https://wodolei.ru/catalog/akrilovye_vanny/Bas/
Лили погрозила ему пальцем, взяла с пола туфли и вышла из гостиной, оставив мужчин наслаждаться политической дискуссией, которая, в чем она не сомневалась, будет сегодня короткой.
В спальне Лили отослала горничную, тщательно вымылась, причесалась, решив не заплетать косу, надушила руки и шею, облачилась в ночную рубашку, легла и стала ждать.
Она уже не задавала себе вопрос, кого видит Куинн, глядя на нее. Сегодня ей было достаточно того, что она знала, кого видит сама, когда смотрит на него.
Будет ли она жалеть, что отдастся ему? Возможно. Но пока не стоит забивать себе голову подобными вопросами.
Наконец она услышала, что Куинн входит в свою комнату, и взглянула на часы. Как поздно! А должен был появиться гораздо раньше. Быстро отложив книгу, Лили прикрутила фитиль лампы и, когда дверь, соединяющая обе спальни, открылась, прижала руку к исступленно бьющемуся сердцу, заставив себя дышать спокойно.
Куинн был полностью одет, да и выражение его лица не оправдало ее надежд. Прислонившись к косяку, он задумчиво смотрел на нее.
Лили почувствовала себя полной идиоткой и, пытаясь скрыть разочарование, тихо спросила:
— Это Пол? Он напомнил тебе, что я хочу заманить тебя в сети, а потом заставить тайно со мной обвенчаться? Что я потребую жениться на мне, а в противном случае расскажу, что я не Мириам, и погублю твою карьеру? Или он считает, что, затащив тебя в постель, я выужу больше денег?
— Я никогда еще так не хотел ни одну женщину, — ответил Куинн. — И не потому, что ты похожа на Мириам. У тебя другой голос, не такая походка, не такой запах.
— Но ты передумал.
Лили застегнула на ночной рубашке пуговицы, которые оставила расстегнутыми, готовясь к встрече.
— Нет.
Куинн подошел к кровати, присел на краешек и протянул ей стакан с виски.
— После твоего ухода мы с Полом говорили не о тебе, а о будущем, и я вспомнил, что поставлено на карту. Любой шаг, который я предпринимал за последние несколько лет, делался с тем расчетом, чтобы приблизить меня к губернаторскому креслу. Я работал на благо партии, поддерживал знакомство с влиятельными людьми, встречался с избирателями. Я добился назначения в комитет, готовящий конституцию штата. Я произносил речи, целовал детей, жал руки.
— Знаю, — ответила Лили, сделав обжигающий глоток.
— Следовательно, ты должна знать и то, что меня ничто и никто не остановит. Ни Мириам, ни ты.
— Значит, ты веришь Полу, — чуть слышно произнесла Лили. Обручальные кольца она сняла, боясь, что Куинну будет неприятно их видеть.
— По-моему, тебе известно, что наши с Полом мнения редко совпадают, хотя я никогда сразу не отметаю его доводов. Если у тебя есть даже слабая надежда, что наша страсть друг к другу что-то изменит, выброси ее из головы.
Услышав жестокие слова, Лили откинулась на подушки, и глаза у нее сверкнули от ярости.
— Я с самого начала знала, что ты честолюбивый негодяй!
А вот этого говорить не следовало. Мириам никогда бы себе такого не позволила.
— Мой брак потерпел фиаско, Лили, но у меня есть жена. Я не смог бы жениться на тебе, даже если бы захотел. Не рассчитывай и на то, что наша связь продлится долго.
— Черт побери, Куинн! — Она влила в себя остатки виски и, немного успокоившись, продолжала: — Я не прошу жениться на мне. Я никогда не заговаривала с тобой на эту тему, не грозила выдать твой секрет, если ты этого не сделаешь. Наверное, тебе сложно понять, что есть женщины, которые не стремятся выйти замуж. И одна из них сейчас находится перед тобой.
Лили соскочила с кровати, прошлепала босиком к туалетному столику и, быстро причесавшись, начала заплетать косу, что всегда делала на ночь.
— Это ты сейчас так говоришь, — буркнул Куинн, — но ведь нас тянет друг к другу, и порвать наши отношения будет нелегко.
— Ты уверен? У тебя будут твои губернаторские обязанности, и ты не станешь забивать себе голову мыслями обо мне, а у меня есть Роуз, которую нужно растить и воспитывать.
Лили понимала, что сказала это из гордости. Куинн, разумеется, прав. С каждым днем их страсть разгоралась все жарче, их все сильнее тянуло друг к другу. И ничего удивительного: оба слишком долго не занимались любовью.
— Но если ты не возражаешь…
— Тебя уже не волнует, что я могу почувствовать, будто меня использовали? — перебила его Лили.
— Почему ты злишься? Разве я сказал что-то для тебя новое? Ведь положа руку на сердце, мы с самого начала тебя использовали.
Лили призадумалась. Может, они оба используют друг друга? И он, и она люди одинокие, жаждущие найти утешение в объятиях друг друга.
— Я не хочу, чтобы у тебя была любовница, — призналась она.
Наверное, ее слова удивили Куинна, поскольку он засмеялся. Однако смех прозвучал безрадостно.
— Но ведь именно это мы сейчас и обсуждаем. Ты попала в самую точку.
— Пол знает о твоем решении?
Лили понимала, что своим вопросом может разозлить Куинна: выходит, чтобы завести любовницу, он должен спросить разрешение у Пола. Ну и пусть, ей тоже не нравится, что Куинн обсуждает их будущие отношения с таким деловым видом.
— Если мы оба согласны продолжать… и если, по-твоему, я должен поставить в известность Пола, я скажу ему.
Лили взглянула в зеркало. Ничего не изменилось, ее по-прежнему влечет к Куинну, а его — к ней. Но она вовсе не собирается ни женить его на себе, ни грозить разоблачением, ни устраивать скандала, когда придет время расстаться.
— Сегодня ты рассуждаешь как судья, — заметила она. — Устанавливаешь правила.
— Ты совершенно ясно дала понять, что тебя не волнует исход выборов… хотя ничего другого я и не ожидал. Зато для меня самое главное — победить на выборах, после чего закончится срок нашего договора.
— Я понимаю это и принимаю. Всегда принимала, ибо у меня не было выбора. — Швырнув щетку для волос через всю комнату, Лили повернулась лицом к Куинну и выпалила: — Я буду твоей любовницей!
— Отлично!
— Только я не хочу приплетать сюда еще и Пола.
Внезапно до нее дошло, что они говорят слишком громко, почти кричат, их раздраженные голоса могли услышать слуги на третьем этаже — вдруг они не спят?
— Но сегодня ничего не будет, — шепотом сказала Лили и, запустив руку в банку с кремом, принялась с ожесточением намазывать лицо. Услышав хохот Куинна, она яростно взглянула на него. — Я это делаю, чтобы кожа не сохла.
— Я не о том. Если бы ты знала, сколько раз я слышал в этой комнате «только не сегодня»! — Он поднялся, легонько прижал ее к себе и поцеловал в губы. — Чем ты намазала губы? На вкус как сало.
— Так оно и есть.
— Но скоро, Лили? — В глазах его полыхала страсть.
— Да, — прошептала она, чувствуя, что во рту у нее пересохло, ноги подкосились.
У двери Куинн обернулся.
— В ближайшее время сделай две вещи. Купи себе новые духи, а эти, с запахом незабудок, выброси и перестань носить черные платья. Твою портниху зовут Мариэтта Тисдейл, съезди к ней и закажи новый гардероб. Что ты закажешь и сколько это будет стоить, меня не волнует, но все туалеты должны быть ярких расцветок.
Когда дверь за ним закрылась, Лили села на пуфик, стоявший перед туалетным столиком. О Господи! Она согласилась быть любовницей собственного мужа. Впрочем, никакой он ей не муж, да и она вовсе не та, за кого себя выдает.
Теперь в число тех, кого необходимо водить за нос, попадает еще и Пол.
Лежа в постели, Лили стала припоминать все подробности длинного, тяжелого и утомительного дня, а в голове билась одна-единственная мысль: когда он придет к ней, когда они начнут?
В понедельник они завтракали вместе. Куинн был в строгом костюме, а Лили в простом домашнем платье. Заметив, что он не читает газету, а смотрит на нее поверх страниц, Лили с улыбкой спросила:
— О чем ты думаешь?
— А ты не догадываешься?
Куинн сопроводил эти слова таким взглядом, что она вспыхнула, и если бы не появился Крэнстон, чтобы налить им еще кофе, Лили бы не нашлась, что ответить.
— Чем ты собираешься заниматься? — спросил Куинн, сложив газету.
— Собираюсь нанести ответные визиты и проехаться по магазинам.
Лили с нетерпением ждала своего первого самостоятельного выезда. Куинн вчера сказал, что в сегодняшней поездке функции сопровождающего будет выполнять Морли, кучер Мириам, что адреса дам, к которым она едет с визитами, ей не потребуются, ибо по понедельникам она всегда навещает одних подруг, по вторникам других, по средам третьих и так далее. А Морли служит давно и отлично знает, в какой день к кому ехать.
Куинн торопливо допил кофе, чмокнул Лили в макушку и отправился в контору.
Следуя уже привычному распорядку дня, Лили просмотрела оставленную газету, допила вторую чашку кофе, после завтрака приняла ванну. Элизабет уложила ей волосы, помогла надеть платье, застегнуть многочисленные пуговицы и крючки, завязать ленточки и зашнуровать ботинки. Одевшись, Лили спустилась в гостиную, обсудила с Крэнстоном меню на день и кое-какие домашние проблемы, требующие ее решения. Когда дворецкий удалился, она еще раз просмотрела карточки дам, попросила Элизабет принести ей плащ, шляпу, перчатки и велела подавать карету.
— Едем как обычно по понедельникам, миссис Уэстин? — спросил Морли, помогая ей сесть в карету и укрывая ноги.
— Да, пожалуйста. А между визитами я хотела бы взглянуть на ткани у Фредерика.
Имя владельца магазина подсказал ей Куинн.
Морли посмотрел на нее с такой любовью, что Лили внезапно поняла: этот пожилой человек обожает Мириам и готов пойти на все ради своей госпожи.
— Счастлив, что вы опять дома, мэм, и так прекрасно выглядите.
— Я тоже рада, что вернулась домой, — улыбнулась Лили.
Похоже, Мириам сбежала от многих людей, которые ее любили. В глазах дам, которые приезжали в пятницу, читалось искреннее беспокойство, Мэри Блэлок вчера прислала с третьего этажа пирог, который сама испекла. А теперь вот Морли…
Лили уже не раз задавала себе вопрос, куда сбежала Мириам, а сегодня она впервые задумалась над тем, почему она это сделала.
Однако утро было слишком чудесным, чтобы забивать голову мыслями, сегодня ей предстояло впервые осмотреть город днем, и она намеревалась сполна насладиться зрелищем.
Подсев к окну поближе, Лили взглянула на небо, голубое-голубое, словно васильки, на лужайки и крыши домов, покрытые белым снегом. Лошади неслись во весь опор, из-под копыт летели комья подтаявшего снега и тучи брызг. Проехав по Четырнадцатой улице на юг, Морли повернул на восток, затем снова на юг, проехал по Бродвею мимо строящегося здания конгресса и выехал из города.
Дорога стала неровной, вокруг расстилались поля, покрытые таявшим снегом, экипажей встречалось все меньше, и минут через двадцать их карета осталась на грязной дороге одна.
Интересно, куда это Морли ее везет? Они ехали мимо каких-то фермерских домиков, а вскоре Лили заметила убогие домишки, которые тетя Эдна назвала бы хибарами. Маловероятно, что кто-то из дам, нанесших ей в пятницу визит, живет в такой лачуге, однако Морли уверенно направлялся именно туда.
Не доезжая до них примерно с милю, карета остановилась, и Лили стала ждать, что будет дальше.
Открыв дверцу, Морли протянул ей руку. Секунду помешкав, Лили оперлась о нее и сошла на землю, приподнимая юбки, чтобы не испачкать их в грязи.
— Я вернусь через час, мэм, — сказал Морли и, как бы отдавая Лили честь, коснулся двумя пальцами шапки.
Она молча смотрела ему вслед, потом заслонила глаза от яркого зимнего солнца рукой и не спеша осмотрелась. Вокруг ни души. Лили была одна-одинешенька посреди бескрайней заснеженной равнины.
Неужели Мириам ездила по понедельникам именно сюда?
Глава 13
На дороге никаких экипажей, только Морли катит по направлению к городу. Немного придя в себя от потрясения, Лили попыталась оценить положение, в которое попала.
Вряд ли она выберется отсюда без Морли, значит, ей придется торчать здесь целый час. Слава Богу, она тепло одета, хотя не настолько, чтобы долго находиться на улице. Надо бы пройтись, чтобы согреться, но тогда наверняка промочишь ноги и запачкаешь юбки.
«То же место. То же время…»
Лили еще раз огляделась. Значит, Морли привозил сюда хозяйку каждый понедельник, и если найденная записка предназначалась ей, то Мириам регулярно приезжала на это место, чтобы встретиться с М., когда у того выдавалась свободная минута.
Следовательно, Морли был частично посвящен в тайну Мириам. Более того, не выдал ее мужу, иначе Куинн прекратил бы эти свидания.
Теперь Лили уже с особым интересом огляделась по сторонам. Неподалеку ивы с голыми, усыпанными снегом ветвями, росли, вытянувшись в изломанную линию, которая вела на север, к Денверу. Именно они и несколько хлопковых деревьев навели Лили на мысль, что в том месте должен находиться ручей.
Подобрав юбки, она направилась туда и вскоре обнаружила покрытую гравием дорожку, а также столб с ветхим от непогоды указателем, извещавшим, что дорожка ведет к Городскому рву, снабжавшему Денвер водой.
Почему Мириам приезжала именно сюда?
Лили внимательно осмотрела дорожку, однако не могла сказать, ходил по ней кто-нибудь в последнее время или нет, поскольку большая часть снега на ней растаяла. Свидание, конечно, вряд ли состоится, тем не менее раз уж она сюда приехала, нужно все как следует осмотреть, а поскольку особой грязи тут нет, можно пройтись.
Сделав несколько шагов, Лили вдруг поняла, что летом это место чудесное. Журчание воды ласкало слух, дорожка не разбита, видимо, за ней ухаживали, из-под снега выглядывали увядшие полевые цветы. Весной они возродятся к жизни, ивы оденутся в листву, а кусты станут такими высокими, что женщину ее роста с дороги не увидишь. Даже сейчас какой-нибудь случайный прохожий ее не заметит, плащ у нее темно-серый, под цвет стволов и ветвей деревьев.
Если бы Мириам шла по этой дорожке летом, она бы скрылась из виду уже через несколько минут после того, как Морли высадил ее из кареты. Да уж, в мастерстве исчезать Мириам не найти равных.
Наконец Лили заметила под большим хлопковым деревом скамейку и села, чтобы немного передохнуть. Наверняка Мириам встречалась здесь с М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36