Есть слух, весьма похожий на правду, что губернатор Гродэ будет отозван со своей должности в самое ближайшее время! Согласно последним сообщениям из Парижа, позиции и самого министра Делькассе весьма непрочны! В правительстве и обществе многие недовольны тем, что наш славный командующий Аршинар до сих пор не обеспечил захват Борну, где англичане и немцы не теряют время даром. Консул намекает, что губернатором станет полковник де Трентиниан!
— Ура! Наш славный старик!
— Это он отказался от гражданской службы и остался в армии. Сказал, что лучше быть генералом, чем министром!
— Хорошие новости. Теперь нам Клобб не страшен!
— Письмо подлинное? — раздался негромкий голос доктора.
— Написано на казенном бланке, почерк, как у всех наших писарей. На подпись консула взгляните сами.
— Да, это его подпись.
— Странно, что такого рода письмо поручено писать подчиненному.
— Ах, оставьте, доктор! Об этих секретах знает уже весь Париж, и ваши подозрения…
— Спокойно, господа! К письму приложен официальный бюллетень Комитета Французской Африки. Сами знаете, что эта организация создана на деньги наших славных банкиров и торгашей, но она финансирует и многие начинания колониальной администрации. В том числе и походы наших колонн.
— Мой капитан, это всем хорошо известно. Что написано в бюллетене?
— Это выдержки из выступлений некоторых депутатов Национального собрания и статья из газеты «Тан». Консул специально подчеркнул их и приписал, что они характеризуют настроения части общественности и деловых кругов, которые выступают против нашей политики в Африке.
— Разрешите мне взглянуть на этот бюллетень, — сказал доктор. — Когда-то я опубликовал в нем несколько заметок, касающихся проблем тропической медицины… Странно, бумага и шрифт другие…
— Боже мой! Мы же восемь месяцев с боями идем по саванне! — Шануан почти сорвался на визг. — Думаете, во Франции вся жизнь остановилась и ничего не меняется!
— Доктор, если вы такой недоверчивый, то дальше читайте сами.
— Благодарю вас, мой капитан… О! Что они здесь пишут!.. «В Африке установление границ колониальных владений закончилось и пора прекратить формирование и отправку вооруженных колонн… Посланные наудачу, их командиры набирают собственные вспомогательные отряды, опустошают селения и сознательно раздувают мелкие инциденты до размеров мятежа… Жестокий и необузданный, испорченный условиями колониальной жизни, французский офицер в Африке забывает о дисциплине… Он охвачен манией погони за чинами… Его болезненное тщеславие…»
— Заткнись! — заорал Вулэ.
— Это оскорбление всей армии! — подхватил Шануан.
Их поддержали остальные, и казалось, что палатка взлетит на воздух от возмущенных криков и проклятий в адрес депутатов, журналистов и всех штатских.
Неизвестно, как долго продолжалось бы это бурное обсуждение и проявление чувств, но в палатку вбежал сержант Мишо. Он объявил, что часовые задержали несколько пастухов, которые пытались бежать из лагеря. На первом допросе выяснилось, что они собирались продать скот англичанам.
— Штыками их! — прокричал лейтенант Шануан. — Штыками в живот! Чтобы вывались все кишки!
— Успокойся! — Голос Вулэ звучал удивительно спокойно. — Господа, все выпейте и успокойтесь. Мишо, собери представителей всех подразделений и немедленно казни виновных. Перерезать поджилки и бросить в колодец. Выступаем в поход рано утром. Скажи Крещенному, что уходим с английской территории и продолжаем движение на восток. Оказывается, он тогда не соврал — Клобб идет следом за нами.
— Он же догонит нас в ближайшее время!
— Что будем делать?
— Я сказал — успокойтесь! Доктор, передайте мне эти бумаги консула. Теперь, когда мы имеем достоверную информацию, с подполковником Клоббом будет другой разговор. Мы сами придем в Борну. Англичанин не зря упомянул о Раббехе. Нам не стоит бояться штабных интриг. Запомните все — победителей не судят!
Следующий день был таким же душным и жарким, как и все предыдущие. Теперь люди шли по почти безлесой местности, продуваемой ветрами из недалекой Сахары. Редкие кусты и пучки выгоревшей травы не радовали глаз. Густой воздух застревал в горле. А тут еще у деревни Данкори случилась беда. Непоенная скотина почуяла запах воды и бросилась к небольшому водоему на ее окраине. Обезумевшее от жажды многотысячное стадо вышло из-под контроля пастухов и сметало все на своем пути. За скотом последовали и вьючные животные и все подразделения колонны перемешались. Долго потом восстанавливался прежний порядок. Офицеры и сержанты, которые не жалели плетей и зуботычин, охрипли от ругани и крика и едва стояли на ногах.
В это время дозорные сообщили, что на горизонте появился вооруженный отряд.
Вулэ и его офицеры внимательно смотрели, как с ближайшего холма спускаются люди в военной форме. Французской. По сравнению с громадным скоплением стрелков, слуг, носильщиков их было до смешного мало. Видимо, это понял и шедший впереди их начальник. По его приказу люди развернулись цепью и встали на пути колонны. В наступившей напряженной тишине более тысячи людей ждали, что произойдет в ближайшие минуты.
Затем начальник решительно направился к колонне. Был он приземист и краснолиц, а его единственный спутник — высок и худощав. Уже можно было различить нашивки подполковника на одном и погоны лейтенанта на другом.
— Я подполковник Клобб. Прибыл по приказу высших военных и гражданских властей Французского Судана. Вступаю в командование данной колонной, — подполковник повысил голос. — Капитан Вулэ, сдайте командование! Представьте немедленно все текущие бумаги и денежные документы!
Все молчали. Только было слышно, как высоко в небе хрипло перекликаются коршуны, не покидавшие колонну всю дорогу. Замолчали даже болтливые служанки, вечно обсуждавшие странное поведение своих белых господ.
Громко стуча сапогами, из рядов вышел сержант Мишо. Четко печатая шаг подошел к подполковнику и отдал честь.
— Капитан Вулэ просит убрать ваш отряд с дороги. Идите своим путем.
— Сержант, вы обязаны выполнять приказы старшего по званию. Приказываю принести его оружие, а самого доставить ко мне!
— Капитан Вулэ просил передать, что, если вы не уйдете с его дороги или продвинетесь еще на шаг, он вас пристрелит. Вот его письменное предупреждение.
Подполковник взял листок из рук сержанта и какое-то время изучал его. Медленно и старательно разорвал его на мелкие клочки и бросил. Словно снежинки закружились они над раскаленными песчаными холмами. Затем он молча направился к колонне, впереди которой стоял капитан.
— Эй, Клобб, послушай! — крикнул Вулэ. — Нам нечего делить, Африка большая. Остановись!
Подполковник приближался не говоря ни слова. Следом за ним шел лейтенант, положивший руку на кобуру пистолета.
— Так ты явился, чтобы забрать мое добро! Тогда я сейчас убью тебя, прихвостень Аршинара! — прокричал Вулэ и выхватил револьвер.
Раздался выстрел, и подполковник упал. Лейтенант бросился к нему, склонился и вдруг закричал:
— Он убит!
В его руке блеснул пистолет, но грянул второй выстрел, и офицер схватился за простреленное плечо.
— Что вы наделали, капитан! — ахнул доктор. Но все остальные молчали, потрясенные случившимся.
— Слушайте все! — Вулэ взмахнул еще дымящимся револьвером. — Я теперь нахожусь вне закона! Заявляю, что отрекаюсь от семьи и родины! Теперь я — свободный африканский вождь! Владыка саванны! Кругом лежат необъятные долины, горы, пастбища по берегам могучих рек! Под командой у меня шесть сотен преданных стрелков, ветеранов победоносных походов. И не меньшее число молодых бойцов. Винтовок и патронов у меня хватит для всех! С ними я создам собственное королевство и не боюсь ничего! Чтобы нас одолеть, потребуются тысячи солдат регулярной армии и миллионы франков. Засевшие в нашем правительстве трусы и болтуны никогда не решаться на такие расходы. То, что я сделал сейчас, не что иное, как государственный переворот. В свое время так же поступил Наполеон! Если бы мы были в Париже, то сейчас я бы стал владыкой Франции!
В ответ прозвучали восторженные крики лейтенанта Шануана и еще нескольких человек. Большинство французов и многие их помощники из местного населения растерянно молчали. Только на лицах сенегальских и хаусанских стрелков, привыкших к стрельбе и крови, сияли широкие улыбки. Сегодня на их долю выпало редкое зрелище — наблюдать, как всемогущие белые повелители пускают кровь друг другу из-за дележа награбленной добычи. Совсем как обыкновенные воры! Будет о чем рассказать односельчанам вечером у костра!
— Друзья! — продолжал Вулэ. — Сегодня у нас праздник освобождения. Отдыхайте, пируйте, веселитесь! Доктор, окажите помощь раненому лейтенанту, а ты, Мишо, распорядись, чтобы похоронили подполковника. И не забудь, чтобы на могилу наложили побольше камней, иначе гиены растащат его кости. Завтра мы продолжим путь на восток! К озеру Чад! К сокровищам Борну!
Весь день над лагерем столбом поднимался дым костров, на которых жарилось мясо и варилась душистая похлебка. Стрелки, пастухи, носильщики и прочий лагерный люд ел до отвала, пил раздобытое в деревне пиво, стучал в барабаны, пел и плясал. А в офицерских палатках вино лилось рекой и шли жаркие споры о том, что делать дальше. Самые отчаянные головы выступали за продолжение похода на восток и создание собственного государства. Потом можно будет стать протекторатом Франции и зажить не хуже африканских и азиатских королей и князей, которые отлично устроились под властью британской короны. Более осторожные предлагали забыть о новых авантюрах и поскорее вернуться в родные гарнизоны. Кто-то заметил, что в убийстве подполковника Клобба виноват лишь капитан Вулэ и в какой-то мере лейтенант Шануан. Что касается остальных, то им нечего опасаться наказания. Особенно, если они чистосердечно во всем покаятся.
Во всех этих спорах Дмитрий не принимал участия. Операция приобрела несколько неожиданный характер, но тем не менее ее следовало довести до конца. Сейчас наступал главный момент.
Поэтому он сидел в стороне и слушал, как ораторствовал Хасан. Рядом с ним у костра пристроился Зизи и переводил слова хаусанца своим землякам. Их слушали очень внимательно, согласно кивали, одобрительно прищелкивали пальцами или хлопали в ладоши. Иногда Хасан замолкал и кто-нибудь из слушателей высказывал свое мнение. Происходил традиционный совет, и хотя эти писаря, капралы, десятники и смотрители были уроженцами разных племен и народов, но все они отлично понимали друг друга. Они не первый год имели дело с европейцами, и им не требовалось вести длинные речи, чтобы договориться о том, как соблюсти собственный интерес в создавшейся обстановке.
— Вот я и говорю, — продолжал Хасан. — Зачем нам дальше тащиться на восток? У каждого уже набрано много скота, пленных и всякого добра. Кто знает, когда и сколько заплатит нам капитан! А впереди нас ожидают скудные пастбища, редкие колодцы с соленой водой, разбойники шува и базингеры Раббеха. Каждый знает, что в походе можно хорошо нажиться, но можно и все потерять. Местные жители предупреждают, что наступило время «альгазари», и в некоторых деревнях уже начался падеж скота… Как говорят старики, лучше один заяц в котле, чем десяток в саванне.
Слушатели дружно закивали. Раздались одобрительные голоса.
— Нельзя возвращаться домой с пустыми руками.
— Весь Сенегал будет издеваться над нами, если вернемся без скота и пленных.
— Капитан совсем озверел от крови.
— Теперь уже убивает и своих.
— Воистину, пора расходиться по домам.
— Это что за сборище обезьян! — гаркнул внезапно появившийся из темноты сержант Мишо. — Разойтись! Плетей захотели? Или в петлю? Ваше дело исполнять приказы, а не умничать. Что это за рябая рожа! Не видел тебя раньше. Пойдем к капитану!
Быстро схватив одной рукой Хасана за шиворот, сержант выхватил револьвер. От неожиданности все растерялись. Один только Зизи встал на его пути, склонился до самой земли.
— Господин сержант! Мы не делали ничего плохого. Просто слушали сказки и истории, которые рассказывал этот странник.
— Пошел вон! — Мишо щелкнул предохранителем. — Сейчас вызову патруль и вы все встретитесь с капитаном. Вот только будете рассказывать ему правду. Сказок он не любит!
Но прежде чем сержант дал сигнальный выстрел, Дмитрий метнул нож.
— Мог бы ударить ему и не в шею, — недовольно проворчал Хасан. — Меня всего залило кровью.
— Не болтай глупостей. Где твои стрелки? Начинайте работать!
Через несколько минут десятка два рослых парней бесшумно приблизились к палатке капитана. Шедший впереди них Зизи сделал знак, и часовые моментально растворились в темноте. Но какой-то капрал вздумал требовать пароль. Выбежавший на шум лейтенант Шануан был тут же заколот штыками. Но капитан Вулэ успел сделать несколько выстрелов. Его свалил залп в упор.
После этого в лагере началось нечто невообразимое. С радостными криками и веселым барабанным боем толпы людей покидали лагерь и исчезали в темноте. Они гнали с собой стада скота и вереницы вьючных животных, уносили все, что попадалось под руку. Немногочисленные офицеры и оставшиеся верными им слуги сбились в кучу и молча смотрели, как быстро исчезают горы мешков, корзин и ящиков с казенным имуществом. Никто и не пытался остановить людей.
Колонна Вулэ — Шануана перестала существовать.
Дмитрий быстро обшарил карманы капитана и достал пакет, привезенный мистером Кейнсоном. Кто-то профессионально потрудился над изготовлением этих бумаг, и они сделали свое дело. Теперь пусть французские историки сами излагают обстоятельства этого инцидента, уникального в колонизации Африки. Наверняка его участники напишут горы рапортов, объяснительных записок и воспоминаний, а журналисты придумают для него красивое название. Например — «трагедия в Данкори». Но эти бумаги не стоит оставлять для любопытных потомков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72