Так что я убил его не безоружного, однако никто мне не поверил. Его брат об этом позаботился.
Элизабет помолчала, обдумывая каждое сказанное им слово.
— Я вам верю. И я рада, милорд, что все случилось именно так.
Ник отвел взгляд в сторону.
— Я бы все равно его убил. Именно за этим я и отправился к нему.
Элизабет покачала головой:
— Я так не думаю. Мне кажется, вы не способны убить безоружного.
В груди Николаса что-то дрогнуло. А может быть, Элизабет права и он действительно не смог бы убить безоружного? Этот вопрос он и сам задавал себе уже тысячу раз. То, что он вызвал бы Стивена на дуэль, не вызывало никакого сомнения. Значит, так или иначе, Хэмптон был бы мертв.
Но одно дело убить человека в честном поединке, а другое — не дав ему возможности защититься.
И когда они с Элизабет вышли из конюшни и направились к дому, Ник неожиданно для самого себя понял: ему, как и Элизабет, тоже хочется верить в то, что он не смог бы убить безоружного человека.
— Что-то ты в последнее время стала очень уж серьезная, моя дорогая. Ну же, развеселись хоть чуть-чуть.
Сидя напротив Элизабет в гостиной за столом, тетя Софи окинула внимательным взглядом стопку смятых и наполовину исписанных листов бумаги и принялась за дело. Отрывая от каждого листа чистую часть, она складывала эти кусочки отдельно, решив, похоже, что они еще могут пригодиться.
Элизабет едва сдержала улыбку. Ее тетушка хоть и эксцентричная особа, однако человек необыкновенно чуткий и душевный.
— Я думала о лорде Рейвенуорте, — призналась Элизабет. — Мне не верится, что он такой злодей, каким его считают.
— Конечно, нет, — непринужденно проговорила тетя Софи. — Ведь его отец с матерью были очень хорошими людьми. Да и его младшая сестра Маргарет — очаровательная молодая женщина.
— По-моему, он ведет себя так, как от него ждут. А сам втихомолку посмеивается над окружающими. Мне так кажется.
Тетя Софи с удовольствием оторвала очередной кусок бумаги.
— Ну вот это мне неизвестно. Знаю лишь, что граф послан нам самим Господом. Ведь он защищает нас от этого негодяя лорда Бэскомба. Мы с тобой теперь обязаны Рейвенуорту по гроб жизни.
Элизабет была полностью с этим согласна. Но думала она сейчас о другом. Она не могла забыть день, когда граф рассказал об убийстве Стивена Хэмптона, доверился ей, поделился своим ужасным грузом воспоминаний. Элизабет была уверена, что он рассказал ей правду.
И пока она смотрела, как тетя, закончив свою работу, бережно отнесла чистые обрывки бумаги в спальню, перед ней неотступно маячил образ Николаса. Вот граф стоит в конюшне, поставив длинную ногу на перекладину стойла, и смотрит на маленького жеребенка с такой гордостью, словно он сам, а не Акбар, является его отцом. Вот граф целует ее. Это было всего один раз, но Элизабет до сих пор помнит каждое его прикосновение, каждый вздох, до сих пор ощущает его упругие мышцы.
Боже правый, да она влюбляется в Николаса! Он притягивает ее к себе, словно она сухой листок, подхваченный порывом ветра, маленькая щепочка, попавшая в реку и закрутившаяся в водовороте.
Нет, этого нельзя допустить! Он женат и никогда ей не достанется. Нужно быть осторожнее, нужно освободиться от этой напасти. Но вспомнив, какую тоску заметила на лице Николаса, Элизабет засомневалась в том, что любить его — такой уж большой грех.
Чарли Баркер стоял в темноте у высокой стены Рейвенуорт-Холла. Внезапно неподалеку от него из непроницаемой мглы вынырнул один из тех людей, что Бэскомб нанял им с Натаном в помощь. Послышался сдавленный стон, потом стук упавшего тела. Еще двое головорезов Бэскомба, бесшумно ступая, подкрались к охранникам, стоявшим вдоль стены, и вывели их из строя.
— Ну что, готов? — прошептал Чарли Натану, стоявшему у подножия приставленной к стене лестницы, которую они стащили из сарая кузнеца.
— Да.
Чарли полез по лестнице, хватаясь за перекладины одной рукой — вторая все еще была на перевязи, — и наконец добрался до окна спальни Элизабет Вулкот. Бандиты хорошо изучили расположение дома: их осведомитель, один из тех слуг, которым Рейвенуорт доверял больше всего, отлично потрудился. Нынче Бэскомб явно одержал над графом верх, вернее, не он сам, а его денежки.
Чарли удовлетворенно улыбнулся. Вряд ли Рейвенуорт обрадуется, узнав о том, что среди его домочадцев завелся предатель.
Окно с тихим стуком открылось. Информация оказалась верной: забраться в дом не составило никаких проблем. Чарли перелез через подоконник и махнул Натану — залезай, мол. Девушка, одетая в белую ночную рубашку, спала, свернувшись калачиком в центре огромной кровати под пологом. Длинная темно-рыжая коса лежала на подушке.
Натан встал по одну сторону кровати, Чарли — по другую. Почувствовав чье-то присутствие, Элизабет тотчас же широко раскрыла глаза и села. Чарли ужасно не хотелось этого делать, но другого выхода не было, необходимо было заставить ее молчать. Размахнувшись, он здоровой рукой нанес девушке сильный удар прямо в челюсть. Тихонько охнув, Элизабет обмякла, словно тряпичная кукла, и упала на подушку.
Натан быстро сунул ей в рот кляп.
— Давай завернем ее вот в это шелковое покрывало, — предложил он.
Чарли бросил взгляд на розовато-лиловое шелковое покрывало, которое лежало на краешке кровати.
— Отличная идея.
Чарли развернул покрывало, а Натан, приподняв Элизабет, осторожно уложил ее на него и туго завернул. Даже если она проснется, брыкаться не сможет: руки и ноги ее крепко прижаты к телу. Да и не закричит — во рту кляп.
— Пошли, — проговорил Чарли. — Нужно выбираться отсюда.
Натан кивнул и, быстро выглянув из окна, сказал:
— Все чисто.
С помощью Натана Чарли забросил девушку себе на плечо, подождал, пока его дружок спустится с лестницы, и сам начал спускаться. Это оказалось легче, чем он думал, несмотря на то что у него была повреждена рука. Девушка оказалась легкой, словно перышко, да и нанятые Бэскомбом люди действовали бесшумно и споро. Они подвели лошадей, подождали, пока Натан с Чарли вскочат в седла, после чего закинули Элизабет на лошадь впереди Чарли и тронулись в путь.
Через пару миль процессия разделилась. Чарли с Натаном поскакали в одном направлении, все остальные — в другом. Позади все было тихо. Похоже, все, кто мог поднять тревогу, выведены из строя. Интересно только, каким образом. Неужели их всех прикончили? Чарли даже передернуло от ужаса.
Оставалось лишь надеяться, что наемники Бэскомба все же пощадили охранников и не стали их убивать.
Глава 8
Розовый рассвет разливался над горизонтом, когда Ник почти бегом направился к конюшне. Гримаса гнева исказила его лицо, кровь стучала в висках. То, что произошло, никак не укладывалось у него в голове. И не мудрено: один из тех, кого он нанял охранять дом, до сих пор без сознания, а пятеро других еле живы: у кого-то переломаны руки, ноги и ребра, кто-то получил сотрясение мозга.
— Эти подонки отлично знают свое дело, — заметил Элиас, стараясь идти в ногу с Ником. — Наверняка солдаты. Сейчас их везде пруд пруди. Война ведь идет. Скорее всего трое или четверо остались снаружи, а двое проникли в дом.
— Как ты думаешь, насколько они нас опередили? — еле выдавил из себя Ник. Ему все еще не верилось, что Бэском-бу в конце концов удался его дьявольский план.
— Если верить охранникам, эти мерзавцы напали на них где-то около полуночи. Значит, часов на пять. — Элиасу не было нужды напоминать Нику, что людям, которых тот нанял для охраны дома, сунули в рот кляпы и связали, словно свиней. Так они и остались лежать на холодной сырой земле, пока один из садовников не нашел их и не поднял тревогу. — Мы отыщем ее, Ник, не беспокойся.
— Скажешь тоже… «Не беспокойся»… Еще как беспокоюсь, черт подери! И клянусь, если этот подонок Бэскомб хоть пальцем ее тронет, я прикончу его, как прикончил этого сукина сына Стивена.
— Полегче, дружище. Мы догоним их еще до того, как они доберутся до Вест-Клэндона.
— Хорошо бы.
Однако тревога не покидала Николаса. Элизабет находится в руках шестерых жестоких, на все способных бандитов. Она молода и красива. А уж кому, как не ему, знать, на что может подвигнуть страсть.
Закинув на спину черного жеребца кожаную сумку, Ник вскочил в седло. Элиас сел на светло-серого, а Сайлас Мак-кенн и Тео Суон — на гнедых лошадей. Еще несколько человек выразили желание сопровождать Ника, и среди них Джексон Фримантл, графский кучер, и даже Эдвард Пен-дергасс.
Поблагодарив всех, Ник отказался от их услуг. Сначала он вообще хотел ехать только в сопровождении Элиаса, надеясь, что так быстрее нагонит бандитов. Однако хорошенько все взвесив, Ник в конце концов решил взять с собой еще двоих, Сайласа и Тео. Бандитов никак не меньше шести-семи человек. Вряд ли они добровольно отдадут ему Элизабет, значит, придется за нее побороться, так что подмога не помешает.
— Поехали, — бросил он, и маленький отряд отправился в путь.
Первые пару миль, развив хорошую скорость, преодолели быстро. Лишь Элиас время от времени замедлял ход, проверяя, не потеряли ли след. И они таки чуть было не проехали то место, где бандиты разделились. Произошло это в низине, где узкий извилистый ручеек пересекал болотистую долину, по обеим сторонам которой возвышались холмы.
— Похоже, четверо направились на запад, — заметил Сайлас. — Видите, четыре пары копыт? А двое — на север.
— А с кем из них Элизабет? — спросил Ник, думая о том, что в прошлый раз Элизабет пытались похитить двое. Бэскомб жаждет получить ее как можно скорее. Ему не терпится затащить ее в постель, и он ни за что не доверит ее случайным людям, которые могут покуситься на ее девственность. Значит, сейчас она в руках все тех же двоих.
— Трудно сказать, — проговорил Элиас, почесывая лохматую шевелюру. — Давайте мы тоже разделимся.
Но Ник его уже не слушал.
— Вы втроем поезжайте за теми, кто отправился на запад. А я поеду на север. Если догоните бандитов и окажется, что девушки с ними нет, в драку не ввязывайтесь. Я не хочу, чтобы вы подвергали себя опасности.
— А как же ты?
— Думаю, что с теми двумя я справлюсь. Если я не вернусь домой через три дня, ищите меня в поместье Бэскомба в Вест-Клэндоне. Кто-нибудь из нас к тому времени наверняка уже будет мертв…
И, развернувшись, Ник пришпорил своего черного жеребца. Верные слуги помахали ему вслед.
День выдался длинный и утомительный. Над землей сгущались тучи. Начал накрапывать мелкий дождик. Сначала следы были видны отлично: на мягкой земле проступали четкие отпечатки лошадиных копыт. Похитители явно направлялись в Паркленд — роскошное поместье Бэскомба. Как это ни странно, их, похоже, не беспокоила возможная погоня. Видимо, они не сомневались, что успеют ускакать настолько далеко, что никто их уже не догонит.
Однако Ник был уверен в обратном. Он упрямо ехал вперед. На перекрестке дорог, где нужные ему следы оказались затоптаны другими, а также имелись многочисленные колеи от колес, он остановился и долго и внимательно разглядывал землю, пока не удостоверился, что выбрал правильное направление. Тогда он снова пустился в путь, уже по другой, менее заезженной, почти полностью заросшей травой дороге.
К концу дня дождь пошел сильнее, и отпечатки копыт сделались неясными и размытыми. Однако местность, по которой Ник ехал, была ему знакома, и он не сомневался, что они на верном пути.
На землю спустилась ночь. Ник очень надеялся, что бандиты остановятся на ночлег.
Он пустил своего жеребца шагом, дав ему немного отдохнуть, после чего снова пришпорил. В отличие от похитителей он не собирался останавливаться. Пока он не привезет Элизабет домой, ни о каком отдыхе и речи быть не может.
Элизабет не могла припомнить, когда еще ей было так страшно. Тело нещадно ломило. Казалось, ноет каждая косточка, каждая мышца, каждое сухожилие. Перекинутая, как мешок с мукой, через спину лошади, она несколько часов не имела возможности пошевелить ни рукой, ни ногой. Рот был по-прежнему забит кляпом, и Элизабет казалось, что она вот-вот задохнется. Когда она уже была на грани истерики, похитители наконец сжалились над ней и нехотя разрешили ей ехать сидя, впереди крепкого мускулистого бандита с густой рыжей бородой.
Элизабет помнила его. Это он пытался ее похитить, когда она прогуливалась по саду. Тогда ее спас Николас. Интересно, где сейчас граф, скачет ли он вдогонку? Они ехали уже очень долго. На землю спустилась ночь, а ее спутники, похоже, и не думали останавливаться. Весь день Элизабет мучил страх, что во время привала бандиты начнут к ней приставать, однако они почти не обращали на нее внимания, и она была им за это даже благодарна. Во время пути ей приходилось сидеть вплотную к огромному детине, однако он этим не пользовался, и первоначальный страх и неловкость оттого, что она в одной ночной рубашке, исчезали.
Похоже, Бэскомб приказал своим людям ее не трогать, и они не собирались его ослушаться.
Наконец похитители сделали привал. Элизабет привязали к дереву, откуда она могла наблюдать за бандитами, с жадностью поглощавшими хлеб и сушеную селедку. Они и ей предложили поесть, однако она не смогла проглотить ни кусочка, хотя от голода сводило живот.
От усталости и волнения Элизабет знобило, хотя ее и закутали в покрывало.
Остановились они в уединенной рощице вдалеке от узкой, заросшей и едва различимой дороги, по которой ехали. Костра разводить не стали, а лошадей стреножили и оставили пастись в укромном месте под деревьями. Бандиты спали по очереди: сначала один, потом другой, и бодрствовавший не спускал с Элизабет глаз.
Как Элизабет ни устала, заснуть она не могла, то и дело мысленно возвращаясь к дню, когда Оливер Хэмптон подкараулил ее в отцовском кабинете. Он чуть не изнасиловал ее тогда, хотя сам он вряд ли так считал. Но как иначе можно назвать его поведение? Повалил на софу, впился в губы своим слюнявым ртом и, пытаясь задрать юбку, все шарил и шарил своими противными влажными руками…
Хотя с того дня прошло немало времени, всякий раз, вспоминая об этом эпизоде, Элизабет чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49