Майя уже собиралась спросить, о чем речь, но была подхвачена на руки, брошена на кровать, и вопрос выскользнул из памяти.Шорты и белье слетели с нее в одно мгновение. Живота коснулся прохладный воздух, между ног легла горячая рука.– Аксель!..– Позже все будет медленней, – шепотом пообещал он, лаская ее. – А сейчас не получится – я только об этом и думал весь день!Он оказался внутри раньше, чем она успела осознать смысл сказанного. Майя счастливо вскрикнула. Но, уже погружаясь в наслаждение, она потянулась к душе Акселя всей душой, всей мощью ожидания ответного чувства.– Жду не дождусь, когда ее можно будет отвлекать мультиками, – проворчал Аксель, проснувшись: утреннее агуканье Алексы стало понемногу перерастать в плач.Майя лежала, уткнувшись в подушку, ощущая на плечах вес тяжелой, мускулистой мужской руки. Во сне она видела себя снова «на втором году беременности», только на сей раз это было заслугой Акселя. От страха, что сон вещий, пробирала дрожь. Майя попробовала столкнуть с себя руку, но Аксель лишь теснее обвил ее, привлек к себе и потянулся губами к груди.– Угораздило же меня выйти за ненасытного мужика!Она зевнула, подвинувшись так, чтобы округлые женские и угловатые мужские контуры плотнее прижались друг к другу. В награду за это сзади между ног ткнулся горячий жезл.– Через пару месяцев начнется простая повседневность: ты будешь бродить по дому в линялом халате и покрикивать на детей. Давай насладимся медовым месяцем, пока он еще длится.Пока он еще длится. Это было все, что Майя восприняла из сказанного, и хотя она с готовностью откликнулась на призыв, крик ее наслаждения был еще и криком протеста.Она вспомнила, что накануне не приняла таблетку, когда было уже поздно, просто не могла оттолкнуть Акселя. Похоже, сон и в самом деле был вещим – предупреждение об опасности, посланное бдительным подсознанием. Впрочем, вечером можно принять сразу две таблетки. Майя поклялась, что так и сделает. Через пару месяцев Клео снова будет в тюрьме, школу снесут, Аксель пожалеет, что они встретились. Когда рушится мир, не хватало только очередной беременности.Тело думало иначе. Оно содрогнулось, открываясь еще сильнее, с восторгом принимая в себя поток горячей жидкости. Майя отчаянно пожалела, что не может разделить этот восторг еще и разумом.
Не до конца опомнившись, со сладким томлением внутри, к полудню Майя решила закончить сплошную фреску на стенах столовой. В магазин она не отважилась заглянуть, из опасения, что наговорит Клео резкостей. Сандра отбыла подыскивать жилье. Тишина пустого дома действовала умиротворяюще, что было очень кстати.Мир и покой, однако, были нарушены грохотом какой-то тяжелой техники в непосредственной близости от дома. С кистью в руках Майя бросилась на террасу и окаменела при виде самосвала, который пятился по лужайке к кем-то вкопанному шесту. В кузове у него стояло вполне взрослое дерево. Из-за самосвала вынырнула машина поменьше и без церемоний вгрызлась в почву. Только тут она поняла, что происходит: дерево утвердится на заднем дворе, чтобы затенить высаженные ею цветы, принести прохладу на кухню, дать птицам возможность гнездиться в кроне, а детям – карабкаться на низкие ветви. На него можно будет повесить кормушки и следить за тем, как кормятся скворцы и щеглы, слушать, как они щебечут.Дерево! Средоточие жизни. Залог будущего.Слезы набежали на глаза. Майя не утирала их, чтобы не упустить ни малейшей детали из того, как великолепный клен становится частью ландшафта, как землю у корней рыхлят и засыпают древесной стружкой, как наливают воду в отводок трубки, чтобы вдоволь напоить.Аксель не умел выражать свои чувства в словах. Ну и что же? Он умел выразить их иначе – убедительнее.Когда работа была закончена и машины уехали, дерево осталось, шелестя глянцевитыми листьями. Как хотелось разыскать Акселя, броситься ему на шею, в полный голос крикнуть: «Я тоже люблю тебя!» – и осыпать поцелуями! Он бы, наверное, умер от смущения.Майя вышла на задний двор, постояла под кленом в безмолвном экстазе и взялась за шланг, чтобы полить свои цветы. Надо сказать, они и без того заметно ожили в шелестящей тени. За поливом Майя размечталась о том, как высадит у корней все виды тенелюбивых цветов, какие только найдет. Опомнившись, она поняла, что снова рыбкой резвится в волнах, вместо того чтобы задуматься над своей жизнью. С чего она взяла, что дерево – объяснение в любви? Практичный Аксель мог задумать это задолго до того, как они встретились, просто ради прохлады на кухне. Задумал, нашел нужный номер и сделал заказ. Проще некуда.Оживление померкло. Майя отключила воду и направилась в дом. Только посреди коридора она сообразила, что по привычке повернула в прежнее крыло.Но ведь у нее больше нет своей комнаты. Она отдана Сандре.Проходя в крыло Акселя, Майя скрипнула зубами. Жена. Супруга. Ни дома, ни комнаты, ни личной жизни – все, что она имеет, просто часть того, что имеет Аксель. Как она себе это представляла, когда давала согласие на брак?Никак. Тогда она не думала, просто ухватилась за текущий момент, потому что так было проще всего.Но может быть, еще не поздно взяться за ум? Случилось так, что она полюбила мужчину и доверилась ему. Что тут плохого? Это настоящее чудо, что Аксель, уравновешенный, надежный, умный и сексуальный, заинтересовался женщиной вроде нее.Но значит ли это, что отныне все и всегда будет хорошо? Никто не может этого гарантировать. Люди меняются. Она не может себе позволить вечно плыть по течению. Надо быть готовой, на случай если однажды Аксель решит, что сыт по горло.Зазвонил телефон.Майя не обратила на него внимания, уныло глядя на разворошенную постель, в которой они с Акселем почти всю ночь занимались любовью. Он уехал, когда она еще спала, и только потому постель не была заправлена. Аксель не из тех, кто оставляет за собой беспорядок. Вспомнив, как она разнежилась от его ласк, Майя сделала гримасу. Вот так и залетают. Дурное дело нехитрое!Телефон звонил.Вздохнув, Майя стала подбирать одежду, которую они разбросали вчера в стремлении поскорее оказаться в постели. Хорошо бы Сандра уже сегодня нашла жилье. Тогда можно будет снова перебраться в ту комнату и думать о себе как о госте или постояльце.Однако звонят. Кто бы это мог быть? Если кто-то из городского совета, она с удовольствием скажет ему пару ласковых. Пусть Аксель усвоит, что для супруги мэра у нее недостает политической корректности.Майя схватила трубку.– Мисс Элайсем?– Миссис Элайсем Хоулм, – буркнула она (если нет ничего другого, пусть хоть фамилия останется!).– Ах, миссис Хоулм! – обрадовался голос. – Это Филипп Макгрегор, старший партнер фирмы «Макгрегор и Блайт» в Роли.Да ведь это адвокаты мистера Пфайфера! С ними Майя имела дело, подписывая договор об аренде. Тогда отчего же звонят ей, а не Селене? Как раз они в курсе, кто есть кто в их партнерстве.Майя вдруг перепугалась. Что это, известие о том, что аренда прервана?Адвокат что-то говорил, но она не слышала, воображая себе разные ужасы, пока не сообразила, что ведет себя на редкость нелепо. Сделав над собой усилие, она прислушалась.– ...и взял слово, что завещание останется в тайне до самой его смерти. Как душеприказчики, мы приступаем теперь к передаче прав наследования. Если желаете, можем переслать документы с поверенным. В данный момент мы заняты оценкой недвижимости на предмет налогообложения и надеемся поставить вас в известность о результатах в самый кратчайший срок. Прошу известить вашего адвоката, t тем чтобы передача прав...Майя слушала и ничего не понимала. О чем вообще речь? Почему не слышно слова «аренда»?– Мистер Макгрегор... – перебила она робко, уверенная, что адвокат сочтет ее умственно отсталой (и правильно сделает!), – не могли бы вы начать сначала? Я никак не возьму в толк.– Ах, – воскликнул голос, – я должен был предвидеть, что это будет для вас сюрпризом! Мне следовало явиться к вам домой и растолковать все в личной беседе. Сестра живет с вами? Если нет, можете ли вы с ней связаться?– Она живет при магазине, – рассеянно объяснила Майя. – Но я все-таки не понимаю...– Мистер Пфайфер поименовал вас в завещании как своих внучек и наследниц. Он пришел к нам в контору несколько лет назад, после смерти жены, чтобы составить завещание. Итак, я готов прибыть лично и побеседовать с вами и вашей сестрой.– Да, так будет лучше...Положив трубку, Майя осела на стул и уставилась в пространство, едва слыша плач Алексы в гардеробной.Наследство.Значит, школа теперь принадлежит ей?
Ноябрь 1976 года «Какая-то сплетница наболтала Долли о моей дочери. Я даже не могу писать своим адвокатам из страха, что и остальные мои тайны выплывут на свет. Долли может пойти за подтверждением к Арнольдам. Представляю, какой разразится скандал! Ну и пусть. Я не очень богат, но будь я проклят, если не сумею позаботиться о тех, кого люблю!» Глава 33 Раньше я крепко держался за свои убеждения, но ручка сломалась. Выглянув в окно, Аксель увидел перед соседним зданием полицейскую машину и выругался. Этого только не хватало! В субботу, словно по заказу, стоило только ускользнуть домой, как в ресторане случилась заварушка: местный мужлан пригрозил ножом бизнесмену из Шарлотта. Новый помощник не справился с ситуацией, Акселю позвонить побоялся и просто вызвал полицию.Как результат, стол был завален бумагами. Здесь были: полицейский рапорт, факсы из адвокатских контор и страховых компаний, бумага из совета по контролю за продажей спиртного (мэр не замедлил наябедничать). Единственное, чего еще недоставало в списке неприятностей, – это истории с Клео, подвизавшейся, между прочим, в магазине, к которому Аксель имел самое прямое отношение – благодаря Майе.Аксель испытывал острую тоску по былым дням, когда утро начиналось со свежих сплетен, которыми делилась с ним длинноногая Кэтрин, вся в красном и на высоких каблуках. Это ушло, остались полиция, поножовщина, наркотики и новый помощник, слишком большой трусишка, чтобы хоть что-то предпринять. Ах, как легка была жизнь до Майи!Ну правильно! Сбегая по лестнице, Аксель потер лоб. Свалить все на Майю – самый достойный выход. Хотя Кэтрин и ушла из-за нее, но исключительно по собственной инициативе. И уж тем более Майя не имела отношения к поножовщине – не более чем к дурным привычкам своей сестрицы. Ее единственной виной было появление на свет. Родиться – этого было вполне довольно, чтобы притягивать беды. Они слетались к ней как мухи на мед.Дверь магазина отворилась под злобное хихиканье. Ошеломленный, Аксель глянул вверх, на лично им подвешенный колокольчик, и увидел на его месте противного тролля с оскаленными в усмешке кривыми зубами. Значит, Клео переключилась с черной магии на сатанизм.Человек у прилавка, одетый в гражданское, но с блокнотом и ручкой, повернулся и смерил Акселя взглядом. У Клео был совершенно разбитый вид, она едва держалась на ногах. Все это было прямой противоположностью приветливой атмосфере, еще совсем недавно царившей в магазине благодаря Майе.– Я пока не подсчитала воскресную выручку, – буркнула Клео, как если бы Аксель ежедневно являлся с ревизией. – И скажи жене, что мне нужен сервиз.– Сама скажи. Она еще и твоя сестра.Аксель достаточно хорошо знал человеческую натуру, чтобы понять, что Клео сердит его нарочно. Он не собирался на это поддаваться и отвернулся от нее к следователю:– Привет, Рик! Чем могу помочь? Главное – спокойствие, и все утрясется. Так устроен мир. Следователь и бровью не повел.– Привет, Аксель! Вот зашел перемолвиться с леди.– Я вам не леди! Сроду ею не была! Притом мы уже перемолвились. Вот Бог, а вот порог! – Клео сверкнула глазами на Акселя. – Это касается и тебя.Он подумал, что сестрица Майи нуждается в паре увесистых шлепков по тощему заду. Следователь, похоже, думал точно так же, когда Аксель задержал его у машины.– Вот что, Рик, говори, в чем дело. Магазин в моем здании, за прилавком моя свояченица и так далее. Я имею полное право знать, что здесь происходит.Следователь поежился, чего и следовало ожидать. Как член городского совета и комитета по контролю за полицией, Аксель был особой влиятельной, и, хотя обычно не пользовался своим положением в личных целях, он был по горло сыт ролью козла отпущения.– Стоило этой... особе появиться в городе, как она разыскала дилера, который давно у нас на крючке. Большего я сказать не могу, да и этого говорить не следовало. Держи рот на запоре, ладно?Аксель ожидал, что его желудок сведет судорогой, обычной для затруднительных ситуаций, но ощутил только легкий спазм.– Ладно, буду молчать. Я слышал, Клео готова на все, чтобы вернуть сына. Это шанс для нее покончить с наркотиками. А что вам мешает арестовать дилера?– Мы над этим работаем. Следователь уехал. Аксель в очередной раз препоясал чресла для битвы и в этом воинственном настроении вернулся в магазин.
– Ты должна быть рядом, Селена! – воскликнула Майя, когда пауза затянулась. – Кому еще я могу здесь доверять? Аксель будет в ярости, просто в ярости! Он хотел, чтобы наше родство с Пфайфером оставалось в тайне – и на тебе... Наследницы! Подумать только! Ну какая из меня наследница?Майя пошатнулась, крепче вцепилась в трубку и взлохматила волосы, поражаясь вопиющей странности случившегося. Оставалось только гадать, каковы будут последствия.– А почему Аксель не хотел огласки?– Из опасения, что на нас спихнут убийство. Ведь это мотив! На родню убитого все только косились, а нам с Клео сразу приклеят ярлык. Боже, меня тошнит! Я так переволновалась...Майя выглянула в окно на клен, чтобы немного приободриться. Хорошо бы это было объяснением в любви. Она, как никогда, в нем нуждалась.– Есть два выхода: мучиться сомнениями или поделиться с Акселем, пусть вызывает адвоката. Есть выбор, старушка.– Я бы предпочла проснуться. – Майя опустилась в кресло рядом со спящей Алексой и погладила мягкие рыжие волосики. – Хорошо бы мир оставил меня в покое!– Ну, ради этого ты и вышла за Акселя Хоулма. Позвони ему.А что, если Аксель решит оставить ее в покое – навсегда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43