» — крутилась у нее в голове несуразная мысль.
— Раньше ты никогда не была такой слабачкой! — удивленно проговорил Херст. — Да будет тебе известно, дорогая, что твоя стойкость всегда вызывала во мне самое искреннее восхищение.
— Мистер Грэнвилл считает, что это могло случиться из-за тугого корсета, — буркнула Кэролайн, не подумав о том, как это может быть воспринято ее женихом.
— Ну конечно, а как же иначе? У мистера Грэнвилла на все есть свое мнение! — Херст рассмеялся. И поскольку в его смехе не было и тени веселья, то следующая его фраза прозвучала откровенно угрожающе: — Я буду весьма признателен вам, Грэнвилл, если впредь вы постараетесь держать при себе свое мнение о нижнем белье моей невесты. А заодно и ваши руки, если уж на то пошло.
Брейден Грэнвилл не спешил отвечать на его слова. Он разглядывал маркиза с откровенным любопытством — по крайней мере так показалось Кэролайн. Он смотрел на Херста так, словно он… словно он действительно что-то знал!
Нет, только не это! Немыслимо, невозможно! Откуда он мог узнать? По внешнему виду Херста ничего сказать было нельзя. Маркиз полностью привел в порядок свою одежду, его не выдавала ни помятая сорочка, ни распущенный узел галстука. Он выглядел вполне презентабельно. Правда, на его щеках играл непривычно яркий румянец, но разве это могло служить уликой?
— А я был бы вам не менее признателен, — как ни в чем не бывало наконец ответил Брейден, — если бы вы ответили мне такой же любезностью.
Херст всем своим видом продемонстрировал оскорбленное самолюбие и процедил:
— На что это вы намекаете, Грэнвилл?
Брейден кивнул в сторону злополучной двери.
— Это ведь личная гостиная леди Эшфорт, не так ли?
— Да, — подтвердил Херст с явной неохотой. — И что с того?
Брейден демонстративно положил ладонь на дверную ручку. И тут совершенно некстати у Кэролайн вдруг возобновились трудности с дыханием.
— Ничего, — небрежно пожал плечами Грэнвилл. — Просто я искал тут кое-кого.
И на словах «кое-кого» Брейден Грэнвилл широко распахнул дверь. У Кэролайн буквально подкосились ноги. Она шмякнулась обратно на ступеньку и спрятала голову между колен, в молчаливом отчаянии приказывая себе дышать, просто вдыхать и выдыхать воздух и ни о чем не думать! Особенно о том, что она в последний раз видит своего жениха живым…
Но судя по всему, Херсту Девенмору Слейтеру, десятому маркизу Уинчилси, суждено было благополучно дожить до дня своей свадьбы, хотя с некоторых пор кандидатура его невесты оказалась под вопросом. Кэролайн услышала очень отчетливо, как Брейден Грэнвилл в некотором смущении пробормотал:
— Кажется, я ошибся.
Только теперь она отважилась поднять голову. Значит, леди Жаклин услышала их голоса в коридоре и покинула гостиную через другую дверь? Какая удача, какое счастье для всех присутствующих!
— Абсолютно верно, — подтвердил Херст, даже не пытаясь скрыть злорадство. — Вы здорово ошиблись, Грэнвилл. Ах, моя милая, — заворковал он, поднимая со ступеньки свою невесту, — ты не хотела бы спуститься вниз, к своей матушке?
У Кэролайн появилось ощущение, будто ее рот забит песком. Подумать только! Херст обращается с ней как ни в чем не бывало! Как будто ничего, ну ничегошеньки не случилось!
Она положительно не знала, что и подумать.
Тут ей на глаза попался Брейден Грэнвилл. Он как раз вышел из гостиной и аккуратно прикрыл за собой дверь. Ну конечно, Херст просто ждет не дождется, когда они останутся наедине. А уж тогда он непременно объяснит Кэролайн, почему ей не суждено стать очередной леди Уинчилси.
— Конечно, — ответила она. Она посмотрела еще раз на Брейдена Грэнвилла и вдруг почувствовала — так, ни с того ни с сего — очень легкую вспышку эмоций. Настолько легкую, что даже не успела разобраться в своих чувствах. Но она была уверена, что это никак не могла быть жалость. Хотя, безусловно, Брейдену Грэнвиллу не позавидуешь. Ведь рано или поздно он узнает правду и поймет, какой лживой и двуличной шлюхой оказалась та женщина, на которой он захотел жениться.
Но что-то подсказывало Кэролайн, что он не любит леди Жаклин по-настоящему. Достаточно было услышать, как он с презрением говорил о ее «ничтожных уловках».
Так, жалость отпадает. Но что же тогда она почувствовала? Кэролайн всегда славилась своим мягкосердечием, но это не означало, что ее должны волновать проблемы каких-то жестоких бизнесменов и бездушных сердцеедов.
— Желаю вам приятно провести вечер, мистер Грэнвилл, — произнесла она, загнав поглубже непонятную эмоцию и протягивая ему руку. — И спасибо вам за вашу доброту.
Брейден Грэнвилл уставился на ее руку в перчатке в каком-то странном удивлении. Кэролайн, похоже, застала его врасплох, а точнее — если учесть выражение его лица, — вырвала из черных мыслей, в которые он углубился. Однако он мигом опомнился, взял ее руку и поднес к губам, но так и не прикоснулся к ней, а только сделал вид, что целует.
— До свидания, — пробурчал он, глядя куда-то в сторону. Потом круто развернулся и был таков.
Как только он оказался за пределами слышимости, Херст, надменно фыркнув, прошипел:
— Грязный выскочка!
Кэролайн удивленно покосилась на своего жениха. Столь грубая выходка в присутствии девушки, с которой ему предстоит разорвать помолвку, показалась ей неуместной.
— Что ты сказал? — спросила она, уверенная, что ослышалась.
— Да это же наглость с его стороны — вот так запросто болтать о твоем корсете! Впрочем, чего можно ожидать от такого безродного негодяя, как он! Таким здесь вообще не место! Знаешь, где им следует жить? В Америке!
— Ну, — произнесла Кэролайн, — это уж слишком, Херст!
— Я говорю совершенно серьезно, Кэрри! Я всегда говорил тебе, что не переношу эту новую моду пускать в приличные дома кого попало. Всяким там Томам, Дикам и Гарри с улицы нечего делать на званом обеде в одном из самых престижных домов Лондона! Конечно, мне известно, что этот тип безобразно богат, но это не делает его благородным человеком! Он как был, так и остался простолюдином!
«А вдруг ты ошибаешься? — так и хотелось сказать Кэролайн. — Ведь он по крайней мере знает, как заработать и как сохранить свои деньги. Тогда как ты на это просто не способен!»
Но, конечно, она промолчала. Херст был слишком щепетилен в вопросах семейной чести и болезненно воспринимал напоминания о своей бедности. Его так мучил этот факт, что даже предложение руки и сердца он облек в некую извинительную форму: «Я знаю, Кэрри, что не могу предложить тебе многое. Но все, что у меня есть, я с великой радостью брошу к твоим ногам, если ты окажешь мне честь и станешь моей женой!»
И Кэролайн пришла в полный восторг от перспективы заполучить в мужья такого красивого, такого романтичного, такого отважного мужчину. Она не раздумывая ответила согласием.
Ну и дура.
Кэролайн углубилась в свои мысли, пытаясь сделать выводы из того, что услышала. «Кэрри». Он продолжал называть ее Кэрри. Стал бы он обращаться с ней так по-дружески, если бы хотел расторгнуть помолвку? А ведь он называл ее то Кэрри, то «дорогая», то «милая» — как будто ничего не случилось! Ведь если бы она не повернула по ошибке не в ту сторону, выходя из дамской комнаты, не услышала в коридоре хохот Херста, не сунулась в гостиную и не увидела своими глазами, чем именно он занимается, оставив ее одну в бальном зале (якобы ради того, чтобы поболтать с другими джентльменами и выкурить сигару), — она в жизни не догадалась бы, что ее суженый был с другой женщиной.
Был с другой женщиной? Боже правый, да ведь он был не просто с ней, он был в ней! И вот теперь ему хватает наглости вести себя так, будто он только что вышел из бильярдной леди Эшфорт, где задержался, чтобы выкурить ту самую сигару!
— Я от души надеюсь, — заметил Херст, ведя ее под руку в сторону шумного бального зала, — что он не оскорбил тебя, Кэролайн. Он ведь не посмел тебя оскорбить, верно? Я имею в виду этого Грэнвилла.
Кэролайн шла, куда ее вели, как будто внезапно ослепла. Так часто поступали героини в любовных романах. До сих пор она искренне считала эти романы плодом больного воображения автора. Вопрос Херста застал ее врасплох, и она рассеянно переспросила:
— Оскорбил? Меня? С какой стати?
— Ну, я бы не удивился, если бы оскорбил. Ты ведь знаешь, какая у него репутация… по части женщин, я имею в виду. Послушай, Кэрри, он, часом, не трогал тебя? Каким-нибудь неприличным образом, там, где не положено?
В этот момент они влились в шум и суету блистательного общества, собравшегося в тот вечер на балу у леди Эшфорт. Кэролайн едва расслышала собственный ответ, состоявший из одного слова:
— Нет!
Ее голос был тут же поглощен оркестром, заигравшим вступление к весьма популярной когда-то мелодии.
— Боже правый! — вскричал Херст, с чувством пожимая ей руку. — Это же «Сэр Роджер»! Я совсем забыл, что им должны были открыть танцы после полуночи! Скорее, Кэрри, надо успеть занять места, пока не поздно. Ты же знаешь, как леди Эшфорт обижается на тех, кто не танцует «Сэра Роджера»!
Кэролайн покорно заняла место в длинном ряду танцующих пар. Херст красовался напротив, ужасно элегантный в своем смокинге. Узел его галстука был ничуть не помят, а стрелки на брюках казались острее бритвы. Как такое возможно? Этот человек всего четверть часа назад занимался любовью и был охвачен прямо-таки дикой страстью к прекрасной молодой женщине. И вот, извольте полюбоваться: он стоит в бальном зале и изображает из себя воплощение сдержанности и респектабельности! В такую метаморфозу было трудно поверить.
А в следующий миг — как будто мало было неприятностей, свалившихся на нее за этот вечер, — прямо перед носом у Кэролайн возникла не кто иная, как леди Жаклин Селдон собственной персоной. Кокетливо запрокинув головку и весело хохоча, она пробиралась между рядами танцоров. А следом за ней, вовсе не производя впечатления человека, рожденного в городских трущобах, двигался Брейден Грэнвилл.
Кэролайн уставилась на него так, что у нее наверняка глаза вылезли из орбит. Так, значит, он все-таки отыскал свою невесту? Причем она, не уступая Херсту в искусстве притворства, смотрелась так же респектабельно, как и тогда, когда сидела за обедом и только еще планировала их тайную встречу. Невероятно! Просто невероятно! Разве такое может быть? Два человека только что занимались… ну, в общем, тем, чем они занимались… а всего через четверть часа они появляются в бальном зале и танцуют «Сэра Роджера» как ни в чем не бывало?!
Для Кэролайн это было уже чересчур. Когда им с маркизом пришла очередь пройтись в танце, она двигалась неловкими рывками, как марионетка, едва обращая внимание на те па, что проделывали ее ноги. Однако Херст, судя по всему, этого не замечал. Он был чрезвычайно доволен собой и не упускал случая нашептывать ей на ушко милые нежности всякий раз, как только оказывался достаточно близко. Он назвал ее милой малюткой и снова повторил, что ждет не дождется, когда же наступит их первая брачная ночь и он сделает Кэролайн своей. Кэролайн слышала все до последнего слова, но не нашла в себе силы ответить. Да и что можно было сказать в подобной ситуации?
Потому что она, конечно, нисколько не сомневалась, что ни о какой брачной ночи с Херстом не может идти и речи. По какой-то причине — и Кэролайн все больше убеждалась в том, что этой причиной является немалое количество золота, доставшееся ей в наследство от отца, и откровенная бедность очаровательного Херста, — маркиз и в мыслях не допускал, что их помолвка может быть расторгнута.
И это могло означать только одно: Кэролайн придется самой взять на себя смелость и отменить свадьбу.
Безусловно, сделать это будет не так-то просто. Ее мать придет в ярость. В конце концов, они обязаны Херсту Слейтеру… да-да, всем на свете. Если бы не его своевременная помощь, Томми наверняка скончался бы в ту промозглую декабрьскую ночь. Истек бы кровью и замерз на улице возле ограды колледжа.
Но теперь даже это не играло роли. Разве может она стать женой человека, из-за поцелуев которого она считала себя самой счастливой девушкой в мире…
…чтобы однажды своими глазами увидеть, что настоящие поцелуи он приберегает для другой?
Во время этого нелепого старинного танца Кэролайн очнулась лишь на один краткий миг. Это произошло, когда танцоры менялись партнерами и напротив нее оказался… Брейден Грэнвилл! Он выглядел на редкость мрачно — наверняка под стать ей самой. И Кэролайн тоже поджала губы и не проронила ни звука до самого конца дурацкого деревенского рила.
Но она напрасно надеялась, что ей удастся скрыться, ни словом не обмолвившись с настырным мистером Грэнвиллом. Ее надежды не оправдались. А все из-за ее несносного братца, который вдруг выскочил невесть откуда и схватил Кэролайн за руку.
— Давай, тихоня, шевелись! Кто-то умудрился подсунуть маме за обедом креветку, и теперь ей так плохо, что она рвется домой. Она уже ждет нас в карете. Ах, это вы, сэр! Добрый вечер!
Даже если бы Кэролайн не оглянулась, она могла бы и сама догадаться, что Брейден Грэнвилл ошивается где-то поблизости, уже хотя бы по тому благоговению, с каким Томас буквально пропел слово «сэр». Тот факт, что он стоит здесь, неподалеку — да что там, прямо вплотную к ней! — был довольно волнующим. Кэролайн была уверена, что он поспешит удалиться по своим делам, как только закончится танец.
— Как поживаете, лорд Бартлетт? — Грэнвилл сдержанно поклонился юноше. И повернулся к Кэролайн: — Леди Кэролайн, надеюсь, сейчас ваше самочувствие улучшилось?
— Да-да, конечно! — выпалила Кэролайн, со стыдом ощущая, как предательская краска заливает ее щеки. Вряд ли Грэнвилл был о ней высокого мнения, а уж теперь наверняка станет считать круглой дурой! Она поклялась себе молчать, чтобы не сморозить еще какую-нибудь глупость, но слова просились на язык, и она даже не заметила, как с ее непослушных губ слетело: — Я вижу, вы нашли леди Жаклин?
Она пожалела о своем вопросе, едва успев договорить. Идиотка, кто тянул ее за язык?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49