Тогда, правда, юношеская неопытность помешала это заметить. А к тому времени, когда всерьез зашла речь о ребенке, молодой муж уже застукал неверную в постели со своим лучшим другом, Ричардом Фарроу. А сколько было других любовников? Филипп отчаянно страдал на протяжении трех долгих лет несчастного брака, до тех пор, пока жена не сжалилась и не отпустила его на свободу, умерев от гриппа. Только смерть положила конец жестоким и бесконечным изменам.Вот так, в итоге бурных событий необдуманного, скоропалительного и болезненного союза, молодой граф Роузвуд остался с ребенком на руках.С гневом и отвращением качая головой, Филипп подошел к буфету, надеясь найти на полке что-нибудь покрепче. Увы, все бутылки оказались пусты; пришлось позвонить и вызвать Грейвза. Слуга появился значительно позже, чем хотелось бы, но упрекать его за медлительность вряд ли стоило. Джон был единственным, кто до сих пор находил в себе силы оставаться в доме.– Где леди Маргарет?– Она устала от долгого ожидания, сэр, и попросила передать, что встреча состоится вечером, в назначенное время.Филипп вздохнул с облегчением. Каждый день, едва проснувшись, Маргарет требовала долгих и глубоких сексуальных радостей. Ему же сейчас было совсем не до ее фантазий.– Отлично. Я как раз решил провести время в клубе. Прикажи подать экипаж.Грейвз откашлялся и неторопливо обвел взглядом библиотеку, пытаясь подобрать слова.– Если позволите, сэр… дело в том, что с экипажем возникла небольшая проблема…– В чем дело?– В то время как вы беседовали с адвокатом, пришли какие-то люди с официальными бумагами и забрали его в счет оплаты накопившихся долгов.Филипп уныло покачал головой и безнадежно вздохнул. Что за напасть!– Спасибо, Грейвз. Если что-нибудь понадобится, я позвоню.Слуга едва заметно склонил голову, показывая, что все понял, и тихо удалился. Филипп почти упал в кресло и в безысходном отчаянии закрыл лицо руками. Всю жизнь молодой граф следовал примеру отца и вел привилегированную жизнь богатого аристократа. Кутил, играл в карты и развлекался с женщинами, проявляя отчаянную бесшабашность и нисколько не думая о финансовом состоянии семьи.Никто не счел нужным поведать молодому человеку, что на протяжении всей своей жизни отец практически не занимался делами поместий и не распоряжался деньгами. С годами пристрастие к игре становилось все более неукротимым и захватывало все сильнее, так что после смерти старого графа от фамильного состояния остались лишь жалкие крохи.Открыв наконец глаза, Филипп увидел оставленные Тамбертоном бумаги. Жена. Огромное приданое. Он попытался рассмотреть возможные последствия сделки со всех сторон. В том обществе, к которому принадлежал Филипп, браки по расчету были вполне обычным явлением. Граф Роузвуд вовсе не станет первым из мужчин, связавшим себя священными узами с той, которую практически не знает. Однако до сих пор еще ни разу не приходилось слышать ни о ком, кто женился бы на особе из совершенно иного мира, на представительнице иного, низшего социального круга.– Какого черта! – решительно тряхнул головой Филипп. – Что, в конце концов, мешает встретиться с этой дочкой судовладельца? Если дело все-таки дойдет до свадьбы, то смелый шаг сразу решит все бесчисленные проблемы, а обращать на жену внимание никто не заставляет.Филипп снова позвонил. Через некоторое, достаточно продолжительное, время появился верный слуга.– Грейвз, необходимо отправить Тамбертону бутылку французского бренди.– Непременно, сэр.– А попутно следует передать мои нижайшие извинения и прочую чепуху, которая принята в подобных случаях. Да, и еще непременно надо сказать старому лису, что я все-таки решил принять во внимание его совет и изменил планы насчет Эмили.Грейвз вопросительно поднял бровь. Если он и слышал сплетни слуг о нечестивом сватовстве, то не позволил себе ни единым намеком проявить осведомленность.– Скажи также, что встреча с мисс Фицсиммонс доставит мне истинное удовольствие. Глава 3 Джейн стояла на краю обрыва и отрешенно смотрела в бескрайнюю морскую даль. Безжалостно холодный зимний ветер трепал накидку.Джейн оказалась в трех часах езды от отцовского дома и лишь немного в стороне от прямой дороги в Лондон. Она просто не могла не заглянуть в самый милый сердцу уголок на земле.За спиной, у высокой скалы, приютился небольшой дом – то единственное на свете состояние, которое принадлежало ей и только ей. Домик достался в наследство от давно умершей матери. К нему прилагалась пенсия служанке-вдове, которая круглый год поддерживала в доме идеальный порядок. Все остальное, включая одежду на плечах Джейн, считалось собственностью отца, поскольку было приобретено на его деньги. Конечно, судовладелец платил дочери небольшое жалованье за усердную работу в семейном бизнесе, но назвать эту сумму иначе как карманными деньгами было трудно. Хватало лишь на ленты да на булавки.Раньше Джейн даже не приходило в голову усомниться в справедливости заведенного порядка. Однако сейчас, оказавшись перед фактом коварного предательства, она горько жалела, что не настояла на получении настоящего жалованья. Она бы понемногу откладывала на черный день – такой, как сейчас, когда единственным выходом казалось бегство. Можно было бы уехать во Францию или в Италию. Или даже в далекие экзотические страны – например, на Ямайку или в колонии. Куда угодно, лишь бы подальше от безжалостной жесткости отца.Джейн подняла камешек и бросила вниз, в море. Задумчиво покачала головой. Какой смысл оплакивать судьбу? Совсем скоро ей предстоит выйти замуж за незнакомого человека. Изменить что-нибудь не представляется возможным. Не будь решение отца столь абсурдным, она бы всласть посмеялась над иронией судьбы.Всю жизнь, с самого детства, Джейн каждый вечер молилась и усердно благодарила Господа за то, что он послал ей такого замечательного отца.Джейн рано осознала, что родилась не только для того, чтобы готовить, шить и рожать детей. Отец понимал, насколько младшая дочь отличается от других представительниц прекрасного пола, и Джейн с благодарностью воспринимала серьезное отношение к себе. Во всяком случае, ей самой всегда казалось, что так оно и было.Истинное положение вещей открылось лишь сейчас. Чарльз по-своему любил дочку, терпел ее присутствие, позволял утолять любознательность участием в семейном бизнесе, однако едва присутствие Джейн оказалось обременительным, он тут же, ни секунды не сомневаясь, отмахнулся от нее. Джейн и представить не могла, что отец способен на подобную низость.Заглядывая в будущее, романтически настроенная юная особа неизменно видела себя в работе рядом с отцом. Вот она помогает ему совершенствовать и развивать семейное дело – до тех пор пока, много-много лет спустя, Чарльз не уйдет на покой и она не окажется во главе предприятия, твердой рукой направляя успешный бизнес к новым свершениям. В шкале жизненных ценностей замужество всегда занимало самую низшую строчку.Оглянувшись, Джейн увидела, что от дверей дома ей машет рукой лучшая и единственная подруга Элизабет. Невысокая, полненькая, с пышными, слегка вьющимися светлыми волосами и милыми ямочками на розовых щечках, миссис Керью походила на очаровательную, ярко раскрашенную куклу. Беременность лишь добавила лицу красок, а глазам – блеска. Небольшой срок, всего лишь четыре месяца, не помешал Элизабет воспользоваться прекрасной возможностью и вместе с подругой отправиться в Лондон, чтобы запастись приданым для будущего ребенка.Как только Джейн подошла к двери, Элизабет схватила девушку за руку и буквально втащила в прихожую, тут же плотно закрыв дверь, чтобы укрыться от пронизывающего ветра.Поначалу решение Джейн остановиться на пару дней в любимом доме вызывало сомнение: ведь в Лондоне ждали такие серьезные дела! Нельзя было терять ни минуты; каждое выигранное мгновение увеличивало срок, отведенный на принятие жизненно важного решения. Муж Элизабет, Эдвард, приходился Джейн дальним родственником. Эдварда и Элизабет обручили еще в колыбели. Конечно, Эдварда никак нельзя было назвать самым страстным и самым ярким из мужчин. Но, во всяком случае, он оказался разумным, добрым, а главное – абсолютно надежным. Немалые достоинства. Джейн могло повезти куда меньше.– Ты гуляешь уже почти два часа. О чем можно столько думать?– Ты и сама прекрасно знаешь, что занимает мои мысли.– Успела прочитать бумаги джентльменов?– Нет еще. Решила, что после обеда посмотрим вместе.– Ой, это будет ужасно интересно! – Элизабет повела подругу в маленькую уютную кухню. Наливая горячий суп, она лукаво взглянула через плечо: – Интересно, найдется ли среди них кто-нибудь потрясающе красивый?Джейн насмешливо закатила глаза.– Право, Лиз, это вовсе не важно.– Но ведь недостатки красивого мужа кажутся не такими уж страшными.– Мне нет никакого дела до внешности будущего супруга. Честно говоря, я не планирую особенно тесно с ним общаться. Не имеет значения ни как он выглядит, ни чем занимается, ни куда направляется. Главное, чтобы не мешал мне жить так, как считаю нужным.Элизабет со смехом уселась за стол.– Но дело в том, что у мужа могут оказаться на этот счет совсем иные взгляды.– Не забывай, – убежденно возразила Джейн, – что на свете нет и не может быть мужчины красивее, умнее и интереснее Грегори.Элизабет отломила кусочек хлеба и взглянула на подругу сквозь полуопущенные ресницы. Девушки делились сердечными тайнами с раннего детства, и потому давняя влюбленность мисс Фицсиммонс в зятя вовсе не была для Элизабет новостью. Чувство возникло вскоре после появления Грегори в семье. В то время Джейн только исполнилось тринадцать, и в юной голове теснился целый сонм романтических мечтаний. Грегори умело играл на чувствах свояченицы, постоянно оказывая знаки внимания, выслушивая идеи и поощряя благородные устремления. Элизабет не могла не усмотреть в действиях молодого человека медленного, завуалированного, но тщательно спланированного совращения.Сейчас Джейн шел уже двадцатый год, однако во многих отношениях она оставалась совершенно невинной и несведущей. Всю вину за неожиданный и печальный поворот событий Элизабет возлагала исключительно на Грегори и никак не могла понять, почему расплачиваться за содеянное приходилось Джейн, а не ему.– Знаю, тебе кажется, что ты любишь Грегори, – наконец прервала молчание Элизабет.– Мне вовсе не кажется, Лиз. Я твердо уверена в своих чувствах. А он любит меня.– Допустим. Но сейчас необходимо как можно скорее забыть о Грегори и начать строить собственную семейную жизнь. На той дорожке, по которой тебя ведет муж старшей сестры, не встретится ничего хорошего.Конечно, Чарльз Фицсиммонс выбрал не самый тонкий выход из запутанной ситуации, однако в глубине души Элизабет радовалась твердому решению отца вырвать дочку из когтей хищника. Что и говорить, Грегори вел себя как истинный негодяй и подлец. Он сумел до такой степени вскружить Джейн голову, что даже сейчас, когда девушку бесцеремонно и безжалостно выгнали из родного дома, она не видела в случившемся его вины. Искренне влюбленная, подруга хранила верность с почти фанатической убежденностью, но в данных обстоятельствах подобная преданность могла принести лишь вред.Джейн отломила кусочек хлеба. Настойчивое стремление Грегори к физической близости становилось невыносимым и всерьез тяготило.– Грегори с самого начала мечтает о том, чтобы мы стали любовниками. Вот мне и пришла в голову мысль отдать девственность мужу, чтобы потом, когда я наконец-то вернусь домой, возлюбленный мог получить то, к чему так упорно стремится.Элизабет опрометчиво отправила в рот целую ложку супа. Услышав слова подруги, она едва не подавилась. С опаской оглянувшись, чтобы убедиться, что миссис Хиггинс не слышала скандального заявления, Элизабет снова перевела укоризненный взгляд на Джейн и предостерегающе прошептала:– То есть ты хочешь сказать, что готова совершить измену, прелюбодеяние?– Нет, – с некоторым сомнением ответила Джейн. Так не хотелось признавать справедливость слов подруги – Мой брак не будет настоящим супружеским союзом. Я вытерплю церемонию и все, что последует за ней, только для того, чтобы успокоить отца и завоевать право вернуться домой.– Ах, Джейн, милая девочка… – огорченно вздохнула Элизабет.Вскоре подруги закончили скромную трапезу и перешли в комнату, к уютно пылающему камину. Расчетливая невеста открыла роковую папку, в которой таилось неизведанное, полное неожиданностей и тайн будущее.– Давай начнем вот с этого, – предложила она. – Филипп Уэссингтон, граф Роузвуд.– Джейн. – Элизабет взяла подругу за руку, и та подняла глаза от листка, который начала читать. – Я желаю тебе только добра, а потому просто обязана высказать собственное мнение об этом странном плане.– О каком плане?– О каком плане? – уже возмущенно переспросила миссис Керью. – Да о сознательном и циничном намерении обманывать мужа и наставлять ему рога. Об измене!– Разве можно считать изменой искреннюю любовь?– По-моему, ты сошла с ума.– С какой стати ты так решила? Всего лишь из-за того, что я отказываюсь покорно сдаться на волю жестокого и несправедливого отца? Грегори – единственный мужчина, которого я люблю и буду любить. Тебе прекрасно известно, как трудно жить с Гертрудой; она постоянно ворчит, брюзжит, обижает и даже оскорбляет мужа. Он не находит ни понимания, ни сочувствия, а потому отчаянно нуждается во мне и моем участии. Я просто не имею права оставить его на произвол судьбы.– Но, милая Джейн, не забывай, что тебе придется спать в одной постели с мужем…– Только в первую брачную ночь.– Ты ничего не понимаешь. Прежде чем удастся вернуться домой, тебе предстоит провести с этим человеком целых полгода. Если он еще тебя отпустит… – Честно говоря, Элизабет не верила в такой поворот событий, но решила пока оставить эту скользкую тему в стороне. – Скорее всего муж захочет видеть тебя рядом каждую ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42