Она прекрасно себя чувствовала в обществе Марджери, но общение с Морганом было несравненно более значимым для нее. Держаться за руки как влюбленные подростки, заканчивать друг за друга фразы, ловить мысли, чувствовать, как крепнут связующие их невидимые нити.
— Я хочу, чтобы ты поужинала со мной сегодня, — сказал Морган, когда они вернулись в его новоорлеанский дом. — Ты и я, больше никого.
— С удовольствием, — не задумываясь, ответила Ребекка.
— Это будет что-нибудь простое, — улыбнулся он. — Не то что изыски tante Изабо.
Ребекка вытаращила глаза:
— Ты собираешься готовить?!
— Да, — ответил он. — А что здесь удивительного?
Ребекка расхохоталась, и черные брови Моргана взметнулись вверх.
— Твой смех означает, что ты этим не занимаешься, не так ли?
— Для этого существуют рестораны и микроволновки, — парировала она.
— Что ж, — пожал плечами Морган, — мое кулинарное искусство достаточно примитивно, но вполне устраивает меня.
Ребекка окинула его долгим оценивающим взглядом:
— Красивый. Талантливый. Обаятельный. И умеет готовить. — Она подняла руку и откинула прядь волос с его лба. — Боже мой, Морган, как случилось, что ни одна женщина еще не сцапала тебя?
— Потому, что я еще не встретил женщину, которую искал, — совершенно серьезно ответил он. — До сих пор. — Он схватил ее руку и поднес к губам. — До встречи с тобой.
Под его пылающим взглядом Ребекка затрепетала.
Руки Моргана расстегивали пуговицы белой блузки, которую он купил ей утром. Через минуту он стащил ее с Ребекки и отшвырнул в сторону. Блузка повисла на деревце, стоящем в холле. Теперь он пожирал взглядом ее груди в белом, также им купленном лифчике с застежкой впереди. Он ловко расстегнул ее, и этот предмет туалета был сорван с Ребекки столь же стремительно, сколь и предыдущий.
Ребекка стянула с него футболку, и ее руки принялись жадно ласкать его широкую грудь, поросшую густыми черными волосами.
— Я не могу ждать, — сдавленно проговорил он, его голос дрожал от вожделения.
— Я знаю, — ответила Ребекка, обуреваемая теми же чувствами.
Морган обхватил ее ягодицы и приподнял ее. Ребекка обвила ногами его талию. Их губы слились.
Минуты не прошло, как они уже были на полу в гостиной, лихорадочно освобождаясь от остатков одежды…
— Приходи около восьми, — сказал Морган, звонко поцеловав Ребекку.
Ребекка вылезла из машины с пластиковым пакетом, в котором лежали ее вечернее платье и туфли. Она наблюдала, как машина Моргана медленно движется к его флигелю. Она слышала радостный лай Джестера, летевшего навстречу хозяину.
Эти дни были поистине волшебными, полными любви и смеха, страсти и обещаний. Ей было так хорошо, что становилось страшно. Этот вихрь, подхвативший ее и унесший ввысь, не швырнет ли он ее обратно на землю с разбитым сердцем? Действительно ли это случилось с ней — любовь до гроба или даже за гробом? Или она начиталась дневников Рэчел? Не находится ли она под влиянием того, что случилось в далеком прошлом?
Все эти мысли беспорядочно теснились в ее мозгу, стремительно сменяя одна другую.
«Усадьба Бель-Шансон оказалась гостеприимным кровом», — думала Ребекка, входя в дом и надеясь, что никого не встретит по дороге.
Надежда эта развеялась, когда в вестибюле появилась Делла с корзиной свежесрезанных цветов.
— Добрый день, — поздоровалась Ребекка.
Делла понимающе улыбнулась.
— Рада вас видеть, — ответила она. — Надеюсь, вам понравился Новый Орлеан?
— Очень понравился, — признала Ребекка, направляясь к лестнице.
— Вы будете с нами ужинать сегодня?
— Нет, сегодня не буду, — сказала Ребекка, уже начавшая подниматься, — Морган пригласил меня поужинать у него.
— Понимаю. — Глаза Деллы блеснули.
Она вынула из корзинки одну розу, рубиново-красную, с нежными бархатистыми лепестками, и вручила Ребекке.
— Наверное, нужно дать несколько таких роз Моргану — украсить стол.
— Потрясающе, — восхитилась Ребекка, вдыхая изысканный аромат. — Я обожаю розы.
— И я тоже, — подтвердила Делла. — Джек, наш садовник, развел здесь множество сортов. Он может показать вам розарий, пока вы здесь. — Она взглянула на часы: — Боже мой, как поздно! У меня еще тысяча дел! — И она устремилась в столовую, а Ребекка медленно поднялась по лестнице.
Войдя в комнату, Ребекка осмотрелась. Все вокруг казалось таким знакомым. Она бросила пакет на кровать, скинула свои белые спортивные тапочки и, войдя в ванную, повернула кран. Перед новой встречей с Морганом она должна расслабиться в прохладной ванне.
Она с грустью осознала, что ванна — это не все, в чем она нуждается. Ей нужно все обдумать. Вдали от Моргана. Вдали от этого места с его колдовским обаянием.
Она должна сократить свое пребывание здесь.
Она, правда, заплатила за неделю вперед, и, если она уедет, эти деньги пропадут. Ну что ж, ничего не поделаешь.
Ребекка взглянула на свой чемодан. После ванны она сложит вещи и завтра уедет как можно раньше.
Приняв это решение, она разделась и вошла в ванную комнату.
Морган поставил в вазу принесенные Деллой темно-красные розы на длинных стеблях, затем водрузил их на заранее накрытый им стол. Салат был уже приготовлен, оставалось только заправить его. Вместе с розами Делла принесла свежайший пшеничный хлеб и горшочек с маслом. Курица томилась в соусе «примавера», и все, что еще предстояло сделать Моргану, — это сварить спагетти.
А все, в чем он нуждался сейчас и в ближайшие шестьдесят-семьдесят лет, — была Ребекка.
Нужен ли он ей так же, как она ему?
Джестер ткнулся мордой в руку Моргана, требуя внимания.
Он покормил собаку и прошел к себе в кабинет прослушать сообщения, оставленные на автоответчике. Сегодня были получены экземпляры его последней книги. Моргану не терпелось поделиться новостью с Ребеккой.
Было еще множество вещей, которыми он хотел поделиться с ней. Он мечтал о том, чтобы она участвовала в каждом, даже самом незначительном событии его жизни, о том, чтобы самому участвовать в ее жизни. В ближайшее время он планировал смотреть ее сериал, ведь Ребекка сказала, что его будут показывать в течение трех предстоящих недель. Он прикидывал, трудно ли ему будет проводить часть года в Манхэттене.
«Не забегаешь ли ты вперед, Деверо», — задал он себе вопрос. О совместной жизни еще не было сказано ни слова. Быть может, ей нравится жить одной и она вовсе не жаждет иметь сожителя. Быть может, ее вполне устраивает нынешний образ жизни и она не намерена что-то менять и усложнять.
Им нужно будет поговорить об этом. Теперь, когда он обрел Ребекку, он уже не может вообразить себе жизни без нее. Так или иначе они придут к взаимоприемлемому варианту. Должны прийти.
Звонкий лай Джестера и стук в заднюю дверь вывели его из задумчивости.
— Морган? — раздался женский голос.
«До чего же он красив», — подумала Ребекка, когда Морган с радостной улыбкой появился на пороге. Блеклая рубаха из грубой ткани прекрасно гармонировала с темно-синими джинсами, подчеркивавшими длину его ног.
Морган оглядел ее с ног до головы. Он помнил все, во что она была одета с момента их встречи. Но зато теперь он знал, как она выглядит раздетой.
— Заходи.
— «Сказал мухе паук», — закончила Ребекка.
— Вот это вряд ли, — засмеялся Морган, пропуская ее вперед.
В прихожей он обнял ее и поцеловал, вложив в этот поцелуй любовь и желание, надежду и мечту о будущем.
Ребекка вернула ему поцелуй, и на несколько минут они потеряли ощущение времени и пространства. Когда они наконец оторвались друг от друга, Ребекка почувствовала себя предательницей, ведь она знала, что это их последний вечер, по крайней мере до тех пор, пока она не разберется в своих чувствах.
Джестер запрыгал вокруг Ребекки, и она, наклонившись, ласково потрепала его за ухо.
— Похоже, ты его покорила, — заметил Морган, радуясь, что Ребекке нравится его любимец.
Ребекка выпрямилась, и собака вернулась к своей миске. Ребекка не ответила на замечание Моргана. Ей хотелось спросить, был ли Джестер единственным, кого она покорила, но она сочла за благо промолчать.
— Ммм, как вкусно пахнет! — вдруг воскликнула Ребекка, обнимая Моргана.
— Я же говорил тебе, что в состоянии приготовить какую-никакую пищу, — засмеялся Морган и повел ее в кухню.
Взяв из рук Моргана высокий стакан мятного чая со льдом, Ребекка принюхалась к аромату, наполнявшему кухню.
— Это намного превосходит мои способности, — заявила она, глядя, как Морган перемешивает соус в кастрюльке с курицей. Морган погрузил в соус деревянную ложку и дал Ребекке попробовать.
— Вкус не хуже, чем запах! — заверила она его.
— Через несколько минут все будет готово, — сказал Морган, снимая крышку с кастрюли с кипящей водой. Он опустил туда спагетти, поставил таймер и предложил показать Ребекке свое жилище.
— Большую часть времени я живу здесь, — объяснил он. — Тут гораздо лучше работается.
Он показал ей небольшую комнату с письменным столом, компьютером и телефоном.
— Здесь работает моя секретарша.
— Ты держишь секретаршу?
— Да, неполный рабочий день. Она занимается всеми этими звонками, организацией встреч, интервью и так далее. Без нее я как без рук.
— То же самое у меня с Сэнди, моей секретаршей. Она просто гений организационной работы. — Она сделала большой глоток чая со льдом. — Чем ты сейчас занимаешься?
— Гражданской войной.
Морган распахнул дверь в свой кабинет. Спускались сумерки, и он включил свет. В комнате было несколько окон, что создавало приятное впечатление простора. Взгляд сразу привлекал огромный стол, стоящий у стены. На нем находился небольшой компьютер. По обе стороны стола возвышались дубовые шкафы с ящиками. Стол был завален бумагами и книгами. Одна из них осталась открытой, в ней виднелись пометки, сделанные желтым маркером.
Ребекку поразил портрет, висевший над столом. Она сразу узнала этого красивого мужчину: на нее смотрело немного усталое лицо ее возлюбленного.
— Похож на меня, верно? — спросил Морган.
— Необычайно, — пробормотала она.
— Это один из моих предков, некий Мэтью Джастин Деверо. Он жил здесь, в Бель-Шансон, в эпоху войны между Севером и Югом.
Ребекке захотелось сразу сказать ему, что она знает все, что касается Мэтью Деверо.
— У него интересная судьба, — продолжал Морган, — хочешь верь, хочешь не верь, но он сражался на стороне северян.
— Правда? — притворно удивилась Ребекка.
Почему, ну почему она не рассказала ему обо всем раньше? А теперь уже было поздно для объяснений.
— Да-да. Из-за этого он довольно долгое время был здесь изгоем. Так мне рассказывал дед. Я надеюсь узнать о нем побольше на следующей неделе, когда приступлю к изучению его личных бумаг.
— Его бумаг? — голос Ребекки понизился почти до шепота.
— Дед оставил их в целости и сохранности в своем сейфе. Он не хотел, чтобы что-нибудь из них пропало, испортилось или потерялось. Он очень гордился своим дедом.
— Такое сокровище в собственном дворе, если можно так выразиться, — заметила Ребекка.
Теперь она знала, что должна уехать, хотя ей ужасно хотелось узнать, прольют ли бумаги Мэтью какой-нибудь свет на его отношение к Рэчел.
Наверное, будет лучше, если, прочтя рассказ Мэтью о войне и — возможно — о его любви к молоденькой ирландке, Морган обо всем догадается сам.
Слабый звонок таймера возвестил, что их ужин готов, и они вернулись в кухню.
Позднее, покончив с вкусной едой, Морган притушил свет в гостиной. Около часу назад сильно похолодало. Собирался дождь, небо то и дело прорезали молнии, и раздавались отдаленные раскаты грома. В потолке гостиной было несколько световых окон, и Ребекка с Морганом имели возможность наблюдать небесные явления во всей красе.
— Есть еще одно место, которое я хочу тебе показать, — хрипло сказал Морган, когда они, обнявшись, сидели на удобном диване.
— Прачечную? — пошутила Ребекка, всеми силами души желавшая быть с ним как можно дольше.
— Не совсем, — ответил он. — Это там, наверху. — Он указал ей на винтовую лестницу из дуба, которая вела на верхний этаж.
— Ну так покажи, — прошептала она, сгорая от желания не меньше, чем Морган.
Ребекка хотела, чтобы ее душа и тело хранили память об этой ночи. Чтобы память о ней грела ее, если придут часы томительного одиночества.
Он встал и, рывком подняв ее на ноги, впился в ее губы поцелуем, от которого у Ребекки закружилась голова. Оторвавшись от нее, Морган сипло пробормотал:
— Пойдем.
Он взял Ребекку за руку и повел наверх.
Там их ждала постель. Она была не столь внушительной, как ореховая постель в стиле эпохи Возрождения, что занимала добрую половину спальни в новоорлеанском доме Моргана.
Здесь стояла простая кровать из золотистого дуба под стеганым покрывалом с кремовыми и коричневыми узорами. Пышные подушки в кремовых наволочках манили расслабиться и отдохнуть.
Ребекка поспешно скинула блузку, не заботясь о том, что она изомнется, и расстегнула джинсовую юбку, упавшую к ее ногам.
Морган, уже успевший снять рубашку и расстегнуть джинсы, замер в восхищении. «До чего же она хороша!» — подумал он. Богиня любви Венера, сошедшая на землю, чтобы доказать смертному реальность рая. Божественное могущество любви, воплощенное в стоящей перед ним женщине.
Ребекка облизнула губы, пылающий взгляд Моргана обжигал ее, воспламенял, заставлял трепетать все ее тело. Этот мужчина был единственным, кто вызывал у нее подобные ощущения. Одного лишь Моргана она желала со страстью, сводящей ее с ума.
Весь трепеща от вожделения, Морган бросился к ней. Ребекка кинулась ему навстречу, раскрыв объятия и шепча:
— Возьми меня. Люби меня.
Морган так и поступил.
Ребекка высвободилась из теплых объятий спящего Моргана. Начинало светать, и она должна была торопиться. Покидать Моргана было мучительно тяжело. Ничего не хотелось ей так сильно, как нырнуть обратно в его постель и забыть обо всем на свете.
Но она не могла так поступить.
Несколько минут она стояла, чувствуя, как переполняет ее любовь.
«Прощай, любимый, — сказала она про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34