И тем не менее в главном Мисси все еще принадлежала своему веку. Она никогда не согласится держаться в рамках уготованной ей здесь роли жены и матери — роли, о которой ей только что говорила Лавиния. Мисси по-прежнему мечтала о карьере, ей хотелось самой отвечать за свою жизнь и судьбу.В коридоре их ждал Джон — весьма франтоватый джентльмен в черном бархатном костюме и белой рубашке с гофрированными манжетами и воротником. Заметив приближающихся женщин, гордо сверкнул глазами и чмокнул каждую в щеку.— Ах, вот мои самые дорогие леди на свете, — галантно произнес Джон, — какие вы обе очаровательные!— Спасибо, па, — сказала Мисси.Джон бросил на Лавинию испытующий взгляд.— Дорогая, объявим ли мы сегодня о дне свадьбы? — с надеждой спросил он— Не объявите, — ответила Мисси за мать.Родители тяжело вздохнули.— Джон, — попросила мужа Лавиния, — придется тебе урезонить эту капризную девицу. А мне нужно поговорить с музыкантами насчет сегодняшней программы да еще проверить, отодвинули ли мебель, чтобы не мешала танцевать.Лавиния поплыла в гостиную, а Джон лукаво подмигнул дочери:— Не выпить ли нам пунша, дорогая?— Чудная мысль, — ответила Мисси, беря его под руку.Они направились в парадную столовую. Благоухание цветов здесь смешивалось с соблазнительными кулинарными ароматами, сверкающие люстры заливали мягким светом великолепную мебель и прекрасный персидский ковер. На столах у окон, выходивших во двор, был накрыт роскошный ужин а-ля фуршет. Там было все, начиная с устриц и кончая виргинской ветчиной, пикулями, канапе, птифурами и сладостями.Они остановились рядом с огромной хрустальной чашей с «плантаторским» пуншем. Джозеф наполнил бокалы. Мисси улыбнулась, и они подошли к окну.— Скажи мне, дорогая, — начал Джон, — почему ты так настроена против брака с Фабианом?— Потому что он мне не нравится, — отозвалась Мисси.Джон усмехнулся.— Я не могу не восхищаться твоим упорством, но ведь любому дураку ясно, что вы с ним прекрасная пара.— Ха!— И стало быть, дочь моя, не стоит противиться своей участи.Мисси широко раскрыла глаза; отец вряд ли понимал, сколь иронично звучит для нее это утверждение.— Почему бы и нет? — с вызовом спросила она, дерзко вздернув подбородок. — На каком это камне высечено, что я никогда не стану чем-то иным, как только чьей-то женой и племенной кобылой для производства детей?Джон вздохнул, сочувственно улыбнувшись дочери.— Уж так заведено в этом мире, дорогая. Женщинам суждено становиться женами и матерями, равно как мужчинам суждено заниматься делами и политикой. — И добавил, кивнув в сторону Джозефа: — Как и неграм суждено выполнять для нас физическую работу.Мисси тотчас вспомнила Дульси.— Вот еще что, па. Мне не нравится, что у нас на плантации есть рабы.— Прошу прощения? — удивленно хмыкнул Джон.— Она взглянула на него в упор:— Я считаю, па, что ты должен освободить рабов.— Ты, верно, шутишь.— Вовсе нет.— Освободить их для чего?— Чтобы они могли жить, как им захочется — работать, создавать семьи…— В жизни не слыхал ничего более нелепого! — закатил глаза Джон. — Если бы я освободил рабов, мы бы лишились рабочих рук на плантации, да и сами негры без нашего попечения и руководства просто не знали бы, что делать.— Ой, не смешите! — воскликнула Мисси, — Неужели ты на самом деле осмелишься утверждать, что чернокожие люди не в состоянии сами о себе позаботиться?!— Нет, но…— Я просто видеть не могу, когда людей держат в кабале! — воскликнула она.Джон с опаской посмотрел на Джозефа, но потом решительно прошептал:— Мисси, не забывай, что нас могут услышать. Наши темнокожие вовсе не живут в кабале. С ними очень хорошо обращаются…— А я видела, что некоторые работают по воскресеньям, — возразила она.— Только те, кто хочет получить лишние продукты. Вообще же у них каждую неделю есть выходной, дабы посетить церковь и побыть со своей семьей.— Ого! Речь, достойная белого человека! — бросила она.Джон вспыхнул и проговорил отрывисто и холодно:— Мелисса, не забывайтесь!— Не смейте мне указывать!Джон погрозил дочери пальцем:— Придется, дочь моя, иначе вы проведете вечер в своей комнате, а не в приятном обществе! И вот еще что, я не желаю больше ни минуты продолжать с вами этот нелепый разговор! И советую вам не совать свой нос в дела, которые вас не касаются. Лучше подумайте о том, чтобы назначить день вашей свадьбы, как положено послушной дочери.Джок повернулся и, исполненный негодования, двинулся прочь, а ей страшно захотелось топнуть ногой.Вскоре начали прибывать гости, и Лавиния послала за Мисси, чтобы та встречала в холле друзей. Мисси послушно поплелась на зов и стала подле родителей. Мимо них проплывала бесконечная вереница очаровательных джентльменов в черных фраках и изящных леди в ослепительных бальных платьях, и Мисси усердно выказывала каждому свое расположение. Кое-кого она уже встречала на церковном базаре, но большинство были ей совершенно незнакомы. Нескольким парам Лавиния тактично объяснила, что у дочери после падения с лестницы что-то произошло с памятью. Мисси тотчас поймала на себе несколько любопытных взглядов. Значит, в городе говорят о ее выходках — не столько о падении с лестницы в день свадьбы, сколько о том, что она подбила своих подруг взбунтоваться против мужей и продавала поцелуи на церковном базаре.Вскоре приехали Антуанетта и Люси со своими мужьями. На сей раз настроение супругов было, очевидно, получше, и они даже посмеялись все вместе над тем, что Филиппа с Чарльзом все еще не вернулись из Кентукки. Внезапно сзади раздалось чье-то покашливание. Обернувшись, Мисси увидела Фабиана. Выглядел он потрясающе — приталенный фрак из черного бархата, темные панталоны и плиссированная рубашка с белым шейным платком. При виде его Мисси охватило волнение.— Добрый вечер, милая Мисси, — протянул он, подходя к ней и целуя ей руку.— Добрый вечер, Фабиан, — жеманно улыбнулась она.— Боже, как вы хороши! — продолжал он, в его бархатном голосе звучали саркастические нотки. — Можно ли надеяться, что сегодня в кои-то веки ваше поведение будет соответствовать вашему обличью блестящей леди?Мисси яростно сверкнула глазами. С тех пор как она обыграла жениха на базаре, он держался с ней холодно и отчужденно. Виделись они с тех пор всего несколько раз — в церкви, в театре и на званом обеде, где она была вместе с родителями; при этом он никогда не упускал возможности беспощадно съязвить. И его поведение вызывало у нее отчаянное желание досадить ему так же, как он досаждал ей.— Ждите больше! — прошипела она.Внезапно перед ними остановилась весьма пожилая чета. Улыбнувшись, Фабиан обратился к Мисси:— Дорогая, вы помните моих бабушку и дедушку — Аннет и Пьера Лабранш?Глядя на беловолосых дряхлых старичков, Мисси смущенно протянула руку:— Как вы по… то есть… очень рада повидаться с вами.— Я просто счастлив, дорогая, — галантно проговорил Пьер, целуя ей руку.— Мы так рады, что ты поправилась, Мелисса, — добавила Аннет, целуя ее в щеку.Мисси немного поболтала с этой супружеской четой, стискивая зубы всякий раз, когда старички прозрачно намекали на то, что желали бы услышать новую дату свадьбы. Наконец ей удалось улизнуть, сославшись на необходимость помочь матери.Пока прибывали новые гости, Мисси с Фабианом вращались среди них порознь, не обращая друг на друга внимания. Но вот Мисси случайно заметила, что он разливает пунш двум самым красивым в Мемфисе девушкам, и кровь ее закипела. Едва струнный оркестр заиграл быстрый вальс и по залу закружились пары, как Мисси стала танцевать со всеми желающими, благо в партнерах недостатка не было. Получив приглашения от Робертсона Топпа, Юджина Мейджевни и Дэвида Портера, Мисси приписала эту внезапную популярность своему поведению в тот злосчастный день, когда она продавала свои поцелуи.Ей особенно понравилось танцевать с Робертом Бринкли, известным здешним банкиром, поддерживающим строительство шоссейных и железных дорог. Она слышала, как ее отец не раз обсуждал предприятия Бринкли. Человек средних лет, с густыми седеющими волосами и усами и умными блестящими глазами, он казался Мисси привлекательным и элегантным.— Значит, мистер Бринкли, именно вы построили эту недурную дощатую дорогу, что проходит вокруг нашей плантации? — прошептала она, кружась с ним под звуки вальса Шопена.Он улыбнулся, польщенный и удивленный— Вы говорите о шоссе Мемфис — Джементаун?— Совершенно верно, — ответила она.— А как вы узнали, что его построила моя компания?— Отец как-то упоминал об этом.— Ах да. Вы очень наблюдательны, милочка. Обычно молодым леди такие вещи неинтересны. И я рад, что вы находите эту дорогу удобной, хотя, конечно, построена она в основном для того, чтобы доставлять в город хлопок.— Разумеется. — Она помешкала мгновение, а потом попросила: — Скажите мне одну вещь.— Если смогу, — великодушно пообещал он.— Здесь, в Мемфисе, существует обширный хлопковый рынок. Почему же в городе нет ни ткацкой фабрики, ни фабрики готового платья?— Боже, как странно слышать такие вопросы от молодой женщины! — удивился он.— Так вы ответите? — не отставала она.— В городе есть одна прядильная фабрика, — хмыкнул он.Мисси пожала плечами.— Капля в море! Я говорю о развитом стабильном производстве.— Текстильная фабрика в Мемфисе… А знаете, я как-то никогда об этом не думал.— Ну так подумайте! — воскликнула Мисси — Почему бы не нажить капитал на огромных запасах хлопка, которые у вас здесь под рукой?— Прекрасная идея, — согласился он и задумчиво покачал головой. — Просто не верится, чтобы у молодой леди была голова делового человека?! Как это свежо!Мисси состроила гримаску.— Вы по крайней мере не бросились в ужасе прочь, как большинство мужчин в этом городе, обнаружив, что у особы женского пола голова от уха до уха заполнена чем-то иным, кроме воздуха.Он фыркнул— Должен признаться, вы кажетесь мне совсем другой женщиной после вашего… несчастного случая. Я слышал, на какой мятеж вы подняли ваших подруг, и, конечно же, был на базаре в тот день, когда вы обыграли любимых сынов нашего города.Мисси удивилась.— Вы хотите сказать, что знали о пари, которое мы заключили?Он с серьезным видом подмигнул.— Об этом, думаю, знал весь город.— Ах, как забавно!— И надо вам сказать, что многие не возражали, чтобы Фонтено и компания попались в собственную ловушку.Мисси хихикнула.— А вам понравился ваш поцелуй, мистер Бринкли?— Вы хотите сказать — наш поцелуй? — пошутил он.Она игриво похлопала его по руке— Ах жулик вы этакий!Пытаясь скрыть усмешку, он бросил взгляд в сторону красивой матроны, стоявшей подле арки и болтавшей с Лавинией— По причине преданности своей любимой жене я лишен возможности ответить на ваш вопрос. Будь я немного моложе Но должен вам заметить, сегодня меня поразила ваша предприимчивостьРассмеявшись, она посмотрела на него в упор.— А если я приду к вам с планом строительства текстильной фабрики, вы ею профинансируете?— Понимаете, молодая леди, вы идете наперерез всем традициям и обычаям нашего общества.— Именно. А вы станете первооткрывателем вместе со мной или будете цепляться за безопасные условности, как все остальные?Он присвистнул.— Я подумаю над вашими словами. Когда будете готовы, приходите поговорить.Едва танец кончился, как Мисси глубоко задумалась почему она вдруг решила обратиться к Бринкли со своими предложениями? Уж не намеревается ли она пустить здесь корни? Подумать только, заняться сооружением текстильной фабрики! Не говоря уже о кампании освобождения рабов. Разве она уже не собирается вернуться в свою прежнюю жизнь, ее настоящую жизнь, туда, в двадцатый век?И, увидев, как смеющийся Фабиан закружился в вальсе с ослепительной белокурой кокеткой, Мисси утвердилась в намерении сбежать из этого противного века Пока же она танцевала со всеми, кроме Фабиана, и, выпив изрядное количество «плантаторского» пунша, здорово захмелела.Было уже около десяти, когда Фабиан наконец подошел к ней.— Ну что, вы кончили флиртовать на сегодняшний вечер? — спросил он небрежно— А вы? — отозвалась она с легкомысленным видом.Он загадочно улыбнулся.— Я заметил, что вы так много танцевали сегодня, что порвали сзади нижнюю юбку. Я бы предложил вам подняться наверх и подшить ее.Мисси засмеялась, пытаясь рассмотреть свой подол сзади.— Я ничего не вижу. Но даже если и так, какое это имеет значение?— А если вы, в конце концов, опять споткнетесь? — вопросом на вопрос ответил он.— Ну ладно. — И, пожав плечами, Мисси бросилась к двери. Даже будучи под хмельком, она тотчас разгадала замысел Фонтено. Конечно, юбка ее была в порядке, Фабиан просто попытался под этим предлогом заманить ее наверх.Сделать ли ей вид, что она попалась на его удочку? Его удилище явно наготове. И, улыбнувшись своему грубоватому каламбуру, она направилась вверх по лестнице.К собственному удивлению, она обнаружила, что перспектива быть немедленно соблазненной Фабианом занимает и волнует ее сверх всякой меры. В конце концов, оба они уже давно на пути к этому.Скорее бы уж! Постоянная борьба раздражала ее; возможно, ей будет легче, если они как следует перепихнутся на пуховой перине в ее комнате наверху. Как жениха Фабиана стоило бы убить, но он, по всей видимости, будет таким любовником, ради которого стоит умереть.Войдя к себе, Мисси застыла у зеркала. Поиграв своими локонами, она сняла серьги и ожерелье. Спустя мгновение вошел Фабиан.Она знала, что он не постучит.Она повернулась к нему со страстной улыбкой. Он стоял у закрытой двери и разглядывал ее так внимательно, что внутри у нее все сжалось.— Так что же, мистер Фонтено? — спросила она с напускной решимостью. — Или вы пришли сюда, чтобы исполнить роль горничной и помочь мне с рваной юбкой, которая якобы бросается всем в глаза?Он фыркнул и повернулся, чтобы запереть дверь.— Я имел в виду совсем другие игры.Звук щеколды, входящей в паз, показался Мисси невероятно эротическим.— Тогда, прошу вас, просветите меня, — насмешливо сказала она; сердце у нее бешено колотилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38