Гарнер с облегчением вздохнул. Кажется, он благополучно преодолел первое из препятствий, которое должно было ему встретиться при столь позднем возвращении домой.Наутро, в половине восьмого, Эджуотер, облаченный в крахмальную сорочку и черный костюм, встретил в верхнем коридоре заспанного слугу и забрал у него поднос с завтраком, предназначенный для хозяина, Байрона Таунсенда. Обычно это было занятием более низкого по статусу слуги — принести поднос, раздвинуть шторы и разбудить хозяина, но сегодня утром чопорный дворецкий взял его на себя. Войдя в роскошную спальню, он поставил поднос на лакированный столик у камина, украшенного резьбой по мрамору, затем раздул огонь и подкинул еще одно полено в камин.— Половина восьмого, сэр. — Он тихо склонился у массивной кровати, затем неслышной походкой удалился, чтобы раздвинуть шторы и открыть ставни.Байрон Таунсенд пошевелился, уселся в кровати и, сгоняя остатки сна, крупными ладонями с длинными пальцами потер лицо, провел по седеющим вискам и откинул назад темные волосы. Он спустил с кровати ноги и с удивлением уставился на Эджуотера.— Прибыли какие-то бумаги? — спросил он, надевая домашние туфли из мягкой козлиной кожи.— Нет, сэр, не бумаги… а мастер Гарнер. — Эджуотер не поворачивался, делая вид, что с трудом раздвигает тяжелые портьеры.— Домой? Ты хочешь сказать, после того как я ушел спать?— Он и его партия прибыли очень поздно, сэр. — Эджуотер намеренно подчеркнул слово «очень», перенося внимание на поднос и наполняя ароматным кофе изящную фарфоровую чашку.— Его партия? — Байрон протянул было руку за халатом, но сначала решил взять поданную дворецким чашку, всматриваясь в его лицо с неодобрительно поджатыми губами. — Он привез с собой каких-то людей?— Вряд ли я сказал бы «людей», сэр. Один военный, хотя, думаю, не офицер. И разумеется, еще его жена. Это все, сэр? — Эджуотер коротко поклонился и сделал вид, что хочет удалиться.— Его… кто? — Густой бас Байрона заставил дворецкого остановиться.— Его жена, сэр. — Эджуотер повернулся с поднятым подбородком и небрежной усмешкой. — Во всяком случае, он назвал эту женщину миссис Таунсенд, когда раздевал ее, сэр.— Что он делал? Разде… — Байрон поперхнулся, покраснел и нахмурился под ледяным взглядом дворецкого. — Он женился? Когда это произошло? И кто она, черт возьми? Кого он мог найти себе в жены в этих проклятых заброшенных местах в самом скопище мятежников? Господи милостивый… Он отправился туда, чтобы покончить с этим идиотским «водочным бунтом», а не для того, чтобы увиваться за девчонками и… — Он замолчал и замер, с потрясенным видом осмысливая неожиданную новость. — Женился? — Его возмущение росло с каждым словом. — Да как он посмел?! Без разрешения? Жена! Где они, черт побери?!Оттолкнув Эджуотера и сунув ему в руку чашку с пролившимся на блюдце кофе, забыв о халате, в одной длинной ночной сорочке Байрон выбежал в широкий коридор и устремился к комнате Гарнера. Здесь он остановился и оглушительно загрохотал кулаком в тяжелую полированную дверь красного дерева.— Гарнер Адамс Таунсенд! Я требую, чтобы ты открыл дверь! Немедленно!Задыхаясь от гнева, он немного подождал, затем ворвался внутрь и осмотрел комнату и кровать в поисках сына и его новоявленной жены. В сером полумраке на кровати виднелась темная фигура Гарнера. Кроме него, там никого не было.— И где же, черт возьми, твоя жена?— Она в комнате напротив, сэр, — услужливо подсказал из коридора Эджуотер. — В Голубой комнате, сэр.Уставившись на широкую обнаженную грудь Гарнера, Байрон зарычал от бессильной злобы:— Черт побери! Как ты посмел сделать такое?!Он круто повернулся и пересек коридор, весь кипя от бешенства. Стукнув три раза в дверь, Байрон снова чертыхнулся и на этот раз воспользовался ручкой, бормоча:— Сорок процентов дома принадлежат мне…Он остановился посредине комнаты, увидев на кровати застывшую в нерешительности Уитни. У нее светлые волосы… какие густые… Только это он и разглядел, когда она, смущенная, села, протирая глаза. Байрон шагнул ближе, пытаясь заглянуть под тяжелый балдахин, свешивающийся над кроватью. С поразительно красивого лица на него смотрели светлые глаза.— Кто вы такая? — повелительно спросил он.— А вы кто такой? — Уитни вызывающе подняла подбородок, уязвленная этим грубым тоном, и растерянно оглядывалась.Где это она? В какой-то большой комнате… в роскошной кровати под балдахином. Опустив глаза, она увидела, что на ней по-прежнему ее рубашка и юбка, и ощутила на себе и штаны. Как она оказалась…— Что вы себе позволяете, таким образом врываясь в комнату моей жены? — В комнату влетел босой Гарнер, на ходу застегивая бриджи.— Хочу собственными глазами увидеть последствия твоего идиотского поступка. — Байрон оторвал взгляд от Уитни и вперил его в Гарнера. — Женился! Черт-те где, на самой границе! Боже милостивый!— Да, женился, — Гарнер приблизился, — официально и должным образом.— Полагаю, с этим браком что-то не так, иначе ты не проник бы в дом под покровом ночи, — едко заметил Байрон, интуитивно попав в точку.— Я просто не желал и дальше ночевать на постоялых дворах. — Выдвинутый подбородок Гарнера удивительно соответствовал упрямому выражению лица старшего Таунсенда. — Предпочел поскорее добраться до дома.— Кто она? — Байрон кивком указал на Уитни, которая спустилась с высокой кровати и оказалась в более ярком освещении. Окинув оценивающим взглядом ее юбку из грубой ткани и рубашку мужского покроя, он утвердился в своих подозрениях. — А главное, из какой она семьи?Гарнер перехватил растерянный взгляд Уитни, и его голос стал резким, когда он повернулся к отцу.— Уходите! — Он надвинулся на Байрона, вытесняя его в коридор. — Мы потом это обсудим… не здесь… и не сейчас.Уитни последовала за ними к дверям, глядя на Гарнера и на мужчину, столь разительно похожего на него, что он мог быть только его отцом! Гарнер был выше отца на два-три дюйма, но у обоих были широкого размаха плечи и прямые носы с тонкими, вздрагивающими ноздрями, темно-каштановые вьющиеся волосы, светлые глаза и одинаково очерченные мужественные лица. И когда взгляд Уитни упал на распахнутый ворот ночной рубашки старика, она с удивлением увидела на его груди знакомые темные завитки волос вперемежку с седыми.— … не мог найти время для письма или как-то иначе с вами связаться, — смущенно оправдывался Гарнер в коридоре.— Тогда нужно было подождать… Не спешить с этими проклятыми обетами… Мог бы хоть на этот раз взять себя в руки!— Черт возьми, что здесь происходит? — раздался из коридора чей-то низкий голос.Из какой-то комнаты в коридор выкатил в кресле на колесиках облаченный в ночную рубашку худой старик с всклокоченной со сна седой шевелюрой и угодил прямо в середину свары. На его узком хищном лице с ястребиным носом поблескивали выцветшие серые глаза.— Какого черта вы затеяли ссору в такую рань? Неужели человек не может спокойно дожить остаток своих лет?— Гарнер вернулся, — сказал Байрон, быстро обернулся к старику и перекосился от боли, когда тот ударил его по голени подножкой своего кресла. — Черт возьми, вы когда-нибудь научитесь управлять этой проклятой машиной? Сколько раз я вам говорил…— Я и сам вижу, что он дома, недоумок.— Боже милостивый! — перекрыл их сварливые голоса тонкий девический голос. Распахнулась еще одна дверь, и в коридоре показалась очередная фигура в белом. — Да можно лиспать при таком адском шуме? Как вы додумались устроить этот скандал как раз перед моей комнатой, хотя отлично знаете, что я сплю до одиннадцати?В самый центр орущих друг на друга людей ворвалась девушка в тонкой рубашке из муслина и с копной темных волос. Она бесцеремонно оттолкнула в одну сторону коляску со стариком, в другую — Байрона Таунсенда и остановилась перед Гарнером, уперев руки в талию и не обращая внимания, что ее рубашка сползла, обнажив одно плечо.— Кузен Гарнер… Вижу, вы вернулись домой из своего военного похода, — заметила она, неодобрительно взглянув на обнаженную грудь Гарнера, затем увидела Уитни и сощурила глаза.— Возвращайся в постель, Маделайн, — приказал девушке Байрон, указывая на комнату, из которой она выбежала. — Это тебя не касается.— Кто это? — Маделайн упрямо тряхнула темными волосами и скрестила руки на груди, отказываясь повиноваться.— Вот именно, — поддержал ее старик в кресле, вытягивая шею, чтобы из-за Маделайн разглядеть ощетинившуюся Уитни, застывшую в дверном проеме. — Кто она, черт возьми? Ты что, застал его с этой развратной девчонкой…— Не сомневаюсь, что это наглая охотница за деньгами, перед которой он не смог устоять. — Отец Гарнера повернулся к Уитни с угрожающим блеском в глазах. — Гарнер уверяет, что женился на ней на границе и притащил домой… под покровом ночи.— Женился?! Женился на ней? — одновременно с недоверием вскричали старик и девушка.— Она моя жена. — С побелевшими от гнева губами Гарнер грозно шагнул к отцу. — И мой брак — это мое дело. Он не имеет к вам никакого отношения.— Господи, Гарнер, как же нас может не касаться то, что ты женился на какой-то шлюхе из глухих лесов! — Байрон устремил на Уитни горящий ненавистью и презрением взгляд. — По меньшей мере это унижение для всей нашей семьи… Подумать только! Взять в жены дикарку из леса, тайно…— Я женился отнюдь не тайно! — Гарнер чувствовал ужас Уитни, и его голос сорвался от гнева. — Нас соединил узами законного брака зять моего старшего офицера, полковника Гаспара… и при этом присутствовала вся ее семья в полном составе.— Значит, это была неприлично поспешная свадьба, — ехидно вставила Маделайн и окинула Уитни с головы до ног презрительным и злобным взглядом.— Разумеется, неприличная! — поддержал ее Байрон, рыская по Уитни светлыми глазами, такими же, как у Гарнера.«Неприличная»! Уитни вздрогнула, как от укола. Три пары глаз с враждебным и пренебрежительным выражением уставились на нее. Так эти рычащие от злобы аристократы и есть знаменитые Таунсенды — семья Гарнера?!— Неприличная? — с трудом выговорила она, приходя в себя от унижения, и щеки ее загорелись от негодования. Она обвела подчеркнуто уничижительным взглядом людей, заполнивших коридор. — Что ж, поскольку здесь зашла речь о приличиях, должна привлечь ваше внимание к тому, что среди вас я единственная, кто полностью… прилично… одет!Байрон откинулся назад и с удивлением уставился на свою ночную рубашку. Губы Маделайн беззвучно зашевелились, а сама она покраснела и стянула руками ворот рубашки. Эзра опустил взгляд и посмотрел на свои худые, покрытые темными волосами голые ноги и с отвращением присвистнул. Все мгновенно разбежались и разъехались по своим комнатам, оглушительно хлопнув дверями. Глава 15 По тому, как Гарнер густо покраснел, Уитни поняла, что он взволнован не меньше ее самой. Их взгляды встретились и на несколько секунд задержались, пока рядом кто-то не сдвинулся с места.— Эджуотер, — Гарнер повернул голову, — пожалуйста, подайте мне и моей жене завтрак и сделайте ванну. — Затем он схватил Уитни за руку и втолкнул ее в комнату, твердо закрыв дверь перед носом дворецкого.Полыхающий огонь в ее глазах, сердито раскрасневшееся лицо, ниспадающие в беспорядке шелковистые волосы… теперь, когда они оказались наедине в сумраке ее спальни, ему стоило больших трудов выпустить ее руку.— Значит, это и есть ваша семья, — сказала она, испытывая к нему странное сочувствие.— Да. — По его лицу пробежала кислая улыбка. — Они… Понимаете, они очень удивлены, что я так скоро вернулся домой… и…— И женатым, — закончила Уитни за него.— Для меня их реакция не такая уж неожиданная. Я объяснюсь с ними позднее. Атем временем, — он властно повел рукой по уютной и элегантной спальне, — это будет ваша комната. Позавтракайте, вымойтесь и приведите себя в презентабельный вид. Я пришлю за вами, когда буду готов представить вас моей семье.Он неуверенно постоял, как будто хотел сказать что-то еще, но круто повернулся, прошлепал по полу босыми ногами и вышел. Только оказавшись надежно отделенным от нее двумя дверями, он понял, что готов был извиниться перед Уитни за непростительное поведение своей семьи. Никогда в жизни не приходилось ему думать о Таунсендах как о посторонних и потому освобожденных от соблюдения правил вежливости, принятых в обществе. И если они проявляли резкость, а порой даже невоспитанность по отношению к людям, впрочем, включая и друг друга, это казалось не таким уж важным в свете занимающих их более серьезных проблем.Но сейчас он впервые увидел своего отца, деда и кузину со стороны, чужими глазами. У него возникло чувство смущения и даже стыда при виде высокомерия, которое они выказали по отношению к человеку, которого даже не знали… к такой незаурядной личности, какой была Уитни Дэниелс.А по другую сторону коридора Уитни стояла на том же месте, где он ее оставил, сверля мрачным взглядом массивную резную дверь с начищенными медными ручками и петлями. Он сказал: «Вымойтесь и приведите себя в презентабельный вид». Как он смеет командовать?! Она со злостью потянула вверх рубашку, и ее обдало смешанными запахами пота, лошадей и дыма от костра. Брезгливо сморщив нос, она тут же отдернула руки. Все равно, он мог бы попросить об этом более вежливо! Вспомнив его сварливых родственников, она подумала, что вряд ли они могли воспитать его утонченным джентльменом.Что ж, яблочко от яблони недалеко падает, и Железный майор является достойным отпрыском своей железной семейки. Только перспектива снова предстать перед его родственниками и нежелание, чтобы ее опять обдали презрением, заставили Уитни подавить возмущение командным тоном Гарнера и осмотреть погруженную в сумрак комнату в поисках умывальника и своего кожаного мешка с одеждой. Она взяла с умывальника китайский фарфоровый кувшин, расписанный изящным рисунком из ивовых листьев, поражаясь, как это люди могут пользоваться для умывания таким красивым сосудом.Нет, он не просто красивый, а исключительно изысканный, даже роскошный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58