В одной из стен комнаты были прорезаны высокие окна, выходившие на запад, к морю, а рядом несколько дверей открывались на каменный балкон. Кассандра с облегчением вздохнула и направилась туда. Бэзил поставил корзину на стол и начал разгружать ее, закончив, он подошел к Кассандре.
Балкон был шире и глубже, чем в ее комнате, а вид с него был гораздо проще: беспорядочное нагромождение холмов и мерцающее море вдали. Бэзил облокотился на перила, позволяя ветерку остужать его разгоряченное лицо.
– Я люблю этот вид, – произнес он, – меня вдохновляют его цвета, образы и запахи.
Кассандра кивнула и аккуратно положила руки на камень перед собой.
– Я поставила тебя в очень неловкое положение, правда?
Он подвинулся и оперся на один локоть с таким расчетом, чтобы видеть ее лицо.
– Немного, но скорее я виноват в создавшейся ситуации, – ответил он со всей честностью, на которую был способен.
Бэзил улыбнулся ей.
– Теперь ты видишь, что я околдован тобой, – Кассандра. – Он протянул руку и дотронулся до пряди золотистых волос. – С того момента, как ты приехала по этой дороге, я не могу думать ни о чем, кроме тебя, а теперь я боюсь, что не смогу быть для тебя достаточно мудрым и искусным.
– Со мной происходит то же самое, Бэзил, Я не могу даже спать из-за мыслей о тебе. – Она прижала его ладонь к своему лицу. – Я чувствую себя так, как будто спала всю мою жизнь и проснулась только сейчас.
– Да, – повторил он, очарованный движениями ее губ.
Бэзил осторожно наклонился поближе:
– Думаю, ты любишь целоваться. Можно мне поцеловать тебя, моя прекрасная Кассандра?
Она дотронулась до его губ:
– Да, мне бы этого хотелось.
Бэзил не торопился, а продолжил смотреть на ее губы, давая волю своему воображению. Только после этого он нагнулся, не прикасаясь к Кассандре. Бэзил почувствовал ее нежность и самоотверженность, почувствовал, как ее рот мгновенно приоткрылся для него. Но он не откликнулся на приглашение. Вместо этого Бэзил дразняще провел кончиком языка по внутреннему краю ее нижней губы. Дыхание Кассандры участилось, его язык танцевал внутри сладких губ, проскальзывая у самых зубов к кончику ее языка. Каждые взмах и отступление исторгали из ее горла слабый стон. Подчиняясь его указаниям, Кассандра совсем чуть-чуть высовывала язык; а Бэзил ловил этот острый кончик и засасывал его.
– Теперь твоя очередь, – произнесла она прерывающимся голосом.
Кассандра обвела одним пальцем линию его губ, а затем любовно погладила его нижнюю губу. Ее глаза сверкали от нервного возбуждения. Бэзил осторожно втянул в рот ее палец, обхватив его языком. Она вскрикнула и немного продвинулась в глубь его рта. Бэзил видел, что ее соски затвердели, ему нестерпимо хотелось нагнуться и ухватить ртом и их; но он только смотрел ей в глаза и делал с ее пальцем то, что ему хотелось сделать с ее сосками.
– О! – выдохнула Кассандра, внезапно убирая руку и нерешительно отступая. Она спрятала руку сзади в складках юбки.
Бэзил мягко рассмеялся и взял ее за другую руку.
– Идем, дорогая, – сказал он. – Мы почитаем, поедим и, не будем больше думать о поцелуях сегодня вечером.
– Не уверена, что смогу не думать о них. – Кассандра слегка нахмурилась.
Бэзил изогнул бровь:
– Я даю тебе разрешение на тот случай, если тебе захочется поцеловать меня.
Сидя рядом на диване, они читали вслух Боккаччо, откусывая друг у друга марципаны и шоколад, которые он раздобыл в кухне.
Они поцеловались, потом еще раз. Когда Бэзил понял, что больше не может сдерживаться, то рассмеялся под влиянием ошеломляющей чувственности, отразившейся в ее глазах, и отослал Кассандру прочь из комнаты. Даже когда она с неохотой остановилась у двери, чтобы поцеловать его еще раз, он ничего не предпринял.
В ту ночь, когда он лежал один в постели, а луна освещала его холодным белым светом, Бэзил понял, что Кассандра нуждается в ухаживании, что ей нужен мужчина, который помог бы пробудиться ее чувственности. В тихой темноте он сочинил для своей Кассандры стихи об откровении.
Утром, когда Кассандра проснулась, на подносе с завтраком ее ждало письмо. Она нетерпеливо раскрыла его и увидела несколько строчек, написанных Бэзилом.
Луна управляет женщинами, ее круглое белое лицо находит отголосок в круглой белой плоти женской груди. Любимая, сегодня вечером мы поскачем на лошадях по белому песку у моря и узнаем, что нам подарит полная луна.
Б.
Кассандру бросило в жар. День она провела в беспокойном ожидании. Когда солнце стало клониться к закату, она пришла в состояние сильного возбуждения, потому что никак не могла решить, – какую одежду и украшения ей надеть и как причесаться.
Наконец она была готова и, смеясь, побежала вместе с Бэзилом к конюшням. Все это время ее сердце учащенно билось.
Когда они скакали верхом по пляжу, который посещали пару дней назад, воздух был теплым, как вода для купания, а запах моря увеличивал возбуждение, бушевавшее у нее в крови. Полная луна, яркая, круглая и роскошная, освещала мир бледным светом. Глядя на нее, Кассандра почувствовала, что ждет чего-то необычного. Казалось, ее грудь набухла под корсажем. Интересно, станет ли она думать о груди каждый раз, когда увидит луну?
Бэзил помог ей спешиться, его глаза озорно блестели.
– Я бы с удовольствием сбросил ради тебя все украшения цивилизации, – произнес он, указывая на свою одежду, – или, может быть, тебе хочется получше изучить мои ноги?
Кассандра рассмеялась:
– Разуйтесь, сэр, остальное оставим до другого раза.
– А что снимешь ты, моя Кассандра? – поинтересовался Бэзил, подходя ближе.
Мгновение они оба молчали.
– А что бы ты хотел, чтобы я сняла?
– Повернись спиной, – сказал он, – я покажу.
Кассандра нервничала: ночь светла, но они были одни. В ней боролись страх и желание.
– Это меня пугает.
– Мне бы хотелось, – произнес Бэзил, дотрагиваясь до ее плеча, – поцеловать твою грудь, Кассандра. Только твои губы, шею и грудь. – Его темные глаза были ясными и честными. – Думаю, тебе это понравится. Если нет, обещаю, что тут же остановлюсь.
Ее сердце затрепетало. Не говоря ни слова, она повернулась, чтобы он мог немного распустить шнуровку платья. Бэзил медленно целовал ее шею сзади, одновременно отодвигая руками рукава платья; он ласкал ее плечи краткими влажными прикосновениями. Кассандра вытянула из узких рукавов сначала одну руку, затем другую. Корсет стягивал ее грудь под тонкой сорочкой с завязкой у горла. Она вздрогнула, когда Бэзил открыл ее шею и осторожно отодвинул ткань. Он стоял у нее за спиной и целовал ее шею, мочки ушей и плечи. Он касался ее груди, открытой навстречу ночи, терпеливо, как соленый морской бриз и лунный свет. Кассандра поняла, что ей это очень нравится.
Она захотела большего, когда его красивые длинные пальцы скользнули вверх по ее талии и принялись ласкать обнаженную плоть. Его руки порхали над поднявшимися вершинами, находя склоны и нежные изгибы.
– Что ты думаешь? – прошептал он. – Да? Нет?
Она прислонилась к нему, ее голова покоилась на его плече, так что ничто не мешало ему дотрагиваться до ее тела.
– Да, – прошептала она.
Он увлек ее за собой на песок.
– Закрой глаза, – попросил он.
Кассандра закрыла. Она дышала свободно и ждала первого поцелуя. Ожидание тянулось невыносимо долго, время наполнилось шумом моря, лаской ветра и сладостным изумлением от того, что она слегка обнажена.
Наконец Кассандра дождалась поцелуя в правую грудь, горячего и мягкого. Бэзил обхватил губами набухший сосок. Она вскрикнула от удовольствия и в знак поощрения дотронулась до его волос.
– Мм… – произнес он, – мне хотелось проделать это вчера вечером, когда ты положила палец мне в рот. Я думал о том, что целую твою грудь, целую эти прелестные розовые соски… – он, дразня, дотронулся сначала до одного из них, потом до другого, – вместо твоего пальца.
Его темные глаза встретились с ее глазами.
– Тебе нравится?
Кассандра молча притянула его к себе, потому что хотела, чтобы он продолжал ласкать ее. Раньше она и представить себе не могла, что в простом интересе к ее груди может быть столько чувства. Она чуть было не расплакалась от переполнявших ее эмоций, а когда Бэзил остановился, Кассандре захотелось попросить его начать все сначала. Но она заметила то усилие, которое ему пришлось сделать над собой, чтобы остановиться, хотя и не подумала, что почти готова к дальнейшему.
– Бэзил, сними, пожалуйста, рубашку. Ты не против?
Его пальцы потянули галстук так стремительно, что Кассандра тихонько рассмеялась и поднялась, чтобы помочь. Он издал тихий звук, похожий на смех, и ухватил Кассандру за волосы.
– Ты – богиня, любимая.
Он поцеловал ее. Кассандра стянула с него рубашку через голову, и они замерли на коленях, уставившись друг на друга.
Удивленная собственной несдержанностью, Кассандра медленно прижалась к Бэзилу и обняла его. Было так чудесно чувствовать его кожу своей кожей.
– Думаю, мне бы понравилось целоваться так, если тебя это не слишком затруднит, – сказала Кассандра.
– Нет того, что было бы слишком трудным, – прошептал он.
Они целовались, целовались и целовались, мягко поглаживая друг друга. Наконец Бэзил взял ее руки трясущимися руками и слегка отодвинул их.
– Я должен сейчас остановиться, – с сожалением объявил он.
Он встал и ринулся к воде, не дожидаясь ответа. Кассандра расхохоталась, когда он нырнул с громким криком и вынырнул, похожий на выдру, капли воды в его волосах блестели как бриллианты, луна сделала из его лица шедевр. Не торопясь, Кассандра привела свою одежду в порядок и дала ему, уже мокрому и спокойному, возможность затянуть ее корсет. Они молча скакали обратно к вилле. Бэзил оставил Кассандру у двери ее спальни, подарив долгий, глубокий, горячий и многообещающий поцелуй; Повинуясь нахлынувшему чувству, Кассандра задержала его, когда он уже уходил.
– Бэзил, – прошептала она, – идем ко мне в постель. Теперь я готова.
Он нагнулся и еще раз поцеловал ее.
– Пока нет, – сказал он, – спокойной ночи.
Этого не произошло ни на следующий день, ни позже. Они ездили верхом, пока было прохладно и пока солнце не сжигало туман. Они смеялись и разговаривали, устраивая множество пикников, наслаждаясь природой и обществом друг друга. Жаркие послеобеденные часы они проводили в прохладных внутренних покоях виллы, иногда просиживая рядом долгими тихими часами и занимаясь чтением или письмом, совершенно довольные тишиной и обществом друг друга. В такие часы Бэзил испытывал редчайшее, глубочайшее чувство счастья, которое он когда-либо испытывал, – эта женщина, как и он, наслаждалась задумчивой тишиной, не требуя каждую минуту никаких заверений.
По вечерам они ели то, что он специально заказывал: тонко приправленные местные блюда из морских продуктов, роскошные вина и греховные сладости. Потом сидели на террасе, очень близко друг к другу, и восхищались, стрекотанием цикад и запахами, исходившими от листьев оливковых деревьев. Они обвивали друг друга руками, смеялись, целовались и обменивались рассказами о своей жизни. Бэзил рассказывал ей о том времени, когда был студентом, и об одном преподавателе, который его особенно хвалил.
Кассандра рассказывала о своих сестрах – сумасбродной Адриане, красавице Офелии, Клео, о судьбе которой они все так тревожились, и Фебе – простодушной, честной и доброй. Еще она рассказывала о братьях – белом и мулате, – об их необыкновенных приключениях в Новом Свете. Было ясно, что она очень любит их всех.
Каждую минуту Бэзил жаждал заняться с ней любовью. Каждый день он позволял себе целоваться с ней только чуть более часа.
Кассандре очень понравилось целоваться. Он открыл для нее ее собственное тело – ступни, ладони, внутренний изгиб запястий. Бэзил медленно обнажал ее колени и целовал под коленями, заставляя при этом извиваться от удовольствия. Одновременно его пальцы застывали на внутренней поверхности бедер, немного не доходя до того места, куда она настойчиво звала его.
Кассандра, в свою очередь, стала смелее. Однажды утром, спустившись к завтраку и нагнувшись к цветку с видимым простодушием, она поразила его своей белоснежной грудью, открывшейся всего на мгновение. Выпрямившись, она, смеясь, ускользнула от него. Бэзил знал, что Кассандра почти готова для него, но решил подождать еще немного.
Когда его начинали переполнять чувства и желания, он смеялся потихоньку и, глубоко дыша, отодвигался. Каждый вечер он укладывался спать с ощущением тяжести в паху. Иногда Бэзил сам ослаблял напряжение; иногда на это работали его мечты, и это поддерживало в нем терпение.
Подождать стоило.
Кассандра была совершенно одурманена. Несколько дней назад она потеряла рассудок, потеряла себя в опьяняющем удовольствии его поцелуя, во вспышках страсти – ту часть, которая изголодалась за прошедшие годы и теперь была просто ненасытной.
Однажды вечером Бэзил подсунул под ее дверь записку, приглашая пообедать у него. Кассандра быстро оделась и появилась на пороге комнаты немного запыхавшись. Все пространство было заполнено цветами: вазы рядом с вазой, розы, папоротники, фиалки и другие цветы, какие только она могла себе представить; ароматы наполняли воздух, а краски дополняли эти ароматы опьяняющей чувственностью. Бэзил убрал свои книга и распорядился; принести обеденный стол.
– Здравствуй, – сказал, он, жестом приглашая ее войти и присесть к столу. – Угощайся, – произнес он, озорно подняв бровь.
Кассандра рассмеялась. Она слегка наклонила голову и улыбнулась:
– Не могли бы вы снять рубашку, сэр?
– Прямо сейчас?
Кассандра посмотрела ему в глаза:
– Сейчас.
Бэзил вдохнул и взялся за воротник рубашки.
– Это доставило бы мне удовольствие, – продолжила Кассандра.
Он дернул, но волосы запутались у него в галстуке и мешали снять его, поэтому Кассандре пришлось ему помочь. Бэзил уныло улыбнулся:
– Я не всегда такой неуклюжий.
Стоя рядом с ним, она отрицательно покачала головой:
– Совсем наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32