Еще один промах, подумал Дунстан, который теперь не легко исправить. У него не было средств, чтобы отослать сына назад в школу, но он знал, что безделье не пойдет мальчику на пользу. Возможно, если он уволит сыщика и поедет в Лондон, то сможет использовать эти деньги для обучения Гриффита. Но что с ним делать, пока он сам будет в Лондоне?
— Мы поговорим о школе попозже. — Решив, что у него еще есть время обдумать этот вопрос, Дунстан собрался наладить отношения с сыном теперь, когда Адонис уехал, оставив их наедине. — Пока ты можешь помогать мне в поле. Полагаю, твоя мать не воспитала из тебя белоручку.
Если Гриффит и хотел возразить, услышав о предстоящей ему работе, но не решился после отцовского намека на возможный недостаток в воспитании. Но имея небольшой опыт общения с подростками, Дунстан решил заинтересовать сына своим делом:
— Я пишу инструкцию по выращиванию турнепса. Она лежит на моем столе. Просмотри ее, думаю, тебе будет полезно ознакомиться с информацией, затем проверь на ошибки и, где необходимо, сделай разъяснения. Когда закончишь, я покажу, что нужно делать в поле.
Гриффит кивнул.
— Ты не отошлешь меня обратно?
— Ты мой сын, — заверил его Дунстан, понимая, что мальчик все еще чувствует себя неуверенно, — и я постараюсь научиться быть отцом. Многого от меня не жди. Своего собственного отца я видел в лучшем случае один раз в год, так что мне не с кого было брать пример.
Мальчик заметно расслабился, хотя в глазах все еще читалась осторожность.
Неужели и он сделал это со своим сыном, задал себе вопрос Дунстан. Изолировал его, как и себя, от всего общества? Если так, Лейла совершенно справедливо назвала его ограниченным человеком. От чего еще он отказался, погрузившись с головой в работу?
Вина за смерть Силии и ее любовника и так уже тяжелым бременем легла на его плечи. Если он повторит ошибки отца по отношению к Гриффиту, то место в аду ему гарантировано. Но, он понятия не имел, как исправить ситуацию.
Ему следовало научиться. С удовлетворением отметив, что занял сына делом на какое-то время, Дунстан вышел из дома. У него появилось безумное желание обсудить свои страхи о вновь обретенном отцовстве с Лейлой. Ему необходим был хороший совет. Но он не был математическим гением, как Дрого, или изобретателем, как их младший брат Юн, не умел разбираться в людях. Он разбирался только в том, что росло в поле. Лейла же обладала способностью хорошо понимать людей.
Но как сказать ей, что ему необходимо ехать в Лондон?
Глава 15
Сразу после отъезда Эрмайон из Бата вернулся Стейнс со своей компанией. Они с криками скакали на лошадях по дороге. Бедные загнанные лошади недовольно ржали и вставали на дыбы, а пьяные господа смеялись, когда один из их компании повалился на изгородь.
Мальчишки! Лейла отошла от окна. Ее племянник был еще совсем молод. Она и не ждала, что он будет вести себя с таким же достоинством, как его покойный дядя. Жаль, что он не нашел себе более подходящую компанию.
Она думала, что, позволив своему племяннику свободно приезжать в поместье, улучшит их отношения, ослабит его неприязнь к ней и научит ответственности, но, судя по всему, мальчика нелегко было усмирить.
Возможно, через несколько лет он остепенится и повзрослеет, но у Лейлы не хватало терпения выносить даже несколько дней общения с этими нежданными гостями. Стейнс не имел никакого права привозить сюда целую орду мужчин без ее разрешения.
Ей вдруг стало одиноко и грустно, и она отправилась в свою переоборудованную маслодельню искать утешения. Может быть, ей следовало вернуться в Лондон, где все было привычным и знакомым, где она могла безнаказанно нарушать правила. В конце концов, она так ничему и не научилась, изучая растения.
Грустно думать, что ей вряд ли удалось бы вывести новые сорта цветов, а поэтому, если не можешь создавать ароматы, нет причины продолжать.
Лейла со стуком поставила на лабораторный стол мензурку и потянулась за пузырьком, стараясь отогнать от себя мрачные мысли. Она хотела иметь свою собственную мастерскую и развивать свои способности в производстве духов, используя экстракты, произведенные другими людьми, которые ничего не знали о том, в какой фазе луны собирать лепестки, а следовательно, не могли получить качественное цветочное масло.
Она сморщила нос, вдохнув запах из открытого пузырька. Производитель, получивший это масло, смешал сорта роз. Оно не было чистым.
С напряженной улыбкой на губах Лейла взяла настой сирени, чтобы смешать его с розовым маслом. Затем глазами поискала на полке пузырек с экстрактом мирры и со злостью схватила склянку с камфарой. Все запахи ассоциировались у нее с лордом Джоном, которого она видела среди прибывших друзей Стейнса. Однако каждый предназначался для определенной цели. Сирень — для памяти, мирра — для очистки, камфара — для психической силы. Скоро у этого неприятного ей лорда появятся свои собственные духи.
Если он и ее племянник надеются украсть у нее землю и ее будущее, они очень ошибаются, недооценив желание леди Малколм.
— Лейла, я привел тебе компанию! — Возглас Стейнса эхом отозвался по уложенному плиткой коридору, ведущему от дома до маслодельни, но Лейла и не подумала снять передник или поправить прическу. Дома она не носила парик, а просто закалывала свои черные волосы. У нее не было ни малейшего желания поощрять иллюзии племянника, притворяясь, что ее интересуют кавалеры.
Солнце спряталось за облако, и стало темно. Настроение у Лейлы еще больше испортилось.
Когда племянник вместе с лордом Джоном вошел в маслодельню, Лейла была вдвойне довольна, что не побеспокоилась о своей внешности. Она прищурилась и впилась взглядом в появившуюся парочку.
— Ты мог бы оповестить меня, что приедешь с гостями, Стейнс. Нельзя обременять слуг, не предупредив заранее.
— Строй себе отдельный дом, если тебя что-то не устраивает, — с заносчивостью школьника ответил он. — Я хотел развеять твое одиночество. Не понимаю, как ты можешь жить без общества среди этих пастухов.
— Пастухи хотя бы вежливы, — коротко заметила она, добавляя содержимое ступки в мензурку с пахучей жидкостью.
— Не вините Стейнса, это я настоял, — вмешался лорд Джон. — Я не мог дождаться встречи с вами.
Лейла стиснула зубы. Они оба, должно быть, пьяны, раз решили поиздеваться над ней таким образом.
— Стейнс, ты мог бы, по крайней мере, учесть мои пожелания в выборе компании.
— А ты могла бы, по крайней мере, считаться с тем, что это мой дом, и я не желаю, чтобы мне указывали, что делать! — закричал он. — Пошли отсюда, Джон, мы не собираемся выслушивать подобные оскорбления.
Юноша с шумом распахнул низкую дверь, и она захлопала на ветру. Джон не последовал за ним.
— А вам идет одежда служанки, — тихо заметил он, подойдя совсем близко.
— А я думала, что вас интересуют только мои деньги, — холодно ответила она.
— Кто вам такое сказал?
— Какая разница, кто сказал, если это правда? — Потирая от раздражения нос, Лейла решила, что от него пахнет гниющей древесиной и плесенью. Может, ей добавить сушеных поганок к духам, которые она готовила для него, подмешать туда его естественный запах? У нее по коже пробежали мурашки от ощущения его рядом с собой. Она раньше и не подозревала, что он так неприятен ей.
Как только Лейла открыла коробку с поганками, от запаха у нее неожиданно закружилась голова. Она пошатнулась, закрыла глаза и ухватилась за стол, чтобы сохранить равновесие.
…Когда Лейла снова пришла в себя, ей показалось, что в те несколько минут забытья ее посетило какое-то видение. Она словно оказалась в лесу, накрапывал мелкий дождь, и пахло гниющей древесиной и поганками. Но то, что она увидела, заставило ее оцепенеть от страха: молодая беременная женщина с огромным животом, одетая в лохмотья, стояла на коленях посреди леса и рыдала. Над ней с равнодушным видом наклонился молодой мужчина, лорд Джон. Пока девица горько плакала, поддерживая свой тяжелый живот, молодой человек бросил ей несколько монет и ушел…
— Я не какой-нибудь охотник за богатством, — услышала Лейла крик Джона уже наяву.
Лейла почувствовала, как к горлу подступает тошнота, и с трудом сглотнула. Ей хотелось, чтобы эта неприятная сцена поскорее исчезла из ее памяти, но образ в видении и мужчина в комнате рядом с ней соединились в сознании в нечто целое. Цепляясь за стол, она все еще слышала плач и крики женщины. А вкрадчивый голос лорда Джона продолжал:
— Богатые или бедные, я отношусь ко всем женщинам с уважением, которое они заслуживают.
При обычных обстоятельствах Лейла, возможно, не заговорила бы с белокурым симпатичным поклонником на эту щекотливую тему, но столь странное видение выбило ее из колеи. Что с ней не так? Она только что видела этого молодого хлыща с другой женщиной?
Это невозможно. Может быть, поганки содержат в себе какое-нибудь неизвестное ей вещество? Она слышала нечто подобное. Потрясенная увиденным, Лейла почувствовала, как ее охватывает смутное беспокойство. Она не знала, как себя вести, потому что не сталкивалась с подобным ранее. Находясь под впечатлением от увиденного, она не отдавала отчета своим словам.
— И что это за отношение? То как вы обращаетесь с глупыми служанками, чтобы одарить их вашим ребенком?
Потрясенный лорд Джон схватил женщину за запястье.
— Кто вам это сказал?
От его резкого движения мензурка, которую она держала в руке, наклонилась, и несколько капель жидкости пролились на его шелковый сюртук.
Вдали послышался раскат грома, и сверкнула молния. В воздухе почувствовался запах прелого леса после дождя. Его светлость завопил, отдергивая назад руку, как от ожога.
— Вы ведьма! Вы испортили мой сюртук. Вы понятия не имеете, сколько приходится платить за приличную одежду!
Ошеломленная внезапным превращением из очаровательного джентльмена в бестактного невежу, Лейла смотрела на него, не силах вымолвить ни слова. Ужасный запах так соответствовал тому, который она связывала с лордом Джоном, что он, казалось, даже не почувствовал его, так как все внимание было приковано к пятнам на его шелковом сюртуке.
— Приличия требуют от нас многого, разве не так? — издевалась леди. Как приятно было говорить то, что думаешь, поэтому она с удовольствием швырнула ему прямо в лицо очередное оскорбление: — Стейнс знает, что вы и ваша сестра уже голодали бы, если бы не жили за его счет!
— Да что вам известно о том, как существовать на жалкое пособие? — выкрикнул он, затем внезапно замолчал, сообразив, что сболтнул лишнее.
— Уж я бы точно не стала проигрывать свой доход в карты, — парировала Лейла. — А погоня за богатыми невестами так же заразительна, как игра в карты.
Лорд Джон побледнел, поскольку она попала в самую точку.
— Ах ты сука! Если бы ты вышла за меня замуж, я бы научил тебя хорошим манерам.
Лорд Джон со злостью смахнул на пол пузырьки с рабочего стола хозяйки. Стеклянные мензурки разбились, их содержимое пролилось на пол, и воздух наполнился самыми разными запахами. С торжествующей ухмылкой он посмотрел ей прямо в глаза:
— Зря вы недооцениваете мое влияние на вашего племянника, дорогая. Так или иначе, я стану здесь хозяином. А вам советую научиться уважать меня.
Снаружи завывал ветер, грозя сорвать деревянную крышу. Лейла уже не могла больше сдерживаться и, наконец, выплеснула наружу весь свой гнев. Она схватила метлу, замахнулась и со всей силы ударила лорда Джона по спине.
— Ты злая мерзкая жаба, а не человек! — кричала она. — Вон из моего дома, дрянь, не желаю тебя больше видеть! Я проклинаю день, когда ты родился на свет, и каждый день, что ты еще проживешь. Чтобы ноги твоей не было в моем доме!
Уворачиваясь от метлы, лорд Джон побежал, закрывая голову руками, чтобы защититься от ударов.
— Ты еще пожалеешь об этом, — пригрозил он, но остальная часть его несвязных проклятий потонула в шуме ливня, потому что лорд уже выбежал на улицу.
Лейла остановилась на пороге и, вдыхая полной грудью свежий воздух, чтобы проветрить голову, наблюдала за бегством этого негодяя. Что с ней такое произошло? Она сошла с ума? Разве любой здравомыслящий человек не должен испугаться того, что только что случилось?
Лейла попыталась объяснить свои чувства, но испытала только растущее удивление и любопытство.
Ей явилось видение. Она видела лорда Джона, как наяву. Или, по крайней мере, считала, что видела, прежде чем совсем не потеряла голову и набросилась на него без предупреждения.
Это было замечательное чувство. Лейла понюхала коробку с поганками, пытаясь снова вызвать видение, но у нее ничего не получилось. Если бы только это могло повториться…
Духи так точно отражали характер лорда Джона. Возможно, ей следует попытаться создать другие, для кого-то еще…
Только на этот раз ей стоит экспериментировать с кем-нибудь поспокойнее.
Дунстан выехал после окончания ливня и уже по дороге сообразил, что направил коня к особняку Лейлы. По пути он встретил местного сквайра, лошадь которого хромала. Сквайр бросил на Дунстана печальный взгляд и приостановился.
— Проклятая кобыла подвернула ногу. Вы опаздываете, можете пропустить развлечение.
— Какое развлечение? — День был в самом разгаре. Еще слишком рано для вечерних празднеств и слишком сыро для веселья на улице. Сквайр усмехнулся:
— Вас не пригласили? Молодой виконт весь пошел в старого графа. С ума сходит по охоте.
— Охота? — У Дунстана появилось нехорошее предчувствие.
— Охота на кроликов! — весело воскликнул сквайр. — Хорошее развлечение, если вы не против, что потопчут поля в это время года.
— Виконт охотится на кроликов? — Один человек не нанес бы большого вреда и не смог бы превратить свежевспаханное и засеянное поле в месиво, но Дунстан даже мысли не допускал, что прибывший из города молодой виконт станет охотиться в одиночку.
— Он привез с собой из Бата целую компанию юнцов, и все они сгорают от нетерпения развлечься. Лучше поторопитесь, если хотите догнать их.
Дунстан одновременно испугался и разозлился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41