– Нет. Я не могу, я… – Блайт испуганно огляделась, понимая, что он не отступит. – Мои чулки… Я их постирала.
– Опять?! – Взгляд Рейдера скользнул вниз, на босые ступни девушки, которые она торопливо прикрыла юбкой. – Тогда иди босиком.
– Я не могу, я никогда не ходила босиком, да и ноги быстро испачкаются без туфель. – Блайт вдруг вспомнила о распущенной шнуровке и торопливо прикрыла руками грудь. – В конце концов, это просто неприлично.
Всего неделю назад она сама требовала, чтобы ей позволили дышать свежим воздухом, а теперь сидит перед ним ко всему безразличная. Все это очень встревожило Рейдера.
– Очень даже прилично. Запомни: это мой корабль. – Он взял ее за плечи, заставляя подняться с койки. – Пойдем на палубу, и, ради Бога, зашнуруйся как следует, – посоветовал Рейдер, заметив, что Блайт старательно закрывает грудь.
Он отошел к двери, наблюдая, как девушка подтягивает шнуровку на платье и развязывает ленту, распуская по плечам свои роскошные волосы.
– Пора, – несколько раздраженно бросил Рейдер и, схватив ее за руку, повел за собой.
Блайт шла за ним, словно на виселицу, с трудом переставляя непослушные ноги. У нее не было никакого желания встречаться с озлобленной шайкой головорезов и чувствовать на себе их жадные, похотливые взгляды, которые будут шарить по ее телу, по ее босым ногам.
Однако на палубе оказалось совсем мало матросов, и Блайт несколько успокоилась. Свежий ветерок приятно холодил ее разгоряченные щеки. Как здесь хорошо! «Что касается пиратов, – решила она, – то они вряд ли осмелятся пырнуть меня ножом прямо на глазах Рейдера Прескотта. Как странно: мне это кажется, или пираты на самом деле смотрят с любопытством? – недоумевала Блайт. – Вот испанец Шарки продемонстрировал свои ослепительно белые зубы, и это очень похоже на улыбку».
Вскоре весть о том, что Вул-вич вышла на палубу, разнеслась по всему кораблю. Один за другим на палубе начали появляться пираты, делая вид, что у них здесь остались незавершенные дела. Два здоровенных детины даже поспорили, кому драить палубу, а кто-то уже, наверное, в сотый раз полез на мачту, проверяя, хорошо ли закреплены снасти. При этом все украдкой наблюдали за Блайт и за необычно задумчивым Рейдером.
Бастиан тоже поднялся наверх, но исключительно ради того, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится Рейдер. Ему отнюдь не понравилось увиденное, можно даже сказать, бывалый пират не на шутку встревожился. Рейдер буквально пожирал глазами ладную фигурку своей подопечной, пока та медленно прогуливалась вдоль поручней. Интуиция подсказала Бастиану, что девушка притягивала капитана не только физически. Его подозрения окончательно окрепли, когда Рейдер, заметив партнера, расслабленно произнес:
– Она починила мои рубашки.
* * *
Последующие несколько дней Рейдер приходил за Блайт и после полудня, и вечером, не принимая никаких отговорок, даже если лил дождь. В этом случае он возникал на пороге с дождевиком в руках. Провожая Блайт наверх, Рейдер старался взять ее за руку или полуобнять за талию, но как только они оказывались на палубе, тотчас же убирал руки.
Блайт же страшилась каждой прогулки, всякий раз думая, что она может оказаться последней. Однако, к ее немалому удивлению и облегчению, враждебность пиратов по отношению к ней исчезла. Напротив, Блайт порой замечала, как кое-кто из моряков кивает или подмигивает ей, словно в знак приветствия. Постепенно она осмелела настолько, что стала выслушивать их рассказы о бесчисленных обязанностях на корабле. Каждому пирату хотелось объяснить ей, как обращаться с пушкой, как залатать парус, что такое оснастка корабля. Блайт старалась не подавать виду, что боится общаться с теми, кто всего несколько дней назад едва не перерезал ей горло. Однако порой взрыв грубого смеха настолько пугал ее, что у нее останавливалось сердце.
В такие минуты Блайт вздергивала подбородок и гордо расправляла плечи. Это не оставалось незамеченным, и очень нравилось пиратам. «Да, у этой Вул-вич есть выдержка», – думали они.
Мало-помалу вся команда прониклась симпатией к Блайт и принимала близко к сердцу ее тоскующий взгляд, устремленный куда-то вдаль, туда, где, очевидно, находился ее родной дом. В такие минуты грустное выражение лица девушки могло смягчить, любое, даже самое черствое сердце. Затаенная боль, отражавшаяся в глазах пленницы, находила отклик в душе каждого пирата, потому что всем им пришлось испытать в своей жизни потрясения и невзгоды.
Старина Вилли окончательно поправился, и теперь между ним и Ричардом часто разгорались споры, кому сопровождать Блайт на прогулках по палубе, во время которых девушка знакомилась то с одним, то с другим пиратом. Постепенно она узнавала не только их имена, но и род занятий. Например, Али был судовым врачом, Стенли – плотником, Фолкс заготавливал впрок соленья, Черный Джимми был главным канониром, а Оуз – грузчиком.
Блайт познакомили и с вечно угрюмым, нелюдимым Дином, в обязанности которого входило следить за состоянием канатов на судне. Пират настолько воодушевился, что разрешил ей попробовать завязать из каната узел. За этим занятием и застал ее Рейдер. Покраснев от натуги, Блайт призналась, что с виду это занятие кажется более легким.
– Черт возьми, Дин! – начал заводиться Рейдер.
В этот момент капризный ветер бросил ему прямо в лицо волосы Блайт. Зная, что находится в центре внимания всей команды, Рейдер, схватив шелковистую прядь, воскликнул:
– Неужели нельзя что-нибудь сделать с этой гривой?!
Блайт вспыхнула, вырвала из его рук свои волосы и прямиком направилась в каюту. Пираты озадаченно уставились на капитана, а Рейдер, сдвинув брови, заорал, чтобы они продолжали заниматься делами.
На следующий день Рейдер увидел, как Блайт вместе с пиратами взбирается по веревочной лестнице. Оказывается, ей расхвалили все прелести вида сверху, и она решила сама в этом удостовериться. Громовым голосом Рейдер приказал Блайт немедленно спуститься.
– Не хватало еще, чтобы на моем корабле ты сломала свою глупую шею!
Когда девушка оказалась в пределах его досягаемости, он схватил ее за талию и снял с лестницы. Впрочем, Блайт не спасовала перед грозным видом Рейдера, а, как и в прошлый раз, гордо вскинув голову, удалилась в каюту.
Пираты совершенно ничего не понимали. Странно, почему капитан так злится из-за каких-то пустяков! Это так не похоже на него! Ведь в прошлом он вел себя как настоящий джентльмен.
Ближе к вечеру в каюте Блайт появился Ричард с тощим носатым типом, которого он представил как судового парикмахера Харри. В свое время Харри причесывал парики герцога и герцогини Мальмзи, пока его не похитили пираты Бена Харвея. Потом ему пришлось несколько лет обслуживать самую отъявленную шайку головорезов. Только год назад Харри удалось сбежать и обосноваться на корабле Рейдера. Блайт залилась краской, когда поняла, что ей хотят помочь уложить волосы, но у нее не хватило духу отказаться. Вскоре она появилась на палубе с простой и очень женственной прической: волосы были уложены на голове в виде короны, а крупные локоны обрамляли лицо, изящно спадая на шею.
Раздался восторженный хор голосов. Даже Бастиан улыбался во весь рот, весьма довольный тем, что Рейдер опять стал злым и раздражительным с Блайт Вулрич. Рейдер же, если и заметил новую прическу, то не подал вида. Это очень огорчило Блайт. «Он избегает меня, – с горечью думала она, – а когда все-таки приходится сталкиваться, буквально выходит из себя. Наверняка Рейдер презирает меня как за принадлежность к высшему обществу, так и за невинность». Блайт гордо вздернула подбородок, сказав себе, что ее не должно волновать мнение какого-то грубого жестокого пирата. Но разве настоящие пираты собирают морские раковины, читают любовные поэмы или им есть дело до красных огрубевших рук своей пленницы?! Мысль об этом повергла Блайт в уныние.
Разумеется, Рейдер сразу заметил новую прическу Блайт, как замечал каждый ее жест, каждое слово. Он видел, как увиваются вокруг нее пираты, как смягчаются при ее виде их лица. Удивительно, как Блайт сумела расположить к себе команду, не прилагая для этого никаких усилий?! Стоило Блайт зардеться от смущения, когда кто-то вскользь упомянул о ее босых ногах, и уже на следующее утро возле двери капитанской каюты появилась пара самодельных башмачков.
Как-то раз у Блайт разболелась голова от палящего солнца, и она поспешила удалиться с палубы, предварительно заверив пиратов, что они тут совершенно ни при чем. Немного погодя ей принесли прелестную шляпу, чтобы она могла гулять и в солнечные дни. Но самое поразительное произошло тогда, когда на палубу поднялся вспыльчивый и непредсказуемый Франко с большой тарелкой, до краев наполненной миндалем в шоколаде. Миндаль предназначался Блайт… для восстановления утраченного аппетита. Разумеется, она со своей неповторимой улыбкой настояла на том, чтобы лакомство разделили между всеми членами команды.
Этот повышенный интерес к Блайт со стороны пиратов ужасно раздражал Рейдера. Особенно действовали ему на нервы ее улыбки и то внимание, которое она оказывала этим неотесанным парням. Так и хотелось хорошенько встряхнуть Блайт и заставить обратить внимание на него, Рейдера Прескотта. Как же так?! Она ест его пищу, спит в его постели, носит его одежду, находится под его защитой и не желает одарить хотя бы улыбкой! Такой, какой Блайт улыбается этим дегенератам! Рейдер вздрогнул, неожиданно узнав это знакомое ему чувство.
Ревность! Самая обыкновенная ревность. Рейдер был сам себе противен. Он ведь поклялся никогда больше не считать женщину своей собственностью. Только в высшем обществе существуют брачные контракты, только там права женщин продаются и покупаются. На самом деле женщина вольна сама выбирать того, кто ей по душе, и оказывать кому угодно знаки внимания. Именно так до недавнего времени думал Рейдер.
Но Вул-вич всколыхнула в нем весь набор джентльменских замашек, причем как положительных, так и отрицательных. Теперь Рейдеру хотелось, чтобы Блайт принадлежала только ему одному. Но разве она стремилась его завоевать? Разве жеманно улыбалась, дразнила, принимая соблазнительные позы? Вовсе нет. Все получилось как-то само собой, и это больше всего пугало Рейдера.
Проклятье! Он ведет себя как помесь джентльмена с самым последним болваном!
Спустя несколько дней Рейдер окончательно убедился, что уже не может контролировать ситуацию. Это произошло во время раздачи грога. Старина Вилли подошел к Блайт и, ко всеобщему изумлению, протянул ей свою кружку.
– Возвращаю долг, Вул-вич, – проговорил он с лукавой улыбкой.
– О, я не могу, – начала отнекиваться Блайт.
– Конечно, можешь, – запыхтел Вилли. – Все по-честному: двойная за двойную.
Блайт вдруг поняла, что ей предлагают нечто большее, чем банальную кружку грога. Вокруг них мгновенно собралась толпа, на лицах пиратов застыло ожидание. Кто-то затянул, а остальные дружно подхватили старинную пиратскую песню, побуждающую пить до дна. Возможно, Блайт все-таки отказалась бы от грога, но ее спровоцировал не кто иной, как сам Рейдер.
– Что за глупости, – проговорил он, окидывая недовольным взглядом собравшихся. – Она не будет пить. Убирайтесь отсюда.
Блайт резко повернулась к. нему, вздернув подбородок. Песня сразу смолкла, и повисла напряженная тишина. Тогда Блайт, задержав дыхание, залпом выпила все до дна. Раздались радостные вопли. Блайт закашлялась, и Рейдер, чертыхнувшись, хотел было уйти прочь, но передумал и решил понаблюдать за девушкой.
Покачиваясь, Блайт сделала шаг и тут же схватилась за поручень. К ней с двух сторон подскочили Вилли и Ричард, предлагая отвести в каюту. Блайт с трудом сосредоточила взгляд на бледном лице Ричарда, затем начала медленно оседать на палубу. Рейдер в два прыжка оказался возле нее и подхватил на руки.
– Она же леди, а леди не пьют грог, – он с упреком посмотрел на Вилли. – Пусть это вам всем послужит уроком.
Сопровождаемый взглядами пиратов, Рейдер отнес Блайт в каюту и опустил на койку. Она тут же села, вяло замотав головой, Рейдер захлопнул дверь от любопытных глаз.
– Ты пьяна, Вул-вич.
– Б-бла-ай-т, – поправила она.
– Ложись в кровать, Блайт, и спи, – усмехнулся он, глядя на соблазнительные линии ее тела и чувствуя себя словно в огне.
– В кровать… – согласно кивнула Блайт и принялась расшнуровывать лиф платья, потом попыталась встать, но, не удержавшись, привалилась к Рейдеру. – Хочу д-достать ночную рубашку. – Блайт указала на полку со стопкой одежды.
Усадив ее на койку и приказав не двигаться, Рейдер сам отправился за ночной рубашкой, которая оказалась не чем иным, как одной из его же собственных сорочек. Боже, значит, она спит в его рубашке!
Без всякого сомнения, Блайт была явно не в себе, поскольку без малейшего колебания начала стаскивать платье. Поначалу Рейдер хотел вести себя как настоящий джентльмен и отвернуться, но потом решил поступить как истинный пират. Да, он стал смотреть на Блайт, подвергая себя настоящей пытке. У него пересохло горло при виде ее прелестей, едва прикрытых тончайшей нижней сорочкой. Боже, какие бедра, какие длинные стройные ноги… Не осознавая что делает, Рейдер подошел к Блайт и, дрожа с головы до ног, торопливо натянул на нее ночную рубашку.
– С-спасибо, – с трудом выдавила она, одарив его полным восхищения и обожания взглядом.
Ревность Рейдера как рукой сняло. Господи, какой, оказывается, силой может обладать одно маленькое слово! Никогда раньше он даже не задумывался над этим. Но… ему нужно убираться отсюда и поскорее.
– Ложись спать, Блайт.
Но Блайт не отпускала Рейдера. Она вдруг обвила руками его торс, прижавшись щекой к животу. Ей так хотелось, чтобы он обнял ее, поцеловал, дал почувствовать свою нежность.
– Рейдер?
– Да? – Он с трудом сохранял самообладание.
– Я вовсе не Вул-вич… право же.
– Знаю. – Судорожно сглотнув, Рейдер с трудом оторвал от себя Блайт, уложил в постель и накрыл одеялом, затем, не медля ни секунды, вышел из каюты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49