— Это точно — не видать ему такого счастья, — хмыкнул Алекс, присаживаясь на краешек стола и складывая руки на груди.
Ее волосы в солнечном свете плавились блеском меди и золота. Приятный оттенок, решил он. Но лицо оставалось в тени, — и Алекс не видел его выражения. Может, и она думала сейчас о том, что будет с ее складами, если он увезет ее в Англию. В нем все больше крепло подозрение, что Аптон рассчитывал именно на такой исход.
— Нам нужно только согласиться, — начал он осторожно. — Не обязательно доводить дело до свадьбы. Будет просто затянувшаяся помолвка. Как вам? А когда мы засадим негодяев, устроим дикий скандал — что при вашем характере нетрудно, — и вы свободны. Я уплыву, и мы больше никогда не увидимся. Согласны?
Эвелин размышляла. Она не любила лукавить, зато Хэмптон был, похоже, в этом деле дока. Не прельщала ее и мысль постоянно видеть его, а если они будут помолвлены, то от его присутствия никуда не денешься. С другой стороны, так легче осуществить задуманное. Когда же он поймет, что без ее помощи ему не обойтись?
Она смотрела, как он сидит на краю стола, болтая ногой. Казалось, ему все равно. Она не могла сообразить, почему такой человек, как Александр Хэмптон, согласился говорить о помолвке с ней. Он не оскорбил ее сегодня ни разу, если не считать отказа жениться. Но и это можно понять — он слишком мало знает ее.
Эвелин подошла к столу и, склонив голову набок, принялась разглядывать его. Резкие черты лица трудно назвать красивыми, да и манеры у него не из приятных. Он никогда не улыбался, губы предпочитали кривиться в усмешке. В глазах всегда готова вспыхнуть едкая ирония — даже сейчас, когда он спокойно позволил себя изучать. Ей захотелось на миг сломать каменное бесстрастие, но пока что она сама находилась в его воле.
— А скажите, мистер Хэмптон, только честно, что такое «распутник»?
Губы его скривились. Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Распутник — это человек, одержимый всевозможными пороками. И зовут его Александр, мисс Веллингтон… или Алекс, если вам больше нравится.
— Всевозможными пороками? На это требуется много времени. И целая куча денег. Вы на самом деле такой?
Он нетерпеливо вздохнул и поднялся со стола, став почти на голову выше Эвелин. Она, как многие, почувствовала себя маленькой и слабой рядом с ним.
— Будьте уверены, мисс Веллингтон, я не страдаю умеренным нравом. Так что длительные отношения со мной, без сомнения, повредят вашей репутации. Правда, это может способствовать предприятию, которое мы с вами задумали.
Эвелин чуть откинула голову и взглянула серьезнее.
— А в эти пороки входит склонность ко лжи, к воровству?
— Нет, и склонность к убийству тоже. Хотя кое для кого можно сделать исключение. Желаете знать что-то еще или мне прямиком отправляться в тюрьму?
Его нетерпение выглядело забавно. Эвелин улыбнулась:
— Как приятно было бы увидеть вас за решеткой. Это спасло бы от вас наших преступников. Они ведь, бедные, подвержены лишь одному пороку.
Да она насмехалась над ним! Над тем, к кому неравнодушны женщины Лондона и кого боялась половина знакомых ему мужчин! Никто не решался над ним посмеиваться. Алекс надменно поднял бровь.
— Это означает, что мы помолвлены, мисс Веллингтон?
— Почему бы и нет? Никогда не была обручена с распутником и банкротом одновременно. Уверена, что моя репутация от этого только выиграет… И часто мне придется видеть вас после того, как о помолвке объявят официально?
Алекс окинул долгим взглядом ее стройную фигуру. В конце концов, у него в жизни другие цели. И все-таки он не удержался и дотронулся до ее волос. Эвелин вздрогнула, но он не убрал руку.
— Каждую ночь, дорогая, пока я не научу вас уважать себя. Думаю, так будет честно.
И прижал свои губы к ее губам. Эвелин прикрыла глаза и замерла, отдаваясь ощущению. То, что она делала, было безумием, но она хотела этого. Эта безумная помолвка могла быть скреплена только безумным поцелуем. Кроме того, она понимала, что в сложившейся ситуации невозможно избежать поцелуя, даже если бы хотела этого.
Его губы были такими чувственными, а руки такими сильными, что она не могла шевельнуться. Но в этот момент в дверь постучали. Джордж Аптон вошел, не дожидаясь ответа. И увидел их почти сомкнутые головы. Черноволосую, со стянутым на затылке пучком волос, и каштановую, аккуратно причесанную. Дыхание его стеснилось, и он сделал вид, что закашлялся. Только это оторвало их друг от друга. Но странные улыбки на их лицах ему не понравились. Совсем не понравились. Хотя цели он достиг — они перестали целоваться.
Но не все кончилось благополучно. Аптон услышал позади себя сдавленный вскрик и, обернувшись, увидел жену и дочь, с ужасом взирающих на то, как незнакомец обнимает Эвелин.
— Это нечестно! Ты не пускаешь меня в порт взглянуть на мистера Хэмптона, а ее оставляешь с ним наедине!.. Ты не даешь мне далее шанса! — Френсис обиженно надула губы и выбежала из комнаты прежде, чем мистер Аптон успел что-либо объяснить.
Прозвучало нечто-то похожее на смешок, но, когда Эвелин подняла глаза, лицо Хэмптона было невозмутимо. Она покраснела, встретившись взглядом с теткой, и поняла, что все еще находится в объятиях Алекса. И его рука не собиралась отпускать ее талию.
— Эвелин оказала мне честь, приняв мое предложение. Есть, правда, одно препятствие, но это чистая формальность. Так как я — наследник графа Грэнвилла, то должен уведомить своего кузена и получить его согласие, прежде чем принесу клятвы. Иначе он может разозлиться и лишить меня всего, оставив только титул. Человек вашего ума, Аптон, вполне поймет мое положение, не так ли?
И столько насмешки сквозило в его голосе, что лицо Аптона опять пошло бурыми пятнами.
Но тут внимание Алекса привлек странный звук, прозвучавший рядом. Это было примерно то, что он и ожидал услышать. Глянув вниз, он увидел побелевшее от гнева, но все равно милое лицо Эвелин. Что угодно, только не тори, казалось, было написано на нем. И впервые за все время их знакомства он улыбнулся.
Эвелин ничего не могла поделать! Граф!.. Проклятый чертов граф! Да ей после этого на улицу нельзя будет выйти! Наследница графского титула!.. Может, он обманывает? Но говорил же, что не склонен ко лжи. Хотя обманщик обманет, глазом не моргнув. И выглядит вовсе не аристократом… Она ответила свирепым взглядом на его улыбку.
Дядя стоял, словно пораженный громом. Чтобы облегчить его положение, Эвелин улыбнулась своему «избраннику» самой милой улыбкой, какую только смогла изобразить.
— Граф Грэнвилл? Так вы наследник графства, милый Александр? Всегда хотела быть графиней.
Говорят, месть сладка. Не ведая этого, Эвелин выглядела очень довольной. Алекс, мрачнея, смотрел на ее странную улыбку. Он знал, что она сводит с ним счеты за сюрприз, но не представлял, что реакция окажется именно такой. Вместо того чтобы обрадоваться по-настоящему, она вдруг принялась играть роль, которая, несомненно, нравилась дядюшке. И играла она чертовски хорошо.
— Вот и прекрасно, дорогая. Когда-нибудь вы обязательно станете графиней.
Пряча ухмылку, Алекс повернулся к дяде, который наверняка сожалел, что не запер собственную дочь в амбаре с распутным джентльменом. Замечательная семейка. Он посмотрел на огорченную жену Аптона. Только она промолчала, глядя на спектакль, который разыгрывала Эвелин. И сказал, больше обращаясь именно к ней:
— Думаю, пока не будет получено разрешение от моего кузена, не стоит объявлять о помолвке официально. Пока нам не мешало бы поближе познакомиться, если вы не возражаете.
Тетушка Эвелины встревожено взглянула на мужа.
— Все это как-то поспешно, Джордж. Я думаю, молодой человек прав.
Конечно, Джордж был против, но призрак графского титула, плывущего в руки, оказался слишком большим искушением. Он неохотно кивнул:
— Хорошо, не будем объявлять официально, но дадим знать, что я одобряю брак. На данный момент этого достаточно.
И предупреждающе посмотрел на Хэмптона:
— А ваш корабль может пока отплыть, но без вас.
Алекс потрепал свою едва сдерживавшую гнев невесту за подбородок.
— Куда же я теперь без моей дорогой Эвелин?!
Глава 5
В дорогом шелковом камзоле необычного серебристого цвета, стоившем целое состояние, в расшитом черным по черному жилете, напудренном парике «а-ля Кэдоган», стянутом на затылке черной атласной лентой с бриллиантовой булавкой, Александр Хэмптон выглядел настоящим денди, к чему, собственно, и стремился. А Эвелин больше всего хотелось сорвать с него белоснежный шейный платок, истоптать шелковые чулки и вообще — так пнуть, чтобы он кубарем покатился по роскошной лестнице, по которой они поднимались.
За эти недели постоянных визитов ко всей бостонской знати в качестве невесты будущего обладателя графского титула Эвелин замучилась стирать и гладить те два бальных платья, которые у нее были, устала слушать восхищенные вздохи о «далекой родине» от дам, которые на этой родине сроду не бывали, но больше всего устала от подозрительных взглядов людей, которых считала своими друзьями. Днем она по-прежнему управлялась на складах, а все ночи напролет танцевала. Она чувствовала себя опустошенной и была на грани нервного срыва. Усталым взглядом она смотрела, как ее спутник изящно раскланивается с хозяевами. Теперь она была уверена, что он просто лгун, а никакой не наследник графского титула.
Почти не глядя на нее, Хэмптон прошел в танцевальный зал. И направляясь к столу с освежающими напитками, проговорил вполголоса:
— Если вы будете на меня коситься, люди подумают, что у нас что-то неладно. И вообще, мы обручены или вы предпочитаете, чтобы следующие несколько месяцев я провел в тюрьме?
— Я начинаю думать, что вам там и место. Когда вы начнете занимать у богатых дураков деньги под «замечательный проект» или просить взаймы, чтобы «продержаться», пока не поступит квартальное жалованье? Они у вас буквально с руки едят. Неужели вы заставите их лизать вам башмаки, прежде чем заберетесь к ним в кошельки?
Приподняв одну бровь, Алекс весело взглянул на нее.
— Ха-ха… Как мы циничны!.. Поражен вашим хитроумием. Как-нибудь, при случае, так и поступлю. Ради практики, чтобы не разучиться… Вы что, завидуете моему хорошему настроению?
— Конечно. Почему вам можно веселиться, когда мне не до смеха? Последние из контрабандных ящиков ушли к адресатам, а вы не сделали ничего, чтобы проследить за ними.
— Если вы ничего не заметили, это еще не значит, что я бездействую. В этом весь смысл моего плана. Чуть больше доверия, дорогая. Мне не обязательно гоняться за ящиками с контрабандой, чтобы разгадать шараду.
Эвелин оставалось только стиснуть зубы и продолжать терпеть пытку. Если бы она ничего о нем не знала, то могла поверить, что однажды ночью он способен пробраться на «Минерву» и уплыть навсегда, даже не оглянувшись. А не уплыл пока потому, что так легче заставить ее поверить, что он ищет людей, которые поставили под угрозу его корабль. Прекрасный эгоистичный мотив. В это она могла поверить.
— Прошу прощения, милорд, — отозвалась она насмешливо. — Пока вы будете дефилировать по залу, разыскивая контрабандистов, можно мне присесть где-нибудь в уголке? У меня ноги болят.
Алекс подал ей стакан с лимонадом и, раскланиваясь со встречными, подвел к серебристой оттоманке.
— Мы только что пришли. Отчего у вас могут болеть ноги? Я пока не лорд, а только его племянник. Вам нужно учиться этикету.
Эвелин устало опустилась на подушку. Холодновато-синий шелк любимого платья улегся вокруг красивыми складками, но она этого и не заметила.
— Я целый день на ногах. Искала место для последних грузов. Весь склад забит. Ни у кого нет денег, чтобы расплатиться за поставки. Наплевать мне на ваш этикет. Какой в нем прок?
Хэмптон снисходительно посмотрел на нее, пригубил пунш.
— Нежелание учиться — верный признак ограниченности ума. Почему вы сами должны за всем наблюдать на складе? Это не пристало леди, у вас есть работники.
— У вас тоже. Почему вы не посылаете их разыскивать контрабандистов? Это уже не ограниченность ума, а предубежденность, мистер Хэмптон. И если безделье — главное качество леди, то, боюсь, мне не стоит и пытаться ею быть.
Обычно, начиная возражать, она все больше распалялась. Но сегодня слишком устала и была подавлена. Ей бы стакан теплого молока и в постель, а не сидеть тут с самонадеянным хвастуном.
В последние недели Алекс вел себя сдержанно, и виделись они только на людях. Если они иногда шептались, то в этом не усматривалось ничего предосудительного. Да и смотрели на них снисходительно, как смотрят на влюбленных и потому слабоумных. Им не было нужды встречаться наедине, и Эвелин без труда избегала новых попыток поцеловать ее. Но самое странное заключалось в том, что чем больше сна их избегала, тем больше думала о них. А чем больше она думала о поцелуях Алекса, тем дальше устремлялось ее воображение, поэтому, несмотря на усталость, спала она по ночам беспокойно.
Хэмптон тоже казался каким-то напряженным, но она не могла понять, из-за чего. Целыми днями он прохлаждался в таверне, в компании новых друзей, а вечерами эскортировал ее из одной гостиной в другую. Они даже были приглашены в резиденцию губернатора и на музыкальный вечер к военному коменданту. Такую жизнь едва ли можно считать беспокойной, но в уголках его рта залегли жесткие линии, которых прежде не было, а глаза, когда он шутил, уже не так блестели, временами вообще становясь задумчивыми. И Эвелин вздрагивала, боясь догадаться о причине его грусти.
Вот и сейчас он посмотрел на нее такими же задумчивыми глазами, забыв, что собрался пошутить. Может, его что-то задело в ее описании образа жизни настоящей леди.
— Это просто ярлык. Я, например, никогда не хотел, чтобы меня называли джентльменом. С чего мне ожидать, чтобы вы вели себя как леди? Я всегда избегал компаний праздных сплетниц. Кстати, о безделье. Сегодня я отведу вас пораньше домой, а утром спите как можно дольше. Это приказ.
Эвелин с недоумением посмотрела на него, но тут, как на всех приличных раутах, явилась другая пара и прервала их беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53