— Лейла предложила Юну руку и посмотрела на Дунстана, хлопая своими пушистыми ресницами. — Вы должны представить меня, сэр. Я сгораю от нетерпения познакомиться с вашим братом, которому удалось укротить молнию.
Дунстан нахмурился, видя, как она дурачится, но представил их друг другу по всем правилам этикета, словно всю жизнь этим и занимался. Лейла отметила про себя, что он не такой уж и невежа, как раз наоборот, и одарила его одной из своих очаровательных улыбок, Она чувствовала гордость за Дунстана, глядя на его удивленное, но доброе выражение лица.
— Я должна представить этого прелестного молодого человека моему другу.
Она просто увела Гриффита от представителей семейства. Разделяй и властвуй — это была проверенная тактика.
Лейла представила мальчика одному из своих юных соседей и оставила двух молодых людей непринужденно беседовать, невзирая на перешептывание окружающих их взрослых.
Вернувшись, Лейла отметила, что Дунстан уже взял себе стакан бренди у дворецкого, а Юн беседовал с самой симпатичной молодой женщиной в гостиной. Необходимо занять одного и позаботиться о другом. Дунстан Ивес, без сомнения, был самым привлекательным мужчиной, и, несмотря на настороженность, ни одна из присутствующих здесь женщин не могла не обратить внимания на его прекрасное телосложение.
Хотя она предпочла бы увести его в сторону и держать при себе, так как обещала обучать хорошим манерам, но сейчас ему просто необходимо было расслабиться.
— Он застенчив, — прошептала она сестре баронета, которая не спускала с него тревожного взгляда, — Поговорите с ним о ваших лошадях.
— Я не могу, — испуганно зашептала в ответ девушка. — Он внушает ужас.
— Он сам напуган, — возразила ей Лейла. — Если вам хоть что-то известно о турнепсе и захочется об этом поговорить, он будет вам благодарен всю жизнь. — Лейла решительно повела девушку к Дунстану.
— Турнепс?
Лейла не дала ей возможности еще задавать вопросы.
— Мисс Траймбл, достопочтенный мистер Дунстан Ивес. Мисс Траймбл владеет одной из самых прекрасных конюшен во всей округе, сэр. Она знает все о коневодстве.
Лейла решила, что ему необходима небольшая компания, чтобы он чувствовал себя не так скованно. При виде задыхающейся от ужаса молодой леди Дунстан тут же пришел в себя. Он стал спокойным и галантным.
— Мой брат занимается развитием своей конюшни, — учтиво заметил он, посылая Лейле последний взгляд, прежде чем переключить все внимание на покрасневшую девушку. — Может быть, вы могли бы дать мне несколько полезных советов.
Лейла знала, что могла полностью на него положиться. То, что он человек ответственный, было видно по его глазам. Теперь — к другим заботам.
— Он убийца, — зашипел сэр Брайан Траймбл, как только Лейла приблизилась к нему. — Вы подвергаете всех нас опасности, вынуждая общаться.
В её табеле о рангах молодой баронет не занимал положения выше муравья. Она подумала, что из него мог бы получиться прекрасный объект для ее исследований. Сэр Брайан со светлыми редеющими волосами и уже сформировавшимся вторым подбородком считал себя верхушкой сельского общества. Ему оставалось только подыскать жену, чтобы придать себе большей важности. Лейла улыбнулась и ласково погладила его руку.
— Вы так добры, что думаете о нашем благополучии. С таким мужчиной, как вы, я чувствую себя в полной безопасности. Вы знаете, что в настоящее время я занимаюсь исследованием новых ароматов из моего цветника. Не хотели бы вы понюхать один из них?
Радость сменила его неодобрение.
— Конечно, миледи, все, что вам угодно, всегда к вашим услугам.
На самом деле ей хотелось испробовать свои духи на Юне Ивесе, но он был гораздо сложнее, чем находящийся сейчас рядом мужчина. Начнем с простого, решила она.
Лейла проводила баронета в свою лабораторию, где он с недоумением наблюдал, как она смешивает ароматы. Если он думал, что она привела его сюда, чтобы немного пофлиртовать с ним, то был сильно разочарован, но любезно старался этого не показывать.
Возможно, ей следует научить Дунстана таким манерам. Но ведь ей нравился неприветливый Ивес именно таким, каким он был. Улыбнувшись этой мысли, Лейла добавила к смеси немного розмарина, затем понюхала, что получилось. Чего-то не хватало, но у нее не было времени, чтобы задерживать сэра Брайана здесь надолго.
Она протянула гостю флакончик, куда перелила духи.
— Хотели бы понюхать? — Прежде чем баронет успел согласиться или отказаться, — в искусственном освещении лаборатории промелькнула какая-то тень, и в дверном проеме появился Дунстан. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он просто стоял со стаканом бренди в руке, оперевшись плечом о стену и скрестив ноги в лодыжках.
— Вам бы следовало пригласить сюда остальных гостей ради развлечения, — посоветовал он.
— Я не могу предложить каждому гостю или гостье их собственные духи, — сказала она ласково. — А Брайан — особый друг. Возможно, если вы захотите, я подготовлю духи и для вас, — поддразнила она.
Баронету не понравилось, что Лейла переключила свое внимание на кого-то другого. Он схватил бутылочку и вылил содержимое себе на ладонь, затем похлопал ею по своему дряблому подбородку. Невольно своим жестом он приковал внимание и Лейлы, и Дунстана.
— Конюшня! — радостно закричал он. — Это пахнет, как в моей любимой лондонской конюшне.
Лейла понюхала флакон.
— Настоящий запах навоза, сэр, — осторожно заметила она. Запах обжигал ей ноздри, и, к своему удивлению, она вдруг испытала знакомое ощущение. Комната закружилась, и Лейла, ухватившись за рабочий стол, чтобы сохранить равновесие, испугалась.
Лаборатория исчезла, и появилась конюшня, дорогая конюшня. Высокие потолки, экипаж, запряженный лошадьми… Женский смех. Знакомый, до боли знакомый. Вдруг нахлынула ярость от беспомощности и оскорбления — не из-за женщины, из-за мужчины, которого она дразнила…
— Лейла, с тобой все в порядке? — Сильные руки поддержали ее, мягко выводя из мучительного состояния.
Она заморгала и поглядела вокруг. Никакой конюшни. Никакой женщины. Затем прижалась к Дунстану, пытаясь успокоиться и прийти в себя. У баронета был озадаченный вид.
— Вы знали Силию Ивес? — задала она вопрос молодому человеку, понятия не имея, почему спрашивает его об этом.
Лейла почувствовала, как напрягся Дунстан, но в ее голове все еще звучал смех, до боли знакомый смех. Силия была пустым, мелочным существом, которое наслаждалось своей красотой и оскорбляло тех, кто, по ее мнению, был ее не достоин. Сельский баронет мог бы быть объектом ее насмешек, хотя вполне подходил Силии по ее деревенскому происхождению.
— Я, возможно, встречал ее в Лондоне, — осторожно ответил баронет.
— В конюшне? — спросила Лейла, за что мысленно отругала себя. Она пока мало понимала, что происходит. Неужели она действительно чувствовала гнев и оскорбление этого молодого человека? Или от ее духов у нее просто болела голова и появлялись странные видения?
Очевидное замешательство баронета ответило на ее вопрос, даже когда он сам отказался это сделать. Кланяясь, он приготовился уходить.
— Вы извините меня, миледи, но я предпочитаю не обсуждать мертвых.
Прежде чем Лейла смогла ответить ему, вмешался Дунстан:
— Вы неблагодарны, сэр. Леди сделала вам подарок. Наименьшее, что вы можете для нее сделать, предложить взамен честность.
С изумленным видом баронет принялся стирать духи со своего лица, собираясь бежать в любую минуту.
— Я бы предложил вам свое мыло, — сочувствующим тоном сказал Дунстан, — но леди считает, что я пахну грязью.
Лейла почти смеялась, глядя на душевные страдания баронета.
Он поглядел на нее, затем на Дунстана и, не промолвив ни слова, выскочил из лаборатории.
— Нехорошо мы с ним обошлись, — упрекнула себя она. — Я не думаю, что ты пахнешь грязью, а сэр Брайан конюшней.
Дунстан посмотрел на нее с высоты своего роста.
— Что насчет Силии?
— Я не знаю. — Лейла попыталась восстановить в памяти увиденное, но все уже пропало с исчезновением запаха соломы и навоза. — Я не понимаю, что со мной происходит. Мне казалось, я слышала ее смех и чувствовала, будто сэр Брайан был тем, над кем она смеялась.
Дунстан фыркнул:
— Можешь не сомневаться, что все именно так и было. Он как раз из тех, кого она оскорбила бы. Если ты слышала Силию, то ты самая настоящая ведьма.
Лейла с удивлением примерила к себе это определение, словно понравившийся плащ. Ведьма. Возможно, так оно и есть. Она не понимала, как это произошло или почему, но радость переполняла ее, потому что огромный мир возможностей открывался перед нею.
Теперь она могла слышать и видеть людей, которых не было рядом.
Мама будет очень гордиться ею.
Глава 20
Дунстан наблюдал, как Лейла шла через комнату во время вечеринки, которая, как ему казалось, никогда не закончится. Он сидел на краю стула во время обеда, тяготясь ее стараниями сделать его полноправным членом собравшейся компании, в то время как ее проклятые гости игнорировали его и болтали о ее экспериментах с духами, как будто это событие являлось гвоздем программы или новой забавой для присутствующих.
Он не мог не восхищаться решительностью этой женщины в достижении задуманного, хотя беспокойство не покидало его ни на минуту, когда она начинала экспериментировать на других мужчинах. Что если они неправильно отреагируют? Что если она наткнется на какую-нибудь затаенную, зловещую тайну точно так же, как случайно наткнулась на воспоминания баронета о конюшне?
Дунстан попытался надавить на сэра Брайана и расспросить его о Силии, но извинился и поскорее ретироваться. Смел ли он доверять странному восприятию Лейлы и беспокоить человека своими дальнейшими расспросами?
Он не мог представить себе Силию, тратившую попусту время с простым баронетом, к тому же из деревни, однако она увлекалась породистыми лошадьми.
В это время священник, с которым он общался, пристально глядел на него, как будто ожидал получить ответ на беспокоивший его вопрос. Дунстану вновь пришлось принять участие в беседе, бормоча какие-то глупости, поддерживая начатый Лейлой разговор.
Юн куда-то исчез. Сердце Дунстана тяжело забилось, когда он представил Лейлу и Юна вместе.
— Я считаю, что растения делятся на мужские и женские, точно так же как животные, — заметил Дунстан, вклиниваясь в монолог священника против «неестественных» методов научного размножения овец. — Растения размножаются без разбора, как коты, если за ними не ухаживать. Но прошу меня извинить — я должен поговорить с братом.
Лишив священника дара речи, Дунстан попытался протиснуться сквозь толпу женщин и сбежать из гостиной. Они же окружили его, шелестя своими шелками.
— Правду говорят, сэр, — одна из более смелых матрон обратилась к нему, — что парики вышли из моды в Лондоне? Я не могу убедить моего Харви расстаться с ним.
Одна из женщин, помоложе, хихикнула и скрылась за своим веером. Старшие наблюдали в ожидании ответа.
Чувствуя себя насекомым, приколотым булавкой к подушечке под стеклянным колпаком, Дунстан поморщился, сжал пальцы в кулаки и произнес несколько слов, которые пришли на ум:
— Парики привлекают тараканов, мадам. Если вы извините меня…
Он сбежал под их удивленные вздохи и шелест вееров. Без сомнения, он снова сморозил какую-то глупость. И зачем в этих созданиях столько любопытства?
Дунстан расправил плечи, чувствуя себя неудобно в тесном фраке, и, обходя остальных гостей Лейлы, сбежал в направлении лаборатории. Он должен попросить ее придумать волшебную микстуру, чтобы сделать его бесчувственным, если ему придется пройти весь Лондон в поисках убийцы Силии, потому что не создан для светских любезностей.
В тот момент, когда Юн и Лейла над чем-то смеялись как давние знакомые, он ворвался в лабораторию и уродливая змея ревности в его груди развернулась и ужалила в самое сердце. Дунстан хотел обнять леди за стройную талию, поцеловать ее прекрасный затылок и дать понять, что она принадлежит только ему одному, но у него не было прав совершать что-либо подобное. Тонкий аромат огня, дыма и чего-то такого, что он не смог определить, окутал Дунстана, и две темные головы повернулись в его сторону, продолжая смеяться.
— Полагаю, от Юна пахнет клоуном? — спросил Дунстан.
— У твоего брата очень притягательная душа, — игриво сообщила ему Лейла, беря Дунстана за руку и прислоняясь к нему так, как будто была создана для его объятий. Ее напудренные волосы щекотали ему бороду, а юбки обернулись вокруг его ног, соблазняя.
Дунстан наблюдал за реакцией Юна на их откровенное проявление симпатии. Его младший брат — с притягательной душой — умел обращаться с женщинами.
А Юн просто усмехнулся и подмигнул Дунстану.
— Я думаю, она имеет в виду, что я проклят, и слишком вежлива, чтобы прямо сказать об этом.
Тема ада была слишком неподходящей для обвиняемого в убийстве жены мужчины. Дунстан пожал плечами и попытался притвориться, что ему совершенно безразлично, что Малколм прижимается своей роскошной грудью к его руке.
— Ты посмотрел аппарат для очистки?
— Он говорит, что может улучшить, его, — ответила за Юна Лейла. — К этому времени, в следующем году, у меня уже будет свой аппарат для очистки розового масла, — поделилась она радостью.
— Я сделаю для вас кое-какие чертежи, — пообещал Юн, — И можно мне оставить себе эти духи? Пожалуй, они мне нравятся.
— Они пахнут колдовством, — признала Лейла. — Как раз для механика-гения.
— Колдовство не имеет запаха, — напомнил ей Дунстан.
— Мне кажется, она имеет в виду, что от меня пахнет смазкой, — бодрым тоном заметил Юн, забирая протянутую ему закупоренную бутылочку. — Но мне нравится этот запах, и я проверю его воздействие на женщину.
Он положил пузырек в карман пальто и зашагал, насвистывая, прежде чем Дунстан набрался духу ему возразить. Он и сам не знал, хотел ли возражать, и уж, конечно, с Лейлой, повисшей на его руке.
— Ты останешься сегодня на ночь? — прошептала она, глядя на него из-под густых ресниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41