— Жак! — запричитала Белла, не в силах оттолкнуть его. — Что ты делаешь? Ну-ка прекрати!
— Больных надо развлекать, милая, — заявил Жак. — Нет лучше бальзама на раны, чем поцелуи.
Белла не могла не рассмеяться.
— Болит не там, где ты целуешь.
— Погоди, доберемся и до тех мест.
Вопреки ее протестам Жак запустил ей руку под юбку, и в мгновение ока его пальцы уже ласкали ее влажное горячее лоно. Белла извивалась всем телом, упиваясь неописуемым наслаждением. Она ощутила, как два пальца глубоко вскользнули в нее.
От этой ласки она полуобезумела, впилась ногтями в плечи Жака.
— Ах, Жак, Жак! Я не выдержу!
Он игнорировал ее беспомощные вскрики.
Противоречить ему не было ни сил, ни желания. Белла энергично задвигала бедрами, усиливая мучительно сладостную пытку, а он заглушал ее громкие стоны поцелуями. Она просунула ладонь между их тесно прижатыми друг к другу телами…
— Белла… о Господи, погоди, осторожно, мы уже около дома…
— Кто бы говорил об осторожности! — между вздохами со смехом шепнула она, впиваясь в его губы пламенным поцелуем.
Карета завернула за последний угол, и Белла с протяжным стоном достигла желанной разрядки.
Жак проворно опустил ей юбку — за секунду перед тем, как Луис отворил дверцу. Растрепанная Белла улыбнулась флегматичному Луису.
Жак пронес девушку на руках через двор и по лестнице в спальню. Пока он укладывал ее на кровать, она протянула руку к его брюкам и стала расстегивать пуговицы.
Он устремил на Беллу пылкий взгляд и усмехнулся.
— Лед на колени подождет… тут такой пламень.
Сперва надо погасить его.
Белла наклонилась и поцеловала кончик его возбужденного естества.
— Огонь нужно тушить еще большим огнем.
— О Боже! — в восторге вскрикнул Жак и бросился к ней на кровать…
Позже Жак принес поднос с ледяным шампанским и клубнику со сливками. Они сидели голые на постели, потягивали шампанское и смаковали десерт. Жак прикладывал лед из ведерка для шампанского к распухшим коленям Беллы, потом облизывал ее заледенелые ноги обжигающим языком. Оба смеялись.
Затем Жак выпрямился и посерьезнел.
— Итак, любовь моя, для тебя театр закончился, — сказал он
— То есть? — удивленно спросила Белла.
В его голосе послышались стальные нотки:
— Кто-то пытается покалечить или убить тебя. Поэтому в «Сент-Чарлз-опера» ты больше ни ногой
— Какой абсурд! — возмутилась девушка. — Мы уже точно знаем, что кто-то собирается убить тебя. Но ты и слышать не желаешь об уходе из труппы. А теперь, при первом ничтожном подозрении, ты велишь мне покинуть театр.
Жак упрямо набычился.
— Это совсем разные вещи.
Подавив желание запустить в него клубникой со сливками, Белла сказала:
— Ты ужасный шовинист по отношению к женщинам!.. Разные вещи! Мы должны быть в равном положении. Если ты не хочешь оставить театр, то и я его не оставлю.
Он сердито прищурился.
— Бог мой, какая ты строптивая. Если бы не твои синяки, я бы сейчас занялся твоим укрощением.
Белла рассердилась.
— Я тебе не собачка и через обруч прыгать не собираюсь. И с мужчиной, который постоянно прибегает к грубой силе, жить никогда не буду!
Жак ухмыльнулся и снисходительно потрепал ее по плечу.
— Куколка, у меня всегда найдется приятный способ держать тебя в узде…
— Боже упаси тебя разговаривать со мной таким тоном! — вскипела она. — А что касается театра — и не подумаю бросать сцену.
— Поживем — увидим.
Белла тяжело вздохнула. Их взгляды встретились. И каждый увидел в глазах другого такую силу воли, что оба втайне испугались. Они помолчали, потом Белла сказала:
— Жак, убийца точит нож на тебя. И меня страшно волнует одна вещь…
— А именно?
— Все эти несчастья происходят с тех пор, как мы с тобой начали встречаться.
— Встречаться? — иронично повторил Жак. — Оставь это пуританство! С тех пор как мы стали заниматься любовью.
Она наморщила носик.
— Хорошо. С тех пор как мы начали безумствовать в постели. — Тут Белла снова стала серьезной. — Наши отношения спровоцировали кого-то на смертельную ненависть? Так?
Он пожал плечами.
— Охота тебе ломать голову.
— — Жак, задуматься придется. Я убеждена, что послана сюда с целью спасти тебя. Но, похоже, судьба сыграла с нами злую шутку. Что, если именно я спровоцировала ревность, жертвой которой тебе суждено пасть?
Он нетерпеливо отмахнулся:
— Глупые страхи!
Белла начала терять терпение:
— Здравомыслящий человек отнесся бы к этому не как к глупым страхам. А для шалопая и волокиты это, конечно, вздор и бред.
Жак возвел глаза к небу.
— Белла, зачем эта пустая болтовня?
— Я пекусь о твоей безопасности. Считаю, нам надо немного остынуть.
— То есть? — нахмурился он.
— Какое-то время не следует встречаться.
— И не мечтай! — вскипел Жак. — А если попробуешь, столкнешься с грубой мужской силой.
— Лихие у тебя планы, — сухо заметила девушка. — Только забываешь, что от твоих кулаков я могу в любой момент удрать в свой родной век.
Он привлек ее к себе.
— Никуда ты от меня не удерешь. Но если твои россказни про путешествия во времени правда, у меня тем больше причин не пускать тебя в театр. Именно там я потерял тебя в последний раз, когда, по твоим словам, «калейдоскоп» перенес тебя в твое время. Девочка моя, я сыт по горло твоими внезапными появлениями и исчезновениями. Почему ты толкуешь о том, что должна спасти меня? Я сам могу постоять за себя!
Белла подумала, что проще убедить в чем-то телеграфный столб, чем Жака Лефевра!
— Вот этого-то я боюсь больше всего, — сказала она. — Твоей самоуверенности. Тебе надо проявить осторожность и покинуть сцену немедленно. А ты храбришься и забываешь о своей безопасности, как когда-то мои родители.
Жак устало вздохнул.
— Белла, давай не будем спорить. Я — мужчина я привык сам о себе заботиться.
— А я — женщина, — взбешенно сказала Белла, — и, стало быть, мне положено молчать и подчиняться?
— Правильно, — кивнул Жак, самоуверенно ухмыльнувшись. — Я позабочусь о тебе.
— Черта с два! — воскликнула она и рванулась с постели.
Он успел схватить ее за талию, рявкнул: «Хватит разговоров!», — повалил обратно в постель и навалился всем телом.
Белла смотрела на него бешеными, неукротимыми глазами.
— Жак, если мы займемся любовью, то своих проблем все равно не решим!
Он широко улыбнулся.
— А я думаю — решим, в постели.
— Отпусти-ка лучше.
Он ласково провел пальцем по ее возбужденным соскам.
— Хочешь остановить меня?
У нее перехватило дыхание. Возражать глупо. Оба знали, что она сопротивляться не станет.
— Черт побери, Жак, это же ничего не решит.
— Зато как приятно, та belle.
Улыбаясь, Жак потянулся к миске с клубникой. Белла охнула, когда он положил изрядную порцию воздушной массы на ее соски.
Она поежилась и возмутилась:
— Жак, не безобразничай! Я буду вся липкая. Придется идти в ванную.
— Не придется. Я справлюсь, — сказал он, плотоядно улыбаясь,
— О-о!
Но Жак крепко взял ее за плечи и стал медленно слизывать сливки с груди. Уже через несколько секунд она начала тихонько стонать от удовольствия. Контраст между холодным мягким кремом и горячим шершавым языком возбуждал необыкновенно. Белла в ответ гладила плечи Жака, целовала его темные шелковистые волосы.
Она закрыла глаза и утопала в море блаженства, как вдруг что-то холодное коснулось ее живота. Она открыла глаза и увидела, что Жак положил ей в пупок клубнику и, похоже, очень гордился своей выходкой.
— Жак!
Сладострастно улыбаясь, он нагнулся к ее животу, схватил ягоду губами и сжал. Сок потек в пупок, а Жак осушил эту крохотную чувствительную чашу. Такая игра с клубникой несказанно возбудила Беллу.
— Ты бесстыдник, — шепнула она.
— И тебе это очень нравится!
Он взял еще одну крупную ягоду и с чувственной улыбкой вложил ее в руку Беллы. Потом опустился всем телом вниз и лег у нее между бедрами, губами щекоча волоски на курчавом холмике внизу живота. Ее проняла сладостная дрожь.
Он посмотрел вверх, поймал взгляд Беллы и хрипло произнес:
— Твоя очередь. Спрячь клубнику в свое тайное местечко.
Белла вспыхнула до корней волос.
— Я… я… не могу.
— Можешь. И обещаю — не пожалеешь. — Жак слегка прикоснулся пальцем к ее возбужденному лону.
Малиновая от стыда, Белла раздвинула ноги и вложила ягоду туда, куда он велел. Жак не спускал с нее глаз. Ощутив холодный комочек в своем горячем нежном лоне, Белла вздрогнула. Она заглянула Жаку в глаза и увидела в них всепоглощающее пламя страсти. Сердце ее запрыгало в груди от ответного желания.
Мгновение спустя Белла почувствовала горячий влажный рот Жака и его проворный язык, подхвативший клубнику. Ощущение было божественным — лед ягоды, пламень его рта, мягкость крема и шершавость языка. Словно слабые разряды тока пробежали по телу Беллы, бедра невольно поднялись, она вся прогнулась к губам Жака, и ему пришлось мягким движением рук вернуть ее бедра на прежнее место. Белла извивалась и билась под его алчущим ртом, превратившись в один сгусток страстного желания.
В неистовом возбуждении Белла попыталась вырваться из рук Жака, сжимавших ей ягодицы. Но Жак держал ее крепко, не обращая внимания на мольбы и страстные стоны, — до тех пор, пока ее внутренне нестерпимое напряжение не разрешилось сладостным взрывом.
Наконец он поднял искаженное желанием лицо. Их взгляды встретились — ее, отрешенный, счастливый, и его, пылающий страстью, жаждущий.
Белла закрыла глаза и через секунду ощутила в себе его возбужденное естество. У нее пересохло во рту.
— Боже, как ты возбужден.
— Он улыбнулся:
— Ты возбуждаешь меня.
— Я хочу тебя.
С легким стоном Жак вошел в нее — резко и глубоко.
— Больно? — встревожился он.
— Нет! — воскликнула Белла и обвила руки вокруг его шеи. — Прекрасно, чудесно. Еще! Я хочу еще!
— Твое желание для меня закон, любимая, — Шепнул он и еще крепче прижал к себе.
— О, Жак, Жак!
Белла забыла обо всем на свете, беззаветно отдаваясь желанию, сжимая кулачки от невероятных ощущений. Жак дразнил ее медленными, словно ленивыми движениями, так что в конце концов она стала царапать ему грудь, подгоняя, торопя…
Все смешалось во взрыве эмоций, казалось, сердце разорвется, но вместо этого Беллу объял божественный покой — она любит Жака безумно и потерять его, значит, потерять все. Страхи ее рассеялись. Что бы ни случилось, упоительные мгновения полной близости с ним останутся с ней навсегда.
Его губы властно искали ее губ.
— Расслабься, та belle, совсем расслабься, — вкрадчивым шепотом говорил Жак. — Испей каждую каплю удовольствия.
Она прижалась к нему, тая в его объятиях, и он задвигался быстрее, быстрее — и на место успокоения вернулось безумное желание, которое понесло их дальше, дальше в водоворот страсти…
Через несколько часов Жак стоял подле спящей Беллы и разглядывал ее прекрасное лицо в свете свечи. Он вспоминал недавние упоительные моменты, горячие губы, ее раскованность, аромат и бархатистую прелесть ее лона… Неужели их счастье продлится не более недели?
В его руках был злосчастный ксерокс, который она принесла с собой якобы из 1996 года. За последние сутки он перечитал статью столько раз, что уже запомнил ее наизусть. Неужели ему суждено прожить лишь неделю и пробыть с Беллой считанные быстролетные часы?
Всю свою сознательную жизнь Жак мечтал найти любимую, для которой и с которой он будет петь. И вот после многолетней суеты поисков он нашел эту единственную женщину. Нашел чудом. Однако судьба, видно, решила посмеяться над ним: припасла роскошный подарок словно в исполнение последней воли приговоренного к смерти. Но раз это так, если ему суждено скоро погибнуть, нужно подумать о судьбе Беллы. Она ему дороже жизни.
Жак снова задумался, каким образом можно избежать трагедии. Что, если он схватит Беллу в охапку, и они немедленно убегут на край земли?..
Но можно ли спрятаться от судьбы даже на краю земли?
Он снова взглянул на зачитанную бумажку и печально покачал головой. Если ему суждено скоро умереть — что ж, по крайней мере надо благодарить Бога за то, что тот дал ему краткие упоительные дни и часы с Беллой. В каком-то смысле Жак изведал в жизни все возможное высшее наслаждение и может теперь умереть спокойно. Жизнь не смогла бы предложить ему ничего лучше любви Беллы…
* * *
Проснувшись, Белла увидела, что Жак, освещенный утренним солнцем, стоит возле нее и улыбается.
— Как твои коленки, малышка?
Белла пошевелила ногами под простыней и сказала с гримаской:
— Как деревянные.
— Бедняжка, — ласково сказал Жак, гладя ее по щеке. — Позвать доктора?
— Вот еще! — рассмеялась она. — Мне просто пора наконец вылезти из постели и размять ноги.
Он нахмурился.
— А не рано ли тебе вставать? Сегодня репетиции нет, и я бы с удовольствием поехал с тобой куда-нибудь, чтобы приятно провести время. Хотя тебе, быть может, полезнее покой…
— Спасибо за заботу, милый, — сказала Белла, обвивая руки вокруг его шеи, — но в постели с тобой покоя не будет. Мне полезнее движение. Почему бы нам не позавтракать в «Кафе дю Монд»? А потом мы могли бы погулять по городу и покормить голубей.
Жак отбросил простыню и осмотрел порезы и синяки на ногах Беллы.
— Выглядит ужасно. Ты уверена, что тебе не будет больно ходить?
— Конечно, не будет! — воскликнула девушка, проворно вскочила с кровати и прошлась по комнате, демонстрируя, что совсем здорова.
Правда, Белла болезненно поморщилась при первом же шаге. Она быстро оглянулась на Жака и по его лицу поняла, что он переживает за нее. Жак вскочил и поспешил ей на помощь.
Однако уже после нескольких минут прогулки по комнате Белла почувствовала себя намного лучше. Они с Жаком оделись и вышли из дома. Луис отвез влюбленных к Белле домой, где девушка приняла ванну и переоделась в батистовое платье — белое в желтую полоску. Жак тем временем болтал в гостиной с Элен и Томми.
Белла взяла зонтик от солнца, и они с Жаком вышли на улицу святой Анны. День был нежаркий, небо затягивали облака. Влюбленные прошлись пешком до «Кафе дю Монд», взяли на завтрак пирожки и кофе со сливками и наблюдали за суетой прохожих, спешащих по своим делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48