Он вновь использовал ее. Использовал ее как уличную женщину, и она не только позволила ему сделать это, но сама обвивалась вокруг него, как змея, стонала от удовольствия и шептала ему слова, которые стыдно было вспоминать.
Рита резко откинула одеяло и села на кровати с желанием немедленно убежать, но стальная рука тут же схватила ее руку и притянула к теплому мужскому телу.
– Нет, ты не уйдешь…
– Уилл, пожалуйста! Я не могу!
Но пальцы этого мучителя вновь трепетно пробежали по ней, вызывая то безрассудное наслаждение, которое надежно приковало ее к нему.
– Ты – самое сладкое из всего, что я когда-либо пробовал, – шептал он в то время, как его прикосновения становились все более смелыми. – Ты – самый сладкий мед на земле. Я никогда не смогу насытиться тобой. Ты нужна мне больше, чем воздух, моя маленькая… – он бесконечно целовал ее, чуть медленно раскачивая. – Да… – нежно шептал он. – Прими меня, ласкай меня сама, своди меня с ума от наслаждения. Забудь обо всем и будь моей…
Он легко приподнял ее над собой.
– Я не… понимаю, – простонала она, когда он усадил ее на себя.
– Нет, ты понимаешь… Да… – пылко говорил он. – Двигайся мне навстречу… Двигайся, двигайся…
Его руки жадно сжимали девичьи бедра, и ее медленные, неуверенные движения заставляли его дрожать. Он смеялся и тихо стонал, то притягивал ее к себе, то приподнимал вверх… Лунный свет, наполнивший комнату, заливал его сильное тело, полностью отдавшееся в ее власть… Она тоже смеялась, радуясь необычному наслаждению… и двигалась осторожно и дразняще…
– Дорогая, возьми меня, – стонал он. – Возьми меня…
– Да… – она вздрагивала и стонала. – Тебя… всего!
Она плакала и стонала, а он извивался под ней, и вопль раненого зверя вырывался из его горла. Она видела его лицо, озаренное радостью наслаждения и, думала: «Он мой!»
Все это было восхитительно, но потом она лежала на его сильной груди и горько плакала.
– Что это было…? – шептала она. – Что…?
Его рука нежно гладила ее длинные, пушистые волосы. Он поймал ее губы и поцеловал их устало и нежно.
– Ты – моя жена… Я – часть тебя, а ты – часть меня… Одна плоть, одно сердце, одна душа… – он глубоко вздохнул и притянул ее ближе. – О, господи, я с трудом могу дышать, но вновь хочу тебя, чтобы еще раз испытать это неземное, сумасшедшее чувство…
Она прильнула к нему, боясь расплакаться от нового странного чувства.
– Я устала… – призналась она.
– Прости меня… – понимающе улыбнулся он. – Я слишком требователен, – его рука погладила ее горячую щеку. – Теперь спи, малышка.
– Здесь? – она удивленно окинула взглядом его спальню.
– Да. Здесь. Рядом со мной, – его руки с силой прижали ее к себе. – Я не могу оторваться от тебя…
Она с радостью прильнула к его груди и тихо засмеялась, потому что даже это невинное прикосновение снова взволновало ее. Он, казалось, понял это, потому что засмеялся в ответ:
– Да… Но тебе нужно немного отдохнуть. Она послушно закрыла глаза и не заметила, как мгновенно заснула.
* * *
Рита почувствовала холодный воздух, коснувшийся ее тела. Ей стало неуютно. Сквозь занавешенные окна струился свет, падая ей на слипшиеся ресницы. Она приоткрыла глаза и увидела пару серых, настойчивых глаз, взирающих на нее. Девушка тут же окончательно проснулась. Она лежала абсолютно голая на смятой простыне, поскольку Уильям отбросил одеяло и с любопытством рассматривал ее.
– Я вынужден признать, что никогда прежде не испытывал ничего подобного. Ты страстная и горячая… и более чувственная, чем Лилиана, – добавил он неосторожно, не сообразив, что эти слова обожгут ее.
Рита мгновенно покраснела, ей захотелось немедленно исчезнуть из этой спальни. Она осторожно освободилась из его объятий и старательно укуталась в одеяло. Уязвленная гордость заставила девушку заговорить с мужем ледяным тоном:
– Надеюсь, ты доволен собой. Ты ведь отлично развлекся, представив на моем месте Лилиану?
– Что за чушь ты несешь? – ошеломленно спросил Уильям.
– Ты целовал ее за моей спиной, а затем сразу же принес меня сюда. Тобой руководила не любовь ко мне, а мечта о другой женщине.
– Значит, ты решила, что мной двигала банальная похоть? А что тогда можно сказать о тебе? – Мэдокс чувствовал, что почти готов взорваться от злости, но сделал попытку остановить разгорающийся скандал: – Я не хочу портить нелепой ссорой прелесть этой ночи… – зашептал он, притянув Риту к себе. – Жаль, но сейчас мне нужно идти на работу. Надеюсь, отныне ты будешь ночевать в моей постели? Я постараюсь не представлять на твоем месте другую женщину, – добавил он шутливо, не сообразив, что девушка вновь неверно истолкует эти слова.
Уильям смотрел на нее, ожидая, что стена, возникшая между ними, вот-вот разрушится. Но этого не произошло. Рита с ненавистью смотрела на мужа. Обида выросла до самых невероятных размеров, и девушка уже больше не надеялась на счастливое завершение семейных проблем.
– С твоей стороны мерзко говорить это, – выдохнула она из себя негодование и резко встала с кровати.
– Твои дурацкие обвинения еще более мерзкие! – сердито ответил Уильям. – Я устал от напоминаний о Лилиане. Тебе не хватает обычного терпения. Неужели ты не понимаешь, что нельзя за одну минуту забыть свою прежнюю любовь? Все меняется. Мои чувства к тебе не похожи на то, что я испытывал раньше…
– Довольно слов! Ты лишь используешь меня, – хрипло произнесла она.
– Но тебе нравилось это. Я не принуждал тебя, ты сама захотела меня. Смотри… – он показал ей глубокие красные царапины на своей груди. – Есть и другие. Слегка ниже. Это сделали твои нежные ручки…
Рита залилась краской и, закрыв лицо руками, задрожала от стыда.
– О, боже! Какое смущение! Довольно краснеть. Нечего стыдиться этого. Страсть жестока. Ты должна знать об этом. Ведь неслучайно ты бегала к своему другу детства у меня за спиной, – холодно сказал он. – Давай, беги к нему опять, моя дорогая, и проверь, сможет ли он заставить тебя так оцарапать его спину в темноте.
– Я не… Как ты можешь так… – в ужасе простонала она.
– Что могу? Заниматься с тобой любовью или отчитывать тебя? Но ведь пару минут назад ты точно так же отчитывала меня? – сурово поинтересовался Уильям и более теплым тоном предложил: – Давай забудем все эти упреки. Мы с тобой женаты и вполне способны получать удовольствие от общения друг с другом. Надеюсь, теперь мы все выяснили. Я забуду Лилиану, а ты забудешь своего друга Майкла.
«Похоть, – упрямо прикусила губу Рита. – Одно лишь безрассудное желание. И все это время он будет думать лишь о Лилиане…»
– Неужели тебе нечего сказать? – спросил Мэдокс.
– Совсем нечего.
Его глаза скользнули по ее голым плечам.
– Тогда встретимся вечером, миссис Мэдокс. Но если ты не захочешь заняться со мной любовью, я вытряхну тебя из платья и буду просто любоваться видом твоего тела, пока ты сама не попросишь моей ласки! – Уильям самодовольно улыбнулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Мэдокс чувствовал злость на жену. Она невыносимо холодна с ним, за исключением тех минут, когда находится в его объятиях. Неужели она стала равнодушна к нему? Ни разу сегодня за время долгой, пленительной ночи она не прошептала ему слов любви, и он только сейчас понял, как отчаянно ему хотелось услышать их от нее.
Что же… Он сам виноват во всем. Милая, нежная, влюбленная девочка долго страдала из-за своей неразделенной любви, в награду за которую получала только его полное безразличие. Теперь он не мог поверить, что когда-то мучился из-за Лилианы.
Глава 11
Мэдоксу стало бы еще хуже, если бы он узнал, что Рита решилась оставить его. Его поцелуй с Лилианой в саду нанес последний удар ее гордости и не оставил надежды на что-либо большее, чем ночи страсти, лишенные любви. Надо признать свое поражение и уйти, чтобы не мешать этим любовникам.
Элизабет передала ей официальное приглашение от миссис и мисс Мэдокс посетить их в Кембридже, и Рита решилась принять его. Основательно поразмыслив, девушка посчитала, что это будет последним местом, где Уильям будет искать ее.
Нарушая строгое запрещение мужа, она выкатила машину, собираясь поехать на железнодорожную станцию, чтобы купить билет до Кембриджа. По дороге Рита заехала к Майклу, чтобы отдать ему эскизы для мистера Кларенса.
Услышав мотор машины, Норрис поспешил ей навстречу, широко улыбаясь:
– Ты снова можешь ездить на автомобиле?
– Конечно, – ответила она и, улыбаясь, сняла темные очки, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.
Майкл помог ей выйти из автомобиля и пригласил войти в магазин:
– Заходи. Наверно, ты привезла что-нибудь для мистера Кларенса? – поинтересовался он, когда они пришли в его кабинет.
– Да, – Рита протянула ему большую папку. – Передай ему, что я скоро приготовлю еще несколько. Сразу после Рождества он получит новые модели.
Норрис стал с любопытством разглядывать наброски элегантной одежды, качая от удивления головой.
– Рита, ты потрясающе талантлива!
Она улыбнулась:
– Спасибо. Ты действительно думаешь, что они понравятся мистеру Кларенсу?
– Эти модели очень, очень хороши. Спасибо, что ты позволила мне взглянуть на них. Я позабочусь, чтобы их тщательно упаковали и первым же поездом доставили в Лондон.
– Я очень ценю твою помощь, Майкл. Больше, чем ты думаешь. Возможно, в скором времени мне придется стать независимой, – печально сказала она.
– Рита, у тебя что-то случилось? Могу я чем-нибудь помочь?
Она покачала головой.
– Жаль, но это исключено. Свои личные проблемы я должна решать сама. Ты очень милый, Майки, – она встала. – Но мне нужно спешить. Я уезжаю из города ненадолго. Куда – не скажу. Я свяжусь с тобой чуть позже.
– Ты не совершаешь ошибки? – расстроено спросил он, понимая, что не сможет удержать ее от столь решительного шага.
– Не знаю. А сейчас извини.
Он подошел к ней и взял за руки.
– Не могла бы ты все-таки сказать, куда едешь? Я никому не скажу.
– Я знаю это. Но не хочу, чтобы ты потом лгал из-за меня.
– Если я буду, нужен тебе, сразу же пришли весточку, – потребовал Майкл.
* * *
Войдя в свой кабинет, Мэдокс решил хотя бы на время отвлечься от того душевного хаоса, который вошел в его жизнь, и начал просматривать бумаги, лежащие на столе. Это было довольно обычным занятием, и раньше ничто не вызывало у него каких-либо сомнений. Но на этот раз ему бросились в глаза странные цифры и непонятные расчеты. По этим документам выходило, что весьма огромные суммы уходили на совершенно непонятные цели.
Мэдокс с удивлением взглянул на Томаса Лейси, главного бухгалтера, который принес эти самые документы к нему в кабинет.
– Что бы это значило, мистер Лейси? – поднял он глаза на бухгалтера и сообразил, что тот пристально наблюдает за выражением его лица. – Кто составлял эти бумаги?
– Мистер Бронстон весьма внимательно следит за моими записями и никогда ни в чем не упрекал меня, – быстро заговорил Лейси, слегка закашлявшись. Лицо его покраснело. – Когда же я обратился к нему по поводу повышения зарплаты, он обругал меня и выставил из кабинета. Думаю, что вам следует самому переговорить обо всех этих делах с Лео… то есть с господином банкиром.
– Я так и сделаю, – согласился Уильям. – Но хочу вас предупредить. Если вскроются махинации, то вы первым окажетесь под подозрением и пойдете под суд.
Глаза Лейси сделались огромными, а лицо совершенно побагровело.
– Как вы осмеливаетесь угрожать мне! – взорвался он, чуть не опрокинув свою чернильницу. – Я еще раз вам повторяю – поговорите с Бронстоном и тогда все поймете!
Лейси с шумом вылетел за двери, а Мэдокс, еще раз просмотрев бумаги, решил и в самом деле зайти к президенту банка.
У Бронстона в кабинете находилась Лилиана. Вежливо с ней поздоровавшись, Уильям молча положил перед банкиром документы, которые ему передал Лейси. Взглянув на бумаги, Бронстон слегка покраснел и выразительно поднял брови.
– Что это ты мне принес, мой мальчик?
– Похоже, в нашем банке творятся странные вещи. На сторону уходит очень много денег, и если это будет продолжаться, нам грозит разорение. Я предлагаю проконсультироваться с компетентными людьми, работа которых заключается в раскрытии финансовых преступлений.
Высказав эти соображения, Мэдокс небрежно присел на подоконник возле стола банкира.
– Ты кого-то подозреваешь? – помедлив, поинтересовался Бронстон и бросил выразительный взгляд на свою жену.
– Боже! Какой кошмар, неужели вы намекаете, что мы лишимся наших денежек! – слегка наигранно ужаснулась Лилиана и подошла к мужу, делая вид, что пытается рассмотреть документы. – Цифры, цифры, подписи… Всегда удивлялась, как можно что-то понять в этой галиматье! Быть может, вы ошиблись, господин управляющий, и все не так уж плохо? – она насмешливо улыбнулась Мэдоксу и сделала вид, что стряхивает пылинку с его плеча. – О! Что я вижу! Уильям, будь так любезен, взгляни сюда, – вдруг воскликнула она со странной радостью: – Похоже, твоя жена решила навестить своего… друга. Причем приехала к нему на авто.
Уильям обернулся и едва сдержал ругательство, готовящееся сорваться у него с губ. Возле магазина Норриса красовался автомобиль Риты. Похоже, эта девчонка испытывает его терпение!
Забыв о бумагах, Мэдокс ринулся к выходу из банка.
Рита попрощалась с Майклом и уже собиралась сесть в машину, как неожиданно увидела в окне банка своего мужа и стоящую рядом с ним Лилиану. Миссис Бронстон нежно прикоснулась к плечу Уильяма и ласково улыбнулась. Боже, они не стесняются любезничать прямо в кабинете ее мужа! Сердце девушки упало. Эти двое любят друг друга, и поцелуй, который ей довелось увидеть вчера, являлся ярким доказательством их чувств. Каким бы страстным ни был Уильям этой ночью, и какие слова ни говорил еще сегодня утром, правдой является лишь одно – любит он только эту женщину.
Рита быстро уселась в автомобиль и поехала домой.
В вестибюле Мэдокса остановил Лейси. Он пытался что-то спросить, но Уильяму сейчас было не до него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32