В любом случае это крепкий орешек, с которым нелегко будет справиться. Неужели он действительно помолвлен с его дочерью? Ройс Фокс, недоверчиво покачал головой. Нет, маловероятно. Какой ему смысл связываться с этой кочерыжкой? Скорее всего это чистейшей воды вранье.После непродолжительной паузы он молча кивнул Тэйлору и подождал, пока присутствующим будет представлена Холли. Тэйлор с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на Ройса Фокса и не намылить ему шею. Разумеется, он этого не сделал, так как это было бы глупо при данных обстоятельствах. Только не, здесь и не сейчас.— Здесь слишком много людей, — решительно вмешался он. — Линдсей спит, и мне не хотелось бы, чтобы ее разбудили. Почему бы нам не пойти в комнату для посетителей?Ройс бросил быстрый взгляд на спавшую Линдсей. Она, как ему показалось, выглядела жалкой в этих жутких бинтах и даже слегка напоминала какую-то смешную куклу из плохой комедии. Он скорчил брезгливую гримасу и резко повернулся. Барри в этот момент взглянул на Тэйлора и заметил, что тот даже побледнел от ярости. Тогда он спокойно подмигнул ему. Тэйлор тряхнул головой и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал.Барри решил не терять попусту времени и сразу же приступил к расспросам, как только они все расселись в приемном покое.— Насколько я понимаю, мистер Фокс, вы очень расстроились из-за того, что ваша мать почти все свое наследство оставила Линдсей, а не вам.— Прекрасный ход, сержант, — невозмутимо ответил Ройс Фокс. — Не очень, правда, оригинальный, но для начала сгодится. Думаю, что вам удастся со временем придумать что-нибудь получше.Тэйлор многозначительно подмигнул Барри, как бы говоря, что это еще тот прохиндей.— Ну так как? Разве вас не взбесило то, что вы так глупо проморгали огромные богатства? Разве вы не пытались заставить Линдсей переписать все наследство на ваше имя?— Разумеется. И это, на мой взгляд, было бы вполне справедливо. Я был единственным наследником своей матери, настоящим наследником, заметьте, а не подставным, как она. Моя мать была уже достаточно старой женщиной и с каждым годом теряла значительную часть своего состояния. Причем настолько значительную, что вы и представить себе не можете. Я до сих пор не могу понять, каким именно образом моей младшей дочери удалось добиться ее расположения, но я непременно выясню это. И вот тогда она лишится всего этого наследства, уверяю вас. Однако я ни за что на свете не стал бы убивать свою дочь.После этих слов послышался его слащавый смех перезревшего павиана.— Послушайте, сержант, я повидал на своем веку немало очень странных родителей — я проработал судьей очень много лет, — но, занимая пост члена федерального суда, было бы непростительной глупостью с моей стороны предпринимать какие-то попытки устранения собственной дочери. Во всех абсолютно смыслах.— Это же нонсенс! — неожиданно взвизгнула Холли, показывая толстым пальцем на Тэйлора. — Все это чушь, ерунда! Готова поспорить, что Линдсей связалась с этим типом, а сейчас, когда она наконец-то опомнилась и захотела отвязаться от него, потому что она стала очень богатой и ей не нужны нахлебники, он, очевидно, решил убрать ее!— Ее мысли очень сумбурны и чересчур несдержанны, — тут же вмешался Ройс, обращаясь к Барри, — но при этом в них есть рациональное зерно, не правда ли?— Это полнейший абсурд, сержант! — не выдержала Сидни. — Никто из нас даже не помышлял причинить вред Линдсей. Неужели у вас нет более правдоподобной версии? Почему вы исключаете возможность несчастного случая?— Нет, вряд ли это был несчастный случай, — мгновенно отреагировал Тэйлор. — В любом случае полиция начнет копаться в ваших финансовых претензиях. Конечно, в ваших словах есть определенный резон, мистер Фокс…— Судья Фокс.— Не важно. Нам все равно придется разобраться во всем этом деле, не так ли? Я много лет был полицейским и тоже повидал, как и вы, немало довольно странных родителей. Должен вам сказать со всей откровенностью, что вы, безусловно, относитесь к наиболее редкому и в высшей степени неприятному типу.— Что вы хотите этим сказать, черт возьми?— Я уже неплохо изучил все газетные материалы, касающиеся изнасилования Линдсей мужем ее сестры в 1983 году и того, как вы отреагировали тогда на этот вопиющий случай. Вы подставили ее, выставили на посмешище перед корреспондентами бульварных газетенок, обвиняя во всех смертных грехах. Ройс Фокс побледнел от ярости.— Значит, она именно так представила вам все это дело! Эта глупая и никчемная шлюха, которую я… — Он внезапно запнулся, очевидно, сообразив, что делает непростительную глупость, да еще в присутствии полицейского. Через мгновение он взмахнул рукой, изображая нечто неопределенное, а потом взял себя в руки и продолжил: — Мы с женой остановились в отеле «Плаза». Если вам вздумается поговорить с нами, сержант, мы, естественно, к вашим услугам. Но имейте в виду, что мы намерены остаться в Нью-Йорке на пару дней, не больше. Какой смысл торчать здесь, если с Линдсей все в порядке и она будет жить?— Да, вам придется отложить свои планы, связанные с ее похоронами, судья, — не преминул съязвить Тэйлор, со злостью наблюдая за тем, как они выходят из приемного покоя. — Как бы мне хотелось свернуть ему шею! — шепнул он Иноку.— Мне тоже, — последовал ответ.Чуть позже, когда Линдсей уже проснулась, Тэйлор набрался храбрости и подошел к ней.— Знаешь, дорогая, я принял важное решение.В ее глазах невольно промелькнул страх, и он выругал себя за неосторожное слово.— Перестань, Линдсей, слышишь? Мне ровным счетом наплевать на то, что ты не сообщила мне своего настоящего имени. Я даже начинаю понимать сейчас, почему ты этого не сделала раньше. Я видел твоего отца. И этого вполне достаточно. Он самое настоящее дерьмо. Но это не изменит моего отношения к тебе — я люблю тебя и всегда буду любить. Если ты не станешь возражать, то я вот что хотел бы сделать…— Нет, постой, — не выдержала она и закрыла глаза, чувствуя, как к горлу подбирается ненавистная боль, изрядно потрепавшая ее за последнее время. В конце концов, ей все-таки удалось справиться с собой. — Я верю, что ты любишь меня, Тэйлор. Я даже верю в то, что ты всегда будешь любить меня, хотя это кажется просто невероятным. Я также знаю, что ты никогда не врал мне и не будешь делать этого впредь. Ты просто не способен на это. Ты сказал, что тебе безразлично, кто я такая. Я верю тебе и очень признательна за все, что ты для меня сделал. — Линдсей немного помолчала, собираясь с мыслями. — Послушай меня, я готова дать честное слово, что не имею ни малейшего понятия, кто хотел бы мне зла, кроме, естественно, членов моей семьи. — Она снова умолкла, посмотрев на него через левое плечо. Когда ее глаза встретились с его глазами, она продолжила очень тихо, переходя на шепот: — Если виной всему моя семья, то у меня есть очень простое решение. Ты согласен жениться на мне прямо сейчас? Нет, конечно, не сейчас, но как можно быстрее? Если за всем этим стоит отец и его неописуемая жажда заполучить эти проклятые деньги, то все решится очень просто. Как только ты женишься на мне, ты автоматически станешь моим наследником и все споры немедленно прекратятся.Тэйлор ухмыльнулся. Подобная мысль уже приходила ему в голову, и он уже почти созрел для того, чтобы просить ее о том же самом, но опоздал, к счастью.— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты чертовски умна? Как насчет завтрашнего вечера? Ты же протестантка, а я знаю одного протестантского священника, который в мгновение ока сделает все необходимое. Ну так как? Годится?Она кивнула, почувствовав, что боль тут же отошла на второй план, уступив место чувству облегчения и счастья.Тэйлор тщательно выбирал слова, хотя это давалось ему с большим трудом;— Поведение твоего отца вконец разозлило меня. То же самое могу сказать и о твоей сестре. Что же касается твоей мачехи, то она просто дура набитая. Если кто-либо из них или, предположим, они все втроем организовали этот заговор, то тогда ты, конечно же, права. Выходя за меня замуж, ты лишаешь их последней надежды на получение наследства. В этом нет никаких сомнений. Они, естественно, никогда не простят тебе этого, но со временем забудут, на что я очень надеюсь.— А как насчет князя?— Сержант Кинсли уже все проверил. Ему удалось установить, что этот мерзавец действительно сейчас в Нью-Йорке. Во всяком случае, он заполнил таможенную декларацию в последнее воскресенье. Здесь он проживает с женой, и если его мотивом могут быть деньги, то полиция достаточно быстро выяснит это. — В этот момент он почувствовал, что ее снова охватил страх. Это было хорошо видно по ее глазам.— Мне страшно, Тэйлор.— Мне тоже, но позволь мне все-таки закончить свою мысль. Если этот подонок осмелится приблизиться к тебе хотя бы на один шаг, я сверну ему шею. Линдсей, поверь мне, я говорю правду.— Ты сделаешь с ним то же, что с Демосом?— Намного хуже.— Знаешь, сейчас я буду выглядеть очень глупо в свадебном платье.— Ничего страшного. Как только ты поправишься и снимешь эти дурацкие бинты, мы проделаем всю эту процедуру еще раз. Я люблю тебя, Линдсей. Ты выйдешь за меня замуж завтра вечером?— Да, — выдохнула она и закрыла глаза.Выйти замуж за Тэйлора. Она вдруг представила себе перекошенное от ненависти лицо отца, его пылающие яростью глаза. Да, конечно, он взбеленится, так как поймет, что навсегда утратил надежду вернуть себе богатство матери. С Тэйлором ему не справиться. Кишка тонка. Неужели это он пытался убить ее? Затем она вспомнила Холли. Она тоже будет выть от бессильной злобы и проклинать ее на чем свет стоит. Да, они оба ненавидят ее и считают, что она каким-то образом околдовала бабушку и заставила ее переписать свое первоначальное завещание. Линдсей долго думала над этим раньше, но так и не могла понять, что именно заставило ее переделать завещание. Ее лицо снова ощутило пресс неимоверной тяжести. Да и ребра болели нескончаемо. И еще эта дурацкая машина для поддержания искусственного дыхания. Доктор Шэнтел сказала, что, вероятно, завтра она отключит ее от этого аппарата. Но это сейчас не столь уж важно. Главное, что Тэйлор согласен жениться на ней. Теперь все будет хорошо.Тэйлор поцеловал ее в лоб и вышел из палаты, сказав напоследок, что вернется к ней через пару часов. Незадолго до этого он нанял частную сиделку Мисси Дубински, которая вошла в палату сразу же после его ухода. Это была очень полная женщина с огромными грудями, колыхающимися при каждом движении, и не менее впечатляющими бедрами, обтянутыми белыми брюками. Линдсей понимала, что ни в коем случае не должна оставаться здесь одна, но эта громадная женщина была слишком бодрой и нарочито веселой, чтобы ухаживать за разбитой вдребезги моделью. Ничего не поделаешь, Линдсей сцепила зубы и стала молча переносить ее присутствие.Господи, вряд ли она теперь может называть себя моделью! Это все уже в прошлом. Линдсей осторожно прикоснулась пальцами к бинтам на голове и на правой щеке.Да, она была когда-то красавицей. Пусть доктор Перри говорит что угодно, но она же не дура и прекрасно понимает, что бесследно такая травма пройти не может. Да и Тэйлор уже весьма деликатно намекнул, что хорошо бы ей заняться чем-нибудь другим. Нет, она не дура и все прекрасно понимает. Он просто-напросто готовит ее к серьезному разговору относительно ее будущего. Остается молить Бога и надеяться на то, что она не будет выглядеть уродиной, покрытой безобразными шрамами, когда один глаз выше другого. А самое главное, чтобы Тэйлор не отшатнулся от ужаса, когда с нее снимут последние бинты и последние швы. Дай Бог, чтобы он по-прежнему любил ее и никогда не бросил.Ну что ж, по крайней мере, она осталась жива.Кто же хотел убить ее? Глава 21 Свадьба удалась на славу, несмотря на то, что невеста была прикована к постели и одета в больничный халат, из-под которого выглядывала батистовая ночная рубашка, разумеется, белого цвета. Ее голова была покрыта бинтами, а в правой руке торжественно сиял огромный букет роз.Гэйл Верт и Шейла Сэккет соединили свои усилия и в течение двадцати четырех часов превратили больничную палату в цветущий сад из красных роз и таких же красных гвоздик. Правда, им немалую помощь оказали доктора, медсестры и другие члены медперсонала. Они даже окна и кровать украсили розовыми и белыми бумажными ленточками. Причем к одной из них, которая висела на стене у кровати, был пришпилен большой красивый белый бант.Но сотрудникам больницы и этого показалось мало. Медсестры подарили Линдсей огромную коробку презервативов и украсили аппарат искусственного дыхания огромным красным бантом. На карточке, которая была прикреплена к коробке с презервативами, было написано: «Скоро будут ненужными», а на открытке у аппарата была выведена не менее оптимистическая надпись: «Скоро будет излишним».Доктор Перри подарил ей по такому случаю антикварное зеркало с набором щеток и расчесок, торжественно объявив при этом, что скоро она будет в состоянии полюбоваться работой его рук. Она снова будет красивой, сказал он, и должна иметь под рукой зеркало, чтобы лично убедиться в этом. Демос и Глен тоже старались не отстать от них и заказали в ресторане «Ла Вианда» две дюжины вкуснейших блюд.— Мне, конечно, хорошо известно, что Линдсей может справиться только с сандвичем с овощами, — прокомментировал Демос. — Она как-то сказала мне, что ты прекрасно готовишь, Тэйлор, но я не поверил этому. — С этими словами он повернулся к Линдсей и взял ее за руку. — Я всегда настаивал на том, чтобы мои модели страдали от голода и оставались изящными. Я говорил тебе, что каждый комплект еды состоит из семи блюд?Что касается Тэйлора, то он долго смеялся над презервативами и был очень доволен доставленной из ресторана едой, так как заметно исхудал за последнее время и без особого труда мог пересчитать все свои ребра. А невеста в это время неподвижно лежала на кровати и молила Бога, чтобы тот послал доктору Перри как можно больше счастья за всю ту доброту, которую он проявил к своей пациентке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68