким слизняком?»
Его превосходительство, обиженный в лучших чувствах, утешился трубкой и стаканом вина.
При этой сцене присутствовали полковник Филипп Ладуэлл и еще двое свидетелей, которые наверняка запомнили слова майора.
Две недели спустя тело Уолтера Клейборна было обнаружено в Джеймстауне, за хижиной сапожника.
Его гибель вызвала множество толков. Немало народу побывало в те дни в кабинете верховного шерифа, ведшего дознание.
Хесус Форк заявил, что той ночью спокойно спал у себя в Нижнем Норфолке. Других же врагов у всеми уважаемого и любимого плантатора просто не было…
Искали секундантов дуэли. Филипп Ладуэлл, доверенное лицо Уолтера, решительно отмел саму вероятность подобной дуэли.
«Какая там дуэль! — мрачно заметил он. — Уолтера Клейборна зарезал пират Форк или кто-то другой по его приказу».
Форк и не пытался опровергнуть подобное обвинение, но верховный шериф не применял к нему никаких санкций.
С первым же отходящим в Англию судном полковник Ладуэлл отправил сэру Мэтью письмо.
А два месяца спустя после того как Уолтера похоронили среди сосен у замка Клейборна, капитан Форк привел свой лучший корабль, черную бригантину, вверх по реке и забрал Генриетту Харт.
— Мне некуда было идти, — сказала Генриетта. — Я и мысли не допускала, что Форк действительно убил майора Клейборна. Тогда, позже, дразня меня, он проговорился. Дуэлью это не было. Слуга связал майору Клейборну руки, и Форк хладнокровно пронзил его шпагой.
— И где сейчас этот слуга? — внезапно охрипшим голосом спросил сэр Мэтью.
— Упал за борт, когда мы плыли к Барбадосу, — ответила она.
Сэр Мэтью встал и поправил поленья в камине. Генриетта всхлипнула, вздохнула и продолжала:
— Как и предсказывал майор Клейборн, сэр, он не женился на мне. Просто овладел мною, как кабацкой шлюхой, а потом долго смеялся… Долгие месяцы я была его пленницей. Он даже не пожелал убить меня, наслаждаясь моим позором. Это забавляло его жестокую испанскую душу.
На следующий день сэр Мэтью, Ланс и Пео отправились в Джеймстаун и в полдень остановились в таверне Соуна.
К удивлению сэра Мэтью, Соун ждал его.
— У меня для вас письмо от его превосходительства, — сказал хозяин таверны. — Он желает, чтобы вы без промедления явились к нему, сэр.
Сэр Мэтью взял с собой Ланса и отправился на неожиданную аудиенцию.
Беркли встретил их тепло и радушно:
— Не удивляйтесь, сэр Мэтью. Я хотел видеть вас по весьма важному делу… Как дела в замке Клейборна?
— Неплохо, ваше превосходительство.
Губернатор потер свои маленькие ручки и сказал:
— Скоро, сэр Мэтью, у нас освобождается место советника. И я хотел узнать, не окажете ли вы нам честь занять эту вакансию, когда она появится, разумеется…
— Я вам весьма признателен, ваше превосходительство, но, право…
— Так, значит, я могу на вас рассчитывать? Обязанности советника при губернаторе, как вам, должно быть, известно, неплохо оплачиваются… что, конечно же, не так уже существенно для столь состоятельного человека, как вы, однако…
Беркли, продолжая потирать руки, прищурил свои голубые глаза и, прежде чем сэр Мэтью успел что-либо ответить, добавил:
— Тут у меня один человек… давний приятель вашего брата Уолтера. Позвольте мне познакомить вас.
Он повернулся к дверям в соседние покои:
— Войдите, пожалуйста, капитан Форк!
Сэр Мэтью вздрогнул и напрягся, словно ему в спину уперлось острие кинжала. Его глаза вспыхнули. Ланс заметил, как на шее старого рыцаря набухли вены.
Но сэр Мэтью слишком долго был придворным и, кроме того, считался неплохим игроком в карты. Усилием воли он взял себя в руки, и в это мгновение на пороге появился его враг, Хесус Форк.
— Сэр Мэтью, позвольте представить вам капитана Хесуса Форка из Нижнего Норфолка.
С улыбкой на устах Форк отвесил галантный поклон. Сэр Мэтью не ответил. Его ледяной взгляд застыл на лице пирата, словно сэр Мэтью старался запомнить навсегда каждую его черточку. Форк был одет в голубой камзол с серебряными застежками, под которым виднелась белоснежная сорочка с кружевным воротником и манжетами. Шпаги не было.
Сэр Мэтью не представился «давнему приятелю» своего покойного брата. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он взглянул губернатору прямо в глаза и сказал:
— Какое совпадение, сэр, подумать только! Не далее как сегодня я собирался поговорить о капитане Форке с верховным шерифом. Я намерен, сэр, возбудить против него дело об убийстве моего брата.
Теперь губернатору пришлось проявить все свое самообладание. Он подавил свои чувства, лишь нервное движение рук выдавало его.
— Ну-ну, сэр Мэтью! — промямлил Беркли. — Зачем же ссориться двум столь достойным людям!
— Я и не затеваю ссору, сэр. Я лишь хочу, чтобы все было согласно английским законам.
— Но это же абсурдно, сэр!
— Что именно, сэр? Английские законы?
— Форк не убийца, Клейборн.
— Пусть это решит суд, ваше превосходительство, — возразил сэр Мэтью. — Что же касается поста вашего советника, боюсь, что ничем не смогу быть вам полезен.
И он отвесил губернатору прощальный поклон.
Сэр Вильям Беркли, казалось, лишился дара речи и молча взирал на гордо удаляющегося сэра Мэтью, следом за которым, высокомерно подняв голову, шествовал Ланс.
После их ухода губернатор и красавец Форк, так и не проронив ни слова, обменялись красноречивыми взглядами.
В тот день сэру Мэтью так и не удалось повидаться с верховным шерифом или с кем-нибудь еще из членов суда: люди Беркли везде успевали раньше него, предотвращая столь нежелательные для губернатора встречи. Лишь через месяц рыцарю удалось подать прошение в возбуждении дела. Но улик против Хесуса Форка найти не удавалось, а показания Генриетты Харт всерьез никто не воспринял.
Но, несмотря на это, капитан Форк покинул Джеймстаун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41