— Очень рад проводить вас, мэм, — ответил несколько мрачноватый молодой человек, спешившись и предложив ей руку, а другой рукой ведя лошадь в поводу.
Доминика задержалась на секунду и обратилась к Рэчел.
— Merci еще раз, мадемуазель, — горячо проговорила она. Вы оказали мне громадную, громадную услугу. Я никогда не сумею отблагодарить вас за нее.
Рэчел попыталась улыбнуться, насколько ей позволила разбитая губа.
— Напротив, вы уже это сделали, — призналась она.
Недоуменно пожав своими красивыми плечами, Доминика улыбнулась в ответ.
— В таком случае — всего хорошего, — нежно прощебетала она и удалилась, опираясь на мощную руку лейтенанта.
— А в какую сторону нам, мисс Галлагер?
— Я тоже живу недалеко, капитан, — ответила Рэчел. — Мой дом не более чем в миле отсюда.
— Приятная прогулка никому не принесет вреда, мисс Галлагер, так что пойдемте, — с энтузиазмом воскликнул он и поспешил добавить: — Но, быть может, вы предпочитаете, чтобы я подал экипаж?
Рэчел лукаво взглянула на него:
— Если вы всерьез полагаете, сэр, что меня может утомить короткая прогулка, то немного же вы знаете об ирландках!
— Не желаете ли выпить чего-нибудь прохладительного, капитан Фрезер? — вежливо предложила Рэчел, когда он проводил ее до дома.
Они стояли в вестибюле, а Лизль суетилась вокруг, охая по поводу разбитой губы Рэчел и ее испачканного и измятого костюма.
— Наверное, мне лучше откланяться и дать вам отдохнуть, мисс Галлагер, — возразил он. — Этот день был нелегким для вас, и я бы не хотел доставлять вам лишнее беспокойство.
— Очень признательна вам за вашу деликатность, капитан, — ответила Рэчел, принимая из рук Лизль смоченную в холодной воде салфетку и прикладывая ее к разбитой губе.
— Не стоит благодарности, мисс Галлагер, — заверил Фрезер, отвешивая ей официальный поклон.
— Но вы должны прийти еще раз, чтобы я могла по мере возможности выразить вам свою благодарность.
— Если желайте.
— Да, разумеется, желаю, — сказала Рэчел, протягивая ему руку.
Вежливым жестом он поднес ко рту ее затянутую в перчатку руку и коснулся губами кончиков пальцев.
— Тогда до завтра.
— Буду ждать вашего визита, капитан.
Рэчел стояла в дверях все время, пока он двигался по вымощенной плитами дорожке. Вскочив в седло, он помахал ей и ускакал прочь.
— Что произошло? — подступила к ней Лизль.
Рэчел рассказала ей о случившемся и терпеливо снесла полученный от экономки суровый нагоняй.
— Надо было вам уехать с родителями, мисс Рэчел, — сказала Лизль.
— Я не могла покинуть Новый Орлеан, и ты прекрасно знаешь почему, — решительно возразила Рэчел. — Кроме того, папа поехал только проводить маму в Филадельфию, к родственникам мадам Деверо. Как только он убедится, что она в безопасности, он вернется сюда.
— И уж во всяком случае, мистер Мэтью вряд ли захотел бы, чтобы вы тут подвергались опасности, — не сдавалась экономка.
— То, что случилось сегодня — чистая случайность, — настаивала Рэчел.
Лизль скептически покачала головой:
— Таких случайностей, сдается мне, становится все больше и больше. Уж я-то слышу кое о чем на рынке.
— Я не могу уехать, — отрезала Рэчел. — А теперь мне бы очень хотелось принять ванну. Эти солдаты были сущими животными, Лизль. Я чувствую себя запачканной от одних взглядов, какими они смотрели на меня и мадемуазель дю Лак. — Ее передернуло при том воспоминании. — Слава Богу, что не все мужчины таковы, иначе ни одна женщина по собственной воле не вступила бы в брак.
— И не легла бы в брачную постель, — мрачно добавила Лизль.
Явившись с визитом на. следующий день, капитан Фрезер продемонстрировал, что он весьма интересный человек. Рэчел попросила Лизль подать им лимонаду, и они сидели в саду, а на столике между ними красовалось блюдо с глазированным печеньем.
— Итак, капитан, — поинтересовалась Рэчел, откусывая кусочек вкуснейшего ароматного печенья, — чем же вы занимались до того, как разразилась эта трагическая война?
Капитан оставил свою несколько официальную манеру держаться и осматривался вокруг с нескрываемым удовольствием.
— Я преподавал в частной мужской школе в Вермонте, мисс Галлагер.
— Правда? — воскликнула она, протягивая руку к стеклянному кувшину. Она налила ему еще лимонаду. — Какой же предмет?
— Математику. — Он пожал плечами. — Предмет не слишком захватывающий, но весьма необходимый.
Рэчел улыбнулась ему. Она отметила, что Баррет Фрезер был вполне привлекательным мужчиной среднего роста и крепкого телосложения. У него было приятное лицо с живыми темно-карими глазами и соломенно-светлыми волосами.
«Как жаль, — осенила ее шутливая идея, — что Каролина покинула Новый Орлеан». Ее подруга и капитан Фрезер могли бы, по мнению Рэчел, составить прекрасную пару.
Рэчел подалась вперед, глядя на него своими голубыми глазами:
— А что за край этот ваш Вермонт, капитан?
Он усмехнулся:
— Полная противоположность здешнему, заверяю вас. — Баррет допил свой лимонад, по его щеке скатилась струйка пота. — Говоря точнее, край очень красивый, но суровый — зимой. Весьма закаляет тело. — Он бросил взгляд на разнообразные яркие растения, наполнявшие сад. — Нежные теплолюбивые цветы не выживают там, — констатировал он. — Надо уметь приспособиться к нашему климату.
В его глазах появилось спокойное, отрешенное выражение.
— Лучшее время для знакомства с Вермонтом это осень. Пора листопада там самая прекрасная. Горы полыхают такими красками, что просто дух захватывает.
— Вы любите Вермонт, верно?
— Разумеется, мисс Галлагер, — охотно согласился он. — Там жило несколько поколений моих предков.
— Я пришла к выводу, что коль скоро речь идет о географии, то типы красоты тут поистине бесконечны, — принялась рассуждать Рэчел. — Бывают моменты, когда я ужасно скучаю по тихому дождику и вечнозеленым холмам Ирландии. Однако, прожив здесь некоторое время, я обнаружила, что люблю жару и сияние солнца. И при этом, — Рэчел соединила пальцы рук, — я бы, наверное, с удовольствием побывала когда-нибудь у вас в Вермонте.
— А я был бы счастлив показать вам его, — предложил он.
Рэчел сообразила, что не упомянула о весьма важном обстоятельстве. Она поспешила исправить эту оплошность.
— Я должна буду спросить своего нареченного, согласуется ли это с его планами, — мягко сказала она.
Брови Баррета удивленно поднялись.
— Вы помолвлены? — спросил он, стараясь придать безразличие своему тону.
Рэчел вытянула руку и с гордостью показала ему кольцо:
— Да.
Он посмотрел на этот залог любви:
— Что ж, он очень счастливый человек.
— Это я счастливица, капитан, — улыбнулась Рэчел. — Мой жених храбрый воин, так же как и вы.
— Конфедерат?
Рэчел покачала головой.
— Нет, — сообщила она с горделивой улыбкой. — Он офицер армии янки.
— Откуда он?
— Отсюда, из Нового Орлеана.
— Офицер-юнионист отсюда? — с недоверием спросил Фрезер.
— Не менее преданный Соединенным Штатам, чем вы сами, сэр, — настаивала Рэчел. — Мэтью вполне согласен с покойным Стефеном Дугласом в том, что в этой войне невозможно оставаться нейтральным.
— Это неожиданность для меня, мисс Галлагер, — присвистнул Баррет Фрезер. — Подумать только!
— Я думаю, вы с ним быстро нашли бы общий язык, — уверенно произнесла Рэчел.
— В каком полку он служит?
Рэчел опустила глаза и сделала глоток лимонада, быстро нагревавшегося на жарком солнце.
— Я не знаю.
Она не могла поведать этому человеку, что Мэтью не служит в каком-то определенном полку, а входит в особое подразделение, выполняющее специальные задания правительства с целью быстрее покончить со шпионажем и саботажем конфедератов.
— Как его имя?
— Мэтью Деверо.
— Деверо. — Капитан Фрезер на минуту задумался. — Это его семья владеет большой плантацией под Новым Орлеаном?
— Да, это они, — ответила Рэчел.
— Кажется, я слышал это имя. По-моему, человек с такой фамилией получил разрешение на торговые операции, потому что принял присягу верности Соединенным Штатам. — Он пожал плечами и скептически усмехнулся: — Я, правда, не думаю, что каждый принявший присягу сделал это искренне.
— Эдуард Деверо — абсолютно искренне, с чувством произнесла Рэчел. — Поверьте мне, капитан Фрезер. Он так же предан Соединенным Штатам, как и его сын.
Баррет поднялся.
— Боюсь, — сказал он, вытащив свои карманные часы, — что мне пора откланяться. Я провел прекрасный вечер. Вы разрешите мне посетить вас вновь, ведь вы одна из немногих знакомых, которых я имею в Новом Орлеане. — Он грустно улыбнулся. — Увы, в большинстве здешних домов синие мундиры гостеприимством не пользуются.
— Разумеется, капитан, — горячо откликнулась Рэчел. — Я буду очень рада снова увидеть вас.
Когда он ушел, Рэчел поднялась к себе отдохнуть. Она нашла общество капитана весьма приятным и рассчитывала, что они станут друзьями. Ей ужасно не хватало родителей и Каролины Чандлер, а капитан Баррет Фрезер был человеком вежливым, воспитанным, приятным в общении. В нем было что-то основательное, надежное.
В мире, перевернутом и исковерканном войной, надежность была так привлекательна!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
«За последние несколько недель папа очень полюбил капитана Фрезера. Он часто обедает у нас, всякий раз, когда позволяет его служба. Капитан Фрезер стал почти что членом нашей семьи. У него спокойная, приятная манера говорить, с легкой горечью по поводу войны, перевернувшей его жизнь, или в адрес горожан, проклинающих его мундир и само его присутствие в их городе.
Я нашла в его лице доброго друга, с которым можно говорить о чем угодно. Быть может, это потому, что он так же одинок, как и я. Я так тоскую по маме и моему любимому Мэтью.
Вчера я получила записку от мадемуазель дю Лак. Она приглашает меня к себе домой в Фобур-Мариньи, Рю Бургунди. Сперва я сомневалась, как мне следует, поступить, но все-таки решила пойти, хотя бы только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Уже несколько месяцев я не получаю известий от Мэтью, и где-то в глубине моего сознания время от времени возникает вопрос, не является ли она по-прежнему поверенной его тайн. Кроме того, как ни странно это звучит, мне кажется, что общение с Доминикой как-то приблизит меня к Мэтью».
Экипаж остановился перед небольшим особнячком в креольском стиле, но Рэчел не спешила выходить, все еще раздумывая, не совершила ли ошибки, приехав сюда.
Она испытывала искушение объяснить Сину, что передумала, и приказать ему поворачивать лошадей и возвращаться домой.
Пока она размышляла, ее юный кучер соскочил с облучка и открыл дверцу, чтобы помочь ей выйти.
Рэчел глубоко вздохнула и, выйдя из коляски, оказалась прямо перед домом мадемуазель дю Лак. Он производил впечатление уютного и удобного жилища. «Скромный» — именно этот эпитет, по мнению Рэчел, больше всего подошел бы к нему. В нем не было ни кричащей роскоши, ни кокетливой изысканности, в равной степени типичных для особняков содержанок. Это был дом обыкновенной женщины.
Рэчел прошла по выложенной кирпичом дорожке к входной двери, и та медленно отворилась, показав улыбающуюся Доминику.
— Мадемуазель Галлагер, как любезно с вашей стороны навестить меня!
Рэчел тоже улыбнулась и проследовала за ней в дом. Доминика ввела ее в гостиную, помещавшуюся прямо за вестибюлем. Миниатюрная негритянка принесла серебряный кувшин и чашечки китайского фарфора на деревянном подносе. Она поставила все это на низенький столик и молча удалилась.
Доминика и Рэчел уселись на диван орехового дерева.
— Хотя наш новоорлеанский кофе и хорош, я подумала, что для разнообразия стоит угостить вас чашечкой шоколада, — предложила Доминика, наливая ей в чашку дымящийся шоколад и добавляя сбитые в пену сливки и щепотку корицы.
Она передала чашку Рэчел, и та с интересом попробовала новый для нее напиток.
— Замечательно, — проговорила она.
Доминика дружески улыбнулась.
— Я люблю шоколад, если честно сказать — даже больше, чем кофе. — И, рассмеявшись, добавила: — Хотя с тех пор, как началась война, не так-то просто его раздобыть.
Рэчел почувствовала себя свободней. Быть может, этот визит окажется гораздо менее тягостным, чем она опасалась.
Доминика допила свой шоколад и лишь после этого спросила:
— Вам, наверное, интересно, почему я вас пригласила.
— Я действительно думала об этом, — заметила Рэчел.
— Есть несколько причин, — сказала Доминика и, поставив чашку с блюдцем на стол, обеими руками обхватила колено. — Во-первых, еще раз поблагодарить за помощь в тот день.
Ей не нужно было уточнять, о каком дне идет речь, — они обе прекрасно помнили его. По телу Доминики пробежала легкая дрожь, она уставилась на натертый паркет.
— Не будь вас, я бы сейчас здесь не сидела. А кроме того, — добавила она, — я хотела встретиться с женщиной, которую так любит Мэтью. — Она подняла голову и взглянула прямо на Рэчел: — А он действительно любит вас, вы это знаете. Больше, чем кого бы то ни было.
— Так же как я его, — призналась Рэчел. Она допила шоколад и поставила чашку на столик.
— Вы верите в судьбу? — серьезно спросила Доминика.
Рэчел на минуту задумалась:
— Пожалуй, да.
Доминика удовлетворенно кивнула:
— Я тоже. Судьба свела нас обеих с Мэтью Деверо, а затем распорядилась так, что наши пути пересеклись.
Рэчел обдумала ее слова и спросила: — Вы жалеете об этом?
— О том, что он влюбился в вас? — Доминика пожала плечами. — Именно так распорядилась судьба.
— Но ведь это было для вас неожиданностью?
— Я знала, что рано или поздно это произойдет, Рэчел. Вы разрешаете мне называть вас так? — Рэчел кивнула, и она продолжила: — И я и Мэтью с самого начала понимали, что отнюдь не безумная любовь связывает нас. Нас связывало своего рода соглашение, удобное и приятное для нас обоих. — Доминика разгладила воображаемую складку на шелковом платье. — Человеку иного мира зачастую трудно бывает это понять.
Рэчел взглянула ей прямо в лицо.
— Мэтью объяснил мне все это, — сказала она.
— Eh, bien, — отозвалась Доминика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34