– Неудивительно, что Коул не хочет меня видеть.
Леви покачал головой.
– Нет. Ему это, конечно, не понравилось, но все-таки он не мог из-за этого тебя прогнать.
– Он сначала не поверил, особенно когда Орсон сказал, что ты сбежала через неделю после смерти отца, – продолжала Нэнс. – Он решил, что Орсон лжет и ты в большой опасности. Но, когда к тебе вернулась память, ты рассердилась на Орсона, но не испугалась. Даже подтвердила, что ты его невеста.
Стефани побледнела.
– Значит, тогда он и решил, что все наговоры Орсона – правда! Что мне наплевать на смерть отца, что меня интересуют только развлечения! Чего-то подобного он и ожидал от богачки. Он считает, что все они думают только о себе, что другие люди для них – просто игрушки. Он, наверно, считает меня самой бессердечной женщиной на свете.
– Не понимаю, – воскликнул Леви. – А ты действительно уехала из дому сразу после смерти отца?
– Я искала сестру. Перед смертью отец просил меня найти ее и хоть чем-то вознаградить за те годы, что они прожили в разлуке. Он знал только, что она в Конском Ручье.
– Почему же ты не объяснила Коулу?
– Объясняла, но он мне не поверил. Он никогда не слышал об Элизабет Скотт. – Она взяла с конторки письмо Элизабет и протянула ему. – Это я нашла в личных бумагах отца. Прочти – и все поймешь.
Леви читал письмо, а девушки наблюдали за ним. Через несколько секунд глаза у него полезли на лоб.
– Коннор О'Рейли?!! – Он оторвался от письма. – Боже мой! Мегги?!
– Моя сестра, – кивнула Стефани. – У нас одна мать и разные отцы. Представь, как бы это письмецо обрадовало Коула.
– Господи Иисусе! Так ты и есть «малышка Анни»! – Леви изумленно и недоверчиво покачал головой. – А знаешь... ведь нет ничего плохого в том, чтобы жениться на сестре умершей жены. Индейцы так всегда и делают.
Стефани вдруг широко раскрыла глаза.
– Смелый Орел... он знал! Он назвал меня сестрой Утренней Звезды. Он прислал мне подарок, чтобы пелена спала с моих глаз и Великий Дух указал мне путь! Коул думал, что речь идет о потере памяти.
– Ой, Стефани! – в благоговейном ужасе воскликнула Нэнс. – Он говорил, что ты выйдешь замуж за Коула!
– Похоже на то, – ответил Леви. – Готов присягнуть, что вся семья только об этом и мечтает.
– Но не Коул. Он меня ненавидит.
– Нет! – воскликнула Нэнс. – По-моему, он ненавидит только твои деньги.
– Что?
– Ну, я, конечно, не знаю, но, мне кажется, он любил тебя, даже когда считал воровкой. Он хотел откупиться от Орсона, предлагал ему половину прав на прекрасного черного жеребца. И даже не спросил, какое преступление ты совершила. А конь был просто великолепный. Орсон говорит, что чуть было не соблазнился.
– Сумрак?! – Стефани не верила своим ушам.
– Это еще не все, – продолжала Нэнс. – Орсон отказался, и тогда твой Коул сказал, что продаст своих лошадей и заплатит ему две тысячи долларов, пусть только отстанет от тебя раз и навсегда.
– Мама родная! – Леви схватился за голову. – Да ведь он говорил о Сумраке и Вороном. Только за них нью-йоркские коннозаводчики предлагали такую цену.
– Это его лучшие лошади! – воскликнула Стефани. – Он дорожит ими больше, чем всеми благами мира!
– Но готов был променять их на тебя, – мягко заметила Нэнс.
– Тогда он еще не знал, кто я. Сейчас он думает по-другому.
Леви покачал головой.
– Если Коул полюбил, это навсегда. Судя по его теперешнему виду, он страдает не меньше твоего. Просто он упрям как осел и никак не может признать свою ошибку.
Нэнс задумчиво закусила губу.
– Он ненавидит не тебя, а твои деньги. А это можно исправить.
– Ты хочешь сказать, избавиться от денег? – Стефани была поражена. – Нэнс, это невозможно.
– Тебе в Вайоминге недоставало чего-нибудь из этого? – спросила Нэнс, обведя взмахом руки изысканно обставленную комнату.
– Нет, конечно, нет. Но не в этом дело. Мой отец всю жизнь зарабатывал эти деньги, пусть не для меня – для потомков, для внуков...
Нэнс пожала плечами.
– Если ты что-нибудь не предпримешь, останется один внук – Джош. А Коул ни за что не позволит тебе отдать деньги Джошу.
Вдруг Стефани выпрямилась.
– Точно! Внуки! Я положу деньги в банк – для внуков, правнуков... – Стефани вскочила на ноги. – Нэнс, лучше и придумать нельзя.
– Не думаю, что это необходимо, – вмешался Леви. – Насколько я знаю брата, теперь он примет тебя с распростертыми объятиями – что с деньгами, что без денег.
– Нет, Леви, я не хочу рисковать. Я приеду в Вайоминг нищей, и Коулу придется меня принять, иначе я умру голодной смертью.
– Но бросить все... – Леви покачал головой.
– А что я бросаю? – ответила Стефани. – В Вайоминге, в старом пальто и уродливом сером платье, я была счастливей, чем здесь, со всеми отцовскими миллионами.
– Итак, – воскликнула Нэнс, – с чего же начнем превращение богатой, но безутешной Стефани Скотт в Стефани Кентрелл?
– Первым делом я куплю стадо коров.
– Стадо коров? Ты же, кажется, собиралась стать нищей? – удивилась Нэнс.
– Ты случайно не собираешься подарить стадо одному индейскому племени, что живет в излучине реки Извилистой? – ухмыльнулся Леви.
– Честно говоря, да. Смелый Орел предсказал, что я принесу его народу удачу. А судя по словам Коула, самая большая удача для них – поесть вдоволь.
Было почти темно, когда Стефани и Леви вернулись в библиотеку.
– Смелый Орел будет очень удивлен, когда гуртовщики пригонят ему скот, – радостно заметила Стефани, усаживаясь на диван.
– Не знаю, не знаю, – засмеялся Леви. – Я кое-что слыхал о нем и о его видениях. Держу пари, он и это предсказал заранее. Но, как бы там ни было, ты снова счастлива.
– Слово «счастье» слишком бледно для того, что я чувствую. Я словно заново родилась! Не знаю, как тебя отблагодарить.
– Сделай брата счастливым, так, чтобы мне захотелось почаще приезжать к вам в гости.
Вдруг Стефани посерьезнела.
– Леви, я даже не спросила о тебе. Ты нашел то, что искал?
– Похоже на то. Хотя, боюсь, мне грозит расплата за долгую отлучку.
– Тебя ждет женщина? – спросила Стефани, вглядываясь в его лицо. Леви загадочно улыбнулся, и она сердито скрестила руки на груди. – Ты что, совсем ничего не расскажешь?
– Пока нет. Может, в другой раз. Знаешь, я утром уезжаю, и, если ты и вправду хочешь избавиться от состояния, давай-ка сядем и обсудим, как это лучше сделать.
– Хорошо. Но не буду скрывать, я умираю от любопытства.
За час они составили список всего имущества Стефани. Вдруг она вскочила с дивана с радостным возгласом.
– Ой, Леви, я придумала замечательный свадебный подарок для Нэнс и Орсона. Я подарю им дом! Нэнс всегда его любила, а главное – они позаботятся о слугах. Я не хочу бросать слуг на произвол судьбы.
– И не придется ждать покупателя, – улыбнулся Леви.
Как Стефани ни спешила уехать, хлопоты заняли несколько недель. Орсон и Нэнс долго отказывались от подарка, но Стефани пригрозила, что смертельно обидится, и они сдались.
В день свадьбы Стефани вручила Орсону и Нэнс ключи, обняла и крепко расцеловала обоих. Они вызвались проводить ее на станцию, откуда и сами должны были скоро отправиться в свадебное путешествие. Прощания, слезы, поцелуи... и Стефани уехала.
Нэнс промокнула глаза и взглянула на мужа:
– Вдруг он ее прогонит?
– А вдруг нет?
36
Коул долго смотрел на внушительный особняк, затем перевел взгляд на бумажку с адресом и вздохнул. Если Стефани живет здесь, значит, Пикетт сказал правду. Что ж, за этим он и приехал: увидеть Стефани в привычном для нее облике светской львицы, содрогнуться от отвращения и навсегда излечить раненое сердце.
Он медленно поднялся на крыльцо, стукнул медным молоточком в дверь и нимало не удивился, когда на пороге появился дворецкий – по-английски холодный и невозмутимый.
– Я хочу видеть вашу хозяйку, – сказал Коул.
– Простите, сэр. Миссис Пикетт сейчас нет дома. Если вы соблаговолите оставить карточку...
У Коула отчаянно заколотилось сердце. Значит, она все-таки вышла за Пикетта! Лучшее, что он может сделать, – повернуться и уйти.
– Я подожду.
– Я не знаю, когда она вернется. – От дворецкого веяло холодом.
– Неважно.
– Может быть, вы сообщите свое дело...
– Мы с ней старые друзья.
– Понимаю. Может быть... а, вот, кажется, и миссис Пикетт. – Дворецкий указал на подъехавший к воротам экипаж.
Коул бросился навстречу. Вся его холодная сдержанность испарилась без следа.
– Значит, миссис Пикетт! – взревел он, рывком распахнул дверцу экипажа – и оказался лицом к лицу с перепуганной и совершенно незнакомой женщиной.
– Д-да, я миссис Пикетт.
– Черт побери, где Стеф?
– Вы говорите о Стефани?
– А о ком же еще, черт бы вас подрал! Что вы с Пикеттом с ней сделали?
Нэнс боязливо взглянула в сверкающие синие глаза – и вдруг ее озарило.
– Вы Коул Кентрелл, правда?
Он подозрительно нахмурился.
– Откуда вы знаете?
– Стефани вас подробно описывала.
– Где она?
– Мистер Кентрелл, со Стефани все в порядке. Может быть, войдем в дом и все обсудим?
– Обсуждать мы будем одно: что вы сделали со Стефани?
– Мистер Кентрелл, если бы я чем-то угрожала Стефани, как думаете, стала бы она рассказывать мне о вас?
– Вам мог рассказать Пикетт.
– Я узнала вас по красивым синим глазам, – сухо ответила Нэнс. – Орсон едва ли станет уделять внимание таким деталям.
Несколько секунд Коул молча разглядывал ее, затем вздохнул. Похоже, дамочка перепугана до полусмерти. Криком от нее ничего не добьешься.
– Ладно. Я вас выслушаю. – Он помог ей выйти из экипажа и почувствовал, как дрожит в его ладони изящная ручка.
– Да не бойтесь вы. Я не кусаюсь.
– Я и не боюсь, – ответила Нэнс, надеясь, что Коулу не слышен оглушительный стук ее сердца. Она поднялась на крыльцо и улыбнулась Джеймсу бледными губами. – Пожалуйста, примерно через час пошлите кого-нибудь к мистеру Пикетту и сообщите, что приехал мистер Кентрелл. И попросите его захватить трастовые документы. Он поймет, о чем речь.
– Хорошо, мадам. – Джеймс взглянул на ковбойскую шляпу в руке у Коула. – Сэр, позвольте вашу шляпу.
– Спасибо, не надо. Предпочитаю с ней не расставаться.
– Подождите, пожалуйста, в библиотеке, – обратилась к нему Нэнс. – Я сейчас вернусь.
Нэнс прошла к себе в спальню, сбросила шляпку и замерла перед зеркалом. Руки у нее еще дрожали. Что делать? Они с Орсоном обещали Стефани не лезть в ее жизнь, но ведь никто и предположить не мог, что Коул приедет в Сент-Луис.
Разумеется, надо сказать правду; и поскорее, пока не вернулся Орсон. Эти двое терпеть друг друга не могут, и, чтобы предотвратить ссору, от Нэнс потребуется много такта и сообразительности. Она расправила плечи и, пощипав щеки, вернула им легкий румянец. Коул, конечно, страшен, но не может же он быть совсем дурным! Стефани его любит, а она никогда не ошибается в людях.
Она вошла в библиотеку, где Коул рассматривал шахматную доску.
– Это любимая комната Стефани.
– Догадываюсь, – улыбнувшись, ответил он.
От улыбки его лицо поразительно преобразилось, и Нэнс начала понимать, почему Стефани от него без ума.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласила она и села сама. – Для начала я объясню, зачем Стефани вообще отправилась в Вайоминг.
– Мне интересней, где она сейчас.
– Доберемся и до этого, но послушайте историю с самого начала. Это долго, но, надеюсь, вы вытерпите.
– Похоже, у меня нет выбора, – буркнул Коул. Он сел и постарался обуздать свое нетерпение. – Хорошо, слушаю.
– Спасибо. – Нэнс улыбнулась дрожащей улыбкой. – Когда Стефани было два года, умерла ее мать. Вскоре после этого ее отцу пришлось с головой уйти в работу. В это время «Промышленная компания Скотта» выполняла большой заказ для армии. Правительство обещало заплатить золотыми слитками, но так и не заплатило. Компания оказалась на грани гибели. У Эштона – хотя он был любящий отец – не оставалось ни времени, ни сил на дочерей.
– Так у нее действительно есть сестра? – спросил Коул.
– Да. Единоутробная сестра: у них одна мать, а отцы разные. Но ни это, ни шесть лет разницы не имели значения. Стефани и Элизабет были неразлучны. Вы, конечно, знаете, какая у Стефани сердечная, доброжелательная натура.
Слабая улыбка осветила лицо Коула.
– Еще бы не знать! Не прошло и недели, как весь наш дом бегал вокруг нее на задних лапках. Она даже с моим конем подружилась.
Нэнс улыбнулась в ответ.
– Ее сестра была такой же, и девочки очень любили друг друга. Элизабет с самого детства жила с Эштоном Скоттом. Ей говорили, что ее настоящий отец умер. Но однажды сестры нашли на чердаке документы, из которых явствовало, что родителей Элизабет разлучила не смерть, а развод. Элизабет явилась к Эштону Скотту и обвинила его в обмане.
Он объяснял, что не он, а ее мать хотела сохранить развод в тайне, но Элизабет и слушать не хотела. Она была вне себя, и они страшно поссорились. В конце концов Элизабет убежала из дому, а Эштон Скотт лишил ее наследства Стефани тогда было всего двенадцать лет. Она ужасно тосковала по сестре и надеялась, что когда-нибудь Элизабет вернется домой.
– И Элизабет ей не написала?! – возмутился Коул. – Если они были так близки, она должна была понимать, как мучается Стефани!
– Стефани не получила ни одного письма. И все-таки, мне кажется, она никогда не сомневалась в любви сестры. Нам обеим было по пятнадцать, когда она рассказала мне эту историю. Она говорила, что Элизабет наверняка счастлива, что иначе и быть не может... Но я никогда не забуду ее тоскливых глаз.
Коул вспомнил, как переживал он сам, когда пропал Леви.
– Бедняжка...
– Вот-вот, я тоже ее очень жалела. Прошло восемь лет, и отец Стефани решил принять в дело одного молодого человека – Орсона Пикетта, давнего друга семьи. Эштону Скотту он был почти как сын.
Коул фыркнул, но, сообразив, что обидел Нэнс, тут же притворился смущенным.
– Извините. Я позабыл, что он ваш муж.
– По-моему, вы с ним познакомились при не очень благоприятных обстоятельствах, – с легкой улыбкой заметила Нэнс.
– Пожалуй, вы правы.
– Одним словом, шло время, Стефани и Орсон привыкли к мысли, что когда-нибудь поженятся. Это было заветное желание отца, а Стефани, по-моему, об этом не задумывалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32