Селине страстно хотелось, чтобы он ласкал ее не переставая, она стонала от наслаждения. Преодолевая свое возбуждение, он удерживал ее, шепча на ухо нежные слова, а она вся дрожала от нетерпения. Кристофер гордился собой, упивался своей властью и способностью воспламенять в ней желание.– Ты такая страстная, – произнес он.– В самом деле?– Да, и я очень счастлив.Он стащил с нее сорочку, она лежала нагая, а он любовался ею.– Я тебе нравлюсь? – спросила она.– О, Селина, вся и все в отдельности. Ну что ж, закончим?– Тебе лучше знать!Он скинул с себя халат, она отпихнула его в сторону. Как только он снова придвинулся к ней, она остановила его жестом.– Мне хочется взглянуть на тебя.– К вашим услугам.Он приподнялся, чтобы она увидела его. Селина пробежала пальчиками по его груди. Худощавый, с гладкой кожей, грациозный, он чем-то походил на крупного африканского леопарда. Она увидела его восставшую плоть, длинную и напряженную, и ее девственные опасения вспыхнули с новой силой.– Ты уверен, что все будет хорошо? – волнуясь, спросила она.– Обещаю тебе.– Я не знаю, что мне делать с этим.– Я покажу тебе.Селина протянула руку и взяла его восставшую плоть. Кристофер застонал.– Я сделала тебе больно?– Нет, напротив. Мне очень хорошо, даже слишком. – Он отнял ее руку и поцеловал. – Я так возбужден, мне хочется продолжить…– Но я готова дарить тебе столько же наслаждения, сколько доставляешь мне ты.– Я не возражаю, дорогая, но сперва давай исполним наши брачные клятвы. Потом, когда я уже не буду таким нетерпеливым, ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится.Он раздвинул ее ноги. Ее влагалище, эти природные ножны для мужского клинка, было влажным. Он легко дотронулся несколько раз до сердцевины ее женственности, чуть-чуть продвигаясь внутрь и как бы примериваясь.– Будет немного больно, – предупредил он.– Ты уже говорил об этом.– Я попробую не причинить тебе боли, если получится.– Не волнуйся, я не боюсь.Он кивнул, довольный ее самообладанием и доверием к нему. Селина дивилась своему спокойствию. Но все же сердце ее бешено колотилось.– Я люблю тебя, Селина.– Я тебя тоже, Кристофер. И всегда буду любить.– Обними меня.Она обхватила его, и он начал не спеша погружаться в нее. Надо было совершить все как можно осторожнее, чтобы она расслабилась и позволила ему сделать все легко и непринужденно. Однако для Селины это было внове, и она невольно напряглась.– Уже все позади, – успокоил он ее, когда понял, что порвал девственную плеву и прошел сквозь нее.Ей стало больно, появилась кровь, и она вскрикнула от испуга. Он поцелуями осыпал ее губы и рот, стремясь утишить ее страдание. Кристофер держался очень уверенно, да и боль скоро уменьшилась. Он снова начал свои движения. Селина быстро уловила заданный им ритм.Незаметно и плавно Кристофер довел себя до предела возбуждения, затем застыл, и через миг все закончилось. Чувствуя, как его семя горячей струей разливается внутри ее, она радовалась этой близости, наслаждалась чудом совокупления. Он задрожал и обмяк. Для Селины этот миг стал самым волшебным моментом в ее жизни. Слезы выступили у нее на глазах.Его напряжение улеглось, он облокотился на руку и улыбнулся ей, но, увидев ее заплаканное лицо, нахмурился.– Что-нибудь не так? – спросил он, вытирая ее слезы.– Нет-нет, все чудесно. Я не понимала, насколько это необычно.– Да, это довольно трудно описать, пока не испытаешь сам. – Он легко соскользнул с нее и мягко прижался к ее боку.– Я не сделал тебе слишком больно?– Нет, все прошло замечательно.Она не сводила глаз с его лица, с его губ, стараясь сохранить в памяти его мельчайшие черты, чтобы навсегда запомнить все связанное с тем моментом, когда она стала женщиной.– И что теперь?– Сначала примем ванну. – Он поводил шутливо бровями. – Вместе.– О, мне нравится эта мысль.– А потом снова займемся любовью.– Опять?– Разве не ты раньше говорила, что хочешь научиться доставлять мне удовольствие?– Не отрицаю. – Она рассмеялась и спрыгнула с постели. – Я позвоню, чтобы приготовили ванну.Эллиот суетливо ерзал между бедер Мелани, приближая желанный миг, но ему никак не удавалось достичь необходимого возбуждения. Его приятель почему-то ослабел, он становился все мягче и мягче, пока упругость и твердость вовсе не подевались куда-то.Можно ли было вообразить, что любовь с такой очаровательной девушкой окончится для него таким конфузом?Недовольный, он прекратил свои потуги и плюхнулся на спину.– Ты уже кончил? – брезгливо спросила она.– Да.– Наконец-то.Мелани поспешно спрыгнула с кровати, просеменила по полу и, найдя халат, накинула его на себя. В это время Эллиот, уткнувшись взглядом в потолок, размышлял над тем, надолго ли его хватит, чтобы не сорваться и не задушить ее, положив тем самым конец их обоюдным страданиям.Сидя у столика, Мелани перебирала свои драгоценности, которые он был намерен тайком продать, чтобы рассчитаться с карточными долгами. Он не говорил ей об этом и скорее всего ничего не скажет. Украшения просто исчезнут.– Как долго ты собираешься здесь валяться? – сварливо спросила она.– Не знаю.– Уходи сейчас же.– Уйду. Когда буду готов.– Уже два часа дня, – брюзжала она. – Твое присутствие здесь в середине дня просто невыносимо.– Ты будешь мириться с ним всякий раз, когда я найду это необходимым.– Ты мерзавец. Я не в силах выносить такие издевательства. Как это гадко, когда ты вваливаешься ко мне каждую ночь, пьяный, едва держась на ногах.Эллиот вздохнул. Как же так вышло, что у его прекрасной затеи оказался такой плачевный конец? Ему надо было лишь получить небольшую сумму наличных денег, чтобы поправить свое пошатнувшееся финансовое положение. Неужели он хотел слишком много?Вместо этого он оказался в одном доме с безмерно нахальным ребенком, причем без приданого в качестве поощрительного приза. Мысль, что он связан с ней навеки, была для Эллиота такой невыносимой, что он серьезно подумывал, не убежать ли во Францию или в Америку, прихватив с собой деньги. Ах, если бы у него были эти деньги, он так бы и поступил.Несмотря на свое отчаянное материальное положение, он все время обдумывал эту возможность, его удерживало лишь одно соображение – Стамфорд, который выступал в роли временного опекуна Мелани, нашел бы его даже на краю земли.Мелани опять разворчалась, и у него разболелась голова.– Что это ты там бормочешь?– Помнишь то платье, о котором мы говорили? Когда я смогу купить его? И к нему еще нужна подходящая шляпка.Ему надоело каждый раз объяснять ей, что она не в Донкастере, что он не ее обжора мать, в руках которой находился бездонный кошелек с деньгами. У него не было столько средств, чтобы баловать ее, как это делала Регина, но, судя по всему, Мелани никак не могла взять в толк, что в ее жизни произошел резкий поворот не в лучшую сторону, когда она связала свою судьбу с ним.– Я же говорил тебе, что у меня нет денег на подобное мотовство.– А что мне прикажешь делать? Ходить по улицам Лондона как какая-то побирушка?Эллиот возмущенно закатил глаза. Когда она въезжала к нему, его слуги таскали наверх сундук за сундуком. Он побывал в ее комнате, она была набита тряпками доверху.– Деньги не растут на деревьях. Ты не можешь щелкнуть пальцами, чтобы они тут же появились у тебя на ладони.– Меня не волнует, где ты их раздобудешь. Достань, и все!– Почему бы тебе не навестить своего братца, чтобы узнать, не намерен ли он передать нам что-либо из имущества.– Ты хорошо знаешь, что он ничего не даст.Эллиот до сих пор не понял до конца, что же произошло с причитавшимся ей приданым, но если судьба зло подшутила над ним, тогда у него не остается иного выхода, как застрелиться!– Навести его как-нибудь и все проверь, – не отставал Эллиот. – Если ты надоешь ему, он примет меры, чтобы только отвязаться от тебя.– Почему я должна заниматься этим? Он холодно взглянул на нее.– Стоит ли напомнить тебе? Ведь я полагал, что у меня будет богатая жена.– Разве моя вина, что права на титул были перепутаны? Что право собственности оказалось оспоренным? Откуда мне было это знать? Или ты предполагаешь, что моя мать сообщала мне втайне о чем-нибудь?– Не упоминай при мне Регину.Еще до свадьбы Стамфорд убрал Регину с глаз долой, за это благодеяние Эллиот был чрезвычайно благодарен ему.– Я не только напомню тебе о ней, но и сделаю нечто большее. Я намерена попросить ее пожить с нами под одной крышей. Она сумеет найти выход из наших финансовых затруднений, больше я ничего не могу сказать тебе.– Замолчи, Мелани.– Не буду молчать. Раз ты втянул меня во все это, то должен и вытащить из беды. Я требую!Все, пора было кончать с ее наглостью. Он вылез из постели, она тут же развернулась, чтобы не видеть его обнаженным. Она всегда давала понять, насколько противным и нелепым выглядит в ее глазах его тело.Эллиот подошел к ней сзади, схватил за плечо и силой повернул к себе лицом.– Встань на колени.– Не встану.– А ну!На ее лице читалось отвращение, но он был настроен решительно. Мелани неохотно опустилась на колени. Прямо напротив ее лица оказался его приятель, который начал подниматься. Она отвернулась в сторону, не в силах скрыть своей брезгливости.– В наших брачных клятвах, как мне помнится, где-то есть слово «повиновение», – произнес он. – Мы лучше поймем его смысл, если ты будешь вести себя так, как поклялась.– Я встала на колени, как ты настаивал. Чего тебе еще от меня надо?Мятежная духом, злая, она была опасным противником. Если бы он не соблюдал осторожности, возможно, во время сна она удушила бы его.– Ты должна научиться кое-что делать своим прелестным ротиком, а не только говорить им дерзости.Регина смотрела в окно скромного, мрачного с виду домика, который Кристофер нанял для нее. Перед ее глазами вплоть до горизонта расстилалось бескрайнее и пустынное побережье Корнуолла. Ветер свистел в скалах, несколько чахлых деревьев склонялось под его бешеными порывами. Она отвернулась от окна, утомленная видом туч, застилающих все небо, и холодного, никогда не прекращающегося дождя.Ее прежний убогий дом, в котором она жила много лет назад, располагался неподалеку, чуть дальше по улице. Как она ненавидела этот город, эту улицу! Глядя на короткое расстояние между новым и старым домами, она с тяжелым сердцем думала о том, какой небольшой путь она проделала за свою жизнь. В глубине души она никогда не считала Донкастер своим, всегда втайне подозревала, что удача может повернуться к ней спиной, и исподволь готовилась к этому часу. Она копила и припрятывала на черный день украденные деньги, а в итоге осталась ни с чем. Стамфорд нашел все, вплоть до последнего фартинга.О, быть такой униженной и растоптанной! И виной всему Стамфорд. А его сообщником стал ее же собственный сын, вероломный изменник. Какой позор! Неслыханное бесстыдство! При одной мысли об этом ее ярость вспыхивала с новой силой.Послышался легкий стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в гостиную с важным видом вошла Эдит Фицсиммонз, словно она была здесь хозяйкой, и направилась прямо к ней. Эдит к Регине приставил сам Стамфорд, он поручил ей не только вести домашнее хозяйство, но и роль надсмотрщицы и тюремщика.– Когда вы уберетесь отсюда? – однажды спросила ее Регина.– Когда лорд Стамфорд соблаговолит отозвать меня, – с начальственным видом ответила Эдит.Фицсиммонз держала в руках письмо.– Лорд Стамфорд пишет: он до сих пор не может найти серебряные подсвечники, украденные вами из Донкастера. Вы готовы сообщить ему, где они находятся?– Лорд Стамфорд достанет кого угодно. Фицсиммонз мрачно улыбнулась.– Я с удовольствием передам ваш ответ в моем следующем письме.Ей так нравилось держать Регину в заточении, причем она часто похвалялась, что находится в дружеских отношениях с Селиной, с этой шлюхой. Фицсиммонз упивалась тем возмездием, той карой, которые Стамфорд наложил на Регину, и никогда не переставала разглагольствовать о том, что тяжелая доля Регины – как раз то, что она заслужила.Фицсиммонз повернулась, чтобы уйти, и Регина сперва решила отпустить ее, как говорится, без лишних слов. Но потом в ней взыграло желание уязвить ее. Уж слишком высокомерно она держала себя, чересчур откровенно желала услужить Стамфорду.Регине страшно хотелось сбить с нее спесь, поставить ее на место. Надо было во что бы то ни стало найти способ подействовать на нее, взять хоть в чем-то верх, но как, Регина пока еще не знала.– Хочу выразить свое недовольство, – сказала Регина. Она терпеть не могла, когда другие нанимали для нее прислугу. Слуги понимали, что они не ей обязаны своим жалованьем. Возможно, поэтому все они были малопочтительны, немногословны и неповоротливы. – Час назад я заказала блюдо с пирожными и до сих пор ничего не получила.Эдит злорадно усмехнулась:– Сахар весь вышел, а заказать больше нельзя. Надо ждать первого числа следующего месяца, пока Стамфорд не вышлет новый чек. Больше не осталось ни крошки сладкого, так что никакого пирожного вам не подадут.– Я требую, чтобы их доставили мне.– Вы можете требовать все, что вам угодно, но ничего не получите. Что делать, наши средства ограниченны. Придется вам обходиться без пирожных.Последние слова словно эхом прокатились по гостиной. Регина поежилась. Исполнялись самые страшные ее ночные кошмары. Ее всегда мучил страх очутиться в бедности, жить, отказывая себе во всем, и экономить на каждой мелочи.В животе у нее урчало от голода. Между тем Эдит вышла из комнаты, закрыв со стуком дверь и предоставив Регине в одиночестве вынашивать замыслы мщения.Памела ходила взад и вперед вдоль ограды особняка Стамфорда, пока не заметила, как к бордюру дорожки подъехала карета из Донкастера.«Крис… Наконец-то я нашла тебя». Она так долго сдерживала свои чувства… Где же он был? Почему он избегал встречи с ней? Неужели он не догадывался, как сильно она любит его? Не понимал, что разлука с ним убивает ее? Ведь они оба выпили любовный напиток. Несомненно, он должен был оказать на него свое действие! Он не мог ее отвергнуть!Ей было так неприятно ходить вокруг ограды, она боялась встретить кого-нибудь, кто узнал бы ее, поэтому она надвинула поглубже капюшон на голову, пряча лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37