Аннетта хотела видеть все. Она была уверена, что ей станет грустно, но, напротив, всю ее охватило какое-то странное воодушевление. И, по всей вероятности, Джон Патрик это заметил. Карибы. Одно название чего стоит. Оно заставляло трепетать от волнения. Золотые берега. Бирюзовые волны. И солнце — такое яркое, что вода сияет вокруг бриллиантовым блеском. Аннетта читала об этом в книгах, и ей хотелось убедиться воочию, что так оно и есть на самом деле. Но сейчас она сидела, словно мышь в мышеловке. Так она не желала даже Карибских островов.Хотя можно быть спокойной за отца. Он в надежных руках. Опасалась она лишь за себя.Аннетта взглянула на капитанский мостик. Айви ловко справлялся с обязанностями рулевого, но не было в его движениях того изящества, что у капитана. Интересно, неужели Джон Патрик сейчас отдыхает? Такое впечатление, что ему никогда не хочется спать. Но что ей за дело? Проклятый тюремщик!Стало холодно даже в плаще, и Аннетта решила спуститься в каюту, хотя там совсем нечем заняться. Английский капитан «Мэри Энн», очевидно, не видел в книгах никакого проку. Ей оставалось только рассматривать географические карты, в которых она ничего не понимала.Аннетта открыла дверь каюты и вошла. На кровати лежала груда перевязанных ленточками пакетов. А когда она уходила на палубу, их не было! С минуту она смотрела на них. Это, разумеется, подарок пирата, который вчера утром съезжал на берег. Когда она стояла на палубе, он принес пакеты в каюту. Наверное, не хотел услышать ее отказ принять дары.Дары данайцев. «Помни о троянском коне», — мысленно предупредила она себя. Сейчас она вышвырнет их за дверь, даже не разворачивая, не доставит ему удовольствия.Однако Аннетта села на кровать и осторожно потрогала один из пакетов. Она сразу же поняла, что в нем платье. Интересно, какой у пирата вкус?Нет. Она останется в своем платье. Даже если оно превратится в лохмотья.Однако рука уже теребила ленточку, которой был перевязан пакет. Отец всегда говорил, что первый шаг к падению — ложная гордыня. Ей нужна одежда, и это пират виноват, что у нее ничего с собой нет.Руки развернули пакет, и Аннетта ощутила прикосновение мягкой хлопковой ткани, гораздо более практичной и скромной, чем шелк, и однако — это она знала — весьма дорогой. Платье было серо-голубое, отделанное прекрасными кружевами, и оно показалось Аннетте просто чудесным. Интересно, как это он нашел его? Подобные платья обычно шьют портнихи после долгих примерок.А пальцы уже развязывали второй пакет. Здесь было шерстяное платье, золотисто-коричневое, цвета коньяка, с высоким воротником и длинными рукавами. Вид у него был уютный. Наверное, в таком платье ей будет тепло.В третьем свертке лежали головная щетка, гребни, две пары шерстяных чулок, три пары нитяных, две пары испанских туфель, пара перчаток, нижняя юбка и сорочка. При виде нее она покраснела и уж совсем вспыхнула при виде белой полотняной ночной рубашки.В самом нижнем пакете были новые издания «Бури» Шекспира и сборника стихотворений Томаса Грея. А между ними был засунут весьма потрепанный экземпляр «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо.На мгновение сердце ее смягчилось. Он подумал обо всем. Аннетта мысленно представляла себе, как он ходил из одной швейной мастерской в другую и, наверное, заплатил целое состояние за платье, предназначавшееся для другой женщины. Аннетта примерила шерстяное. Оно было немного свободно в талии и немного узко в груди. Лиф застегивался впереди, так что не требуется посторонней помощи, чтобы его надеть.Пират понимает толк в женской одежде. И разбирается в размерах. Сколько женщин было у него в прошлом? Аннетта прищурилась. Наверное, она самая некрасивая из всех. И самая несветская. Об этом свидетельствуют и его подарки. Он явно считает ее синим чулком.Аннетта никак не могла оторваться от платья и все пробовала ткань на ощупь. У нее никогда не было такого красивого дневного наряда. Она примерила и серо-голубое, и снова оно оказалось впору, хотя кое-что хотелось подправить. Интересно, есть ли на корабле иголки и нитки? Да, конечно: они же необходимы для парусов.И Аннетта поняла, что готова принять подарки. Тактика пирата удалась. Если бы он сам их преподнес, она бы швырнула их ему в лицо, но сейчас…Каким образом он успел узнать ее так хорошо? * * * Джон Патрик в нерешительности стоял перед капитанской каютой. Сначала он хотел прислать кого-нибудь с приглашением на ужин, но так поступил бы трус. Он сам должен пройти все стадии этого трудного ухаживания.Джон Патрик несколько раз постучал в дверь. Прошло некоторое время, прежде чем она открылась. На Аннетте было ее собственное платье, как в ту ночь, когда он ее похитил. А он-то, вопреки рассудку, надеялся, что она все же наденет одно из новых, в поисках которых он обрыскал весь Честертаун.Ее хорошенькое лицо хмурилось, и Джон Патрик почувствовал себя застенчивым подростком. Увидев у нее в руках потрепанную книжку, он несмело улыбнулся.— Любимая книга моего семейства.Она тоже посмотрела на книжку.— Тогда зачем вы мне отдали свое семейное сокровище?— Я подумал, что время для вас тянется очень медленно. Мои родные одобрили бы этот поступок.— Как они одобрили и ваше со мной обращение.— Нет, полагаю, они далеко его не одобряют.Он прислонился к двери. Теперь он, Джон Патрик, выступал в роли просителя и отдавал себе в этом отчет. Ему не хотелось проделать весь путь на Карибы и обратно в обществе женщины, которой, в лучшем случае, он просто не нравится.— Но это вас не остановило.— Для этого есть причины.— Знаю я ваши причины и не принимаю во внимание.— Вы не позволите мне вас переубедить?— С какой целью? — спросила она ледяным тоном.Аннетта сурово смотрела на него, и какое-то мгновение Джон Патрик думал, что она сейчас захлопнет перед ним дверь.— Надеюсь, вы разделите со мной ужин, — сказал он осторожно.Она снова приоткрыла дверь, и достаточно широко, чтобы он увидел: она развернула тщательно отобранные им вещи и как будто раздумывает: принять или не принять их. Волосы ее растрепал ветер. Аннетта связала их лентой на затылке, но несколько завитков все же выбились из общей волны.Черт побери, как ему хочется обнять ее и поцелуями прогнать сомнение из ее глаз, эту ее подозрительность. Раньше он никогда не испытывал неуверенности в отношениях с женщинами. Он нравился им без всяких усилий с его стороны, но ведь это были не то чтобы респектабельные дамы. Ему никогда не приходилось платить женщинам, которых он встречал в порту, но все они были «на одну ночь», все свершали свой жизненный путь с помощью мужской благосклонности. Он чертовски хорошо научился брать у них, что они предлагают, а затем прощался с ними навсегда.Но так нельзя поступить с мисс Кэри.Черт возьми, но этот долгий, пытливый взгляд почти доконал его.— Где? — наконец спросила она.Где? Он даже не подумал об этом. По правде говоря, он был уверен, что Аннетта отвергнет его предложение.— У вас в каюте?Аннетта бросила на него совсем уж ледяной взгляд:— У меня?Обычно на корабле ужинали в буфетной, но сейчас она доверху забита провиантом.— У меня нет свободных помещений.— А где ест ваш экипаж?— У себя в кубрике, и уверяю, вам там не понравится.— Тогда на палубе.Он заколебался. Недоставало только, чтобы вся команда глазела, как он устраивает на палубе пикник. Разговоров не оберешься. Всю жизнь будут поминать. Но она не сводила с него взгляда.Интересно, что она задумала? А о том, что у нее есть очередной план, он догадался по особому блеску в ее глазах.— Отличный выход из положения! — воскликнул он, изображая радость, которой не испытывал.— И я так думаю, — согласилась Аннетта.— На палубе холодновато.— Мне не привыкать, — Аннетта была непреклонна.— Значит, в шесть?Аннетта кивнула и закрыла дверь. * * * Ну и зачем она это сделала? Ей надо было просто сказать «нет». Но язык не повернулся. Сердце запретило.Джон Патрик стоял на пороге такой смиренный, что она едва удержалась от улыбки. Она привыкла видеть высокомерного, уверенного в своих силах, беспощадного пирата. Однако его смирение вызывало сочувствие, чего никогда не удавалось высокомерию.И еще, говоря откровенно, она устала от одиночества. Ей хотелось быть на палубе, наслаждаться ветром и морем. Ей хотелось также побольше узнать о самом пирате.Он был не похож на остальных членов семьи. Он был искренне ко всем привязан, но что-то отделяло его от семьи, ставило особняком, и Аннетте хотелось узнать, что это такое.Может быть, если она узнает его лучше, ей будет легче уговорить Джона Патрика Сазерленда отпустить ее домой. Конечно, надо иметь в виду и то странное влечение, которое она испытывает к нему. Это просто невозможно, но она, ей-богу, не всегда справлялась с собственным телом в присутствии этого человека. Руки хотели его обнять, губы — прижаться к его рту, ну и разные другие удивительные желания возникали у нее против ее воли. Аннетта долго решала, не надеть ли ей одно из подаренных платьев, но нет, не доставит она ему этого удовольствия. В измятом платье и непричесанная — вот такой она и явится на палубу. Она не желает быть послушной исполнительницей его капризов!Нет, причесаться все-таки надо, хотя ветер, конечно, опять растреплет волосы. Можно надеть капюшон, но так хочется подставить голову ветру!Пикник на палубе корабля, плывущего в экзотические страны! Год назад она бы ни за что не поверила в такую возможность. Всего несколько месяцев назад она уже смирилась с мыслью, что останется старой девой. А сейчас — такие приключения, что она просто не знает, как ей быть. Как задавить в себе какое-то непонятное возбуждение? * * * Команда была в восторге. Джон Патрик заметил веселые ухмылки, когда приказал поставить на палубе стол и стулья, а потом, поручив управление кораблем Айви, сам наблюдал за приготовлениями к пиршеству. Матросы оживленно переговаривались, но сразу смолкали, стоило только Джону Патрику приблизиться. Его репутации беспощадного пирата угрожал сокрушительный удар. Однако он считал своим долгом доставить пленнице хоть небольшое удовольствие. И еще он молился, чтобы не было дождя. Небо затягивалось облаками, и они уже были не прежнего белого цвета, а зловеще пурпурного. Ветер крепчал, корабль довольно сильно качало на бурных волнах.Джон Патрик надеялся, что она будет в шерстяном платье — ведь так теплее, а кроме того, это означало бы, что она смягчилась.За несколько минут до захода солнца он удостоверился, что все готово, спустился вниз и постучал в дверь. Он постарался ничем не выдать разочарования при виде все того же платья. В руках у нее был плащ.Джон Патрик учтиво поклонился:— Я подумал, что, может быть, вы захотите полюбоваться закатом.Взгляд ее просветлел, но она быстро приняла равнодушный вид:— Что ж, пожалуй.— Вам нет необходимости исчезать с палубы каждый раз, как я там появляюсь.Аннетта ничего не ответила. Пожалуй, он предпочел бы упреки этому ледяному молчанию. Он взял у нее плащ и помог надеть его, а затем раскрыл дверь пошире, пропуская даму вперед. Джону Патрику хотелось взять ее под руку, но он удержался. Ведь она все равно ее отнимет.У рубки он поравнялся с Аннеттой. Ему хотелось увидеть, как она отнесется к тому, что ожидало ее на палубе. Аннетта остановилась и оглядела стол и два стула, прикрепленные к палубе. Стол был покрыт куском парусины, но украшен красными салфетками, тоже хитроумно закрепленными, чтобы их не сдуло усиливающимся ветром.Но — и это совсем было поразительно — стол помещался между двух больших пушек. Джон Патрик заметил, что Аннетта несколько растерялась и с тревогой взглянула на него.— Это самое удобное место, — объяснил он, зная, что место не только самое удобное, но единственно возможное в данном случае. Конечно, лучше было бы расположиться возле самой рубки, но ветер делал такую диспозицию невозможной.— Вы привыкли к войне?Он не ответил. Долгое время он почти не знал ничего другого. Сначала, как насильно завербованный солдат, он воевал с барбадосскими пиратами, потом — с карибскими, а потом сам начал свою пиратскую войну против англичан.— И к разрушению? — добавила она тихо.— Это англичане научили меня разрушать, — сказал он.— Каким же образом?— Вы действительно хотите это знать, мисс Кэри? Ведь история не из приятных, а мне хотелось бы, чтобы этот вечер был приятным.Аннетта повернулась лицом к закату. Джон Патрик смотрел на нее. Небо у горизонта окрасилось в ярко-красный, кровавый цвет, и того же цвета было море. А выше над облаками цвет неба был мягче: коралловый, оранжевый, розовый. Казалось, насилие и мир поделили небо между собой.Джон Патрик почувствовал, что она дрожит. Аннетта прижалась к нему, пытаясь укрыться. Джон Патрик окутал ее своим плащом и обнял, защищая от разбушевавшегося ветра, который надувал паруса и рассеивал морские туманы.— Может быть, сойти вниз? — спросил он.Аннетта не сводила глаз с заката.— Никогда не видела ничего подобного.— Ну, на море вы такого увидите предостаточно.Она стояла неподвижно в его объятиях. Джон Патрик держался изо всех сил, преодолевая безумное желание прижать ее покрепче к себе. Дрожь Аннетты передалась ему.— Все же, наверное, лучше укрыться внизу, — повторил он.Она обернулась и пристально посмотрела на Джона Патрика.— Чтобы все усилия ваших людей пошли прахом? — И она жестом указала на изобретательно устроенное место для пиршества.— Ну, они считают это своей законной привилегией, — ответил Джон Патрик и с удивлением заметил, что ее глаза полны веселья.— Служить вам или мне, капитан?Джон Патрик чрезвычайно обрадовался тому, что его произвели из пиратов в капитаны.— Вам, конечно. Им редко приходится видеть на борту столь прекрасную даму.— Я не нуждаюсь в лести.Он поднял ее подбородок, так что Аннетта была вынуждена прямо взглянуть на него.— Я не силен в искусстве лести, мисс Аннетта.— И в искусстве правды тоже.Он сделал вид, что не обратил внимание на очередную шпильку. Интересно, она когда-нибудь будет держаться с ним любезно, как прежде?Аннетта уже шла к столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41