В обе стороны до самого горизонта уходил канал. Прайор смутно помнил, что этот отрезок Эри называется Долгий Уровень и тянется на многие мили в оба конца, прямой и ровный, без шлюзов – они здесь ни к чему. По каналу двигались суда всех типов и размеров – грузовые баржи и высокие нарядные пассажирские пакетботы. Здесь же проплывало суденышко с надписью на верхней каюте «Джонас Роллинс, дантист. Удаляю и вставляю зубы».
Прайор хватил себя кулаком по колену.
– Идея! – воскликнул он. – Я знаю, как можно добыть деньги!
– О каких деньгах вы говорите, сэр?
Священник вздрогнул и посмотрел налево.
Рядом с коляской стоял всадник. Преподобный отец не слышал, как тот подъехал. Мужчина был одет как джентльмен, и это успокоило Прайора, решившего сначала, что они повстречались с бандитом. Всадник был не только хорошо одет, но и дьявольски красив.
– Прошу простить меня, сэр и леди, – сказал он с усмешкой, – если я вас напугал. Я ехал рядом с вашей коляской и случайно услышал ваше любопытное замечание, сэр. Разрешите представиться, Тэйт Броули. – Он приподнял свою высокую касторовую шляпу и взглянул мимо Прайора на Лотт. – К вашим услугам, мэм.
– Я преподобный Лютер Прайор, – представился священник. – А это моя дочь Лотт.
– Рад с вами познакомиться, мисс Прайор. – Броули с улыбкой огладил правой рукой свои бакенбарды. – И с вами, преподобный отец. Это ваш приход, позвольте узнать?
– Нет, мистер Броули. Я из другого штата, приехал на ваш Эри-канал только на этой неделе. – Прайор неодобрительно сдвинул брови. – Я вижу, это грешное место, сэр, очень грешное!
В глазах Броули вспыхнул огонек.
– Да, да, я с вами согласен. Но, простите мою нескромность, зачем вдруг служителю церкви понадобились деньги?
– Вот как раз за этим и понадобились, сэр. Я прибыл сюда нести слово Божье язычникам... то есть грешникам канала. Но вижу, что для успешного богослужения мне нужно судно. Я сделаю из него плавучую церковь.
– Ясно. И у вас нет средств на такую церковь?
– К сожалению, нет, мистер Броули.
Взгляд Броули загорелся.
– Может быть, я вам помогу, преподобный отец. Прайор удивленно взглянул на него:
– Каким образом, сэр?
– У меня есть идея насчет того, где вам достать деньги. Как вы относитесь к лотереям?
– К лотереям, мистер Броули? – насторожился Прайор. – Кажется, я читал, что множество каналов было построено на средства от лотерей.
– Совершенно верно, преподобный отец.
Лотт с интересом прислушивалась к разговору, обмахиваясь платочком. Нагнувшись вперед, она спросила:
– Но ведь лотерея – это игра. Разве нет, мистер Броули?
– Строго говоря, это так, мисс Прайор. Но большинство людей не видит в лотереях ничего плохого, коль скоро вырученные деньги идут на благие цели. Многие церкви пользуются деньгами, полученными от лотерей.
Прайор почувствовал волнение.
– Так вы предлагаете мне получить деньги на мою плавучую церковь с помощью лотереи?
Броули с серьезным видом кивнул.
– Вы меня правильно поняли, преподобный отец.
– Но я ничего не смыслю в подобного рода делах. Даже не представляю, с какого конца подступиться.
– О, это не беда! Я вам помогу. – Броули погладил свои бачки. – Видите ли, я лотерейный брокер и буду рад помочь вам, преподобный, словом и делом, – он опять приподнял свою шляпу, – и вам, мисс Прайор.
Глава 5
Морган оказался способным учеником. Кэт с готовностью признавала это. Когда они подошли к Скенектади, месту разгрузки баржи, Морган уже умел выполнять все операции на «Кошечке» и делал это хорошо. Он не боялся тяжелой работы и часто подменял Тимми на мулах, что многие на канале считали ниже своего достоинства. Сначала Кэт не хотела отдавать ему румпель, но Кейн проявил настойчивость. Она внимательно следила за его работой и не нашла в ней ни одного изъяна.
Поскольку им слишком долго приходилось работать на барже в малочисленном составе, Кэт не привыкла к свободному времени и теперь часто чувствовала свою ненужность. Но постепенно она вошла в новый режим и ко времени прибытия в Скенектади начала находить в отдыхе удовольствие.
Раньше, до того как канал протянули к реке Гудзон, Скенектади был конечным пунктом Эри на востоке. Именно здесь заканчивалось движение всех грузовых и пассажирских судов. Когда канал прорыли дальше, торговля в городе пошла на убыль.
Теперь большинство грузовых барж проплывало мимо – на Гудзон, при этом города, возникшие по берегам канала, по-прежнему нуждались в развозимых баржами продуктах, и одним из таких продуктов была мука.
Однако, как объяснила Кэт Моргану на подходе к Скенектади, из-за экономического кризиса у владельцев барж было мало шансов получить груз на обратный путь. Приходилось возвращаться порожняком.
– После того как мы разгрузимся, – сказал Морган, – твой отец и Тимми будут чистить баржу, а я могу пойти и что-нибудь поискать.
Кэт снисходительно хмыкнула:
– Ты? Да что ты можешь найти?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Но надо попробовать. Хуже ведь от этого не станет, верно?
– Что ж, на мой взгляд, это неплохой способ увильнуть от грязной работы.
Морган не обиделся.
– Раз ты так считаешь, моя милая Кэтрин, тогда, конечно, я останусь на барже и буду убираться вместе со всеми.
Кэт внимательно посмотрела на Моргана. Она не знала, вернулась ли к нему память (в последнее время они не говорили об этом), но полагала, что нет. И все же он заметно изменился за эти несколько дней. Во-первых, он сменил свой джентльменский костюм на грубую рабочую одежду и ботинки. Во-вторых, тяжелый труд закалил его тело. Морган стал крепче, мускулистее. Раньше в его ладной изящной фигуре чувствовалась мягкость человека, незнакомого с физическим трудом. Неделя работы на «Кошечке» избавила его от этой мягкости.
– Да нет, почему же? Попробуй, хотя я считаю, что это будет напрасная трата времени, – сказала Кэт и резко добавила: – Раз ты так хочешь, не буду тебе мешать.
– Я хочу? – мягко переспросил Морган. – Вот здесь ты не права, моя милая Кэт. Если у меня получится и я найду груз, это будет выгодно в первую очередь тебе. Все, на что я могу надеяться, – это на твое уважение, хотя, как мне кажется, это напрасные надежды.
Когда они разгрузили баржу, Морган помылся, оделся в чистое и пошел в Скенектади. В тот вечер он не вернулся, не вернулся и к полудню другого дня. Баржа стояла с чисто вымытыми трюмами, готовая к отплытию. Кэт, сама того не желая, все больше волновалась по поводу долгого отсутствия Моргана. Она начала подозревать, что Кейн ушел навсегда. Почему-то это ее совсем не радовало. Девушка знала, что ей будет его не хватать.
Кэт помылась после работы и теперь сидела на палубе, в ожидании глядя на дорогу. Мик подошел сзади.
– По-моему, он ушел с концами, дочка. – Она, вздрогнув, обернулась, и он добавил: – И скатертью дорожка, вот что я скажу.
– Наверное, ты прав, Мик.
– Тогда поехали? Сколько можно стоять? Время – деньги.
– Давай подождем ночь. Если к утру Морган не появится, тогда поплывем на Гудзон.
Мик нарочито беспечно потянулся и сказал, отводя глаза в сторону:
– Пойти, что ли, в город, горло промочить?
– Мик, пожалуйста! Если Морган вернется, нам надо будет сегодня же ехать.
– Я же сказал тебе, дочка, он не вернется.
– Ошибаешься, папочка! – Кэт смотрела мимо отца, довольно улыбаясь. – Вон он, едет!
Мик открыл рот от удивления. Оглянувшись, он увидел, как Морган спрыгивает с фургона. За первым груженым фургоном тянулись еще два.
Морган ловким прыжком преодолел пространство между бечевником и баржей.
– Вот! – сказал он, широко махнув рукой. – Три фургона груза для «Кошечки». После того как мы их разгрузим, я привезу еще два.
– Морган! – восхищенно воскликнула Кэт. – Как тебе это удалось?
– Лучше скажи, парень, что там у тебя? – подозрительно спросил Мик.
– Рулоны ткани, в основном плательной.
– Рулоны ткани? – Кэт нахмурилась. – И кто дал тебе этот груз? Что-то я никогда не слышала, чтобы по каналу возили ткани.
– Это ткани местной швейной фабрики «Бремертон и сыновья». Кризис поставил их на грань разорения, и они...
– Если они разорены, – перебила Кэт, – как же они заплатят нам за перевозку?
– Я договорился с ними по-другому.
– Я что-то не совсем понимаю.
– Отсюда мы едем на запад, в Буффало, а по пути будем продавать ткани.
– Продавать?! – взревел возмущенный Мик. – Черт возьми, Морган! Мы судовладельцы, а не торгаши!
– Он прав, Морган, – сказала Кэт. – Наше дело – возить грузы, а не продавать их. Этим пусть занимаются на суше.
– Да, я понимаю, но сейчас тяжелые времена. Мы заработаем на продаже пятьдесят процентов от всей выручки.
– А что, если мы ничего не продадим? Тогда получится, что мы прокатимся в Буффало впустую.
– Нет, продадим! Все до последнего рулона! Если не получится раньше, то в Буффало уж наверняка. Этот городок – перевалочная база для переселенцев на запад. С каждым днем их становится все больше, и они скупают все подряд.
– Ты меня этим не убедишь, парень! – взорвался Мик. – Мы не торгаши, черт возьми, дойдет до тебя или нет?
– Если это ниже вашего достоинства, можете не торговать, – раздраженно заявил Морган. – Я и один справлюсь.
Кэт задели его слова.
– Дело не в том, что мы считаем это ниже своего достоинства, – сказала она.
– Ты не считаешь, а я считаю! – бушевал Мик. – Я судовладелец и никогда не опущусь до торговли тряпками!
– Не будь таким заносчивым, Мик, – одернула Кэт отца. – На данный момент нам особенно нечем гордиться. Возможно, Морган и прав. Давай хотя бы подумаем над этим.
– Подумаем? – Мик вытаращил глаза. – И от кого я это слышу? От собственной дочери! Просто невероятно!
– Не горячись, Мик. – Кэт устало вздохнула. – Ты знаешь, я люблю работу на барже, но на ней свет не сошелся клином.
– А для меня сошелся. Это благородная работа.
– Не спорю, но ведь ты не всегда работал на канале. Сначала ты был учителем. Что, разве это менее достойная работа?
– Нет, конечно, учитель – лучше, чем торгаш. Все, прекрати, не желаю больше слушать! Я вижу, ты спелась с этим прохвостом. Ну и ради Бога – делайте что хотите, а я ухожу!
Мик спрыгнул с баржи на берег. Кэт стояла, уныло глядя ему вслед.
– Когда он сердится или делает вид, что сердится, он начинает говорить, как малограмотный ирландец. – Она вздохнула. – Пошел в ближайшую пивную!
– Не волнуйся, Кэт, – успокоил Морган. – Я прослежу, чтобы он вернулся не слишком пьяный. То есть, конечно, если ты еще не гонишь меня с баржи.
Резко развернувшись, Кэт встретилась с его взглядом.
– Ты хочешь сказать, если я согласна с твоим планом?
– Не обязательно, можешь и не соглашаться. – Морган пожал плечами. – Но хотя бы подумай над этим.
– Да что тут думать? Ты нарисовал такие радужные перспективы. Я согласна. Но предупреждаю, мистер Кейн, – строго сказала она, – будет лучше, если твой план сработает. Если мы зря прокатаемся в Буффало и не продадим товар, мне придется продать «Кошечку Карнахэна». И значит, мы с Миком останемся без работы.
– До этого не дойдет. Мы продадим все ткани, до последнего ярда – я обещаю!
И Морган старался, Кэт не могла не признать это. Где бы они ни причалили, он рано утром уходил с баржи, гладко выбритый, чисто одетый, с рулоном ткани под мышкой. Но в первых трех городках Морган не продал ни единого ярда ткани.
Мик ворчал, Кэт молча хмурилась, но Морган не терял оптимизма.
– Я продам эти ткани, не волнуйтесь! – упрямо твердил он.
На четвертом причале он вернулся на баржу рано – к полудню. Приехал на телеге вместе с каким-то мужчиной. Телега встала на берегу рядом с «Кошечкой», Морган спрыгнул на землю и легко взбежал на палубу. Улыбаясь, он показал рукой на мужчину в телеге.
– Это мистер Холт, владелец местного магазина. Он возьмет десять рулонов клетчатого льна.
– Морган, ты молодец! – Кэт захлопала в ладоши от радости.
Ей хотелось броситься ему на шею и поцеловать.
– Подожди радоваться, сначала дослушай до конца. – Морган смущенно потер кулаком подбородок. – Дело в том, что у мистера Холта нет... э... наличных денег.
– Что? Еще одна кредитная сделка? – вскричала Кэт.
– Не совсем. Мистер Холт хочет обменять наши ткани на свой товар – расплатиться не деньгами, а товаром. Он предлагает очень выгодные условия.
– И какой же у него товар? – спросила Кэт, подозрительно сощурившись.
– У него... цыплята. В тележке несколько клеток с цыплятами. И еще поросенок.
Мик, стоявший рядом, издал приглушенный возглас.
– Цыплята? – ошарашено переспросил он. – Поросенок?
– Где-нибудь на берегу Эри мы продадим их за наличные. – Морган неуверенно засмеялся. – А если не продадим, так съедим сами.
– Цыплята! Поросенок! Боже правый, этот человек хочет превратить «Кошечку» в свинарник!
Видя, что отец вот-вот взорвется от бешенства, Кэт торопливо замахала руками.
– Погоди, Мик, не заводись! Давай дослушаем его до конца.
– Не заводиться? Легко сказать – не заводиться! Если этот парень будет продолжать в том же духе, я пойду в Буффало пешком. Я не поплыву на одной барже со свиньей!
– Но, Мик, ты же спишь ночью на одной барже с мулами и ничего, – резонно заметил Морган. – Держишь их в конюшне на носу судна. Что такого случится, если временно поселить здесь цыплят и поросенка?
– Временно, мистер Кейн? – спросила Кэт с улыбкой. – Сколько можно кормить нас обещаниями? Сначала ты притащил на баржу ткани и обещал их быстро продать, теперь меняешь ткани на животных и опять обещаешь – продать их за деньги.
– В бартерной системе нет ничего плохого, Кэт. Испокон веков люди меняют товар на товар.
Морган тоже улыбался, и Кэт вдруг почувствовала раздражение. Похоже, он совершенно уверен, что она опять согласится с его сумасбродной идеей. У него была невыносимая привычка читать ее мысли.
– И кто же будет кормить цыплят и поросенка? – спросила она, поджав губы.
– Я, конечно, – спокойно ответил Морган. – Ты же знаешь, я вырос на ферме.
Кэт уставилась на него.
– Нет, я не знаю! К тебе что, вернулась память, и ты молчал?
Он взглянул на нее сначала испуганно, потом озадаченно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42